Рассказ "Русского танка"
Несколько лет назад мы собрали и опубликовали галерею снимков, сделанных в Беслане 3-го сентября:
http://www.reyndar.org/september-3/
Среди них есть несколько фотографий раненого офицера. В своей галерее мы подписали данный снимок как "Русский танк. Такого остановит только смерть." Впервые "Русским танком" его назвал камрад ivanov_su у нас на форуме.
Есть еще несколько снимков, на которых виден этот офицер. Например, момент его выхода из школы. В руках у него видеокамера.
В какой-то момент в интернете пошла волна перепостов с этими снимками. В подписи значилось, что "Русским танком" его обозвали некие западные журналисты и дальше были либеральные стенания про Болотную площадь и выданные ОМОНовцам квартиры. Перепосты продолжаются до сих пор.
В результате, газетчики таки разыскали этого человека и взяли интервью. Оно под катом. По ходу буду давать некоторые пояснения, выделю их курсивом и добавлю снимки для наглядности.
Русскому Танку снилась Бесланская школа
Я — не легенда. В Осетии много людей, которые уже своей жизнью достойны, чтобы о них складывали легенды
Не знаю, кто назвал меня Русский Танк, думаю, это чей-то комментарий к моей фотографии в Интернете. Узнал об этом сравнительно недавно и, можно сказать, случайно. Кто-то из моих друзей показал мне. Сказал, что есть какая-то группа «Вконтакте». Эти фото давно есть в Интернете, с разными комментариями, среди них был и «русский танк».
Я пришел в нашу группу через год после Димы. В командировки с 1997 года мы летали вместе. Конечно, повоевать пришлось и до Беслана — и в Чечне, и Дагестане, и в Ингушетии, в разных местах. Да и после него работы хватает. Сами знаете… Был потом еще 2 раза ранен, контужен.
Дима - это Дмитрий Разумовский, который погиб во дворе школы первым.
А тогда, в 2004-м, на подходе к школе мы попали под плотный огонь. Сразу было ранено 4 человека, среди них был и Дима. Я до конца надеялся, что он жив, и узнал о том, что он не выжил, только после того, как все закончилось. Пока оказывали ему и остальным первую помощь и занимались их эвакуацией, я понял, что и сам ранен в бедро «рубашкой» от пули. Ранение показалось мне незначительным, и я не стал обращать на него внимание, на адреналине боли не чувствуешь. Пошли в школу. Пробились на второй этаж.
Их группа входила на второй этаж флигеля мастерских в окно, по приставной лестнице. Задача - пробиться к столовой, которая была на первом этаже в другом конце флигеля. Т.е. им было нужно пройти через баррикады в коридоре флигеля к актовому залу и затем спуститься по лестнице.
На снимке его группа у стены флигеля.
Входили они в третье окно с правой стороны. Пройти нужно было до левого края - большая серая коробка слева. Столовая на первом этаже.
Это второй выход их группы к школе. Первый, во время которого погиб Разумовский, осуществлялся с другой стороны - со стороны школьного двора. Они находились возле домика сторожа и осуществляли рекогонсцировку. И было это еше до начала штурма, примерно в половине третьего. Вот снимок, сделанный в 14:30. Это выносят погибшего Дмитрия Разумовского.
Там меня и достал духовский гранатометчик второй раз (извините за военный сленг). Взрыв был близко, над головой, поэтому посекло прилично: голова, плечо, несколько в спину. Вместе со мной в ногу зацепило моего друга Игоря. Из-за крови и контузии почти ничего не видел, пришлось выходить, другой мой друг Вадим вытащил «Гарика». Ну а дальше перевязался и вернулся. То ли на адреналине, то ли обезболивающее помогло, но больно особо не было. Поэтому посчитал себя боеспособным. Наверное, погорячился.
Также при спуске по лестнице к столовой погиб прапорщик Олег Лоськов. Но в данном интервью он про него не говорит.
Лечился недолго. У нас в октябре должна была начаться плановая командировка, поэтому попросил выписать меня пораньше. В начале октября уже поехали в Ингушетию, а 10 октября вернулся в ту же палату, но уже с простреленными ногами. Зато достали одного из организаторов теракта в Беслане.
