В межвоенном периоде можно выделить три поколения [русских] архитекторов. К первому можно отнести уже сложившихся специалистов, получивших образование еще в России. Ко второму — тех, кто не успел, вследствие войн и революций, реализовать себя на Родине. К третьему — молодежь, получившую образование в Белграде. Первое и второе поколения реализовали себя, строя в стиле русского академизма и в сербско-византийском архитектурном переложении. Третье возводило здания в духе современной сербской архитектуры.
А. Кадиевич — историк сербской архитектуры.
После великой трагедии русского народа 1917-22 годов, Россия потеряла не только десятки миллионов населения погибшими, но и миллионы эмигрировавшими. По данным Лиги Наций, на август 1921 года, Россию вынужденно покинули более 1 400 000 человек. Некоторые историки, говорят о большем количестве, вплоть до пяти миллионов человек. На Балканский полуостров уехало не менее 138 000, из них большая часть осела в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (Королевство СХС), около 30 000 в самом Белграде, что составляло на тот момент, примерно 10% его населения. Надо ли говорить, что такое количество русских эмигрантов не могло не оставить следа в истории и архитектуре этого города.
Оставшиеся без средств к существованию, да и просто без возможности реализации своего потенциала в своей отчизне, десятки как зрелых, как и молодых архитекторов из России, истосковавшись по созиданию и творчеству, принимались за практически любую, хотя бы отдаленно схожую с их профессией, работу в Белграде. Вопрос ли таланта или просто великолепной академической архитектурной русской школы, но русские стали очень быстро отдельным и очень желанным для заказчиков слоем «лучших из всех возможных» специалистов своей области.
Надо ли говорить, что это вызывало немалую зависть и порождало кучу интриг против «понаехавших» со стороны их сербских коллег. До тридцатых годов Клуб Архитекторов Белграда не принимал в свои члены ни одного русского, не смотря на то, что специалистов «русских» в столице было чуть ли не больше, чем «местных». Да и за первые десять лет эмиграции русские, не смотря на все препоны от «коллег по цеху» (от жалоб до натурального лоббирования (неудачного) запрета на деятельность без разрешения Клуба) успели выстроить на заказ около 250 одних только частных домов, да и правительственные заказы уходили к русским, зачастую, «вне конкурса».
Попробуем же отметить основных русских зодчих Београда, а так же творения русских ума и рук в архитектуре этого славного города.
Краснов Николай Петрович (1864-1939)
Николай Петрович Краснов — наверное самый известный из русских архитекторов сербской столицы. Николай Петрович снискал славу великолепного специалиста ещё в Российской империи, ещё во время обучения зодчеству он неоднократно удостаивался наград различных архитектурных конкурсов за свои проекты. В 1887 году, спустя всего два года после окончания учёбы, он переехал в Крым, который стал главной площадкой для его творческого гения. В период с 1887 по 1916 год, Краснов увенчал Тавриду более чем несколькими десятками частных дач, домов, имений, церквей и соборов и иных сооружений. Пиком же творчества, считается, несомненно, создание Ливадийского дворца.
Николай Петрович Краснов — наверное самый известный из русских архитекторов сербской столицы. Николай Петрович снискал славу великолепного специалиста ещё в Российской империи, ещё во время обучения зодчеству он неоднократно удостаивался наград различных архитектурных конкурсов за свои проекты. В 1887 году, спустя всего два года после окончания учёбы, он переехал в Крым, который стал главной площадкой для его творческого гения. В период с 1887 по 1916 год, Краснов увенчал Тавриду более чем несколькими десятками частных дач, домов, имений, церквей и соборов и иных сооружений. Пиком же творчества, считается, несомненно, создание Ливадийского дворца.
