Танкисты Первой Мировой. Ч.3
Часть 1: https://pikabu.ru/story/_5216482
Часть 2: https://pikabu.ru/story/_5224505
Воевать на танках во все времена было тяжким испытанием. Нет, речи о том, что пехота гуляла и дышала свежим воздухом, а кавалеристы катались в своё удовольствие, не идёт. Важно понимать, что в танковых войсках проще не было.
А раз речь идёт о первой мировой, то тогда "танкист" можно было перевести как "страдающий от мигрени".
К 1918 году танков было построено тысячи, опыт их применения имелся у многих воюющих стран. Поэтому, к концу войны бронетехника хоть и была эффективным средством ведения войны, но не палочкой-выручалочкой. Немцы, страдавшие от нехватки танков, применяли ловушки, мины, бронебойные пули, артиллерию, связки гранат.
Типичной операцией для танкистов было наступление по линии фронта с целью прорыва обороны противника. Как же это выглядело в реальности?
Выдвигаясь в бой на полностью исправной машине, нельзя было прибывать в уверенности, что она не сломается через километр или сотню метров пути. Там могла порваться гусеница, сдохнуть свечи или рассыпаться ходовая. В этом случае танк превращался в неподвижную огневую точку. Запчасти тогда почти не возили с собой.
Но если танк не подводил экипаж, опасность поджидала на самом поле боя. Многие машины тех лет имели неважное расположение центра тяжести и могли банально перевернуться на неровной местности. В глубоких ямах с грязью и широких рвах машина могла завязнуть и остаться навсегда. Первые модификации тяжелых танков Mk I-III имели такой недостаток: длина стволов их орудий была такова, что существовал риск уткнуться ими в землю и лишиться возможности стрелять. Камнем в огород этих танков были и различия в пушечных и пулемётных можификациях. Вторые были эффективны в расчистке траншей, но оказывались беспомощны против бронетехники, ДОТов. С этим даже было связано несколько красочных схваток немецких и английских танков.
Защищённость машин всё время проверялась на прочность. Попадания обычных пуль и небольших осколков бронемашины выдерживали, но уже взрывы снарядов полевых орудий наносили танкам вред. Корпуса были клёпаные, а бронелисты крепились на стальные рамки. Сильный удар от снарядов мог раскрошить некачественный бронелист, отчего внутрь летели осколки, окалина и сломанные заклёпки. Экипаж поражался именно этими элементами. Носить стальную броню танкистам было, мягко говоря, не удобно. Но некоторые из них имели маски из кожи и кольчуги, дававшие некоторую защиту. Правда, попадание той же отлетевшей заклёпки можно сравнить с ударом молотком по роже. Это если в маске.
Кроме защитных масок у танкистов часто были противогазы, чтобы не задохнуться в танке при газовой атаке. Даже учитывая, что боевое отделение функционирующего танка напоминало духовку, бойцы были готовы потерпеть несколько секунд, лишь бы успеть выскочить и не стать хладным трупом.
По мере приближения рокочущих стальных громадин к траншеям противника, начиналась ураганная пальба. Далеко не все солдаты хотя бы держали в руках противотанковые патроны, но стреляли все. Не надо думать, что тогда (да и сейчас) кто-то кроме уникумов выцеливал лючки, смотровые щели, решётки. Стреляли, главным образом, в силуэт. Но учитывая плотность огня, достаться могло и слабым местам. Бывало так, что одинокий танк могла облепить вражеская пехота, стремящаяся закинуть внутрь гранату, отковырнуть люк или выстрелить в обзорную щель. И чаще всего такой танк был беззащитен. Спасти его могла только союзная пехота или пулемёт другой бронемашины. При этом, старые бронекоробки, усеянные пулемётами, были намного лучше защищены от подобных нападок пехоты, чем танки будущего. Тех выручала только подвижность.
Единственным шансом выстоять у бойцов на линии обороны была победа над танками наступающего противника. Но если гремящие машины прорывались в достаточном количестве, обороняющиеся были обречены. Иногда танки вставали прямо над траншеей, чтобы пулемётчики выкашивали там пехоту противника. Танк мог двинуться прямо по окопам, кроша блиндажи, пулеметные точки, артиллерию и живую силу. Бывало такое, что прошедшие одну линию обороны бронемашины, сразу бросались на следующую. В этот момент они всерьёз напоминали демонов: покрытые отметками от пуль, вездесущей грязью и кровавыми ошмётками растерзанной пехоты, попавшей под гусеницы или орудийный огонь. До того яркий камуфляж становился неясным ликом "цветущего" от губительной язвы лица.
