Манифест Т. Полицейские это "добрые люди", а не "мусора", которым другие "добрые люди" не объяснили, что есть закон
Манифест "Тульского стандарта наблюдения"
Сначала история, побудивших меня написать эту статью.
Артема Лоскутова задержали на согласованном митинге на площади Сахарова, который проходил с целью выразить несогласие с преследованием корреспондента отдела расследований «Медузы» Ивана Голунова (его необоснованно обвинили в сбыте наркотиков, позже дело прекратили) и других журналистов.. . В протоколе административного правонарушения была божественная формулировка, вот что об этом пишет «Коммерсант»
В отношении Артема Лоскутова составлен протокол по ч. 5 ст. 20.2 КоАП (нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования). Причиной задержания художника стало то, что он пришел на акцию с плакатом «Мусора хуже говна», «не соответствующим заявленной тематике публичного мероприятия», говорится в протоколе, опубликованном в соцсетях.
Это просто умилительная формулировка. Оказывается, тематику публичного мероприятия определяет господин полицейский, а не организатор мероприятия! Особенно это пикантно, в случае с идеологом «Монстраций», суть которой сводится к следящему (см. «Википедию» )
По большей части содержание транспарантов выглядит предельно абсурдизированным и аполитичным, однако они имеют многозначность. Это действо не по сценарию, дата известна заранее (1 мая каждого года), автор обозначает лишь место и точное время начала, остальное — это импровизация участников действа.
Идеолога шествий с абсурдными плакатами задержали за абсурдный плакат. Конечно, с подтекстом, но почему не была назначена лингвистическая экспертиза? И что на самом деле значит этот плакат?
Я, естественно, категорически осуждаю данное незаконное привлечение к административной ответственности и призываю доводить данное дело до жалобы в ЕСПЧ, чтобы восстановить справедливость. Действия сотрудников полиции были незаконны, судебное решение нарушило права Лоскутова.
Но данное событие сподвигло меня на то, чтобы осмыслить свое собственное отношение к лозунгу «Мусора хуже говна»
По моему глубокому убеждению, именно оскорбление оппонента, использование для этого оскорбительных выражений, унижающих честь и достоинство, является один из столпов идеологии, которой можно дать общее название "путинизм".
Достаточно вспомнить слова, которые на два десятилетия стали определяющими для государственной политики.
Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Всё, вопрос закрыт окончательно [1] . (В.В.Путин. Пресс-конференция 2001 год)
Безусловно, полицейские, как представители власти и как должностные лица должны быть терпимы к критике. Об этом не однажды заявлял Европейский суд по правам человека, защищая закрепленное в ст. 1 Конвенции о правах человека право на высказывание.
Да, мы можем критиковать власть, в любых формах, даже неприличных, государство, в лице своих должностных лиц, должно быть терпимо к таким проявлениям критики, но понижая уровень критики по разборок в подворотне, когда важно кто, смачнее приложит оппонента, мы просто позволяем найти моральное оправдание непорядочным сотрудникам полиции, которые, не зная законов, пытаются решать все «неформальными» способами, «по понятиям», а иногда и просто силовыми методами. А надо, исключительно, по закону. Есть теория общественного договор а, суть данной теории заключается в том, что люди договорились принять соглашение о превращении своего «естественного состояния» в «состояние гражданское».
«Мусор» никогда не будет соблюдать закон – сотрудник полиции будет
Опускаясь до уровня блатной подворотни, вы становитесь сторонником Путина
Я всё-таки нахожусь в некотором идеологическом противоречии с лозунгом "Мусора хуже говна", так как мне ближе позиция Иешуа Га-Ноцри (М. А. Булгаков "Мастер и Маргарита").
– А теперь скажи мне, что это ты все время употребляешь слова «добрые люди»? Ты всех, что ли, так называешь?
– Всех, – ответил арестант, – злых людей нет на свете.
– Впервые слышу об этом, – сказал Пилат, усмехнувшись, – но, может быть, я мало знаю жизнь! Можете дальнейшее не записывать, – обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту: – В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом?
– Нет, я своим умом дошел до этого.
– И ты проповедуешь это?
– Да.
– А вот, например, кентурион Марк, его прозвали Крысобоем, – он – добрый?
– Да, – ответил арестант, – он, правда, несчастливый человек. С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств. Интересно бы знать, кто его искалечил.
Просто все сотрудники полиции, кто совершает преступления (должностные и не очень), совершают их не со зла, а от простого незнания российского законодательства. Они все добрые люди, просто другие добрые люди не рассказали им, что есть КоАП РФ , Федеральный закон «О полиции» , Присяга сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации , Конституция Российской Федерации , Конвенция о правах человека .
Наша задача просветить их и тогда они просвещенные, будут лучше говна.
Поэтому мой символ милиционера прошедшего аттестацию - Дядя Стёпа. Добрый полицейский Дядя Стёпа.