Ливадийский дворец
Как и многие, Николай Петрович не жаждал жить под властью большевиков, тем более, что не надо было быть дважды умным для того, чтобы представить дальнейшую судьбу главного архитектора императорской резиденции и плеяды «буржуазных имений». В 1919 году, вместе с женой, двумя дочерьми, зятем и внуком, он покинул Родину, как ему тогда казалось «пока всё не успокоится» и отправился в Константинополь. С 1920 по 1922 годы он проживал на Мальте, но работы там практически не было, а без работы и средств к существованию оставаться было невозможно. И тогда он обратился к Союзу русских инженеров (да, русские и в эмиграции создавали свои организации взаимопомощи) с просьбой содействовать переезду в Королевство СХС. Союз Николаю Петровичу помог и тот переехал в апреле 1922 года на постоянное место жительства в Белград.
Николаю Петровичу Краснову повезло с трудоустройством по специальности многим больше, чем другим соотечественникам и коллегам. Тут, конечно, сыграла роль знаменитость Краснова и его непререкаемый авторитет. Он устроился в Министерство строительства Королевства сербов, хорватов и словенцев, где стал инспектором Архитектурного отделения, в котором следующие 17 лет, до самой смерти в 1939 году руководил проектной группой в отделе по монументальным строениям.
Церковь Ружица
Одним из первых трудов Краснова в Белграде стала реконструкция старинной церкви Ружица, в крепости Калемегдан. Он разработал интерьеры Королевского белого дворца на Дединье, резиденции правящей королевской семьи Карагеоргиевичей, их он выполнил в стиле московского кремля, что привело в восторг монаршую семью. В то же время, Николай Петрович стал автором эскизов декоративного оформления и украшения моста Александра I (мост уничтожен во время апрельской бомбардировки Белграда в 1941 году).
«Кремлевский» интерьер дворца на Дединье
Было множество и «частных» заказов от состоятельных белградцев, его работами являются дом на ул Теразие 14, в котором сейчас располагаются торговые и жилые помещения, дом на ул. князя Михаила 9, дом Радойловича на углу улиц Змая Йовановича и братьев Юговичей, дом на ул. князя Милоша 14.
Если же говорить о заказах, полученных от правительства Белграда, то это, прежде всего, здание Министерства финансов, возводимое под его руководством и по его проекту с 1926 по 1928гг. Здание представляет собой пример строгого академизма в архитектуре. На куполе министерства, по замыслу Краснова, была помещена аллегорическая статуя Югославии. В 1938 году, Николай Петрович по своему же проекту чудесным образом смог «надстроить» здание в кратчайшие сроки, сохранив его стиль и облик. Сейчас в здании располагается Правительство Сербии.
Министерство финансов
В 1926 г. Краснов разрабатывал планы фасадов и интерьеров двух министерств — Министерства лесных и природных ресурсов (сейчас там МИД Сербии) и Министерства сельского хозяйства и водных ресурсов, построенные против друг друга они должны были символизировать мощь нового государства, отмечу, что до середины ХХ века это были одни из самых больших зданий в столице. К работам Краснова так же относится здание Государственного архива Сербии. Все эти три здания были украшены скульптурами, которые выражали те или иные посылы и усиливали впечатление от внешнего вида сооружений. Многие из скульптур Николай Петрович изготавливал собственноручно.
МИД Сербии
В 1927 году в Белграде сгорел Народный Театр, он располагался в бывшем здании конного манежа, построенного еще в 1860. Пожар уничтожил здание полностью и восстановлению в прежнем виде оно не подлежало. Тогда было принято решение выстроить новый театр, а во главе этих работ встал, как вы догадываетесь, Николай Петрович Краснов. Народный театр пользовался особой любовью жителей города, а потому, было решено, что новое здание должно быть ещё лучше прежнего. Сложная задача, но не для Краснова. В 1928 г. по его проекту было построено в академическом стиле новое здание, отданное вновь театру, фасад которого теперь был украшен ещё и скульптурным декором. Здание было настолько прекрасным по меркам Белграда, что в 1931 году его забрала себе Народная Скупщина (Парламент страны), т.к. своего здания она тогда ещё не имела. К сожалению, былой лоск театра-скупщины до нас не дошел. Здание сильно пострадало сначала во время немецкой оккупации Югославии, а потом и от перестройки в 1980-х годах, хотя и после этого, на его фасадах остались скульптуры Краснова.
