Всех причастных с днем водолаза! Особенно хочу поздравить кто учился в школе водолаза г. Севастополь!

С замечательным русским писателем Александром Куприным мы знакомимся еще в начальной школе, читая рассказ «Белый пудель». Потом приходит время других, более взрослых произведений. Например, история безнадежной любви — «Гранатовый браслет». Или трагический «Поединок».

Те, кто всерьез увлекается творчеством Александра Ивановича, знают про его небольшое произведение под названием «Водолазы». Это один из рассказов, входящих в книгу «Листригоны». Там описывается погружение под воду итальянских смельчаков в новейшем скафандре.

Это не те самые водолазы на фото, конечно. Но общее впечатление снимок передает.

Происходит действие в Балаклавской бухте. Итальянцы прибыли туда на пароходе «Genova», чтобы достать золото с затонувшего английского корабля.

«В одно из воскресений Сальваторе Трама впервые спускался под воду в заливе. На нем был обыкновенный серый резиновый водолазный костюм, делавший его еще шире, чем обыкновенно, башмаки с свинцовыми подметками на ногах, железная манишка на груди, круглый медный шар, скрывавший голову. С полчаса он ходил по дну бухты, и путь его отмечался массой воздушных пузырьков, которые вскипали над ним на поверхности воды», — читаем мы в рассказе.

Переданы и эмоции, и технические подробности очень живо и точно. Как будто Куприн сам побывал на дне морском, думает читатель. И недалек от истины!

Куприн действительно погружался в скафандре под воду, ходил по морскому дну. Это случилось в 1909 году в Одессе. Неожиданная биографическая подробность, не так ли?

Об этом эпизоде даже писали в тогдашних газетах:

«А.И. Куприн — большой любитель сильных ощущений — 28 октября в Одессе совершил подводную экспедицию, доставившую ему огромное наслаждение. Облегшись в шестипудовый… водолазный костюм, Александр Иванович четыре раза спускался под воду, достиг дна, ходил по нему и набрался одновременно впечатлений и воды, проникшей сначала через «пробоины» в серый холщовый колокол, потом через собственное платье писателя к самому телу…»

Погружение, судя по всему, выдалось довольно экстремальным. Скафандр писателю предоставили почему-то некачественный, с дырками. Но Куприн оказался в таком восторге, что наплевав на все неудобства, проделывал этот трюк аж четыре раза!

Источник: Литинтерес

Исполнено.

(Этот блок можно не читать)
Весна в самом разгаре, все зелёное, красотища, а в предгорьях Псебая в десятки раз прекраснее. Наш отряд принимал очередное участие в соревнованиях спасателей. Раньше всегда готовились и ниже третьего места никогда не занимали, но в этот раз начальник решил, что каждый боец из отряда должен поучаствовать и отправил самых-самых. Эту спортивную группу мы звали паралимпийцами. Надеюсь понятно, что у всех есть сильные стороны, но их сильные стороны для соревнований не пригодны, но для спасателей важны. А когда в группе четыре человека непригодны, то оставшиеся три берут на себя часть чужих обязанностей и всю неделю соревнований мы тащили четырёх «пострадаших», от чего устали больше обычного. Жеребьёвка выдала водолазку на последний день. Освободились мы поздно, так как в один день участвуют несколько команд, а остальные ждут на берегу, в надежде на косяк соперника. Весь день в неопреновом костюме и в предстартовом напряжении - тяжело. День прошёл, ужин, сон. В три часа ночи звонок – водолазы собираются на выезд, остальные остаются на награждение….пздц.

Прибыв к месту работ к шести утра, не надеялись там встретить никого, но нас ждал старенький дядька в костюме, был он каким-то депутатом. Название населенного пункта не помню, помню лишь то, что его огромный трехэтажный дворец стоял на берегу реки и не выделялся, так как всё побережье было усеяно царскими домами. Искать нам предстояло его брата, которому в те дни исполнилось то ли 72, то ли 75 лет.

