Афёра. Часть 5
Ссылка на предыдущую часть: https://pikabu.ru/story/afyora_chast_4_6610668
Дарья Михайловна Потапова была обыкновенной советской девушкой, воспитанная в духе марксизма - ленинизма. Хотя Даша со своим упрямым характером была совсем не подарок, всё же она была хорошим человеком и старалась вести себя правильно. Девушка, как и её родители, родственники и друзья, всегда подчинялась власти, и ей было так удобно жить. Социалистическое государство опекало своего гражданина с самого рождения: детский садик – не всегда получалось, школа – это обязательно, даже двоечники заканчивали свои восемь классов образования, работа (в СССР безработных не было) и гарантированная зарплата, жильё – минимум комната в бараке была у всех граждан. Квартиры получали по очереди, но далеко не все.
Добросовестный гражданин повиновался власти и за это получал вполне комфортную жизнь с минимальным, но здоровым продуктовым набором. В плане продовольствия многих советских граждан выручали сады, огороды и своё подсобное хозяйство. Одежды и обуви в магазинах в основном тоже хватало, но качество и количество желали лучшего. Именно эта жизнь, больше похожая на выживание, особенно в провинциях нашей необъятной Родины и делала советских людей абсолютно инфантильными. Инициативу граждане могли проявить только в социалистических соревнованиях. Начать свое дело, создать свою организацию и защитить свои права – это было не для советского человека.
Простой русский педагог Потапова, хотя и работающий за границей, но в социалистическом государстве, очень старалась быть такой, как все советские граждане и «не выходить за флажки». И если все события, произошедшие с ней после знакомства с прапорщиком Кантемировым, были лишь забавными приключениями, то сейчас она сама реально столкнулась и приняла активное участие в действиях, направленных против воли своей родной страны. И всё это безобразие Дарья осознала только при виде огромной по её меркам и реальной суммы денег. Таких деньжищ у нашего гражданина не могло быть в принципе… «Наши граждане в булочную на такси не ездят»
Дарья, как и большинство советских граждан, боялась больших денег. Она старалась не говорить о деньгах с коллегами по работе, молодой учитель просто боялась попросить у директора школы о прибавке к зарплате. Такая просьба в советской школе была бы верхом неприличия и жадности. Это была запретная тема. Табу! Всю обратную дорогу девушка просто молчала, разглядывая весенние пейзажи за окном вагона электрички. Тимур после нескольких безуспешных попыток расшевелить подругу и вернуть её в нормальное состояние, решил немного вздремнуть. Толик всю дорогу спал.
Прапорщик Тоцкий, нелегально пересекший несколько государственных границ туда и обратно, по совету своего товарища сдал номер и выехал с немецкой гостиницы. Прапорщик Кантемиров решил, что сможет пару суток спрятать нелегала у себя в домике на полигоне. А там дальше видно будет.
Дарью с джинсовыми платьями в сумке проводили до дома. Девушка всё ещё находилась под впечатлением пачек денег в пакете Тимура и распрощалась с друзьями довольно холодно. Прапорщики Кантемиров и Тоцкий поспешили обратно на автовокзал, примыкающий к конечной железнодорожной станции. В автобусе Толик спросил у Тимура:
– Что случилось с Дашей?
– Сам не могу понять. Денег, что ли испугалась.
– А чего ей бояться, дочке генерала? Папа прикроет.
– Да хрен его знает, Толян. Сложно всё с бабами. Тебе ли не знать, товарищ прапорщик. Ладно, потом разберемся. Слушай сюда – на стрельбище я тебя вначале проведу через задний двор, пойду первым, чтобы Абрек не залаял. Он ночью у нас на цепи сидит. Позову тебя и оставлю около окна в баню. Абреку прикажу охранять, поэтому стой и не дергайся. Пёс молодой, азартный. Сам зайду с ворот, заодно дневального проверю, чтобы видел меня, что я один домой пришёл. Потом пройду через домик в баню и открою тебе окно. Всё понял?
– Тимур, а без Абрека никак? Он же меня только в форме видел.
– Поэтому и говорю – стоять и не дёргаться, – усмехнулся начальник войскового стрельбища и вожак немецкой пастушьей собаки и добавил: – Я Абреку по - немецки скажу, что ты, Толян – овца. Не бойся, пёс овец не кусает.
– Сам ты, братан, овца, – обиделся бывший начальник вещевого склада мотострелкового полка.
– Вот это нашему Абреку и скажешь, – обнял друга за плечо Тимур.
