Югославские войны. ВНЕЦИКЛОВОЕ. Лепа села лепо горе
Когда-то давным-давно…Глава 1, Глава 2.
Часть 0. Все ближе и ближе конец и вновь начало. Глава 1, Глава 2.
Часть 1. Десятидневный позор. Глава 1, Глава 2.
Часть 2.1. Война ЮНА против Хорватии. Глава 1, Глава 2.
Часть 2.2. Опсада/Odbrana Вуkoваra. Глава 1, Глава 2.
Часть 3-1. Самая нетрезвая республика СФРЮ.
Часть 3-2. Добро пожаловать в Сараево.
Часть 4. Сербский коридор жизни.
ВНЕЦИКЛОВОЕ. Пакао Кошаре
ДИКО ВНЕЦИКЛОВОЕ. Марш ВДВ в ПриштинуЮгославские войны — это не только боевые действия, но еще и тот культурный пласт, который они породили. Там вполне уютно расположились как всеми любимые Роки Вулович и Томпсон, так и более специфические вещи. Например, сербский кинематограф.
Срджан Драгоевич. режиссер
Оооооо, сербский кинематограф — это еще та специфическая вещь. Нет, в нем есть вполне классические вещи, вроде сериалов и фильмов по классическим канонам, однако давайте будем честны. Никто из нас не знает ни одного из них. Все то, что производится не только для внутреннего рынка, а выходит в широкий свет, является лютейшим артхаусом, по сравнению с которым фильмография Ларса фон Триера — лишь набор мечтаний эротомана. Основными и именитыми поставщиками данных произведений до сих пор являются два режиссера — всеми нами любимый гитарист Эмир Кустурица и куда более неизвестный Срджан Драгоевич. Именно последний снял самый известный в мире фильм о Югославских войнах под названием «Лепа села лепо горе», что переводится на русский как «Красивые села красиво горят».
Обложка DVD-издания
Как ни странно, фильм снят на основе реальных событий. И не как у Бондарчука и Михалкова, а действительно реальных, произошедших в сентябре 1992 года, когда семь солдат Дринского корпуса ВРС оказались заперты в девяностосемиметровом тоннеле силами мусульман, в котором им пришлось отбиваться несколько суток от превосходящего противника. Лишь спустя девять дней штаб корпуса смог провести операцию по их спасению.
Обычная такая зачистка мусульманского села. Впрочем, мусульмане тоже не отставали. Кровь за кровь
Но хотя и фильм и взял за основу сугубо историческое событие, оно является лишь обычным фоном, на основе которого разворачивается подлинное действие. Мы можем наблюдать, как демоны прошлого буквально разрывают на части героев фильма. У каждого из них есть свои определенные «скелеты в шкафу» и причины, по которым он оказался заперт в тоннеле «Братство и Единство». И каждый из них олицетворяет собой одну из тех групп людей, оказавшихся на этой войне по самым разным причинам.
Справа — капитан «Гвозден»
Начнем, пожалуй, с самого обычного и простого. С профессионального военного. Гвозден (он же капитан, он же Велимир «Бата» Живоинович) — профессиональный военный. Бывший сержант Югославской Народной Армии, он продолжил служить и в армии боснийских сербов, получив звание капитана. Человек, который умеет только служить. Фактически, он просто перешел по наследству от ЮНА в ВРС, как и 48% ее офицерского состава. Выросший на верности идеалам братства и единства югославских народов, он искренне любит старую, титовскую Югославию. Да и Тито тоже. Его флешбек — пеший поход,в котором Гвозден прошел пешком 350 километров с портретом Йосипа. Он, сержант ЮНА, шел и плакал, искренне сокрушаясь о смерти великого человека. Дополнительной иронии к ситуации добавляет то, что «Бата» Живоинович был известнейшим в Югославии исполнителем роли партизан-героев.