Многие говорят, что я отнял камеру у боевиков. Ну «отнял» громко сказано. Я забрал ее уже у мертвого террориста. Она была разбита и посмотреть, что на ней, не было возможности, да и не до того было, но я посчитал, что на ней может быть важная информация. Когда меня повели на перевязку, я отдал ее медикам с просьбой срочно передать ее нашим руководителям. Думаю, им тоже было не до того. Что с ней стало потом, не знаю.
Я очень долго и много думал, почему так получилось. Почему погибло столько людей: и спецов, и заложников. Кто или что вышло из-под контроля? Думаю до сих пор. И можно ли контролировать ситуацию, когда детей захватывают вооруженные люди и развешивают над ними бомбы? Даже мы надеялись, что в этих зверях все-таки есть что-то человеческое, и они не взорвут школу. И на момент, когда это все же произошло, мы тренировались на похожем объекте. Вокруг школы было только оцепление и снайперы. Они свою работу сделали хорошо, до нашего приезда не дали террористам уйти из школы и, насколько это было возможно, прикрыли огнем как можно больше заложников. Нам в бой пришлось идти прямо с автобусов.
Непосредственно штурм начался в 15 часов - через два часа после первых взрывов. Конспирологи, рассказывающие про то, что штурмовать начали сразу по личному приказу Путина про это не знают. Меж тем, прибытие боевых групп в Беслан произошло после 14 чаов - это отлично отслеживается в нашей галерее. До того времени штурмовать было просто некому.
Местность возле школы открытая, и идти приходилось с разных направлений у террористов как на ладони. В поле невидимок не бывает, много раненных было уже на подходе. Основные потери были уже в школе. Будь ты хоть суперспециалистом, но детям, когда они испуганы и хотят спастись, не объяснишь, что не надо бежать на направление огня бандитского пулемета. Поэтому приходилось их из-под этого огня вытаскивать. А как их вытащить и самому не залезть под огонь? Отсюда и такие потери среди сотрудников. О том, что там произошло, еще будет много вопросов, тем больше, чем сильнее боль потери. Но вряд ли кто даст на них исчерпывающий ответ.
Вот вы говорите мне, что я — легенда. Нет, конечно. Я — не легенда. Я служил и продолжаю служить с ребятами, которых считаю более достойными примерами для подражания, чем я. И горжусь, что с кем-то из них служил, с кем-то продолжаю служить, а с кем-то просто дружу. В Осетии много людей, которые уже своей жизнью достойны, чтобы о них складывали легенды. Я счастлив, что могу назвать некоторых из них своими друзьями и сам стараюсь равняться на них. Извините за патетику, но я действительно так считаю.
Был уверен, что он уже не служит. Один из участников форума встречался с ним несколько лет назад. Тогда данный офицер занимался охраной очень крупного и известного градообразующего предприятия. По крайней мере я был уверен, что он там оказался после демобилизации. Оказывается, до сих пор служит.
С Бесланом вообще мистика. Бесланскую школу видел во сне несколько раз еще в училище. Во сне был бой, и я был ранен. Этот сон я очень хорошо запомнил, потому что снился несколько раз подряд, но я не знал, что это за место. Когда первый раз подползли к школе 1 сентября, онемел от увиденного. Я узнал это место из сна. Очень долго Дима снился, мы с ним при жизни так много не говорили как во сне. Все у него там хорошо…
Вот уже почти 10 лет я учусь жить без старшего брата. Он всегда был для меня примером. Он старше меня на семь лет, поэтому поиграть с ним в детстве удавалось редко. Скорее, он был моим наставником во всем. Я слепо принимал все, что он делал и говорил. За ним пошел в пограничное училище в 92-м, а затем и в «Вымпел». Гонял меня, как и все старшие братья младших, но всегда был за меня горой, как и я за него. Чего я лишился, когда его не стало? Да всего. Все с нуля. Теперь сам. Отец после Беслана тяжело заболел и 11 октября 2009 года умер. Похоронен на том же кладбище, что и брат. Мама жива и здорова. Переехала жить в Москву поближе к нам. Она сильная. Она на самом деле преподаватель по классу фортепиано. Но сейчас на пенсии. Воспитывает двух внуков и внучку, у нее это очень хорошо получается. Скоро будет воспитывать еще одну внучку. В общем, без дела ей сидеть некогда, мы с братом обеспечили ее заботами до глубокой старости.