Проект устройства Народного Театра, работы Краснова
Следующим вызовом дня Николы Краснова, как звали его сербы, стало здание Народной скупщины, которое воздвигалось с 1907 года, на которое катастрофически не хватало денег, а каждый последующий из архитекторов не мог продвинуться в возведении его более чем «на четверть-пол этажа вверх». Два года работ под руководством Краснова, с 1934 по 1936 и здание было готово, он лично разработал не только внешний облик его, но и его интерьеры, а так же искусную в исполнении и замысле своём ограду (она была позже уничтожена во время одного из народных протестов).
Народная скупщина
Николай Петрович Краснов продолжал творить еще на протяжении последующих 12 лет жизни и помимо зданий в Белграде он спроектировал Семейную мемориальную церковь династии Карагеоргиевичей на Опленце, руководил реконструкцией мавзолея Петра II Петровича Негоша в Черногории, а так же разработал проекты сербских военных мемориальных кладбищ в Салониках и на островке Видо, при входе в греческий порт Керкира.
Сербский мавзолей на кладбище в Салониках
Скончался 8 декабря 1939 года в Белграде, в возрасте 75 лет. Похоронен на русской части Нового Кладбища в Белграде.
Верховской Роман Николаевич (1881-1968)
Другим выдающимся русским зодчим в Сербии был Роман Николаевич Верховской. Он родился в Вильно в 1881 году и происходил из древнего костромского дворянского рода, нисходящего по младшей линии к князю Мстиславу Удалому. Сын действительного статского советника Николая Петровича Верховского, известного железнодорожного деятеля, Верховской младший окончил Императорскую Академию художеств в Санкт-Петербурге со специальностью архитектора-художника. В 1912 г., будучи лауреатом Академии, как один из способнейших, он был командирован в Испанию, где занимался исследованием стилей — ренессанса и мавританского стиля.
После завершения обучения и возвращения в Санкт-Петербург в 1913 году, Роман Николаевич получил назначение на должность архитектора зданий собственной его императорского величества Канцелярии, излишне говорить о том, что данная должность уже была достижением для молодого (по меркам профессии) архитектора и абы кому она достаться не могла. Первым его исполненным проектом был железнодорожный вокзал в Бухаре, выполненный в неовизантийском стиле (сейчас это православный храм Архангела Михаила).
В августе 1914 года началась Великая война. Не смотря на то, что по своей должности Верховской имел бронь от призыва в армию и мог вполне официально продолжить свою деятельность, Роман Николаевич, считал невозможным дальнейшую работу архитектором в момент войны, а потому записался вольноопределяющимся в армию и ушёл на фронт. На войне Верховской показал себя с лучшей стороны и стал настоящей русской машиной смерти. Посудите сами — в мясорубках кавказского фронта Первой мировой он провоевал с 1914 по самый 1917 год, дослужился с рядового до офицерского чина, получил ряд наград, в том числе был отмечен орденом Св. Станислава II ст. с мечами и персидским орденом «Лев и солнце» III ст. Во время гражданской войны — Роман Николаевич Верховской в белой армии с самого начала до 1920 года. Шесть лет беспрерывной войны — не все кадровые офицеры выдерживали такой срок.
В 1920 г. Верховской, как и многие выжившие в мясорубке двух войн, эмигрировал в Королевство СХС. Работал в дворцовом ведомстве, в министерстве строительства, держал и своё ателье. Жил в Земуне, пригороде Белграда. Неоднократно участвовал в коллективных выставках. Среди его работ есть и скульптура, и живопись.
