Жизнь не в одной вашей Москве протекает, товарищ майор...
В комментариях к посту про детство (http://pikabu.ru/story/detstvo_5154612) зацепили два высказывания, очень похожих. Смысл такой: 1) "Такого не могло быть, потому что в Советском Союзе такого бы никто не допустил"; 2) "Такого не могло быть, потому что люди с советским образованием не могли так себя вести".
Напомнило мой любимый момент из рассказа Виктора Астафьева "Передышка". У Астафьева, кстати, замечательные военные рассказы, он прошёл (добровольцем) через Великую Отечественную и знал, о чём пишет.
Собственно, отрывок.
Майор достал из полевой сумки два листа бумаги, пододвинул к ним чернилку с тушью, складную железную ручку достал из-под медалей, залезши пальцами в карман.
- Пиши! - уже утихомиренно и даже скучно сказал он, и я тоже начал успокаиваться: если майор перешел на "ты", значит, жить можно.
Андрюха вопросительно глянул на майора.
- Письмо пиши.
Андрюха обернул вставышек железной ручки пером наружу, вынул пробку из чернилки-непроливашки, макнул перо, сделал громкий выдох и занес перо над бумагой - три класса вечерней школы! С такой грамотой писать под диктовку!..
Майор, пригибаясь, начал расхаживать по блиндажу:
- Дорогая моя, любимая жена...
Андрюха понес перо к цели, даже ткнул им в бумагу, но тут же, ровно обжегшись, отдернул:
- Я этого писать не буду!
- Почему? - вкрадчиво, с умело спрятанной насмешкой поинтересовался майор.
- Потому что никакой любви промеж нас не было.
- А что было?
- Насильство. Сосватали нас тятя с мамой - и все. Окрутили, попросту сказать.
- Ложь! - скривил губы майор. - Наглая ложь! Чтобы при Советской власти, в наши дни - такой допотопный домострой!..
- Домострой?! Хужее!.. Я было артачиться зачал, дак пахан меня перетягой так опоясал... Никакая власть, даже Советская, тятю моего осаврасить не может.
- Давайте, давайте,- покачал головой майор.- Вы посочиняйте. Мы - послушаем! - И снова улыбнулся мне, как бы приглашая в сообщники. И я снова угодливо распялил свою пасть.
Андрюха тем временем сложил ручку и поднялся с ящика:
- Не к месту, конешно, меня лукавый попутал... Всю ответственность поступка я не понимал тогда. Затмило! Но, извините меня, товарищ майор, - артиллерист вы хороший, и воин, может быть, жестокий ко врагу, да в любви и в семейных делах ничего пока не смыслите. Вот когда изведаете и то, и другое - потолкуем. А счас разрешите мне идти. Машина у меня неисправная. Завтре наступать, слышу, будете. Мне везти взвод... - Андрюха достал из-за пазухи рукавицы. - Письмо семье и в сельсовет ночесь напишу. Покажу вам. Покаянье Галине Артюховне так же будет сделано... Разрешите идти?
- Идите!
Я удивился: в голосе майора мне почудилась пристыженность.
Андрюха поднялся, оправил телогрейку под ремнем, закурил, ткнувшись цигаркой в огонек коптилки, и пояснил свои действия хмуро глядевшему майору:
- Шибко я потрясенный. Покурю в тепле, - и курил молча до половины цигарки, а потом вздохнул протяжно: - Жись не в одной вашей Москве протекает, товарищ майор... По всему Эсэсэру она протекает, а он, милый, о-го-го-о-о-о! Гитлер-то вон пер-пер да и мочой кровавой изошел! Оказалась у него задница не по циркулю пространствия наши одолеть! И на агромадной такой территории оч-чень жизнь разнообразная... Например, встречаются еще народы - единым мясом или рыбой без соли питающиеся; есть, которые кровь горячую для здоровья пьют, а то и баб воруют по ночам... И молятся не царю небесному, а дереву, скажем, ведмедю или даже змее...
Майор, часто моргая, глядел на Андрюху Колупаева и вроде бы совсем его не узнавал.
Плюнул в ладонь Андрюха, затушил цигарку, как человек, понимающий культуру.
- Вам вот внове знать небось, какой обычай остался в нашей деревне? - Андрюха помолчал, улыбнувшись воспоминанию. - Родитель - перетягой или вожжами лупит до тех пор, пока ему ответно не поднесешь...
- К-как это? Вина?
