(Продолжение книги Счастье с иным лицом. Записки петербурженки в Кыргызстане)
(Памятник революции 2010 года, в результате которой к власти пришёл Алмазбек Атамбаев)
“Какая холодная осень! Надень свою шаль и капот; Смотри – меж чернеющих сосен Как будто пожар восстаёт…” Так, или не так? У Бунина так - это стихотворение вспоминает один из его героев. А в оригинале, у А. Фета, немного по-другому – “из-за дремлющих сосен”. Автор “Холодной осени” заменил всего два слова – и интонация стала иной: тревожной, напряжённой. На чёрном фоне этот “пожар” не радует глаз игрой света: в нём есть что-то страшное, отталкивающее.
Вы, конечно, помните, о чём этот рассказ: о мире, хрупком, как осенний лёд. Вот и у нас эта осень подозрительно холодная – к чему бы это? Не такая, как в России, но и не как мы привыкли, чтобы неделями гулять в одной футболке. И лето было нежарким. Сладкой жизни в этом году не получится: мёд подорожал, мало его. На базаре один бородатый дядечка поделился: мол, сезон начался на месяц позже; ему пришлось пять раз переносить пасеку, чтобы его “подопечные” собрали хоть сколько-то нектара. И добавил: “Но я и этому рад, слава Богу”. Вид у него – какой-то умиротворённый, философски-спокойный, и действительно радостный. Может быть, потому, что он много времени проводит на природе, часто общается с пчёлами. И делом занимается благодарным.Какой продукт может быть прекраснее мёда? Ещё царь Давид пел о самом дорогом – “слаще мёда и капель сота”, а в русском языке недаром есть поговорка – “как мёдом намазано”; я не говорю уж про всякие песенки вроде “Honey, honey”. И этот байке – никакой не торгаш, он хозяин, сам обычно не продаёт, но сейчас заменяет одну из своих сотрудниц – интеллигентную пожилую даму: она побоялась выйти на работу из-за беспорядков...
Лето не баловало, и осень прохладная. Вороны рано спустились с гор – замёрзли. Многие птицы уже улетели на юг. Мы собрали виноград, шиповник, и двор совсем опустел. А у меня неотвязное чувство, что чего-то не хватает. То ли грецких орехов – весной ударили поздние заморозки, то ли ласкового тепла, то ли мира – и в стране, и в сердце.
Интересно, почему какие-то мелочи из далёкого прошлого, например, со школы, остаются в памяти, тогда как всё остальное бесследно стирается? Помню одно задание с районной олимпиады по литературе. Там цитировалось двустишие С. Маршака:
Мятеж не может кончиться удачей, -
В противном случае его зовут иначе.
Надо было определить, какое слово имеется в виду. И это был редкий случай, когда я без труда нашла ответ.
Прошло лет 15 – и вот мы опять решаем то же задание, теперь уже всем миром, но на сей раз это сделать куда сложнее. Людям нравится называть нынешние события в Бишкеке красивым латинским словом “революция”. В таком случае она – уже третья за неполные 30 лет независимости. Пожалуй, одна из самых мирных в истории человечества: количество жертв раз в 100, а может, и в 1000 меньше, чем от коронавируса в том же Кыргызстане. Народ требовал – народ получил. За что боролись, на то и напоролись.
(Табличка в поликлинике – отголосок прежних катаклизмов.)
Но всё это верно в том случае, если это правда был народный мятеж, который кончился удачей. А если нет? Если это была организованная спецоперация? Ведь митинговал ничтожно малый процент населения – такую кучку людей легко нанять. У нас, простых смертных, нет доказательств – ни этого, ни обратного.
Но если даже допустить, что это действительно революция, и в ней проявилась народная воля, то возникает следующий вопрос: а стоило ли бороться? Некоторые подмечают, что самым “нормальным” правителем был первый, Акаев, а с каждой революцией дела становятся всё хуже и хуже. Чего хотят люди, которые устраивают очередной гос. переворот? Как ответил на вопрос журналиста какой-то молодой байке (кажется, это прошло по российским новостям): “Справедливости, хорошей жизни”. Возможно, он бы подобрал более точные слова, если б вопрос был задан по-кыргызски, на его “материнском языке”, как говорят лингвисты. Но всё-таки этот ответ очень показателен. Хорошей жизни! Чтобы всё у всех было хорошо, чтобы был рай на земле. Но этого не будет, брат. Никогда, ни при каком политическом строе. Если окинуть взглядом всю историю человечества – этого не было ни у одного народа, ни в одну эпоху. А значит – снова будет копиться недовольство, и снова будут вспыхивать беспорядки.