В 1922 году русскими была организована первая (в череде последующих многих) выставка произведений искусства: живопись, скульптура и архитектура. Тогда же всеобщее внимание привлекла именно работа Верховского — это была скульптурная композиция, на ней были изображены: большевистское чудовище в виде змеи на гребне огромной волны, конный белый воин на верху каменного блока, с глазами, возведенными к небу, как бы ожидавший помощи Бога, внизу — мертвый лев — символ царской России (к сожалению осталось описание, но не изображение произведения). Эта работа Верховского была, как отмечали обозреватели, самым впечатляющим экспонатом. После этого он получил свой первый же заказ — разработку фасада здания в стиле русского академизма по адресу ул. Князя Михайлова 34. Вообще Роман Николаевич с тех пор стал любимцем публики и газет, освещавших русские архитектурные и художественные выставки. Он брал призы и отмечался прессой за свои эскизы, проекты, скульптуры в 1922, 1924, 1928, 1929, 1930 годах. Царствующий монарх Александр I лично посещал эти выставки и покупал его работы в свою коллекцию.
Наиболее Веховской прославился как скульптор-монументалист, именно его скульптурные произведения утвердили Верховского как великолепного русского зодчего Белграда. Он сделал несколько монументальных скульптур для здания Скупщины, возводимой Красновым, детали для украшения королевского дворца на Дединье, фонтан «Геркулес» в Топчидерском парке.
Романом Николаевичем в королевстве было сооружено и представлено в виде проектов семь работ связанных с Первой мировой войной, но наиболее знаменитыми стали его творения в виде двух национальных памятников и усыпальниц. Оба эти памятника расположены на Новом Кладбище Белграда.
Первый посвящен «Защитникам Белграда» 1914—1915 гг. в Великую войну и сооружен в 1931 г. Памятник воздвигнут над братской могилой нескольких тысяч воинов и представляет собой общий образ югославского воина, гордо держащего знамя и уверенно опирающегося на винтовку. Под ногами воина с распростёртыми крылами лежит германский орёл — символ победы над немецкими империями. Высота монумента — почти 20 метров, фигура воина — более 4 м., фигура орла 14 м. Эти две фигуры отлиты из темной меди, остальная композиция — вытесана из камня.
Под памятником находится усыпальница, где собраны в отдельных ящиках, вделанных в стены, останки героев. На каждом ящике: номер, чин, фамилия и дата дня смерти. Среди сербских фамилий можно встретить также и фамилии русских офицеров. За этот памятник (самый большой на Балканах) Верховской был награжден орденом Святого Савы III ст.
Памятник «Защитникам Белграда»
Другой памятник был сооружён совместно с архитектором Сташевским, он построен на средства собранные русской эмиграцией в Белграде и по сути он был чуть ли не единственным памятником своего рода до начала XXI века.
Это памятник Русской славы около Иверской часовни на территории русской части Нового Кладбища. Он сооружён в 1935 году и представляет собой склеп, из которого как бы вырастает постамент, выполненный в аллегорическом виде артиллерийского снаряда, на вершине которого стоит Ангел Господень и простирает правую руку для вершения суда, а левой вонзает меч в оскалившегося змея. У подножия ангела запечатлён рубящий наотмашь шашкой русский офицер, защищающий знамёна.
На постаменте-снаряде выбиты Герб Российской империи и с другой стороны две надписи, на русском: «Вечная память императору Николаю II и 2 000 000 русских воинов Великой войны» и на сербском: «Храбро павшим братьям русским на Солунском фронте. 1914—1918». От земли ко входу в склеп ведут шесть ступеней (как символ ли шести лет войны с 1914 по 1920 не знаю, но напрашивается ассоциация именно эта), а над низким входом внутрь (чтобы войти ты должен будешь непременно поклониться спящим героям) — кроваво-красным текстом с золотым каймом впечатано: «Спите Орлы Боевые». Небольшие оконца по бокам склепа запечатаны решёткой в старорусском стиле и завешены флагом с гербом империи.
Сам этот мемориал строился весьма непросто: было трудно достать средства, и, главное, пробудить память. Инициатор постройки полковник Михаил Скородумов, георгиевский кавалер, раненый 11 раз, потерявший на войне правую руку, организовал сбор необходимых средств. Каждый камень, пошедший на строительство памятника, был оценен в 300 динаров, а на нем выбивалась фамилия дарителя.