Студент заочного отделения юридического факультета ЛГУ знал, что такое заранее обещанное укрывательство преступления. Прапорщик Кантемиров был в одной связке с прапорщиком Тоцким, и в этот день уже совершил одно тяжкое преступление, сдав контрабандный драгоценный металл в немецкую скупку. Сейчас прапорщик с прямым умыслом собрался прятать у себя в жилище товарища, незаконно пересёкшего несколько государственных границ. Потому что прятать друга было больше некому и негде. Не к Симоне же везти советского прапорщика – нелегала?
В дрезденском гарнизоне были ещё два человека, для которых Тимур готов был так же рискнуть. Это был тренер по каратэ гарнизонного спортзала вольнонаёмный Лёва Гриднев и старшина мотострелковой роты Адам Алиев, которые подстраховали его в гаштете на разборке с местным уголовным миром. Участвуя в том памятном мероприятии, Адам с Лёвой тоже сильно рисковали, как минимум – принудительным выдворением в Союз в течении 24 часов. А про максимальное наказание даже думать не хотелось. Всё было не так просто в этом советском гарнизоне ГСВГ.
Отбой давно прошёл, солдаты полигонной команды в основном спали. Только горел свет в ленинской комнате, где старослужащие смотрели западное телевидение. Начальник войскового стрельбища Помсен с бывшим начальником вещевого склада аккуратно прошли с тыла казармы к хозяйственным воротам, где нёс охрану немецкий пёс пастушьей породы по кличке Абрек. Ещё у забора Тимур вполголоса позвал своего четвероного друга, поэтому охранник только молча помахивал хвостом. Но, увидев второго человека в гражданке рядом со своим хозяином, угрожающе зарычал. Толик сразу отстал и спрятался за березу. Прапорщик подошёл к псу и потрепал по холке: «Свои, Абрек, свои» Затем подозвал Тоцкого: «Здесь стой»
Прапорщик Кантемиров обогнул казарму и вошёл с основных ворот. Дневального не было на тумбочке, в это время ему разрешалось сидеть на табурете у окна столовой. Главное – не спать! Начальник стрельбища вошёл в помещение казармы. Дневальным сидел боец второго периода службы, оператор пятого направления, рядовой Михайлов Александр. На внезапное появление своего командира, хотя и в гражданке, солдат среагировал правильно – натянул повязку и выскочил из столовой с докладом. Тимур успокоил дневального:
– Вольно, солдат! Всё в порядке?
– Так точно, товарищ прапорщик!
– Почему в ленкомнате свет горит?
– Уже не горит.
– Это правильно. На, держи, пару штук твои, остальные дедам. И не спать на посту, боец Красной Армии!
– Спасибо, товарищ прапорщик!
Прапорщик протянул солдату упаковку с десятью пончиками, купленных на дрезденском вокзале. Хорошо, когда всегда есть марки в кармане. Тимур постоянно баловал своих солдат чем - то вкусным, да и себя не забывал. Начальнику стрельбища ничего не стоило перед прибытием на полигон заскочить в деревенский магазин и купить своим бойцам колбасы или творога на завтрак или, например, пару куриц на обед. Суп – лапша! Главное, знать меру и не светить постоянно лишними деньгами. Что делать с семью тысячами марок прапорщик Кантемиров пока не знал…
В домике начальника стрельбища Помсен в углу шкафа всегда стоял свёрнутый матрас на всякий случай. Иногда не каждый гость прапорщика Кантемирова мог сразу уехать домой после молодецких застолий с баней, так и оставался ночевать на полигоне. Периодически ночевали молодые офицеры и прапорщики мотострелкового полка после дискотеки в Оттервише. И в этот раз Тимур развернул для товарища свой дежурной матрас, выдал комплект постельного белья и поставил электрочайник. Спать не хотелось, адреналин всё ещё гулял в крови, да и пачки денег на столе приятно будоражили молодой организм. Заварили и разлили чай, открыли вторую упаковку пончиков с вокзала. Прапорщик Тоцкий, задумчиво помешивая чай в кружке, спросил:
– Товарищ, что будем с деньгами делать?
– Сам постоянно думаю об этом, – Тимур посмотрел на Толика. – Конечно, было бы здорово, смотаться в Берлин к югославам, купить штукарь дойчмарок за пять к одному и сбагрить вьетнамцам в Лейпциге за шесть или за шесть с полтиной. Вот тебе ещё штука марок. А то и полторы!
– Было бы классно, – Анатолия потянуло на следующую авантюру.