К тому же, если что-то не ладится – на глубинном уровне всему виной менталитет, а его не исправишь одним махом. И власть имущие – тоже дети своего народа. А чтобы всё ладилось – нужна уверенность в завтрашнем дне, нужна стабильность – тогда людям не придётся бежать за тридевять земель. А кто захочет развивать свои таланты, сидя на пороховой бочке? Или вкладывать деньги в магазин, если завтра его разгромят молодые ребята, неласканные дети, которым некуда выплеснуть тонны материнских криков и адреналина?
Что будет дальше в стране – пока совершенно не ясно. Но зато уже ясно, что революционные события потянули за собой очередную вспышку коронавируса. На минуточку, как сейчас говорят. Потому что во всех этих перетурбациях, естественно, было не до санитарных правил.
Революция и коронавирус чем-то похожи – они коснулись всех. Не только погибших, раненых и переболевших, но и каждого жителя страны. Некоторые – те, кого городские беспорядки каким-то боком затронули лично – заметно нервничали, в том числе и маршрутники. Многие просто болели душой за свою родину, молились, кто как мог. В положенные часы неизменно раздавался голос муллы – такой же спокойный и протяжный, как всегда. В один из самых тревожных дней мне даже показалось, что это пение стало более ясным и звучным, чем обычно: на наш двор оно долетало одновременно из разных мечетей, и прохладный осенний воздух словно вибрировал от этих звуковых потоков, льющихся навстречу друг другу… А мы в нашем маленьком храме, где мой муж сейчас алтарничает, совершали особые молебны. Наш владыка ещё до выборов просил нас не вестись на провокации, предупреждал, что они будут: мы-то и не велись – другие повелись… А после переворота он призвал всех молиться об умирении враждующих, об умножении любви, искоренении ненависти и всякой злобы, и неделю держать пост. Помимо главного смысла – общей усиленной молитвы, обращённой к Богу, - это действие было своего рода знаком солидарности, сопереживания, нашего гражданского неравнодушия к своей родине.
Но, помимо солидарности, существовало и разделение. Президент (уже бывший) был прав, когда говорил, что общество раскололось. Каждый проигрывал в голове свой сценарий. У кого-то делались от страха глаза велики, особенно когда по городу ходили тревожные слухи. Хотя слухи, как показывает практика, заслуживают большего доверия, чем интернет-фейки. К примеру, 9-ого кыргызы передавали по своим каналам, что будет жарко, начальники отпускали сотрудников уже в обед. Люди предупреждали друг друга, добавляя от себя: “Сойдутся южные с северными, ошские с таласскими… А побегут от милиции – начнут по домам прятаться!”. И действительно, это оказался один из самых горячих дней – митинги, покушение, избиение… Но к вечеру всё более-менее улеглось – только сирена выла да собаки лаяли; пару раз нам послышался выстрел (может, уже мерещится), а в остальном ночь прошла на удивление тихо.
Люди с другим характером ничего не боялись, а, напротив, усиленно принимали желаемое за действительное. Посмотрите, к примеру, на эту чон эже: на дворе утро 10-ого октября, ещё ничто не определено, дипломированные аналитики теряются в догадках да почёсывают затылки – а для неё судьба страны уже решена. Она ходит радостная и таинственная, словно купила хороший подарок мужу, и даже на рабочем месте её с трудом оттаскивают от новостей; негромко, но уверенно она бормочет: “Народ вчера уже показал, пока Садыра Жапарова не сделают премьером, он не угомонится! А Бабанова и Атамбаева поколотили, едва ноги унесли! А Садыр Жапаров молодой, лет сорок ему, и честный. Он раньше в Жогорку Кенеш был, и всегда за правду боролся. Когда про Кумтор решали, он всё настаивал, что своё нельзя продавать, а его заткнули, засадили, чтоб не рыпался… Но народ его уже освободил! А эти зажравшиеся не нужны, хватит уже, поправили! А сегодня, оказывается, премьера будут выбирать! (-Ох уж это любимое словечко “оказывается”! Что это кыргызы в нём нашли?-) Но хорошо бы Жапарова президентом сделали, тогда народ точно не будет бунтовать, успокоится…А Жээнбеков уже вчера в отставку подал”. (Для справки, Кумтор – золоторудное месторождение. Однако, став премьером, Жапаров уже не собирается его национализировать, как предлагал 8 лет назад, потому что, по его словам, там уже почти ничего не осталось – смысла нет.)