Любой танк мог оказаться немного поцарапан, подбит или вовсе уничтожен, возорвавшись и выгорев до металлического скелета. Вообще, проблема заживо сгореть в танке сразу встала остро, потому, что двигатель, бензобаки и топливопроводы никак не изолировались от боевого отделения. Брызнувшее из перебитой трубки топливо попадало на раскалённый двигатель вспыхивало и создавало угрозу не только термических ожогов, по и удушения. Танк в таких случаях покидался в панике, через небольшое количество неудобных люков. Неоднократно происходило так, что перегревшийся на летней жаре танк превращался в настоящую духовку, из которой танкисты выскакивали за глотком воздуха, забывая о взрывах и вражеских пулях.
Частенько исправные танки выходили из боя, застревая в траншеях, колючей проволоке (её умели достаточно туго перекручивать) и грязных воронках. Тогда бронетехника становилась лёгкой мишенью.
Схватки между танками - вишенка на торте. Какими бы эти машины ни были уродливыми в круговой проекции, когда любая из них пёрла на тебя лбом, не грешно было обсцыкаться. В спор между пушками и бронёй очень быстро вступили бронебойные снаряды (остроголовые болванки). И у многих танков они были в укладке, но чаще в те времена они лупили друг по другу фугасами. Определённый эффект от этого был, раз такая практика не прекращалась. В этом плане выгодно смотрелись первые французские танки, вооружённые 75-мм пушками, а не 57-мм.
Коммуникации между танками просто не было. Единственное, что можно было сделать - высунуться в люк и помахать. Но для связи со штабом в танках часто была клетка с голубем (или двумя). Им подвешивали капсулу с коротким письмом и отправляли в полёт через маленький люк.
Но промучившись в угарном отделении час и более, пернатый почтальон не всегда хотел лететь и часто садился на броню танка, чтобы подышать. Тогда танкист начинал лупить железякой по корпусу или тыкал голубя длинной палочкой, если таковая была. Не редки были и случаи гибели птиц от жары и духоты. Из-за этого танк оставался без связи с внешним миром, когда было необходимо сообщить, что машина сломалась, застряла или отстала от своих. Информация о том, что в зоне боевых действий немцы используют танки, тоже была очень важной. Не будучи тупым, противник не всегда стремился свести свои танки с неприятельскими. Предпочтительнее было пропихнуть несколько машин во вражеский тыл, где они нанесут очень серьёзный вред, пока самые боеспособные части рубятся на линии фронта.
К концу войны, когда почти все думали, что танк тем лучше, чем больше, французская фирма "Рено" произвела фурор: лёгкий танк FT. Он был маленьким, компактным, намного более дешёвым и технологичным, чем угловатые монстры, стоявшие тогда на вооружении. Конечно, у малютки FT было много своих недостатков, но появились они исключительно от недостатка опыта в танкостроении и недоработанных технологий, а не уходили корнями в архаичную конструкцию. От танка FT военные обалдели не меньше, чем от появления танков в принципе. Не удивительно, что французы поспешили принять это чудо на вооружение. Подробнее об этом я напишу позже.
Первые танки были тупиковой ветвью развития в своей области, но они породили новый род войск, без которого в наше время не обходится большинство государств. Первопроходцы, служившие на первых танках, проходили через многие испытания работы с несовершенными механизмами. Основываясь на их тяжкий опыт, конструкторы разрабатывали новые, лучшие машины. Именно первые танкисты обживали этот неведомый космос "сухопутных броненосцев". И как видите, им это удалось.
Танкисты Первой Мировой. Ч.2
Когда тебя бросали из одной траншеи в другую, приходилось каждый раз обживаться, чтобы обстановка стала привычной. Это не похоже на службу в танке. С ним все заботы, ответственность и головная боль всегда при тебе. Как будто, на войне их и так мало...
