Петр Афанасьевич Пирогов родился 23 декабря 1920 года в селе Коптево, что в Тамбовской губернии. Будучи летчиком, во время войны совершал разведывательные полеты. Причем часто проворачивал это в глубоком тылу противника. По официальным данным, он провел разведку более шестидесяти городов, более сотни железнодорожных узлов, порядка сорока аэродромов. Победу встретил в звании гвардии лейтенанта, удостоившись Ордена Красной Звезды, Ордена Отечественной войны II степени и медалями. После войны продолжил службу в шестьдесят третьем бомбардировочном авиационном полку, являлся кандидатом в члены ВКП (б).
Второй перебежчик — Анатолий Порфирьевич Барсов (его настоящая фамилия Борзов) — родился 24 апреля 1917 года в селе Старо-Альметьево Казанской губернии. Во время войны он совершал не только разведывательные полеты, но сбрасывал агитационные материалы на оккупированных территориях, а также участвовал в бомбардировке вражеских объектов. Причем часто Анатолию Порфирьевичу приходилось выполнять поставленные задачи в сложных метеоусловиях, на малой высоте и под огнем противника. Особенно сильно летчику удалось проявить свое мастерство в Прибалтике. Он удостоился Ордена Красного Знамени и стал членом ВКП (б).
Инициатором побега в США являлся Петр Афанасьевич. В своих мемуарах он подробно описал причины, из-за которых решил покинуть родину. Главная — Пирогов разочаровался в советском режиме. Гнетущая атмосфера страха, террора, которая царила в армии, выливалась в пьянство, неуставные отношения, нарушение воинской дисциплины, классовая пропасть в армейской среде. Например, сотрудники органов госбезопасности, у которых была и новая форма, и импортные сигареты, и различные дефицитные продукты. Еще сильнее он переживал за бывших военнопленных граждан СССР, которые, сбежав от немцев и вернувшись в свои части, тут же арестовывались. Также Пирогов считал, победа в войне была украдена у народа, а присвоила ее себе «партия Ленина-Сталина».
Видя все это, Петр Афанасьевич начал разрабатывать план побега. Но одиночку провернуть это было практически нереально. И в марте 1947 года он познакомился с Барсовым, который из-за упрямого и требовавшего справедливости характера, вечно конфликтовал с начальством. А уже в июле их полк вывели из Германии, передислоцировав его в Галичину. Рядом уже находилась Австрия с американской базой. Пирогов изначально планировал перебраться в США, поскольку эта страна волновала и манила его. Дело в том, что во время войны советским солдатам твердили, что американцы — друзья и главные союзники. После поражения Германии тон изменился. Началась кампания антиамериканизма. На политзанятиях рассказывали о «загнивающем капитализме», «угнетенном рабочем классе» и так далее. Причем, как вспоминал Пирогов, сами лекторы в это не верили. Поэтому многие солдаты тайно слушали «Голос Америки» и мечтали перебраться за океан. Барсов поддержал идею товарища. Они даже придумали условный сигнал, обозначающий готовность к побегу: «На курсе!» — «На глиссаде!».
9 окября 1948 году Ту-2 ВВС СССР, взлетевший с авиабазы «Коломыя», приземлился на аэродроме «Кэмп-Маккоули» американской авиабазы «Фоглер», которая находилась в пригороде Линца. Оказавшись на чужой земле, Пирогов крикнул: «I is Russian pilot! Where is Lintz?». Вскоре к летчикам прибыл представитель Верховного комиссара в Австрии от СССР. Он предложил им одуматься и добровольно вернуться. Кстати, кроме Пирогова и Барсова в самолете находился еще один человек — бортовой стрелок. Он не знал о конечном пункте полета, а когда встретился представителем Верховного комиссара, заявил о желании вернуться. К сожалению, не осталось сведений ни о его имени, ни о его дальнейшей судьбе. Человека как будто и не было вовсе. А Пирогов с Барсовым, конечно, отказались. Американцы тут же предоставили им политическое убежище.
