Опять он тут, под самым Уральском, где в сборе целое войско, опять мечется по пушке как угорелый, зря, очертя голову, с яру на лед, на людей, топчет, давит, не щадя ни себя, ни других, - просекает наваренною сталью пешней в три маха двенадцативершковый лед, опускает шестисаженный багор, коего другой конец, перегибаясь чрез плечо, волочится по льду, поддевает рыбу, подхватывает ее подбагренником, кричит, как будто его режет: "Ой, братцы, помогите!" - коли сила не берет управиться одному с белугой, кричит неумолчно, хоть и знает, что ему никто не пособит, как и сам он никому не подаст помощи за недосугом, - а кричит; вытаскивает ее наконец кой-как сам на лед, упарившись зимой в одной рубахе до мокрого поту, - и, окунувшись раза три по шею в воду, выбирается с добычей своей на сухой берег. Окунулся он потому, что тысячи рыболовов, кинувшихся на лед, на одну зазнамо хорошую ятовь {Ятовь - омут, в который ложится красная рыба на зимовку. Она ложится тесно, в несколько ярусов, и спит; шум и стук ее в то время не пугает, и ее просто ощупывают баграми и вытаскивают. (Прим. автора.) }, искрошили в четверть часа весь лед под собою, вытаскивая на всех точках рыбу, и вскрыли всю реку. Проклятов выгородил себе кой-как небольшой комок льду, отстоял его, удержался на нем, сложив тут же три-четыре рыбки, рублей на сто или побольше, и, упираясь багром, который гнется как веревка, и захватив пешню своими ногами, а подбагренник в зубы, переправился на этом пароме благополучно на берег, сдал тут же товар и взял деньги. Льдина переворачивалась под ним раза три, да Проклятов на нее и не глядел: он только берег рыбу свою, привязав ее к ноге обрывком или поясом, да снаряд. В. И. Даль 1841 г.

Дело было в девятом классе на сдвоеном уроке русского языка и литературы. Наша учительница, а по совместительству и классная руководительница, выдала нам всем листочки с небольшой статьей на тему деятельности В.И. Даля, выдающегося этнографа, лексикографа и просто замечательного человека. Зада наша была простой: прочесть заметку в раздаточном материале и написать на ее основе сочинение с нашими размышлениями на тему.

Не помню в точности содержание статьи, но в основном в ней описывалось, что Владимир Иванович ездил по всем, даже отдалённым, городам и весям Российской империи, бережно собирая в свою коллекцию вымирающие словечки и языковые нормы.

Ничего особо нового мне эта статья не поведала, а я в свою очередь не могла придумать никаких особо новых хвалебных мыслей в адрес Даля. Зато я совсем недавно прочно впитала в себя идею того, что все подвержено эволюции и изменениям, в том числе и язык. Вооружившись идеей того, что язык - это живая, меняющаяся система, я изложила свое мнение в сочинении о том, что Даль, разумеется, занимался делом благородным, но бессмысленным с точки зрения прогресса языка: отмирание слов неизбежно в процессе развития, они как вымирающие виды (в 15 лет я казалась себе очень умной, говоря о всем в биологических терминах), а упрощение словоформ, методов передачи мысли могут казаться упадком, если не знать, что деградация - один из путей эволюции. Даль скорее напоминает палеонтолога, собирающего любопытные образцы былого себе в музей.

И так далее. Сдавая после звонка сочинение на проверку, я казалась себе очень оригинальной и умной в своем решении не просто похвалить Даля, но и немного порассуждать о тщетности попыток сохранить язык неизменным. Я была глубоко уверена, что сочинение в школе оценивают по грамотности и связности, а не по идее.

Следующий сдвоеный урок русского и литературы был целиком посвящен мне. Учительница пришла в самую настоящую ярость от написанного мной: она зачитала вслух всему классу мое сочинение, громогласно спрашивала "как можно было такое написать? Как ты могла такое сказать о великом человеке? Какой цинизм!". Я робко пыталась обьяснять, что вовсе не считаю труд Даля бесполезным, просто предлагала посмотреть на его работу иначе. Это не помогало. Ничто не могло остановить ярость нашей учительницы. Она ругала и ругала меня до самого конца занятий.

Как на зло на этой же неделе у нас было родительское собрание. Оно так же прошло под знаком Даля и меня: группе ничего не понимающих взрослых людей было зачитано моё сочинение, моему папе задали суровый вопрос "почему ваша дочь написала такое", а он никак не мог ответить, почему, была поднята тема неуважения подростками авторитетов и великих людей, тема упадка нравов и отсутствия уважения. Покупка штор, плохая успеваемость некоторых учеников, изменения в процессе питания в столовой, грядущий ГИА - ничто не волновало нашу классную руководительницу на собрании больше, чем мое отношение к В.И. Далю.

И все это из-за одного моего сочинения, где мне просто захотелось пойти не по очевидному сценарию.

#comment_147988426

Много постов о гомеопатии снова. А что Владимир Иванович думал на эту тему?

Даль Владимир Иванович о гомеопатии. Письмо князю В. Ф. Одоевскому. Источник текста: "Современник", т. 12, 1838 г. Отрывок:

Неверующие скажут мне на это как обыкновенно: ты ошибался, тебя обманывали, или ты обманывал сам себя. Это, конечно, ответ самый коpoткий и самый естественный. Если мне кто-нибудь рассказывает вещь или дело, которое считаю бессмысленным, и говорит при этом: "Я сам видел, сам испытал", тогда мне остается только отвечать ему: или ты лжешь, или ты плутуешь и ошибаешься...

...Что, если бы общество, основавшееся у вас в столице для распространения и поверки наблюдений и открытий, посвятило несколько месяцев на добросовестное исследование важнейшего из всех современных врачебных вопросов: что такое гомеопатия? И если бы почтенное и ученое общество это объявило во всеуслышание выводы своих наблюдений? Гомеопатия ныне до того распространилась всюду, что если бы она даже была и в самом деле обманом и суеверием, то стоило бы, убедившись в том собственным опытом, противодействовать такому вредному лжеучению. Кажется, это было бы дело, вполне достойное Общества русских врачей. А что, если это не обман и не вымысел, если это истина? Что тогда скажут внуки и правнуки наши о XIX веке, гордящимся просвещением своим?

Полную версию письма можно найти в инете.