Но чон эже явно торопила события – “оказывается”, ни в какую отставку президент на тот момент ещё не подавал. Один ролик на ютубе действительно назывался “Отставка Жээнбекова”, но внутри там было сказано, что он ГОТОВ подать в отставку, когда всё устаканится (то есть когда уже некому будет требовать его отставки). Но готовность и свершившийся факт – две большие разницы, как говорят в Одессе.
Между тем молоденькая, аккуратная девушка (не русская, но и не кыргызка) в тот же день сообщила мне совершенно другие новости: “Вы что, ютуб не смотрите? Путин уже ввёл к нам свои БТР-ы! А хорошо бы, я вот думаю, чтобы Путин нас присоединил, как Чечню. Но кыргызы свободолюбивые, так радуются этой своей независимости! Им это не надо. Кто-то на фейсбуке написал: “Хорошо бы и Кыргызстан присоединили” – так его в комментариях камнями закидали…” Но, “оказывается”, с БТР-ами тоже не угадали: их ввёл вовсе не Путин (вот что значит легендарная личность!), а всё тот же недоподавший в отставку Жээнбеков…
Я эту девушку спросила: “А что Жапаров?” Она воскликнула: “Да как можно выбирать уголовника! Вы посмотрите, за него выступают молодчики с дубинками, обкуренные все, нормальных людей избивают… Вчера вот пришёл один, тоже, говорит, таблетки психотропные принимал, плохо ему стало после них. Капельницу ему поставила… С такими лучше помалкивать, как бы чего не вышло”. Вот такие вот прямо противоположные мнения…
А таксист, который вёз нас через весь город (в том числе мимо высокого здания с огромным плакатом партии “Ата мекен”, оставшимся ещё с “дореволюционных” времён), всю дорогу молчал – что вообще-то для кыргызов совсем не характерно, - приникнув к радиоприёмнику. Сам он голосовал за СД.
Но его постигнет разочарование – из десятка освобождённых толпой только один стал премьером и и. о. президента, а остальные снова отправились за решётку – в том числе и Атамбаев. Впрочем, стоит ли этому удивляться, если даже нашего Господа распяли через несколько дней после того, как кричали “Осанна в вышних!” и постилали пальмовые ветви на пути. Народ во все времена находил особое удовольствие в том, чтобы унизить того, кого он только что превозносил.
А на радио, которое слушал этот паренёк, молодой голос, пьяный от счастья, заявлял: “Справедливость была, есть и будет!” И этот человек, похоже, верил в то, что говорил. Любопытно, что с ним станет лет через 10? Разочаруется в жизни? Или перевоплотится в спокойного семьянина, которому нет дела до политики? Или останется вечным романтиком?..
Тем временем миролюбиво настроенные горожане с особой нежностью вглядывались в то, что ассоциируется с желанным миром, тишиной: в невозмутимых горлиц, красные листья дикого винограда и бурную воду в арыке, посветлевшую по осени… Они знали: когда в городе всё утрясётся, ничего этого уже не будет, или оно будет совсем другим. Золотая осень мимолётна, и её тоже нельзя пропустить.
(Погода 6 октября)
Интересно, как реагировали на революционные события в вотцапе. В моём любимом мамском сообществе какая-то отчаянная девушка спросила в первый же день революции: “А что, ЦУМ сейчас работает?” “Да нет, торговые центры, банки и ЦОН-ы закрыты. Да вы лучше и не едьте туда”, - был ответ. И перешли к обычному обсуждению слингов и спелых яблок – как ни в чём не бывало. В другой группе, где некая Света организует туры по ближним и дальним живописным местам, вплоть до Иссык-Куля, она написала 8-ого числа: “Наши поездки на этой неделе все возобновляются! Только комендантский час с 21 часа, до него мы вернёмся заранее с любой поездки. В любое время в Бишкеке можно заезжать и выезжать без проблем”. И правильно – бизнес не терпит остановки.