Отношение к танкам в войсках было неоднозначным: одни считали, что это такая же пустышка, как аэропланы и ядовитые газы, другие видели в них консервный нож для треклятой немецкой обороны. Но главное, с чем танкисты встречались ежедневно - союзная пехота. Простые солдаты испытывали к танкам от уважения до суеверного страха. Ходили дурацкие слухи о том, что эти машины - заводные фигурки для отвлечения внимания, и сделаны они из дерева. Ещё некоторым казалось, что танки как автоматоны, работающие без операторов. Из-за этих и прочих предубеждений солдаты любили колотить по броне проезжающих танков. А те, кого не отпугивали лязг гусениц и выхлопные газы, пытались оседлать стальных монстров. Особенно к этому подстрекали фотографы и кинооператоры, которые часто снимали новую бронетехнику.
Казалось бы: что такое для мощного танка горстка желающих прокатиться на его броне вместе с экипажем? Но вес дюжины бойцов со всем барахлом в некоторых случаях мог достичь и тонны, против которой в своё время бились конструкторы. Это, конечно, придирки, но когда в двигателе что-то со звоном отлетало и тот умолкал или в подвеске разваливались тележки, водитель орал благим матом. Иногда у ближайших ремонтников в очереди за день мог накопиться пяток танков с серьёзными поломками. Тогда "пустяки" приходилось исправлять экипажу, под чутким руководством водителя (чему заранее могли и не учить). Приладить гусеницу? Легко, если вы с товарищами можете перевернуть буйвола. Запустить уснувший двигатель? Это как грести веслом на лодке, только не в приятной обстановке и по колено в грязи.
У первых английских тяжёлых танков, например, глушитель не был даже задуман в конструкции. Поэтому, рукастые механики в мастерских собирали эти хитрые устройства кустарно. Так же наращивали выхлопные трубы, чтобы газы выходили подальше от боевого отделения.
Иногда казалось, что водитель способен одними пальцами гнуть винтовочные гильзы. Этому способствовало управление непокорной машиной с тугими рычагами. Но каким бы волшебником "извозчик" ни был, сама ходовая танка было таковой, что экипаж и пассажиры своей шкурой чувствовали каждую яму и кочку. Долгий переезд изматывал не меньше, чем пеший марш. Кроме того, долгая дорога редко обходилась без поломок. Снова к ремонту, будь он неладен.
Снабжение занимало особое место среди причин головной боли. Если боеприпасы расходовались исключительно в бою, то с топливом была свистопляска. Танки обладали непомерным аппетитом и за марш могли высосать свои баки по несколько раз. Доходило даже до того, что англичане изготавливали "танки снабжения", максимально освобождая место в них под цистерны. Если не уследить за уровнем топлива, то можно было надолго встать, отправив вперёд солдатика с просьбой прислать бензина. Это грозило взбучкой, куда без неё.
Принятие на вооружение танков не вытеснило со службы бронеавтомобили. Более того, они продолжали использоваться по прямому назначению - как поддержка, разведчик и рейдер. Авиаторы, как всегда, смотрели на всех с примесью высокомерия, не только на танкистов.
В пору эксплутации танка все его недостатки чувствовались с пронзительной ясностью. Во-первых, там не было изоляции. Это не помогало от страшной духоты, но способствовало затоплению отделения в стльный дождь или при форсировании водных преград. А так как никаких устройств для отвода воды не было, экипаж рассчитывал сам на себя. Лучшее, что можно было сделать - обзавестись тряпкой и ведром. Если их не было в танке изначально, приходилось договариваться со снабженцами, торговаться с другими служаками или даже воровать / мородёрствовать. Если танкисты не следили за чистотой в танке, они рисковали подхватить поганые болезни, связанные с сыростью и присущие для Первой Мировой.
Во-вторых, экипаж, становившейся семьёй, зависел друг от друга, от танка, а он от них. У первых танков были крутые проблемы с управляемостью. Особенно, у английских тяжёлых. Этим корытам было положено ехать исключительно вперёд. Чтобы немного повернуть, необходимо было место и умение водителя, чтобы не разорвать гусеницу. А когда требовалось развернуть танк на 180 градусов, начинался этот ваш цирк Дюсале. Сначала задирался колёсный "хвост", потом водитель проворачивал немыслимые вещи с органами управления, а помощник снаружи подсказывал ему, сколько ещё надо доворачивать махину (вспоминаем про поганый обзор). Водитель должен был следить за тем, чтобы гусеницы двигались плавно и необходимо было мягко доворачивать. Современные методы вождения тракторов не подходили к танкам тех лет. У них отрывались траки и вставали раком катки, будь ты немного неловок. Да и на ровном месте тоже.