Памятник был освящён сербским Патриархом Варнавой и митрополитом Антонием в присутствии делегации от короля и при стечении большого количества народа. В склепе были захоронены один полковник и 138 нижних чинов погибших при защите Белграда в 1915 г., 12 офицеров и 387 нижних чинов — воинов 2-й и 4-й Особых русских бригад — павших смертью на Салоникском фронте (более 10 000 чинов Особых русских бригад, павших там, нашли вечное упокоение в неизвестных могилах); двое матросов, убитых при защите м. Кладово на Дунае и 66 военнопленных, умученных в плену.
Роман Николаевич продолжал работать в Югославии ещё два последующих года, после чего переехал в США. Надо сказать, что и там он отметился чередой произведений архитектурного искусства, среди которых, к примеру Церковь во имя Святой Троицы в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле и Храм-Памятник Святого Князя Владимира.
Храм Св.Кн.Владимира в США
Всего в США под его руководством и по его проектам сооружено 25 православных храмов и осуществлена роспись 6 из них.
К сожалению, в старости Роман Николаевич страдал душевной болезнью, а последние годы провел в бедности в старческом доме. Умер в госпитале на Лонг-Айленде.
Как и Николай Петрович Краснов, Роман Николаевич Верховской широко известен за границей, среди сообществ иностранных архитекторов, как один из выдающихся русских архитекторов ХХ века, но практически неизвестен в России..
Сташевский Валерий Владимирович (1882-1945 или 1950)
Валерий Владимирович Сташевский является ещё одним замечательным русским зодчим, оставившем свой след русского искусства в славном городе Белграде. Если говорить о количестве исполненных проектов, то он, пожалуй, самый продуктивный из инженеров и архитекторов, творивших на территории всего Королевства.
Выпускник Николаевской Военно-инженерной академии (к слову, в эмиграции в начале 1930-х годов он будет во главе Объединения её выпускников) и архитектурного отделения Института гражданских инженеров, Валерий Владимирович Сташевский прибыл в Королевство сербов, хорватов и словенцев в самом начале 1920-х годов.
Судьба его скитаний была примерно такая же как и у всех остальных — непринятие большевизма, бегство, эмиграция и мытарства со случайными заработками за границей. После того, как он обосновался на новом месте, столь похожим на частичку России, он был приглашён (и с удовольствием принял приглашение) работать в министерстве строительных работ, под крышей которого уже на тот момент трудились Андросов, Лукомский, Баумгартен, Краснов, Олейников, Мишковский и многие другие русские архитекторы, вообще, по сути дела, по своему этническому составу специалистов, Министерство строительных работ было скорее русским, чем сербским.
Русский дом
Приглашение Сташевского на такую должность было не случайным, ещё в Российской империи он успешно выполнил заказы по проектированию и возведению зданий Офицерской автомобильной школы на Семеновском плацу и Офицерской воздухоплавательной школы на Волковом поле в Санкт-Петербурге, что уже создавало Валерию Владимировичу имя среди собратьев по деятельности. Отчасти поэтому и в том числе благодаря рекомендациям от других русских архитекторов, он получил сразу же заказы на несколько частных домов, которые и возвёл в 1921 году.
Окрепнув на новом месте, спустя время, он открывает (в 1927 году) собственную фирму по проектированию и возведению зданий и сооружений и специальную мастерскую по производству бетонных конструкций. После этого дела Валерия Владимировича пошли резко в гору. От заказов на проектирование не было отбоя. Только выполненных лично им проектов и только частных домов в государственном Историческом архиве Белграда хранится более чем тысяча с лишним (!), а возведённых от начала и до конца под его руководством частных домов в столице Сербии насчитывается не менее 135 единиц. Пригородный посёлок для чиновников Вождовац, изначально был вообще полностью спроектирован Сташевским, а это, на минуту, более 230 вилл и как вы понимаете, это вам не типовая советская застройка с одинаковыми внешностью своею фасадами.