Ситуация такая – последние десять лет каждый четверг его брат топил баньку, много пил, делал заказ в местной проститутошной, в общем брал от остатков жизни всё. Но каждое утро в 5 часов он переплывал реку туда и обратно и это в 70 с лишним лет! В другие дни не пил и не парился, даже в праздники – со слов брата. В этот раз он решил поразить и без того удивленную даму, свежими раками. Наш герой нырял и приносил драгоценный улов своей принцессе, но после очередного заныра долго не всплывал, тогда то жрица любви и раков стала догадываться, что хоть её старичок и супер мен, но так долго не дышать не может и он. Вызвали всех кого смогли вызвать связи местячкового депутата.

Искали мы его долго, так как показания жрицы постоянно менялись и приходилось отрабатывать каждое место, по итогу нашли случайно, уже при выходе водолаза на берег. Несмотря на плотность населения возле реки, зевак не было вообще, полиция и скорая прибыли на удивление быстро, позже мы узнали, что это был сердечный приступ. Человек умер мгновенно, кайфонув перед этим по полной.

В тот день мне впервые предложили деньги за мою работу вне зарплаты, странное чувство, естественно я отказался, но депутат не привык получать отказ, но и я упрямый)) По итогу он отдал их полицейскому со словами «собери пакет как для ИмяОтчество». Полицейский уазик уехал минут на 15, пока мы собрали снарягу он вернулся, депутат молча поставил пакет в наш УАЗ, ещё раз поблагодарил и ушёл.

Живите счастливо сегодня, завтра может не наступить.

За ошибки простить, за мешанину понять.

Когда мы говорим "специалист", мы подразумеваем мастера своего дела, умельца высшего класса, человека, способного выполнить сложную и искусную работу.

Редкое звание "водолазный специалист" отвечает всем вышеперечисленным критериям.

Но под водой, где все против человека, мало знать и уметь, надо еще и четко организовать, да так, чтобы дело делалось, работа спорилась, и кессонная болезнь с травматизмом обходила водолаза дальней стороной.

Династию черноморских водолазов под фамилией Чертан знают многие. Чертан старший — Иван Терентьевич и его сын — Владислав Иванович, сделали для Черноморского флота очень много.

Оба были водолазами-глубоководниками, оба стали водолазными специалистами. Их жизни — как история черноморского водолазного дела. Туда, где было трудно, всегда посылали старшего Чертана, а затем и младшего.

И водолазы семейной династии делали это трудное дело: ходили под воду на большие и малые глубины, боролись в холоде и темноте с опасностями, на ощупь искали, соединяли и разбирали механизмы, спасали подводников, разбирались под водой с минами и торпедами. После чего многие часы должны были отбыть в барокамере.

Чертан - старший начинал свою водолазную практику в 20-х годах, работая в легендарном ЭПРОН. Поднимал затопленные корабли и суда. В 1929 году чуть не погиб при подъеме боезапаса с линкора "Свободная Россия". Катер, на который он вышел из-под воды, от взрыва развалился на части, а самого, контуженного и потерявшего сознание, Ивана Терентьевича смыло за борт. Спасибо друзьям — успели вытащить его за сигнальный конец.

В 1935 году Иван Чертан вместе с водолазами Н. Максимец и В. Хмеликовым покорил в трех болтовом снаряжении на сжатом воздухе глубину в 110 метров. В 1936 году асы Павел Спаи и Иван Чертан опустились уже на 117 метров. Позже Иван Терентьевич улучшил эти результаты и ходил в трех болтовом снаряжении на глубину 150 метров.

С началом Великой Отечественной войны лейтенант Иван Чертан стал штурманом на спасательном судне "Юпитер". В 1946—1947 гг. капитан - лейтенант И. Чертан — заместитель командира 56-го (Потийского) АСО, в начале 50-х годов — дивизионный водолазный специалист Севастопольского 21-го АСО.

Закончил службу Иван Чертан в 1958 году в чине капитана 3 ранга. За заслуги был награждён орденами Ленина, Красного-Знамени, двумя — Красной Звезды и многими медалями.

Пока отец воевал на "Юпитере", его сын Владислав Иванович ходил моряком на морском буксирном судне ЧФ-2, прошел курс в Новороссийском военном экипаже, поморячил на станции беспроводного размагничивания СБР-2.