Только спустя четыре месяца летчики прибыли в США. Здесь им предоставили вид на жительство, а также организовали нужный информационный шум. С ними встретились журналисты из «Лайфа». Во время беседы, летчики признались, что мечтали побывать в Виргинии. И им устроили экскурсионную поездку по штату. Во время путешествия они пили «колу», играли в пинбол, общались с местными жителями и русскими эмигрантами. Разговаривал в основном Пирогов, который старательно изучал английский. А вот Барсов почти всегда молчал и много курил. Вообще, Петр Афанасьевич всеми силами старался влиться в новое для себя общество. А Анатолий Порфирьевич сильно переживал и вскоре начал злоупотреблять алкоголем. Однажды Пирогов даже сказал: «Ты что? И впрямь думаешь, что мы улетели ради того, чтобы пьянствовать и чтобы иностранцы за рубежом считали, что все русские сплошь одна пьянь?». Но должного эффекта это не произвело, Барсов явно не вписался в новый поворот своей жизни. Однако американское правительство сквозь пальцы смотрело на это, поэтому им обоим в феврале 1949 года был предоставлен вид на жительство.
Сотрудники советского посольства то и дело пытались встретиться с перебежчиками. Пирогов напрочь отказывался от любых контактов, а вот Барсов был не столь категоричен. И однажды чрезвычайный и полномочный посол СССР в США пообещал ему полную амнистию, если тот уговорит Пирогова вернуться на родину. Если же Барсов захочет вернуться один, максимум пару лет тюремного заключения. И Анатолий Порфирьевич согласился. Пирогов, конечно, затею товарища не поддержал, заявив: «Пристрелят они тебя, Толя, как собаку».
Пирогов оказался прав. Спустя полгода после возвращения, Барсов был расстрелян. И хотя эта информация тщательно скрывалась, о ней все равно стало известно.
А Петр Афанасьевич продолжал осваиваться. В 1950 году в США вышла книга с его воспоминаниями на английском языке. Затем ее опубликовали в Англии. Вскоре она была переведена на другие языки и разошлась по всему миру. А Пирогов сменил несколько профессий (приходилось поработать и маляром, и таксистом), получил высшее образование и стал писать тексты для радио «Освобождение», которое вещало в странах соцлагеря. Его даже наградили почетной медалью памяти Вашингтона от неправительственной организации Фонд Свободы. Вскоре он обзавелся семьей (жена — дочь русских эмигрантов, сбежавших из России перед началом революции).
Спустя несколько лет советская сторона вновь активизировалась. Начались попытки уговорить Пирогова вернуться. Шли разговоры, что в стране все изменилось (ведь Сталин умер), Барсов жив и ждет с ним встречи. А в качестве доказательства посол передал Пирогову письмо от Анатолия Порфирьевича. Но провести Петра Афанасьевича не удалось. Он заявил, что письмо фальшивое, мол, написано слишком «красиво» и без ошибок (Барсов являлся малограмотным). И главное, в конце стояла подпись «Барсов». Но сам Анатолий Порфирьевич никогда так не подписывался, он использовал свою настоящую фамилию — Борзов. Из-за поддельных документов Госдеп США попросил дипломата, агитирующего Пирогова, покинуть страну.
А в мае 1957 года в Центральном доме журналиста в Москве была проведена пресс-конференция, на которой выступил… Анатолий Барсов. Он рассказал, что пять лет находился в тюрьме, а теперь его освободили. Также этот человек заявил, что в США ужасная безработица, унижение человеческого достоинства и «загнивание капитализма». За океаном это посчитали пропагандой и местью за высылку дипломата. А Барсова «записали» в подставные лица. Пирогов отнесся к «воскресшему» другу скептически, заявив, что в Доме журналиста выступал двойник.
963 году Петр Афанасьевич окончил Джорджтаунский университет по специальности «лингвистика» и стал там же преподавать. На пенсию он вышел в 1986 году, после чего переехал в Стаффорд, штат Виргиния. Спустя год Пирогова не стало. В США у него осталась жена и три дочери.