И вот еще что. Простите и вы меня, если что не так сделал или написал. Я не писатель. И я не герой. У нас таких ребят много.
http://www.gradus.pro/society/russkomu-tanku-snilas-beslansk...
Оказывается, Дмитрий Разумовский - его старший брат. Этого я не знал. Собственно, теперь известны фамилия и имя офицера (имя по ссылке). Из озвученного на суде:
Военнослужащему Разумовскому Д.А. был причинен тяжкий вред и наступление его смерти.
Военнослужащему Разумовскому М.А. был причинен вред здоровью средней степени тяжести.
Оригинал тут: http://leon-spb67.livejournal.com/601978.html
Из таких историй сплетена наша Родина.
"Кто для меня эталон мужчины и офицера, и друга?
Дима Разумовский.
Подполковник "Вымпела". Сослуживец мужа. Мой большой и самый лучший друг. Погиб в Беслане, закрывая собой детей.
Московское погранучилище. Лучшее в Союзе.
И сразу - Таджикистан, Пянж, 12 застава. Ему тогда 25 лет было, а год на дворе - 1993.
Правительству демократов было не до военных - страну бы раздербанить. А ребята стояли заслоном на пути наркотрафика.
«Мы готовы и в будущем служить вам «пушечным мясом», вот только не знаем, ради каких интересов гибнут наши друзья? Где же твоя забота о русских, Россия? Кто же положит всему этому конец?» - слова из письма в КП.
А потом - "Вымпел", мечта многих предыдущих лет, там мы с Димой и познакомились. По специальности - горник, поэтому его навыки в Чечне были крайне востребованны.
Я не знаю всех командировок ребят, только когда что-то случилось.
14 мая 2000 года подбили вертолет, 20 человек в полной боевой разгрузке падали со 100 метров. Вертолетчик - бог, сажал вертолет по касательной на склон, гася скорость падения об гору. Никто не погиб, и даже гранаты не взорвавлись. В этом вертолете был мой муж, и ему достались самые тяжелые из всех травмы. Дима спас его тогда, и чуть позже, уже в госпитале в Москве активно помогал. А когда я кинулась на врача, который хотел отрезать ногу мужу, и пообещала ему сама ногу отгрызть при попытке приблизиться к моему - присутствующий при этом Дима сказал, отдирая мои 50 кг от пьяного доктора: "Ну все, Таня, я спокоен за твоего, он будет жить и вернется. Не хотел бы я быть на месте твоего врага. Не буду с тобой ссориться на всякий случай". И мы заржали, как кони. А потом помогал всегда, что бы я не попросила. Мы дружили семьями. У него потрясающие двое мальчишек, я помню их совсем маленькими.
Зарплата "Вымпела" в то время - порядка 250 долларов, включая боевые и за выслугу лет. Страховка - гроши, вся помощь и лекарства - частным порядком от спонсоров и сослуживцев.
И в тот период моя личная подруга собирала мужикам в Чечню в каждую командировку продуктовые наборы. На весь период пребывания. Беслпатно.
С 98-го по 2001 год офицеры сбрасывались на патроны и бензин для учений - из зарплаты, чтобы форму поддерживать.
Вот так тогда относились к элите спецназа, государство так относилось.
В Норд-Осте Димы не было - улетел в Чечню незадолго до этого.
Но зато там был мой муж (ну как - зато, просто был). Спустя два с половиной года после тяжелейших травм он встал в строй - и почти сразу Норд-Ост. Я не буду тут про вакханалию в прессе в то время, но это было чудовищно, я готова были лично прибить журналистов, сливающих все передвижения спецов в прямом эфире.
Потом еще два года, наша тесная дружба семьями, шашлыки, праздники и все время смех. И множество командировок "Вымпела", во время которых не погиб НИ ОДИН из подчиненных Димы.