Напоследок стоит сказать, что танкисты Первой Мировой, пожалуй, самые бранящиеся военнослужащие. А вы бы не бранились, случись за один день:
-Порвалась гусеница.
-Налило дождя в боевое отделение.
-Обожглись об раскалённый двигатель.
-Шарахнулись плечом о стальной уголок.
-Ваша вещевая сумка сползла на выхлопную трубу и сгорела.
-Танк приходилось дважды разворачивать.
-Идиоты из кавалерии закидали броню лошадиными шариками.
-Тележку ходовой сорвала намотавшаяся проволока.
-Одного из механиков замутило и он не успел во время выскочить из отделения.
-Никто не дал вам закурить.
-Оказалось, что ваш помощник мочится в собственный шлем и выплёскивает на ходу из танка. Об этом знаете только вы.
-До завтра надо успеть подготовить танк к бою...
Второй пост окончен. Следующий будет завершающим и (спойлер!) поведает о романтике танкового боя в ПМВ.
Militracks 2017: бесконечная колонна немецких драндулетов.
Снято, видимо, в майские праздники.
Некоторые наименования техники, засветившейся в видео: Sturmgeschütz III,Panzer II Luchs, Sd.Kfz 251, Sd.Kfz 250, Sd.Kfz 9 Famo, Sd.Kfz 10, Sd.Kfz 7, Sd.Kfz 6, Horch 108B, Horch Kfz 15, Kübelwagen, Schwimmwagen Typ 166, Schwimmwagen Typ 128, Zündapp KS750, Kettenkrad, Hanomag R40...
Танкисты Первой Мировой . Ч.1
Представьте, что вы - военнослужащий британской, французской или немецкой армии в годы Первой Мировой. Какова ситуация на фронте? Совершенно поганая, мать его: солдаты гниют в траншеях, по уши в зловонной воде, ловя вшей и ожидая атаки. Что такое атака? Изнурительная артподготовка, которая будет проводиться либо по вашей крысиной норе либо по противнику, будь он неладен. Затем звучит продолжительный, душераздирающий бесовский свист - сигнал к атаке. В этот же момент бойцы вырываются из своих окопов разъярённой волной. Кто на кого идёт в атаку? Маловажно, потому, что если её отбивают, то сразу же звучит новый свисток и оборонявшиеся сами бросаются в атаку. Идут на пулемёты, пушки, колючую проволоку, уповая лишь на "всех не перестреляют". В траншеях - рукопашная схватка, остервенелая и кровавая, где в ход идут ножи, кастеты, лопатки, палицы, "французские гвозди".
И так раз за разом, снова и снова, месяц за месяцем. На гиблых полях трупов становилось больше, чем грязи, в воздухе клубился отравляющий газ, а под небосводом хищными стрекозами метались аэропланы. Казалось, что этому аду нет конца, так будет отныне и вовеки...
Есть гипотетический солдат: мужчина средних лет, ладного телосложения, разбирающийся в оружии и не имеющий замечаний по дисциплине. Его снимают с основного места службы, сажают на поезд и дают пинка под зад. Он же надеется, что в новом месте паёк будет погуще, а ноги, наконец, просохнут.
Это новое место оказывается далеко от линии фронта. Там он встречает таких же ребят, которым не объясняли, зачем они здесь. Вскоре толстый усатый офицер растолковывает, что здесь они за хорошую службу и прямые руки, а "на чём будете служить, вы скоро узнаете". Неужели на подводной лодке?
Но всё оказывается куда интереснее. Бойцам демонстрируют металлическое нечто на гусеницах. Напоминает трактор с пулемётами. Всё тот же офицер обозвал эту махину "танком".
Заранее служить на нём начал учиться водитель и его коллеги. Они напоминали кочегаров, были грязны и измождены. На ухмылки новичков они отвечали лишь красноречивыми взглядами. Пусть пялятся. Здесь служить, наверное, не сложнее, чем на поезде.
