Насчет идеи уничтожать подсанкционные продукты
Было уже много сказано о том, что хорошо, или плохо уничтожать продукты, которые вопреки санкциям попадают в нашу страну и задерживается на таможне.
Слышал уже подписали и даже начали что-то жечь.
Что хочу по этому поводу сказать... этот год - год семидесятилетия Великой Победы. Все мы слышали о ней, о войне, кто-то из книг, кому-то повезло, слышал от родственников. И все наверняка слышали о Блокаде Ленинграда. Видели жуткие фото, картины, читали жуткие вещи о голоде, о том как давали крохи хлеба и люди ели жженый сахар с земли, после бомбардировок складов.
Так вот все кто подписал этот закон в такой Год, представьте себе, что бы сказал блокадник, или любой человек переживший войну, услышав, что вы еду собираетесь «уничтожать».
Какое же ублюдство уничтожать и жечь нормальную еду. Я просто в бешенстве.
Я высказался, делайте что душе угодно...
Слышал уже подписали и даже начали что-то жечь.
Что хочу по этому поводу сказать... этот год - год семидесятилетия Великой Победы. Все мы слышали о ней, о войне, кто-то из книг, кому-то повезло, слышал от родственников. И все наверняка слышали о Блокаде Ленинграда. Видели жуткие фото, картины, читали жуткие вещи о голоде, о том как давали крохи хлеба и люди ели жженый сахар с земли, после бомбардировок складов.
Так вот все кто подписал этот закон в такой Год, представьте себе, что бы сказал блокадник, или любой человек переживший войну, услышав, что вы еду собираетесь «уничтожать».
Какое же ублюдство уничтожать и жечь нормальную еду. Я просто в бешенстве.
Я высказался, делайте что душе угодно...
Дети блокады
Фильм, снятый другом, которому не хватает рейтинга, чтобы его залить.
Дневник Лены Мухиной. Часть 2. В комментариях фото Лены.
6 марта.
Я пошла к Гале. Мне открыл Аликин дедушка. Глаза, красные от слез. Оказывается, три дня тому назад умерла его жена Юлия Дмитриевна. Потом пришла Галя, она очень похудела. Меня здесь приняли как родную. Завтра мы отвезем Юлию Дмитриевну.
Галя и ее папа горячо предлагают мне перебраться к ним жить. Они обещают мне помочь всем, чем могут...
Вообще, я даже не ожидала, что меня так встретят, что я встречу такое участие, такую теплоту. Я не одна. У меня нашлись друзья. Какое счастье.
13 марта. Я живу пока у Гали, ухаживаю за ее больным папой, помогаю, что могу, по хозяйству.
Очень мучительны вечера, когда я хлебаю пустой суп без хлеба (хлеб до вечера не дотянуть), а рядом, на столе, лежит много хлеба, стоит банка с сахаром, и Галя отрезает большие толстые ломти и ест их, посыпав сахаром. Я знаю, завидовать нехорошо, но все-таки мне кажется, что Галя могла бы мне давать в день по маленькому кусочку хлеба без всякого ущерба для себя. Ведь она сейчас получает, кроме своих 500 гр., еще 700 гр.: 300 за маму и 400 за папу (он сейчас не ест хлеба).
Боженька, услышь меня, я кушать хочу, понимаешь, я голодна. Я очень несчастна.
18 марта. Сегодня ночью скончался Галин папа. Такой хороший, такой добрый...
Утром просыпаюсь, потом слышу, Галя в соседней комнате плачет и говорит: "Папа, папочка, ведь ты спишь, правда? Ты же проснешься". Я все поняла. Побежала к Гале, прижалась к ней, расцеловала ее.
13 апреля. Скорей бы уехать из этого проклятого Ленинграда. Правда, это прекрасный, красивый город и я к нему сильно привыкла. Но не могу его больше видеть, а тем более любить. Город, где мне пришлось пережить столько горя, где я потеряла все, что имела. Нет, этот город, его имя я буду всю жизнь вспоминать с содроганием в сердце. Скоро, скоро я уеду отсюда, и, надеюсь, навсегда.
15 апреля. Сегодня пошли трамваи. Какая радость.