- Вина-а! - хмыкнул Андрюха.- Вина само собой. Но главное - плюху! Желательно такую, чтоб родитель с копытов долой! Сразу он тебя зауважает, отделиться позволит... Я вот своротил тяте санки набок и, вишь вот, до шофера самоуком дошел! Кержацкую веру отринул, которая даже воевать запрещает... А я, худо-бедно, фронту помогаю... Не в молельню ходил, божецкие стихиры слушать, а в клуб, на беседы. Оч-чень я люблю беседы про технику, про устройство земного шара, а также об окружающих мирах...
- Идите! - устало повторил майор.
Андрюха, баскобайник окаянный, подморгнул мне, усмехнувшись, натянул неторопливо рукавицы и вышел на волю.
Текст отсюда http://lib.ru/PROZA/ASTAFIEW/r_peredyshka.txt
Литературный вечер. Часть 1.
Решил начать свою серию постов про литературу . Так как у нас не всегда есть возможность читать, а самообразование людям необходимо. Поэтому я решил помочь вам, буду постить небольшие рассказы наших, может быть и зарубежных писателей. Стараться буду выбирать "сильные" произведения. Также это может помочь выпускникам на сочинение.
Вы наверняка помните произведения Виктора Петровича Астафьева по школьной программе. Это рассказы о войне, и оповести о тяжелой жизни в деревне крестьянина, и размышления по поводу происходящих до и после войны. Поистине народным писателем был Виктор Петрович Астафьев!
Первый рассказ "Записка".
Записка
"НА ПРОКОРМ ЛЕГКА, ХОТЯ И ОБЪЕСТЬ МОЖЕТ, НО НЕ ЗЛОВРЕДНА".
Нет, это не из Гоголя и не из Салтыкова-Щедрина, и не из прошлого века.
В наши дни, в век, так сказать, энтээра, из старой русской деревни, подбив продать домишко, родной сынок привез в город собственную мать, неграмотную, изношенную в работе, и "забыл" ее на вокзале.
В карман выходной плюшевой жакетки матери вместо денег сынок вложил эту самую записку, как рекомендательное письмо в няньки, сторожихи, домработницы.
Все же жаль порою бывает, что отменена публичная порка. Для автора этой записки я сам нарубил бы виц и порол бы его, порол до крови, до визга, чтоб далеко и всем было слышно.
P.S : Пишите в комментариях свое мнение.
P.P.S : Первый опыт. Не судите строго.
Один из моих самых любимых писателей - Виктор Петрович Астафьев
Прочитайте. Многим это откроет глаза.
пехоты и занялась своим основным делом -- варить картошку, но окопаться как
следует рота не успела, и утром, только от сельца застреляли, затрещали, на
холм с гомоном взбежали россыпью немцы, наших будто корова языком слизнула.
Обожравшаяся картошкой пехота, побрякивая котелками, мешковато трусила в
овраг, не раздражая врага ответным огнем. Какой-то кривоногий командиришко
орал, палил из пистолета вверх и по драпающим пальнул несколько раз, потом
догнал одного, другого бойца, хватал их за ворот шинели, то по одному, то
двоих сразу валил наземь, пинал. Но, полежав немного, дождавшись, когда
неистовый командир отвалит в сторону, солдаты бегли дальше или неумело, да
шустро ползли в кусты, в овраг.
Боевые эти вояки звались "западниками" -- это по селам Западной Украины
заскребли их, забрили, немножко подучили и пихнули на фронт.
Изъезженная вдоль и поперек войнами, истерзанная нашествиями и
разрухами, здешняя земля давно уже перестала рожать людей определенного
пола, бабы здешние были храбрее и щедрее мужиков, характером они скорее
шибали на бойцов, мужики же были "ни тэ ни сэ", то есть та самая нейтральная
полоска, что так опасно и ненадежно разделяет два женских хода: когда
очумелый от страсти жених или просто хахаль, не нацелясь как следует, угодит
в тайное место, то так это и называется попасть впросак. Словом, была и
осталась часть мужская этой нации полумужиками, полуукраинцами,
полуполяками, полумадьярами, полубессарабами, полусловаками и еще, и еще
кем-то. Но кем бы они ни были, воевать они в открытую отвыкли, "всех врагов"
боялись, могли "бытись" только из-за угла, что вскорости успешно и доказали
, после войны вырезая и выбивая друг дружку, истребляя наше оставшееся
войско и власти битьем в затылок.
В общем, "западники" драпанули в овраг и снова как ни в чем не бывало
начали там варить и печь картошку, тем более что выгонять их из оврага было
некому: кривоногого лейтенанта, командира роты, как скоро выяснилось, меткий
немецкий пулеметчик снисходительной короткой очередью уложил в картошку на
вечный покой, взводных в роте ни одного не осталось.
В. Астафьев, великий русский писатель.
Отрывок из повести "Весёлый содлат"