Советую погуглить в "Интернете" про «теорию разбитых окон».
Коротко и емко это выразили в Луркоморье
Теория разбитых окон — теория о том, что при виде какого-нибудь беспорядка люди перестают вести себя цивилизованно и начинают гадить.
Так вот, если позволять полицейским нарушать закон, переходить с ними на разговоры «как мужик с мужиком», называть их «ментами», пытаться «решать вопросы», обзываться, то так называемый «беспредел» будет только нарастать. Там, где вы сами нагадили, полицейские будут гадить с удвоенной силой, потому что вы им развязываете руки. Значительно труднее нарушать закон в отношении вежливых граждан, которые знают законы и вежливо относятся к сотрудникам правопорядка, вежливо указывают им на их нарушения и вежливо пишут на них жалобы. Эдакие «вежливые люди терпилы».
Основными носителями беспредела, являются те, граждане, которые про этот беспредел рассказывают, ничего не предпринимая, чтобы его прекратить.
ОВД-ИНФО опубликовали «инструкцию идеального задержанного». Но лично наша цель не воспитать идеального задержанного, а воспитать идеального полицейского, воспитывать его можно методами, которые предусмотрены нашим законодательством. К сожалению, пока это только методы кнута, до пряника еще далеко, надо добиваться, чтобы соответствующие органы – прокуратура, суды, управление собственной безопасности давали оценку действиям сотрудников полиции, безусловно нужно.
Наша цель не воспитать идеального задержанного, а воспитать идеального полицейского
К сожалению, в обществе вызывает восхищение такой образ полицейского, который реализовал Максим Аверин в сериале "Глухарь" . Это такой полицейский, который действует не на основании закона, а на основании своего внутреннего понимания справедливости.
Лозунгом для полицейских должно стать:
Полицейский, не будь Глухарем, будь Дядей Степой!
Об этом как раз и говорит «теория разбитых окон», в среде, где правилом становится неуважение к закону и, что самое главное принятие такого неуважения со стороны общества, законы соблюдать никто не будет – ни государство, ни гражданское общество.
Поэтому лично мне категорически не нравится , когда полицейских ругают последними словами и обвиняют в беспределе. Обвиняя полицейских в беспределе, мы только его увеличиваем. Беспредел, это отсутствия предела, то есть правил, порядка. Если говорить про беспределе и не пытаться его прекратить, то он только умножится.
Беспредел он как энтропия, от того, что мы не верим в то, что полиция будет соблюдать законы, он только увеличится
Поэтому при общении с полицией и оценки их действий неукоснительно надо соблюдать три правила:
1) Общаться сотрудниками исключительно в рамках закона, не допуская «неформального» общения;
2) Документировать и придавать максимальной огласке те нарушения, которые они допускают, не боясь их «разозлить», в этом и есть определенное гражданское мужество;
3) Надо оформлять документы в полной мере стараться доводить все нарушения до Европейского суда по правам человека, проходя все стадии.
Важно создавать правоприменительную практику и предавать огласке все нарушения. К сожалению, когда незаконные действия остаются формально не обжалованными, пропаганда начинает преподносить их как вполне законные. Как говорится, на нет и суда нет. А когда пострадавшие от незаконных действий начинают в непарламентских выражениях описывать «беспредел», называя полицейских различными куртуазными выражениями, то вместо законной процедуры оценки действий должностных лиц, начинается обыкновенный базар. Более того, это опасно еще и по тому, что к всеобщему заблуждению, в большинстве случаев сотрудники полиции не нарушают закон, они его просто не знают.
В борьбе с беспределом у нас есть только один союзник – закон
Российские суды не всегда трактуют законодательство в соответствии с заключенными Российской Федерацией международными договорами. В статье первой Конвенции о защите прав человека и основных свобод прямо сказано:
Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции.
Высокие Стороны…
Полиция и граждане тоже должны стать «высокими сторонами», а не «беспредельщиками» и «бузотёрами»
Давайте оставаться на высоте и не опускаться до приемов Кремлевской пропаганды, которая льет потоки откровенного гуано с телеэкранов федеральных каналов.
Кому-то данное занятие покажется бесполезным, но многие писатели-диссиденты во время эпохи советского тоталитаризма писали в стол. Рыбаков писал "Дети Арбата", Стругацкие писали "Град Обреченный" , Булгаков писал "Мастер и Маргариту" без всякой надежды на то, что эти произведения будут опубликованы. Сейчас такое время – «писать в стол» иски, жалобы, заявления, чтобы потом в прекрасной России будущего, мы могли использовать наработанные механизмы правового регулирования. Надо создавать , а не постоянно бороться с «чекистами», как делали это и делают, "правозащитники" старой формации.
Сейчас такое время – «писать в стол», создавая механизмы для будущего правового государства.
Создавать идеологию уважения к закону, неукоснительного его соблюдения. Другой путь есть, но он ужасен, и лучше по нему не идти.