Слева — Веля Козич
Его полный антипод — Веля (Никола Койо). Если заняться глупостью и перевести имя, а точнее прозвище героя, то получится что-то вроде «сущий» или «действительный», «настоящий». Веля и действительно является героем новоиспеченного времени. В флешбеке будет видно, как он приходит домой, к матери и младшему брату, из своего европейского воровского турне. Матушке он дарит кухонный комбайн, а брательнику вручает ключи от BMW и барабанные палочки. Примерно в этот же момент времени в дверь стучатся двое военных полицейских и требуют выйти Милоша Козича, студента-археолога. Повестка, армия. Веля вытирает руки о рубашку, заявляет, что только приехал с раскопок и отправляется в армию.
«Да срал я на вашу честность и ваше поколение»
Их противостояние прекрасно показано в перебранке в тоннеле вокруг Тито. Гвозден попрекает Велю его воровским прошлым и тем, что все им заработанное было заработано нечестно, в процессе кражи сумочек ФРГшных старушек с пенсией. В ответ «сущий» выдает ему целый монолог, обличительный не меньше, чем монологи Чацкого. Фактически, словами своего героя Драгоевич высказывает претензии чуть ли не всей бывшей Югославии к ее руководству (внимание, мат!):
«Ваша знаменитая честность. Да вы всегда были битком набиты речами о сраной честности. Вы, ГОСПОДИН капитан… Ты действительно думал, что хотя бы один дом, который мы спалили им, или они спалили нам, что они были заработаны честно? Ебать мой хуй! Да если бы они были честно заработаны, то хер бы их так легко сжигали! Пока вам Тито в задницу американские доллары совал, вы и говорили о братстве и единстве, да улыбались друг другу. А теперь пришло время платить по счетам. Нет проблем. Только чего же вы раньше-то молчали? Дрочили 50 лет, ебали лучших баб, катались на лучших автомобилях, а теперь, когда хер не стоит, решили вспомнить о честности. Да срал я на вашу честность и на ваше честное поколение.»
Такой вот конфликт отцов и дедов, прошлого и настоящего, в котором одни не могут, а вторые банально не хотят. Веля относится к этой войне со сдержанным здравомыслием и пофигизмом, что не мешает ему быть лучшим солдатом взвода. Парадокс.
Велю забирают в армию вместо брата
Кстати, параллелей с Арканом искать не советую. Желько Ражнатович пусть и был тоже вором, но занимался обслуживанием политических интересов СоцЮгославии за рубежом, а на войне – своих собственных притязаний на реальную власть. Воевать он толком не умел, за него это делали профессионалы вроде Милорада Улемека «Легии». В то же время хоть Веля и выглядит, как такой симпатичный солдат с обложки журнала, он ВЛАДЕЕТ имеющимся оружием.
Лаза и Вилюшка на ЗСУ «Прага»
Лаза и Вилюшка (Драган Петрович и Милорад Мандич). Этих двоих объединяет одна забавная вещь — оголтелый сербский патриотизм. Они оба являются деревенскими жителями, и когда на войну двинулся Лаза (который затем всю дорогу будет мусульманину со шведскими номерами рассказывать о страдающем сербском народе — сюр, да и только!), то и Вилюшка двинулся следом, мол, как же он бросит кума? Оба к войне относятся совершенно несерьезно, что приводит к весьма трагической смерти обоих. Собственно, вот и весь итог скороспелого патриотизма. С другой стороны, в этом показана и суть деревенского мышления, в котором родственник в любом случае значит для тебя все.
Профессор
Профессор (Драган Максимович)… что ж, пожалуй, это самая интересная, хотя и самая маленькая и незаметная роль в фильме. Достаточно начать с того, что у него единственного из всего запертого отряда нет никаких довоенных флешбэков. Вообще. Он – человек без прошлого и только по каким-то обрывкам слов, фраз и абсолютно правильного, литературного построения речи мы можем понять, что он настоящий профессор из Баня-Луки.
Проф и его книга
Его неизменная спутница – книга, которую он читает. В общем-то, она изрядно подпалена и вряд ли позволяет хоть сколько-нибудь насладиться сюжетом, однако Проф читает ее с удовольствием и наслаждением. И явно не первый раз. Перечитывая и то и дело цитируя что-либо из нее.
Еще одной гранью персонажа являются постоянные мрачные фразочки и предсказания. Профессор, казалось бы, на самом деле знал, что будет с ними всеми. Однако не имея ни моральных, ни душевных сил изменить это, он лишь иносказательно констатировал свершившиеся факты. В сцене с телефонным разговором в доме убитого мусульманина Шамиля прекрасно видно, НАСКОЛЬКО он находится не в своей тарелке на этой войне, отгородившись от нее известной уже назубок книжечкой.