Следующий день показал, что траншеи оказались не так плохи, когда не было боёв, вшей и проклятых крыс. Большущая с виду коробка на гусеницах внутри оказалась чёртовой табакеркой для карликов. Здесь в пору было служить безногим инвалидам, но не нормальным людям. Но водитель, лисья морда, уже наловчился резво пробираться внутрь, не биться головой и ничего не цеплять. Когда же в "танк" набились все страдальцы, набранные в его экипаж, теснота стала ТЕСНОТОЙ. Когда внутрь забирался каждый новый боец, казалось, что он сейчас сядет к кому-то на колени. Но каждому предварительно указали, где его место и на подобные крайности идти не пришлось.
Водитель о чём-то переругивался с ребятами снаружи, после чего обратился к экипажу со словами: "Устроились? Молодцы. Теперь выметайтесь."
Экипаж разделился и часть солдат начала крутить тугой рычаг, как на автомобиле. И водитель, долгих ему лет, запустил свою адскую машину без предупреждения. Она зарычала и залаяла так, что человек со слабыми нервами мог сделаться заикой. После этого экипажу велели загружаться обратно в танк. В этот раз было просто страшно. Мало того, что двигатель был прямо в боевом отделении, так ещё и выхлоп, казалось, весь валил внутрь. От грохота глохли уши, а вацарившиеся жар и вонь не давали нормально дышать.
"Танк - сложное техническое устройство, для пользования которым требуются выдержка и тщательная подготовка" - этими словами толпу знатно промариновавшихся доходяг отправили на отдых.
Солдаты прокляли всё на свете, понося судьбу и начальство, определивших их на это истязание. Но некоторые понимали, что сейчас их "сломают, перетрут и слепят новых", как перед началом боевой службы.
Все последующие дни слились с единое нечто: командир крепко бранился на тугодумных подчинённых, водитель орал благим матом, если двигатель внезапно глох, а остальной экипаж ежедневно выжимался как солдатские обмотки. Когда в движущемся ревущем танке становилось невыносимо, некоторые парни норовили выскочить из него за глотком свежего воздуха. На это инструктор говорил, что в бою противник, не способный достать их за бронёй, только этого и ждёт.
Пулемёт в танке крепился на подвижную, но тяжёлую деталь, а обзорную прорезь для него нельзя было и придумать меньше. При желании её можно было бы легко залепить отлетевшей из саднящего горла мокротой. А то, как артиллеристы вздохнули при виде своего "рабочего станка", можно было бы ежегодно рассказывать за столом на Рождество.
Учения проводились в любую погоду, в палящий зной, ураган и ливень. В один из таких мокрых дней танк сполз с края раскисшей дороги и завалился в кювет. Один из парней сломал руку, двое крепко приложились головой, а остальные нахватались синяков. И не знаешь, винить ли водителя, который пытался объехать огромную яму, в которой и лошадь потонула бы?
Оказалось, что у танкистов есть собственная форма, делавшая их похожими на тех же кочегаров. Сомнительных эстетических качеств, но удобная. В её состав могли входить и кожаные шлемы, в которых биться головой не так больно. Отрадно было и то, что служба на танке не принуждала тащить на горбу свой скарб - место для всего предоставляла боевая машина. Снаружи, в том числе.
Будущих танкистов предупреждали о том, что каждому будет выдано личное оружие - пистолет. Речи о винтовках внутри танка и быть не могло. Вообще, учитывая упомянутое выше, командира учили следить за тем, чтобы в боевом отделении не было лишнего хлама и ничего не мешалось под ногами. Стоит отдельно сказать о командире. Он всегда служил в пехоте и знает, как заставить расхлебаев шевелить пятками. В танке, где его охрипший голос перебивается грохотом двигателя, в ход идут тычки и пинки, куда прилетит. Так бойцы быстрей запоминали, что им положено делать и где быть.
Ремонт танка был чем-то потусторонним. Чёртовы железяки весили как лошадь каждая. Так что, ремонтники и экипаж танка были разными людьми, косо глядящими друг на друга.
Единственное, что в танке не зависело от сильной руки и крепкого слова, была голубиная почта. Это "устройство" могло быть знакомо некоторым людям лучше, чем танк. А думать о том, каково голубям в адском паровом котле - дело неблагодарное. Впрочем, как и о том, в какой мясорубке танки будут "работать" завтра...
На этом первая часть окончена. Планирую уместить оставшееся ещё в два поста. Ждите, скоро будут.
Чокнутый StuGG-III и воображаемые танки, или репетиция реконструкции боя.
Сей аппарат был построен в Чехии на британском шасси (таки реплика). Самоход получился очень резвый.