В конце 1944 года СБР-2 из Новороссийска перебазировался в освобожденный от немцев Севастополь. Как-то в один из дней на судно размагничивания, ошвартованное в Южной бухте, пожаловали два офицера — капитан-лейтенант Иван Чертан и капитан-лейтенант Илья Барашков. Оба водолазные специалисты. Разговор с сыном был коротким.

— Уговор помнишь? Становись водолазом! — Почти приказал Владиславу отец.

— Авторитет отца на флоте в те годы был огромен, — вспоминал Владислав Иванович. — И меня направили в Балаклаву - в учебный отряд учиться на водолаза. К тому времени я был уже просоленный мореман, море знал не понаслышке. После окончания войны пошло резкое сокращение сухопутной армии. Но флоту был нужен бывалый народ, – поэтому в водолазы набирали много бывших солдат. В первый же день меня, не спрашивая, ничего не объясняя и не инструктируя, отправили на полигон. Облачили в тяжелый водолазный костюм с грузами, надели шлем с манишкой и чуть не отправили под воду. Осталось только иллюминатор в шлеме завернуть. Надо сказать, что к тому времени я под водой ни разу не был, хотя представление о водолазном труде имел.

Тут по полигону идет младший лейтенант Павел Константинович Спаи. Увидел меня, остановился и опрашивает:

— Этот юный водолаз случаем не Чертан? Уж больно на отца похож!

— Чертан, — отвечает ему старший по спуску.

— Стоп, — говорит Спаи.

— В 1934 году мне иллюминатор впервые задраивал твой отец, таким образом посвятив в водолазы. Дозволь, я повторю эту символическую процедуру, но уже для тебя. — И Спаи по-отечески заботливо завернул иллюминатор в шлеме. Так я впервые ушел под воду. Всего-то на несколько метров.

А под водой — ух, как плохо! Тяжело, воздуху не хватает, рубаха неудобная, за все цепляешься. Галоши то свинцовые – ноги не поднять. Одним словом невмоготу. Походил я по дну немного, а про себя думаю, нет уж, не хочу быть водолазом, лучше буду служить на родном СБР-2, по морю наверху ходить и дышать чистым воздухом.

Но потом потихоньку в водолазное дело втянулся. Через несколько дней теоретические занятия проводил Павел Спаи. Изучали устройство изолирующего аппарата ИСМ-43, разбирали и собирали его. Спаи был в учебном отряде парторгом — фигура заметная. Поднимает он меня и говорит:

— Чертан. рассказывайте, как работает ИСМ-43.

— Не знаю, — отвечаю я, — никогда с этим прибором не сталкивался…

— Садитесь, Чертан, знать надо! — отрезал Спаи.

А после занятия попросил меня остаться. Когда все курсанты вышли, заметил:

— Ведь ты Чертан! Водолазное дело должен знать на отлично, как никто другой. Даю тебе срок две недели — изучить все, что твои однокурсники одолели за несколько месяцев!

Вот такие были у меня учителя и наставники...

И, конечно же, отец, когда надо, подправлял, подсказывал, оберегал, делился секретами мастерства. Но поблажек мне не давал, направлял на наиболее трудные участки работы. При этом не забывал, повторять, что нужно осваивать большие глубины – за ними будущее. Да, прав был отец.

После окончания учебного отряда двух выпускников направили по престижному распределению на Дунай. Но я отказался. Мне было дорого Черное море, да и отец был неподалеку. Лично Спаи мою просьбу удовлетворил.

В 1946 — 1952 годах первая моя производственная практика проходила в Новороссийске в 68-м АСО. Тогда в аварийно-спасательной службе флота водолазы входили в два вида спасательных отрядов. Отряды подводно-технических работ (ОПТР) занимались причалами, молами, волноломами, прочими подводными сооружениями на малых глубинах. А вот аварийно-спасательные отряды (АСО) вели более сложные работы, связанные с судоподъемом. Быть водолазом в АСО было почетно: глубины большие осваивать, работы сложные выполнять и более высокий подводный класс нарабатывать. Но, хоть и опасностей добавлялось, я выбрал АСО.