Но всё-таки в воздухе пахло грозой… На этот раз, в отличие от прошлого августа, всё-таки ввели и режим ЧП (сейчас его уже сняли – иначе парламент не смог бы принять отставку президента), и комендантский час, и, собственно, нового коменданта назначили – а прежнего арестовали (как и положено при смене начальника – прежнего обвинять во всех смертных грехах и отправлять за решётку, если только он не успеет уехать куда-нибудь подальше), и блокпосты установили. Всю эту схему обкатали ещё в марте-апреле на коронавирусе (когда это было совершенно лишним, и уже чувствовалось, что что-то здесь не так): к революции готовились как следует, можно сказать, фундаментально. И хотя бронетранспортёры прикатил – увы и ах! – вовсе не легендарный Путин (а есть ли он на самом деле?), а всего-навсего наш Жээнбеков, но, так или иначе, они в городе появились. Вот и рядом с нами, возле “Народного”, блокпост поставили (именно он частенько мелькал в новостях – уж не знаю, почему). Конечно, все эти грозные БТР-ы (люди, не разобравшись, называли их танками), и грузовики (даже без бронестёкол – максимум удар камня выдержат, и с личным составом не больше 20 человек), и маскировочка по всем правилам, как в хорошем кино, и даже мешки с песком, – всё это выглядело довольно смешно. Такое ощущение, что их ставили не там, где реально понадобится отстреливаться, а на видном месте, чтобы зрители (и наши, и иностранцы) точно их заметили и впечатлились. Там и пресса крутилась, и малыши облепляли интересные машинки, мамаши еле-еле их оттаскивали – а напрасно, когда ещё детвора увидит такое, да вживую! И хотя вообще-то фотографировать их запрещено, но некоторым всё-таки удалось запечатлеть своё чадо в колоритном милитаристском антураже. Одна такая фотография даже промелькнула в новостях: не как что-то противозаконное, а просто как иллюстрация того, что вот, мол, стоят красавчики – а там ребёночек на фоне… Но тем не менее (и это я утверждаю вполне серьёзно) все эти сооружения делали своё дело: и мародёров устрашали, и бишкекчанам крепче спалось, особенно тем, кто живёт в соседних домах. Они говорили: “Хорошо всё-таки, хоть с одной стороны точно не нападут…”
Однако от ночной пальбы всем было не по себе, даже младшеклассники уже понимали, что к чему, говорили с тревогой: “Мама, стреляют!”. А взрослые реагировали по-разному: кто-то утешал себя мыслью, что это, наверное, свадьба (в таком случае время для свадьбы, да ещё такой шумной, выбрали, на мой взгляд, не совсем удачно), а кто-то всю ночь очей не смыкал – сторожил свой особняк…
Масла в огонь подливало воображение: мы уже с подозрением прислушивались к любым звукам – и к мышам, носящимся с грохотом по цоколю, и к бабаханью на планшете, когда его смотришь не ты (а вдруг это из окна?). Сводки новостей, и наша собственная жизнь – всё смешалось. Особенно интересно было смотреть российские новости – набивать себе цену. Послушать их, так у нас по всему городу танки, а народ то ли в страхе и трепете, то ли в ажиотаже: парни примеряют бронежилеты, девушки готовятся в санитарки…
На самом деле мерить армейские шлемы и сестринские халаты нам было попросту некогда – у всех своя рутина, свои заботы. Муж работал: весной уже был один незапланированный отпуск – второго не получилось. Бегали по делам. Были на базаре, ездили в стоматологию. Там лишь немного сместили график работы: открылись не в 7.30, а в 8.00, но мы, не зная об этом, прибыли в 25 минут – и спокойно зашли. Позвонили нашему врачу, и она приехала пораньше, но всё-таки позже половины, а другая сотрудница сострила: “Вы что, на митинг успели смотать, что задержались?” – но это воспринималось не иначе как шутка. А ещё мы ходили в храм, и в супермаркет за продуктами, и в платный медцентр, и в оптику в центре города – везде всё было в штатном режиме.
В один из относительно спокойных дней, через неделю после переворота, мы с дочкой заглянули на почту (она закрылась на час раньше обычного, но мы успели), а потом проехались в маршрутке (заодно я глянула: ага, уже все без масок, включая водителя), пролетели мимо ГУМ-а, моего любимого “Fix price” и брендового магазина обуви “Lion” - все эти точки работали. В подземном переходе на Чуй-Советской бойко шла торговля. Возле самой Площади некоторые заведения были закрыты, другие гостеприимно встречали посетителей, и там была “полна горница людей”. Среди последних – магазинчик “Оптовые цены”, который молит: “Не трогайте нас, мы хорошие!”