17 апреля. Вчера у меня в горшке появился росток гороха. На улице появились мухи. Я уже видела живого муравья. Продают пушистые веточки вербы. В садах на деревьях набухли почки. Птицы щебечут вовсю. Тревог и обстрелов пока нет.
25 апреля. Господи, господи! Услышь ты меня. Дай мне благополучно доехать до Горького. Только это я прошу у тебя.
Завтра я получу чай, масло и сахар. Я обязательно пойду в чайную и выпью 2 стакана сладкого чая с хлебом с маслом.
27 апреля. Вторая В.Т. за день. Как будет глупо и досадно умереть перед самым отъездом, пережив все ужасы этой зимы, голод и стужу. Быть может, это мои последние строки. Очень прошу: кто найдет этот дневник, отослать его по адресу: г. Горький, переулок Могилевича, д. 5, кв. 1, Е.Н. Журковой.
*Книга ""Сохрани мою печальную историю...". Блокадный дневник Лены Мухиной" выходит в издательстве "Азбука" при содействии Санкт-Петербургского института истории РАН
Я пошла к Гале. Мне открыл Аликин дедушка. Глаза, красные от слез. Оказывается, три дня тому назад умерла его жена Юлия Дмитриевна. Потом пришла Галя, она очень похудела. Меня здесь приняли как родную. Завтра мы отвезем Юлию Дмитриевну.
Галя и ее папа горячо предлагают мне перебраться к ним жить. Они обещают мне помочь всем, чем могут...
Вообще, я даже не ожидала, что меня так встретят, что я встречу такое участие, такую теплоту. Я не одна. У меня нашлись друзья. Какое счастье.
13 марта. Я живу пока у Гали, ухаживаю за ее больным папой, помогаю, что могу, по хозяйству.
Очень мучительны вечера, когда я хлебаю пустой суп без хлеба (хлеб до вечера не дотянуть), а рядом, на столе, лежит много хлеба, стоит банка с сахаром, и Галя отрезает большие толстые ломти и ест их, посыпав сахаром. Я знаю, завидовать нехорошо, но все-таки мне кажется, что Галя могла бы мне давать в день по маленькому кусочку хлеба без всякого ущерба для себя. Ведь она сейчас получает, кроме своих 500 гр., еще 700 гр.: 300 за маму и 400 за папу (он сейчас не ест хлеба).
Боженька, услышь меня, я кушать хочу, понимаешь, я голодна. Я очень несчастна.
18 марта. Сегодня ночью скончался Галин папа. Такой хороший, такой добрый...
Утром просыпаюсь, потом слышу, Галя в соседней комнате плачет и говорит: "Папа, папочка, ведь ты спишь, правда? Ты же проснешься". Я все поняла. Побежала к Гале, прижалась к ней, расцеловала ее.
13 апреля. Скорей бы уехать из этого проклятого Ленинграда. Правда, это прекрасный, красивый город и я к нему сильно привыкла. Но не могу его больше видеть, а тем более любить. Город, где мне пришлось пережить столько горя, где я потеряла все, что имела. Нет, этот город, его имя я буду всю жизнь вспоминать с содроганием в сердце. Скоро, скоро я уеду отсюда, и, надеюсь, навсегда.
15 апреля. Сегодня пошли трамваи. Какая радость.
17 апреля. Вчера у меня в горшке появился росток гороха. На улице появились мухи. Я уже видела живого муравья. Продают пушистые веточки вербы. В садах на деревьях набухли почки. Птицы щебечут вовсю. Тревог и обстрелов пока нет.
25 апреля. Господи, господи! Услышь ты меня. Дай мне благополучно доехать до Горького. Только это я прошу у тебя.
Завтра я получу чай, масло и сахар. Я обязательно пойду в чайную и выпью 2 стакана сладкого чая с хлебом с маслом.
27 апреля. Вторая В.Т. за день. Как будет глупо и досадно умереть перед самым отъездом, пережив все ужасы этой зимы, голод и стужу. Быть может, это мои последние строки. Очень прошу: кто найдет этот дневник, отослать его по адресу: г. Горький, переулок Могилевича, д. 5, кв. 1, Е.Н. Журковой.
*Книга ""Сохрани мою печальную историю...". Блокадный дневник Лены Мухиной" выходит в издательстве "Азбука" при содействии Санкт-Петербургского института истории РАН