В Новороссийске 68-й АСО поднял много затопленных в войну кораблей и судов. В их числе были. лидер "Ташкент", теплоход "Украина", эсминец, тральщики, баржи, боты и т. д. Почти все корабли были с боезапасом, перед подъемом водолазы "очищали" трюма и артпогреба от снарядов, зарядов, мин. и торпед.

Опасная была работа. Кроме судоподъема, параллельно пришлось поднимать со дна бухт и гаваней сотни единиц взрывоопасных предметов. Стропили неразорвавшиеся бомбы, мины, торпеды. Это сейчас вспоминаешь – и страшно, а тогда – как молоды мы были…

В начале 50-х годов на флот начали поступать подводные лодки 613-го проекта с рабочей глубиной погружения 200 метров. Аварийно-спасательной службе была поставлена сложная задача - научиться оказывать помощь терпящим - бедствие подводным лодкам на глубинах до 200 метров. Конструкторы разработали новое глубоководное и водолазное снаряжение ГКС-3М, работающее на гелиево-кислородной смеси. Его следовало освоить и массовый порядком внедрить во флот.

Глубоководные испытания нового снаряжения возглавил капитан 3 ранга Иван Чертан, тогда уже дивизионный водолазный специалист. Погружения проходили со спасательного судна "Скалистый" — оно было переделано из немецкого тральщика. В глубоководники брали лучших водолазов из всех черноморских АСО.

Тогда большинство опытных водолазов - испытателей были его "годками" — Николай Баштовой, Георгий Васильев, Вадим Яковлев, Николай Савинов, Василий Ященко, Николай Литвинов и другие. Были в группе глубоководников и водолазы из Новороссийского АСО — глав старшина Петр Заднеулица, старшина 1 статьи Андрей Спичак, старшина 2 статьи Петр Низкодубов. Кстати, за освоение ГКС-ЗМ в 1952 году стали лауреатами Сталинской премии Николай Баштовой и Леонид Леваков.

В 1952 году Владислава Чертана, уже как опытного водолаза, направляют в Балаклаву на двухгодичные курсы водолазных специалистов, которые возглавлял капитан 2 ранга Илья Иванович Барашков. Успешно окончив курсы, и получив офицерское звание, младший лейтенант, Чертан – младший по совету отца идет на СС "Бештау" командиром водолазной группы.

"Бештау" принимал активное участие в спасении моряков перевернувшегося 29 октября 1955 года линкора "Новороссийск". Все, что смогли, водолазы сделали. Руководили спусками водолазов с СС "Бештау" водолазные специалисты Владислав Чертан и Владимир Романов.

После "Новороссийска" были трудоемкие работы по снятию с камней гигантского отсека недостроенного тяжелого крейсера "Сталинград". Подводную часть работ выполнила водолазная группа под руководством Владислава Чертана.

В августе 1957 года под Балаклавой затонула на глубине 83 м подводная лодка М-351. В спасении ее экипажа принимали участие лучшие водолазы Черноморского флота. Штаб подводного спасения находился на СС "Бештау". Несмотря на большую глубину и прочие трудности, М-351 к исходу 84-го часа спасли со всем экипажем. Водолазными спусками при спасении подводной лодки руководил лейтенант Владислав Чертан.

В 1957 году Чертан-младший стал старшим водолазным специалистом СС "Скалистый", а в 1959 году, получив звание старшего лейтенанта, перешел на СС-26 - головное спасательное судно специальной постройки 527-го проекта.

СС-26 входил в строй трудно. С массой замечаний отрабатывалась сложная водолазная техника. Много нервов и времени отнимало устранение конструктивных недоработок, болезненно шла отработка техники в морских условиях.

Отец Чертан в 1955 году флот оставил. Но авторитет Чертана-старшего по праву перешел к младшему – и было за что.

Когда погибла подводная лодка на Северном флоте, со всего Черноморского флота в срочном порядке собрали 30 водолазов - глубоководников экстракласса.

От начальника АСС ВМФ контр-адмирала Николая Чикера на Черноморский флот пришла лаконичная телеграмма: "Отправить на Северный флот лучших водолазов, Чертан — старший".