Из проектов Валерия Сташевского выделяются особо — Дом русских военных инвалидов на Вождовце, построенный в 1929 году, школа на Чукарице, сооружённая в 1931-м, здание клуба любителей весельного спорта «Београд» на Аде Циганлии (выполнен в 1935, а сам проект им выполнялся вместе с сыном Георгием), Клуб чиновников Народного банка на Топчидере, выстроенный к 1938г. Он также руководил работами на строительстве нового здания Белградского университета (Кральев плщ, 7) и культурно-научного центра «Русский дом имени императора Николая II» (построен в стиле русского ампира в 1933), между прочим, самого посещаемого культурного центра до оккупации немцами Белграда в 1941 году (во времена коммунистов носил название «Советский культурный центр», но после краха идей коммунизма был переименован в «Русский дом»).
В основании «Русского Дома» было заложен манифест-послание русской эмиграции:
«В годину страшного большевицкого поветрия, опустошившего и разорившего русскую землю, осквернившего русские святыни и низвергшего гордого русского орла, лучшие сыны русского народа прогнаны со своих очагов и брошены на произвол судьбы. Они преданы всем ужасам скитальческой жизни на чужбине: истощению и голоду, поруганиям и обидам.
И вот в эти страшные времена замученный и еле еще в живых находившийся русский люд был принят с распростертыми объятиями югославянским народом, пригрет и приутешен им. После продолжительного и болезненного сна, русские люди очнулись от страшного кошмара и благодаря заботам и любви славного КОРОЛЯ АЛЕКСАНДРА I и его верного народа, они снова ожили, нося в сердце все ценности духовной и моральной жизни своего народа.
Чтобы дать этим ценностям достойное хранилище, чтобы их живительные силы вызвать к новой жизни, чтобы духу русского человека дать возможность предаться столь любимым им научным и художественным занятиям, и наконец, чтобы русское юношество, родившееся на чужбине, закалить в лучших традициях славной родины, и создан настоящий Дом.
Пусть его посвящение незабвенной памяти ЦАРЯ МУЧЕНИКА НИКОЛАЯ II оповещает мир о благодарности югославянского народа великому спасителю своему, положившему свою жизнь и жизнь своей многострадальной Августейшей семьи за спасение мира от страшного врага, грозившего ему полным разрушением. Пусть имя Царя Николая II, которым этот Дом будет вечно гордиться, рассказывает будущим поколениям о братстве русского и югославянского народов, переживших все превратности судьбы и ставших в трудные минуты взаимно еще более близкими и дорогими. Пусть этот Дом, приютивший высшие блага русской культуры, сохранит их за русским человеком до нового водворения в России свободы и правды. А тогда пусть станет он вечным памятником русского и югославянского братства и проповедником их взаимной любви и взаимного понимания.
Да здравствует ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЬ АЛЕКСАНДР I и Его Светлый Дом; да здравствует Югославянский народ; да здравствуют славные представители русского духа и русского творчества; да найдут измученные русские люди в великой душе своей новые силы, могущие поддержать их до возвращения на свои старые гнезда. Да здравствует русская Россия!»
Но самые два удивительные проекты Сташевского это, пожалуй, Иверская часовня на Новом кладбище Белграда и Церковь Святой Троицы. Первая примечательна тем, что он сооружена-воссоздана вместо одноименной часовни, снесённой в 1929 году большевиками в Москве. И как вы понимаете, никаких чертежей и фотографий у Сташевского не было. Воссоздание шло, как говорится, по памяти, как по своим воспоминаниям о ней, так и по описаниям тех, кто в ней бывал. По отзывам современников, совпадение было просто невероятным, как будто часовня и вовсе была просто перенесена в Белград из первопрестольной.
Иверская часовня на Новом Кладбище Белграда
Церковь Святой Троицы же примечательна тем, что строилась целиком на пожертвования эмиграции. Это одноэтажная небольшая церквушка, в традиционном русско-византийском стиле с выбеленными стенами и синими маковками куполов, она располагается рядом с величественным по размерам Собором Святого Марка и не видна из-за него (для того чтобы её найти, нужно обойти собор вокруг), но отношение к ней что у русских, что у сербов было истинно священное.