А в сентябре 2004 - Беслан. Я никому не пожелаю видеть командировки близких людей в прямом эфире. Лучше не знать.
"– Ребята, в меня попали, выносите," – ровно и спокойно сказал Дима. Пуля вошла чуть выше «броника» в грудь.
Мне казалось, это меня убили.
«...умереть в бою — это счастье. Если бы меня спросили — я бы так и хотел умереть. И не надо обо мне плакать, если так случится. Ведь вы плачете о самих себе — вам оставаться. А жизнь не кончается, она просто переходит в другое качество.» - это его слова.
Если бы Дима остался жив - моя судьба сложилась бы иначе. Хотя я не жалуюсь, разумеется.
Александр Сладков, военкор и мой друг в ФБ, снял потрясающий документальный фильм в 2004 году "Неизвестный солдат. Последняя командировка".
Посмотрите его в сети - там все ответы на вопросы.
Поколение Димы - предыдущие "вежливые".
Благодаря людям таких человеческих и профессиональных качеств, невзирая ни на что - многие из нас живы, как бы пафосно это ни звучало.
У нынешних вежливых нет сомнений в руководстве страны и своей роли на этапе тектонических разломов в мире. Вежливые (любых специальностей) - не с Луны к нам прилетели, их воспитало общество. Вот такие офицеры, как Разумовский, например.
Так что не ссым, все будет отлично. (цитирую сама себя).
P.S. Обратите внимание на форму элиты спецназа того времени. И сравните с "вежливыми" в Крыму и Сирии. И знаете что? Я не завидую ни бармалеям в Сирии, ни карателям на Донбассе. Возмездие неизбежно. Вот как-то так."
Таня Поляшева ( текст с её страницы в FB )
Не кидайте в них камни - они камней не боятся...
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Ангелы спецназа
Ровно три недели прошло с бесланской трагедии. За эти три недели написано было много. Журналисты, точно заправские стратеги, разбирали по косточкам промахи и ошибки спецслужб, рассуждали, как следовало организовать штурм.
И только о самом главном – о тех, кто погиб, спасая чужие жизни, – я не нашел в печати ни строчки.
У бойцов спецназа незавидная доля. Слава приходит к ним лишь вместе со смертью, хотя еще при жизни каждый из них достоин памятника.
Страшная бухгалтерия войны: шестнадцать потерь за девять месяцев. Десять из них – в Беслане.
Какими они были – спецназовцы, закрывшие своими телами беззащитных детей?
О четырех из них – тех, кто посмертно стал Героем России, – наш рассказ.
Андрей Туркин. Черкес. У этого человека был особый, от бога, талант. Он умел моментально сходиться с людьми. Едва познакомится — и уже не разольешь водой. Где бы ни оказался он, куда бы ни бросала его судьба, разом появлялись вокруг товарищи, друзья, земляки. Да как не появиться — если родился он на Урале, вырос в Краснодарском крае, а служил в Забайкалье и Средней Азии. Вся география страны — в одной короткой судьбе.
Андрей Туркин по прозвищу Черкес. На всех фотографиях он неизменно улыбается. Даже там, где старается быть серьезен, все равно прячется в уголках губ улыбка.
Он пришел в «Вымпел» в 97-м, сразу после армии. Срочную служил в погранвойсках, успел повоевать на таджикско-афганской границе. Не ты ищешь спецназ. Спецназ ищет тебя. Вернулся в родную станицу, а навстречу – закадычный, школьный еще дружок. Он-то и рассказал Андрею, как приезжали к ним в Псковскую дивизию ВДВ «покупатели» из «Вымпела», какие заманчивые перспективы рисовали перед дембелями. В Москву они приехали вместе и зачислены были почти в один день: в апреле 97-го.
Тогдашний его командир – Герой России Сергей Шаврин признается, что Туркин понравился ему с первого же дня. Во-первых, коммуникабельный. Во-вторых, хозяйственный, что на войне особо ценно (если надо что-то достать – Андрей расшибется, но совершит невозможное). В-третьих, безотказный.