В 1962 году капитан-лейтенант Владислава Чертана назначают дивизионным водолазным специалистом.

В эти годы на Черном море безостановочно идут отработки водолазов-глубоководников, совершенствуется спасательная техника, погружения исчисляются десятками в месяц.

Черноморские спасатели все глубже и глубже забираются "на дно моря".

— В 1968 году мне присваивают звание капитана 3 ранга, и я становлюсь старшим инспектором инспекции безопасности мореплавания и глубоководных работ на Черноморском флоте. Получилось, что до старшего офицера я шел с лейтенантов целых 13 лет, — вспоминал Владислав Чертан. — А до этого начальство никуда меня не отпускало, не выдвигало ни на какие повышения и престижные должности, оставляя мне только море...

В 1974 году ушел в запас, думал, что с глубинами завязал насовсем. Куда там! Как узнали, что я освободился от флотских обязанностей, немедленно переманили в "Подводречстрой". Там на больших глубинах работать никто не мог, а требовалось срочно выполнить правительственное задание – построить глубоководный шестикилометровый ялтинский выпуск, дабы канализация выходила далеко в море, а не у сановных пляжей. Чисто, гражданские водолазы неплохо работали до глубины 60 метров, а вот дальше требовались опыт и сноровка совершенно иные навыки.

— Собрал я группу водолазов, организовал работу, в итоге построили ялтинский выпуск, в среднем на 100-метровой глубине. Когда закончили дела с ялтинскими трубами, попросили — мол, нужно такой же сделать в Симеизе. Сделали... Потом в Алуште... Построили... Кабель через Керченский пролив тянуть надо, без водолазов — никак... Протянули... Министр звонит, — пришлите срочно Чертана в Ульяновск, теплоход "Суворов" под опоры моста попал, — пришлось лететь и работать в месте трагедии.

В 1984—88 годах наступила очередь севастопольского глубоководного выпуска. Его нитка начиналась в Голубой бухте и тянулась на 3,5 километра. А на пути трубопровода рассыпался столбовой дорогой затопленный боезапас, вырастали дебри из снарядов, бомб и мин. И водолазы, перед тем, как строить, уничтожают боезапас сотнями единиц. К тому времени в глубоководной гражданской команде находились водолазы, прошедшие нелегкую службу на ЧФ, поработавшие на "Отважном" такие, как бывшие матросы срочной службы Безуб, Тарасов, и другие.

...О военных и гражданских подводных делах Владислава Чертана можно рассказывать очень долго. Все интересно, да и немало важных и сверх ответственных работ было доведено до логического завершения.

Как бывало на флоте — немало трудяг - индивидуумов работало на совесть и с полной отдачей многие годы, а" то и десятилетия, не считаясь с личным временем и благосостоянием. Став асами в своих областях, они превратились в незаменимые звенья сложного организма военного флота. Без их участия организм этот непременно давал сбои. Как правило, истинные мастера-специалисты всегда плохо уживались с бюрократами и чванливыми начальниками, не могли терпеть некомпетентность и заносчивость, частенько дерзили "верхнесидящим" конкретными успехами.

Последние в долгу не оставались. Мстили бумагами, "забывали" о заслугах подчиненных, списывали на строптивых любые недочеты, тянули как могли с присвоением званий, лишали льгот и премий.

Сегодня уже нет с нами Владислава Ивановича Чертан. 7 марта 2008 года он ушел из жизни, сорок четыре года которой отдал черноморским глубинам. Лично ходил до 160 метров и глубже, инструктировал коллег, учитывал малейшую опасность. Как особая его заслуга перед людьми — под руководством Чертана никто из водолазов не погиб и не был серьезно травмирован.

А ведь опасностей под водой — хоть отбавляй, и рядовой спуск человека под воду даже на несколько метров, — уже риск для жизни.

Для Владислава Чертана жизненное правило с отцовскими наказами было усвоено твердо: жить на земле не только настоящим человеком, но и настоящим водолазом.

https://flot.com/welfare/onelife/?ELEMENT_ID=54214