Да и понятно почему, церковь стала своеобразным собранием русской военной эмиграции и раритетов ея. Руками русских мастеров-солдат были вырезаны множественные деревянные, непередаваемой красоты и искусности своей киоты (которые посвящались своим командирам — Дитерихсу, Колчаку, Врангелю, Николаю II и т.д.), туда передавались из семейных скудных реликвий старинные иконы. Лучшие русские мастера Белграда совершили роспись этого храма и, как говорят старожилы Белграда, эта роспись восхищала своей строгостью и красотой. Там же хранились как реликвия, ещё до канонизации, шаль, связанная сёстрами для болеющего цесаревича Алексея, в которую он был укутан в момент расстрела в Ипатьевском доме в 1918г. И конечно там похоронен Главнокомандующий русской армии — Пётр Николаевич Врангель.
Икона цесаревича и часть шали, которая его укрывала во время ипатьевского убийства большевиками
Киот и табличка от прихожан - первому настоятелю церкви Св.Троицы
Могила Петра Николаевича Врангеля
Возле могилы Врангеля были размещены знамена Российской армии, под которыми сражались русские под Полтавой, в Альпах, у Бородино, знамёна и стяги, реявшие над турецкими крепостями и осенявшие во время обороны Севастополь. Среди них 19 штандартов кавалерийских полков (Елисаветградского и Кав. уч. полков, лейб-гусарского Павлоградского, Ольвиопольского уланского, Астраханского драгунского, Вознесенского уланского, Киевского гусарского, Новгородского драгунского, Одесского уланского, Ингерманландского гусарского, Чугуевского уланского, Изюмского гусарского, Черниговского гусарского, Тверского драгунского, Северского драгунского, Текинского конного) и войсковое знамя Уральского казачьего войска, здесь были выставлены серебряные георгиевские трубы и рожки различных полков русской императорской армии и Св. Николаевские трубы — времен Крыма 1920 г. Всё это бережно храня все эти годы сберегали и везли с собой вечные русские солдаты. В ходе эвакуации в 1944 г. знамена были вывезены из страны, дабы они не достались большевикам. След их, к великой трагедии русского народа, потерялся..
На удивление, эту церковь не тронули ни большевики в 1945, ни последующий коммунистический режим Тито. Её тронул американский снаряд, вернее бомба, которая поразила церковь прямым попаданием в ночь бомбардировок Белграда (не так далеко от церкви находится телевизионный центр). Настоятель церкви и все кто был рядом, спасали что могли из пожара прямо под бомбёжкой. Слава Богу, спасти удалось большую часть реликвий, но выгорела вся роспись храма и на данный момент (восстановление росписи планируется на 2019/20 год) церковь изнутри выбелена. На деньги сербских прихожан внутри была установлена мраморная доска с перечисленными погибшими русскими добровольцами, павшими за Сербию в 1990-х годах.
После окончания Второй мировой войны, Сташевский счёл лучшим уехать из Белграда и вообще из Югославии. То и дело арестовывали кого-нибудь из «белоэмиграции» чекисты и, как водится, эти люди пропадали навсегда. Валерий Владимирович совершил верный шаг, но, к несчастью, его судьба после этого для нас тоже теряется. Известно лишь, что он перебрался в Марокко, где жил то ли ещё несколько месяцев, то ли до 1950 года.
___
Конечно, выше представлены Вашему вниманию самые известные из русских мастеров архитектуры, внесшие, пожалуй, самый же наибольший вклад в создание архитектурного облика Белграда. Но список имён не заканчивается на них. К великому сожалению, размер поста не позволяет опубликовать исследование полностью. Но из этого уже можно делать выводы о том какой неизмеримый след оставили русские архитекторы в сердце столицы Сербии и сколько потеряло с из эмиграцией Россия..