«Я знал, – вспоминает Шаврин, – если он спрашивает «как дела?», это не пустая, обычная формальность. Ему было до всего дело, и чужие проблемы воспринимал он как свои».
Краткая выписка из послужного листка: в 2000-м награжден медалями Суворова и «За спасение погибавших», в 2002-м — медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени с мечами. Тот, кто был на войне, знает цену этим истинно солдатским наградам. И не случайно, когда один из «вымпелов» подорвался на минном поле — именно Туркин пошел за ним, хотя знал, что «лепестки» рассыпаны повсюду — кассетная мина страшная и коварная штука…
…3 сентября группа, в которую входил Туркин, ворвалась в здание через спортзал. Не хочется опускаться до банальностей, но это был истинный ад. Пол ходил ходуном под ногами, и, лишь присмотревшись, поняли они, что бегут по трупам.
Туркина и его напарника – Александра Б. – отсекли от общей группы сразу. Не боевики, нет: сами заложники. Обезумевшие люди метались, не разбирая ничего, и людская эта окровавленная масса бурным потоком оттеснила ребят в сторону.
Уже горел зал, клубы дыма закрывали обзор. Но они успели увидеть, как выскочил из-за угла террорист, как, дав короткую очередь, спрятался назад.
Оба они – и Андрей, и Александр – были уже ранены. Пуля угодила Туркину под бронежилет, только боли он почему-то не чувствовал. И когда бандит выскочил снова и замахнулся гранатой, времени на раздумья у Туркина не оставалось. Он бросился навстречу врагу, намертво обхватил и рухнул на него сверху. В грохоте пальбы никто – в том числе и спасенные от верной смерти заложники – не услышал взрыва гранаты…
Дома у Героя России лейтенанта Туркина остались трехлетний сын и жена… Нет, не так. Их осталось не двое, а трое, потому что жена Андрея — казачка из его же станицы — находится сейчас на четвертом месяце беременности. Туркину никогда уже не узнать, кто у него родится. Как не узнать это и бывшему десантнику, майору «Вымпела» Андрею Велько, тоже оставившему вдовой беременную жену…
Их уже нет. А продолжение их крепнет, растет в материнском лоне, сучит уже ножками, просясь на волю. И немало времени пройдет, прежде чем эти не рожденные пока дети узнают, что отцы их погибли, спасая от смерти других, совершенно чужих детей. Впрочем, разве дети бывают чужими?
Дмитрий Разумовский, Майор. Этой пожелтевшей газетной публикации десять лет. Ровно десять, но читается она, точно написана сейчас, про нас сегодняшних…
Открытое письмо начальника заставы Московского погранотряда появилось в октябре 94-го на страницах одной из центральных газет: редакция отдала под него целый «подвал».
«Пишу вам с болью в сердце, потому что 19 августа погибли мои боевые товарищи. Еще пишу потому, что устал биться головой о стены» – так начиналось письмо.
…Сегодня таджикские события тех лет как-то уже подзабылись, отошли в прошлое, заслоненные новыми катаклизмами и войнами. Но в начале 90-х редкий месяц обходился без тревожных вестей с афганской границы, где русские солдаты вели бой с афганскими наркокартелями.
На всю страну прогремел тогда подвиг 12-й заставы. Семь часов кряду, под шквальным арт-огнем, 45 пограничников держали круговую оборону против 250 боевиков, среди которых был, кстати, и никому неизвестный еще террорист Хаттаб. Кончались патроны и гранаты. Сгорел единственный БМП. Прямым попаданием была уничтожена казарма. И все равно пограничники не отступали. Они верили, что их не бросят. Но генералы тянули до последнего, и когда подоспела помощь, было уже поздно… Даже сейчас читать это газетное письмо без волнения – невозможно. Каждая строчка, каждый абзац – автором выстраданы, политы кровью и потом. Он писал о трусости и предательстве. О том, как безмятежно наблюдали за расстрелом 12-й заставы наши танки. Как вступают в сговор с боевиками командиры, а честные, неподкупные офицеры безжалостно изгоняются прочь. Как предают – одну за другой – заставы, обрекая людей на верную гибель.