Впрочем, есть у него еще одна роль. Профессора зовут Петр, что, в условиях творящегося пиздеца, вполне может служить отсылкой к одноименному апостолу. За время пребывания в тоннеле Проф всеми силами старается как-то облегчить душевные страдания всех собравшиеся. Точно зная, что «прекрасный день, мы все умрем», он своими философскими шутеечками и заявлениями примиряет всех с окружающей действительностью. Как может. Тогда бы это прекрасно объяснило тот факт, что в конце фильма Профессор мешает Милану зарезать раненого мусульманина. Он ведет борьбу за души и пытается хоть как-то спасти те, кого еще война не отправила до конца в ад.
Милан
Остается Милан (Драган Бьелогрлич). Милан в отряде ВРС единственный местный. Он единственный, кто служит в армии не из чувства долга, патриотизма или чего-то хоть сколько-то относительно высокого. Нет. Он в армии просто потому, что это дает ему возможность кормить пайком свою мать. Фактически, до начала событий фильма он даже не принимал участия в войне. Ходил себе в форме с автоматом, но настоящей войны как таковой не видел, да особенно и не стремился. Лишь затем вихри гражданской войны приведут к появлению мести, требованию справедливости и прочим высоким материям. Фактически Милан является заложником неумолимой логики боевых действий, ее пленником и безвинной жертвой, равно как и его лучший друг мусульманин Халил. В отличие от остальных, патриотов и не очень, ему-то война откровенно нахер не сдалась, о чем говорится еще в начале фильма в диалоге с тем же Халилом:
«— Ну что, будем воевать?
— Конечно будем!
— А как мы будем пьяными такими воевать?
— Так еще лучше будем! Храбрее же становишься, когда самогон выпьешь!
— А за что мы будем воевать?
— Ну, значит, не будем. Ты пей давай!»
Босния? Это где? Между Белградом и Дубровником. Ну или просто М-48 «Паттон II» на фоне руин
В общем-то, это еще раз отсылает нас к событиям марта 1992 года, когда политики решали одно, а простое мирное население, которое, в отличие от Хорватии и Словении, ничего не хотело, сидело и охеревало от собственного избранного руководства. Выбрали, блять, называется.
Все, что весь мир оставил от Боснии. Руины да полупохабная надпись
Милан фактически заложник. Заложник той ситуации, в которую его затащили все эти Гвоздени и Вели, Вилюшки и Профы, а еще сожженые дома и убитые родственники. У него нет как такового никакого патриотизма. Вопросы величия народа его не волнуют. «Сербия до Токио» не имеет ровно так же никакого смысла, как и предсказание о сербах под одной грушей или одуванчиком. Сначала его втянули в нахрен не нужную войну, затем лишили всего, а потом, когда Милану едва удалось остаться в живых там, где погибли куда более опытные и мудрые, всячески обосрали посильное участие. Чего стоит одно пение «христианских гимнов» шоблой либералов под окнами белградского военного госпиталя с лозунгами «Долой само… войну». Как уж тут не поедешь кукухой, назначив себя судией и палачом какого-то мелкого мусульманчика, охраняемого небдительным военным полицейским?
Фактически у боснийских сербов в этой войне просто не оказалось выбора. За них уже все решили. Решили бывшие югославские военные и «новые сербы», решили оголтелые патриоты самого разнообразного разлива. Им-то хорошо. У них есть Белград, есть куда вернуться и где спрятаться от боев. У них горят не свои дома, на войне убивают не их матерей. Да, они умирают. Бывает иногда. Но подлинные ЖЕРТВЫ – такие местные, как Милан, вынужденные проходить все круги ада, наблюдая за смертями вокруг и поддерживаемые разве что какой-нибудь грустной заметкой апостола, с грустью читающего опаленный, отринутый всеми Новый Завет…
Еще все живы…
Источник: Cat_Cat. Автор: Александр Викторов.
Личный хештег автора в ВК #Викторов@catx2
___________________________________