Немецкая сталь на собственном ходу
Германия вступила в Первую мировую, уверенная в своей победе. Наземные силы было хорошо оснащены, а использованием бронеавтомобилей немцы совсем не брезговали. Вооружённые бронированные машины успешно ходили в рейды по тылам противника. Но с переходом войны в позиционную, колёсные бронемобили стали почти бесполезными, утопая в грязи, воронках, траншеях и километрах колючей проволоки. Немцы до конца войны были убеждены, что победить в позиционной войне им поможет сила воли, аэропланы и монструозная артиллерия.
Англичане, внезапно применившие невиданные гусеничные бронемашины, устроили переполох в германском военном руководстве. Пока одни, закостенелые вояки пребывали в уверенности, что английские "танки" - бестолковая одноразовая игрушка, другие осознали, чего им не хватает для победы, и что упущенное надо навёрстывать.
Одним из первых образцов БТТ, созданных в Германии, был Marienwagen I mit Panzeraufbau. Проще - Marienwagen. Примечательно, что этот агрегат совсем не походил на английских ромбовидных монстров. Ходовая часть танка состояла из четырёх отдельных гусеничных секций, тащивших на себе высокий угловатый корпус, более напоминающий бронеавтомобиль. Надо сразу отметить, что среди первых конкурентов Marienwagen был наиболее перспективным. Разумеется, появился он с ворохом "детских болезней", являющихся следствием отсутствия опыта в работе над подобными машинами. На испытаниях было много поломок, а основное вооружение, запланированное конструкторами, выглядело странно: две 20-мм пушки. В целом, танк не превосходил вражеских конкурентов и не устраивал военных. Множественные недоработки, которые надо было исправлять, обесценили машину.
Любопытной серией проектов были наработки амбициозного инженера Фридриха Гобле. Начнём с того, что ещё в 1913 году он разработал шестиногую шагающую бронемашину под названием Landkreuzer. Устройство должно было переваливаться с боку на бок как заводная игрушка. Тогда этот проект никого не заинтересовал в силу своей футуристичности. Но в 1917 году Гобле вернулся с новой разработкой, также названной Landkreuzer. Машина имела закрытый бронированный корпус и передвигалась на одной широкой гусенице. Бронелисты, расположенные под большим углом и "нос" давали "сцхопутному крейсеру" неплохую защиту и возможность преодолевать проволочные заграждения. На испытаниях же случился провал: обнаружился недостаток мощностей машины, из-за чего та еле ползала и не выполняла своих функций. В будущем Фридрих Гобле пытался доводить свой проект до ума, но удача ему не улыбнулась.
Разработка Orion-Wagen является ещё одним провалом немецких инженеров, погнавшихся за "оригинальной" конструкцией против английских танков. Работа над проектом началась ещё в 1916 году. Не обойдясь без спешки, появился он с кучей недостатков. По своей конструкции Orion-Wagen напоминал один из хтоничных американских бронетракторов. Ходовая состояла из переднего поворотного колеса и двух гусеничных секций. Особенность траков была в том, что они напоминали огромную сороконожку, замкнутую на ходовой. Важно упомянуть, что её немцы разработали отдельно, а не взяли банальный трактор. Но результат оказался неважным: машина показала малую скорость, плохую управляемость и неважную проходимость. С корпусом Orion-Wagen тоже вышли накладки. Громоздкий и непродуманный, он был рассчитан на установку пулемётного вооружения, что делало танк менее эффективным, чем английские "ромбы".
Испытание этой машины в мае 1917 года оказало на высокопоставленных гостей столь плохое впечатление, что те даже усомнились в надобности принятия танков на вооружение. Но положение спасли другие образцы...
Стоит упомянуть, что конструкторы пытались разработать на базе ходовой Orion-Wagen ещё две модели, но те далеко не ушли.
Многих начинающих танкостроителей посещали мысли про колёсные альтернативы гусеничным бронемашинам. Trefass-Wagen стал таким примером в немецких проектах. Во многом, своим появлением эта бронемашина обязана уязвимости гусениц, которые могли срываться от одного попадания, после чего танк становился мишенью. Колёса же представлялись более "живучими".