(“Биз эл менен” – “Мы с народом”)
После пяти вечера, уже перед закатом, мы оказались на Площади. Что ж, выглядит она вполне прилично. Чистенько, газончики зеленеют, правда вместо ярких клумб – рыхлая земля, но чуть в стороне от эпицентра – уже алеют розы. Фонтаны молчат – но они и в обычные дни радовали прохожих далеко не всегда, а по какому-то своему таинственному расписанию. Зато в лужицах плещутся шумные майны, важно прохаживаются голуби – компенсируют недостаток людей. Впрочем, хотя гуляющих и меньше, чем всегда, но площадь совсем не безлюдная: там, где только что отгремели митинги – уже мирно прохаживаются влюблённые парочки, вездесущие мамочки с колясками, девушки-студентки – все на своих местах. Можно даже на машинке ребёнка покатать за 100 сом. Только милицейский добавился к обычной публике…
Возвращались мы уже в лёгких сумерках, но на футбольном поле возле ТЦ “Гоин” шла тренировка “Дордоя”; в магазинчиках и кафешках, уличных ларьках и салонах красоты уютно горел свет. Жизнь города не остановилась.
А в минувшее воскресенье я шла мимо пресловутого супермаркета “Народный” – блокпоста уже не было: видимо, их везде убрали. Только баррикады из мешков кое-где остались (что зря туда-сюда таскать – авось ещё пригодятся).
Прогулялась по любимой Карагачёвой роще – там полно народу, играет музыка, какая-то компания отмечает корпоратив, и любители острых ощущений всех возрастов лазают по верёвочному городку. А где-то в горах в тот же день проходил конкурс юных гитаристов – семилетний сынок моей знакомой в нём участвовал. Некоторые продолжают с жадностью читать новости, но такие люди – в меньшинстве. В основном бишкекчане выдохнули, напряжение спало. Одним словом – временное затишье. Перемирие.
Так что же произошло за эти несколько дней? А вот именно то, что предсказала бодрая чон эже – как в воду глядела: недаром она и по внешности, и по поведению – типичный представитель своего народа. Парламент единодушно проголосовал за единственного кандидата, Садыра Жапарова, - а что ещё им оставалось делать? – и тот стал премьер-министром. Жээнбеков какое-то время поборолся, или сделал вид, что боролся, – и всё-таки подал в отставку. Спикер парламента тоже отказался от президентских полномочий, так что Жапаров автоматически стал главой государства на ближайшие три месяца – до новых выборов. Но этим, разумеется, ничто не закончилось, а всё только начинается.
Между тем октябрь уже перевалил за середину. Воспользовавшись хорошей погодой, люди сушат на балконах красные ковры, особенно яркие в лучах заката, на фоне осенней листвы. Когда налетает сильный порыв ветра – листья летят сплошным буро-жёлтым дождём, с шумом и треском. При лёгком дуновении – падают по одному, по два, большие, тяжёлые, особенно у ореха; кружатся медленно-медленно, так, что можно подбежать и поймать на лету. Солнышко припекает на прощание, и кровавые розы всё цветут. В такие дни многим творческим людям хочется писать стихи. У одних рождаются гениальные произведения, у других – посредственные, неуклюжие, но всех, от мала до велика, накрывает вдохновение. Может быть, поэтому и в моей памяти опять всплывают знакомые строки. Начала с Фета, потом перешла к революционной загадке Маршака, а закончу, пожалуй, А. Блоком:
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы - дети страшных лет России -
Забыть не в силах ничего.
Это про нас – современных кыргызстанцев. Мужайтесь, граждане! Да, неспокойно, трудно. И тем не менее – при вас свершается история. Но какая история – светлая или тёмная? “Время покажет…” Только что покажет – истину? Едва ли. Скорее тоже чьё-то субъективное, предвзятое мнение. Всё зависит от того, кто в дальнейшем встанет у руля, и будет ли ему выгодно считать себя преемником Жапарова, или кого-то там ещё, кого сейчас вынесет на поверхность. Если да – назовут Великой Октябрьской революцией. А нет – Жапаровским переворотом.
Время не показывает, оно смывает. Какие-то события оставляет в памяти, как то задание со школьной олимпиады. Остальные уносит, как осенние листья, и они истлевают, становятся землёй. Может быть – плодородной, а может быть – ядовитой. И от этого зависит, что на ней вырастет потом. Конечно, через десять новых революций эту забудут. Но она – хотим мы этого или нет – повлияет на всю историю Кыргызстана, и отчасти – всего мира. Младенческие годы тоже забываются, но именно они нас формируют, они определяют то, что произойдёт с нами во взрослой жизни.
Но что-то я засиделась одна на прохладной кухне. Какой бы холодной ни была осень, в комнате тепло. И там – близкие люди. Тут бы ещё вспомнить последний куплет из песни “Этот мир придуман не нами”, но я не стану – хватит уже стихов на сегодня. Давно пора ужинать, и пить чай с яблочным вареньем.