«Кремль запретил мне мстить за погибших друзей, но я не выполняю этот приказ. Мы готовы и в будущем служить вам пушечным мясом, вот только не знаем, ради каких интересов, ради чего гибнут наши друзья?»
На этот вопрос – как и на все остальные, впрочем, – капитану Разумовскому никто, конечно, не ответил. Нет ответа на него и сегодня, потому что и по прошествии десяти лет русские солдаты и офицеры, принесенные в жертву политике, продолжают гибнуть в бесславных войнах. А сразу после публикации Дмитрий Разумовский был уволен. Через десять лет – в сентябре 2004-го — он станет Героем России…
Он мечтал быть пограничником с самого детства, с тех пор как посмотрел сериал «Государственная граница».
Семья Разумовских была самая обычная. Провинциальный Ульяновск. Отец – инженер-строитель. Мама – преподаватель музыки. Ничего героического. А он – грезил о подвигах, о романтике и погонях и искренне жалел, что войн на его век уже не досталось. В его представлении граница осталась единственным местом, где настоящий мужчина может еще проявить себя.
В Московское погранучилище Разумовский поступил со второй попытки. Было это в 86-м. На курсе его любили. Помимо недюжинной физической силы (боксер, чемпион училища) от родителей досталось Разумовскому обостренное чувство справедливости. Если видел неправду или подлость – никогда не мог остаться в стороне. Спорил даже со старшиной. (Качество это останется с ним на всю жизнь – и ой как много шишек и тумаков упадет еще на его голову.)
Их выпуск пришелся на самый, наверное, тяжелый год – 90-й. Уже трещал по швам Союз. Уже горели Карабах и Баку, бурлили Вильнюс и Рига. До развала страны оставались считанные дни.
Его распределили на таджикско-афганскую границу – в Пянджский погранотряд. Этот участок никогда не считался курортом. Но то, что начнется здесь вскоре, какая заварится каша, не мог представить тогда ни один провидец…
Начало таджикских событий он встретил заместителем командира заставы. О том, как воевал Разумовский, лучше всего говорят его награды: орден «За личное мужество», медаль «За отвагу». Будь поуживчивей, поуступчивей, было бы их наверняка еще больше, ибо от пуль Разумовский не прятался. Он лез в самое пекло, со своей десантно-штурмовой маневренной группой выдержал десятки боев. (Бывало – по нескольку столкновений на дню.) Но судьба точно хранила его для будущих испытаний. За четыре годы войны – ни царапины, одна только контузия, полученная на высоте со звучным названием «Доска почета»…
Душманы ненавидели Разумовского с особой яростью. Не в пример другим офицерам, «договориться» с ним не мог никто. (Однажды задержал курьера с чемоданом долларов – и все, до цента, сдал в штаб.) А уж после того как перехватил он 3 тонны героина – взять бы, хватило бы до конца дней, еще и детям осталось бы, – даже объявили награду за капитанскую голову…
Весть о гибели 12-й заставы нашла его в душанбинском госпитале. Начальник заставы Михаил Майборода, погибший в первые же минуты боя, был его лучшим другом, и эта смерть точно разорвала время пополам: «до» и «после». Здесь, в госпитальной палате, Разумовский осознал, что не хочет и не может больше служить.
Он и раньше видел, что творится на границе неладное. Заставы не укреплялись. Набранные по контракту таджики отказывались стрелять в своих братьев-мусульман. Вместо того чтобы давать суровый отпор боевикам, российская власть стыдливо отмалчивалась, в лучшем случае – сбрасывала над границей осветительные бомбы.
Видел, но заставлял себя не думать об этом, успокаиваясь тем, что честно делает свое дело. Но после гибели12-й заставы Разумовский словно прозрел, очнулся от спячки…
На похоронах Майбороды – в Алма-Ате – Дмитрий познакомился со своей будущей женой. Каким именем называть первенца – даже вопросов не вызывало. Конечно, Михаилом: в честь Майбороды…
Командование долго не хотело отпускать Разумовского. Несмотря на строптивый нрав, он считался одним из лучших офицеров: смелый,