По своей конструкции Trefass-Wagen напоминал пушечный лафет с огромными широкими коллёсами, который сзади поддерживали колёса поменьше. Как и Marienwagen, этот образец должен был вооружаться 20-мм пушками. По замыслу конструкторов, это должно было позволять танку вести шквальный огонь по живой силе противника. О том, что для неприятельской бронетехники он представлял бы не большую опасность, чем бронеавтомобиль, заранее не подумали. Боевое отделение вышло тесным и неудобным, а помещаться там должно было 4 человека.
Испытывали колёсный танк с начала февраля 1917 года. Выяснилось, что проходимостью по "лунному ландшафту" он обладант даже худшей, чем вражеские гусеничные машины. Уже этого военным чиновникам было достаточно, чтобы забраковать прототип и сосредоточиться на более перспективной машине...
Единственным немецким серийным танком времён Первой мировой был известный А7V. Его название происходит от 7-го отделения Общего управления военного министерства (нем. Abteilung 7 Verkerhswessen). Эта структура в 1916 году дала старт разработке "танка" для немецкой армии.
Довольно рано решили, что у танка будет универсальное шасси, которое можно будет использовать и как тягач. Точнее, трактор. Таким образом, А7V изначально был обречён иметь низкие показатели подвижностм. Сначала его хотели вооружить не только 57-мм пушкой и пулемётами, но и 20-мм пушками, но последним не хватило места. Недостаток конструкции был в том, что силовую установку (два двигателя) и органы управления разместили в середине машины. Поэтому, корпус вышел очень высоким и с плохим распределением массы.
Начальный проект предусматривал экипаж, достигающий восемнадцати человек, согласно требованиям военных, по котором управляться с кажды пулемётом должны были двое. Так и получилось, но важно заметить, что даже для такой толпы танк не был ремонтопригоден. Очень сложная и надуманная конструкция имела мало достоинств, но по сравнению с прочими опытными машинами А7V выглядел выгодно.
Весной 1917 года было построено первое шасси, которому предстояло пройти ходовые испытание перед высшими военными чинами. Было выявлено много проблем, но время поджимало: уже французы ввели в бой свои танки. Так было решено принять А7V на вооружение после проектных правок.
Для ускорения производства (20 танков), корпуса изготавливали две разные фирмы, отчего те отличались друг от друга. Вообще, каждый построенный танк имел ряд индивидуальных отличий, сделанных "вручную" механиками для устранения дефектов или улучшения конструкции.
Учитывая, что заказ был выдан всего на 20 танков, заморачиваться никто не стал, назначив "главным калибром" трофейные 57-мм пушки Максима-Норденфельда. В боекомплекте к ней имелись не только фугасные и картечные снаряды, но и бронебойные. Танк 501 в опытном порядке вооружили одними пулемётами, но вскоре вернули пушку.
Впервые немцы применили свои танки в конце марта 1918 года. Причём, в бой было брошено больше трофейных танков, чем своих. Вскоре произошёл и первый в истории бой между танками. Случилось это 24 апреля у Виллер-Бретоннё. Группа из трёх А7V столкнулась с тремя английскими "ромбами" (два из которых были пулемётными). Но из-за особенностей ландшафта два немецких танка не успевали вступить в бой. Таким образом, против англичан вышла одна машина. Огнём с места он нанёс обоим пулемётным моделям повреждения и те отошли. Бой с пушечной версией был уже равносильной перестрелкой. Немцы сбили противнику гусеницу, но и их танк получил три попадания и повреждения, после чего экипаж решил отойти. Англичане записали победу на свой счёт.
В дальнейшем немцы применяли свои танки успешно только тогда, когда противник не ждал увидеть их. А вскоре война кончилась и все А7V очень быстро пустили на слом.
Работы над танком A7VU велись вдогонку A7V. Они были развёрнуты в 1917 году. Здесь мы видим копирование британского танка, но не по винтикам, а с использованием немецких наработок. Задача перед немецкими конструкторами стояла ясная: превзойти по характеристикам вражеские танки и взять от них лучшее. То, что достоинства там были повязаны с архаичными недостатками, тогда всерьёз не понимали.
Естественно, машина получилась громоздкой и тихоходной. Но она была немного лучше защищена и имела больше точек для обзора. Танк вооружили теми же капонирными 57-мм пушками, что и A7V. Экипаж был в два раза меньше, чем у немецкого же "родственника".
На испытаниях A7VU, не загруженный вооружением, боеприпасами и экипажем, показывал сравнительно неплохую подвижность, но будучи укомплектованным, показал характеристики не лучше английского конкурента. Танк стал разочарованием для военных, ибо они надеялись на достойную замену A7V. Работы по танку свернули, а прототип, вероятно, уничтожили ещё до конца войны.
История одного из самых удачных лёгких танков Первой Мировой начинается с заказа военных на огромный и мощный танк. Конструктор Йозеф Фолльмер не был согласен с командующими чинами, которые считали, что чем больше - тем лучше. Он разработал танк оригинальной конструкции, который не был очередным громадным монстром. Leichte Kampfwagen LK-I был уникален в своей унификации с более дешёвыми, чем танки бронеавтомобилями. Тем паче, что в 1917 году немцы имели в запасниках множество таких бронемашин, которыми не пользовались по разным причинам. Использование автомобильных агрегатов в конструкции LK-I предусматривало дешевизну и простоту. За цену A7V можно было бы произвести несколько лёгких танков.
Первая модель предусматривала установку лишь пулемётного вооружения, но во вращающейся башне. Несмотря на малые размеры, танк имел достойное бронирование. Но реализации проекта мешала обычная как для Германии, так и для Франции (в будущем тоже) борьба частных предприятий за заказы от оборонки. Кроме того, мы с вами понимаем, что конец 1917 года, когда работы над LK-I начали набирать обороты - поздний срок.
В марте 1918 года прототип вышел на испытания. Немцы тогда не имели возможности сравнить его с вражескими танками "Уиппет" и FT-17, но с высоты наших познаний можно заявлять, что Фолльмер достойно справился со своей задачей. Понравился танк и военным, но они решили не торопиться и пожелали увидеть доработанную модель, которую назвали LK-II. Она отличалась по ряду ТТХ и вооружением: вместо пулемёта танк оснащался 37-мм пушкой в неподвижной надстройке, а для пулемёта имелись амбразуры.
Новый танк получался не хуже прежнего и даже заинтересовал покупателей в других странах, но вскоре война закончилась, а Германия начала разоружение. В этой ситуации стране запретили иметь даже бронетракторы, но торговые миссии из Венгрии и Швеции хорошо просили о продаже им нескольких танков LK-II (с доработками). Немцы не отказали, оформив комплекты для сборки танков как запчасти для тракторов.
Для завершения я приготовил нечто необыкновенное. До работы над лёгким LK-I Йозеф Фолльмер и его команда трудились над уникальным проектом сверхтяжёлого танка.
Часто встречаются упоминания о том, что сам облик танка был заимствован немцами у современных фантастов того времени. Однако, не придумай никто подобной машины в художественной литературе, конструкцию можно сравнивать с прочими танками.
Верховное командование затребовало разработку и постройку этой грандиозной машины ещё в 1917 году. Колоссальные планы на её счёт можно сопоставлять с присвоеным ей названием - Kolossal-Wagen (K-Wagen или просто К).
Машина должна была укладываться в 150 тонн, вооружяться четырьмя 77-мм пушками и семью пулемётами. Толщина брони достигала 30 мм. Приводить этого 12-метрового монстра в движение должны были два двигателя Diamler-Benz на 650 л.с. каждый. Экипаж, достигавший 27 человек, планировался согласно требованиям консервативных вояк, у которых к каждой пушке шёл штатный расчёт, за пулемётом сидели по два человека. Размеры махины, конечно, позволяли их разместить. Каждому танку полагалась отдельная рация с радистом. Казарма, кухня, джакузи и санузел не предусматривались.
Постройку K-Wagen поручили предприятию в Рибе. И в 1918 году, когда Германия капитулировала, на фабрике один танк был готов почти полностью, а второй менее, чем наполовину. Примечательно, что эти две машины должны были сразу получиться боеспособными и поступить в войска. Всё в этом проекте было колоссально и утопично. Как и вся прочая немецкая техника, K-Wagen оказался отправлен на металлолом.
На этом всё, друзья. В истории осталось несколько "бумажных" проектов, которые немцы не захотели или не успели реализовать. Их истории делятся на два типа и очень схожи, разница только в "очертаниях". Возможно, о них я напишу позже. В планах уже есть несколько постов на ту же тему.
P.S: простите за ошибки. Меня назвали в честь полководца, а не писателя. Но вы видите, чем я занимаюсь :)