– Толян, а потом, что с деньгами делать? Тем более тебе?
– Я бы Симоне с Дедриком оставил.
– Опять Симона! Братан, ты сейчас должен быть рад до жопы, что так всё удачно у нас получилось. И металл провёз, и сдали всё нормально. Закупай быстрей подарки для всех: и для себя, и для мамы, и для подруги с её сыном; и сваливай нахрен из этой «страны дождей, бл…дей и велосипедов». Да здравствует Союз нерушимый республик свободных! Толик, больше нехрен тебе здесь делать. Себя спалишь, и меня подставишь.
– Да понимаю я всё, Тимур!
– Толик, ещё пару ночей здесь переночуешь, потом надо будет искать другое место. И вообще, товарищ, оставаться тебе в ГДР больше недели рискованно. Надо валить на Родину – мать.
– Тимур, мне надо будет конкретно договориться с Симоной насчёт заявления о браке в посольство ГДР в Москве. Я ей деньги оставлю, возьму все данные и через маму оформлю вызов в Союз. И в Москве мы оба подадим заявление.
– Ладно, Толян. Я завтра получаю продукты в полку, попробую свинтить и сгонять к Дарье в школу. Пусть Симону предупредит. Заодно и с Дашей надо бы поговорить. Может, уже успокоилась.
– Было бы здорово!
– Теперь, Толик, всё. Давай спать. Завтра подъём в пять утра, я тебя проведу мимо Абрека и до развилки провожу. Завтра вечером, ближе к одиннадцати сам подойдёшь к этому повороту. Также вместе пройдем к домику.
– И что мне делать завтра целый день?
– Съезди в Майсен, купи маме чайный сервис «Мадонна».
– Точно так, товарищ прапорщик! И день пройдёт.
– Только не покупай столовый сервис.
– Почему? Маме же в подарок.
– Тяжелый, заколебаешься тащить.
Утром друзья повторили тот же путь: через окно бани, мимо Абрека и на дорогу Помсен – Оттервиш. После обеда начальник войскового стрельбища выехал с бойцами в полк получать продукты и менять бельё. Прапорщик специально постоял у всех на виду около продовольственного и вещевого складов, забежал якобы по делу в штаб полка, мелькнул на глазах подполковника Григорьева и свинтил в город. Солдаты полигонной команды сами знали, что и где получать. А благодаря взаимовыгодной дружбе с начальниками складов проблем при получении продуктов и смене белья не должно было быть в принципе. В запасе у прапорщика Кантемирова было около двух часов.
Когда преподаватель немецкого языка вышла из школы, начальник войскового стрельбища Помсен стоял в форме, в окружении развеселившихся старшеклассниц и с остатками букета алых роз. У каждой девушке в руке красовалось по цветку. Появление Дарьи Михайловны сразу прервало оживлённый диспут о любви молодого человека ко всем девчатам. Даша так посмотрела на конкуренток, что те сразу с хохотом сбежали вниз по лестнице крыльца, где картинно разом вздохнули запах роз и пошли, смеясь и покачивая бедрами. Тимур проводил взглядом девушек, улыбнулся и протянул букет подруге. Даша посмотрела на цветы:
– Здесь осталось четыре штуки.
– Даша, какая разница? Сама же говорила, что немцы никогда не парятся по поводу чётного количества цветов в букете. Что за предрассудки, meine Liebe?
– Тимур, нам надо взять паузу.
– Не понял?
– Нам надо немного побыть вдали друг от друга.
– Хорошо, подруга. Немного – это сколько?
– Пока не знаю.
До дома командующего гвардейской 1 Танковой армии шли молча. Тимур нёс букет с чётным количеством роз и сосредоточенно размышлял о чём то своём, прапорщицком. Около дома остановились. Молодой человек вначале вручил девушке одну розу:
– Маме от меня передашь?
Даша приняла цветок, Тимур протянул оставшиеся три:
– А это для тебя лично.
Девушка улыбнулась. Прапорщик Кантемиров посмотрел подруге в глаза:
– Даша, постой немного и слушай внимательно. Может быть, но может и не быть, через некоторое время нас с тобой начнут спрашивать про Толика.
– Подожди, Тимур. С чего вдруг? – глазищи подруги расширились от испуга.
– Даша, я и говорю – может и не быть. На всякий случай – ты Толика видела последний раз на немецкой дискотеке вместе с его Симоной. А в тот день в Лейпциге мы с тобой вначале зашли в магазин «Sowjetisches Buch» (нем. – советская книга), затем были в зоопарке, после чего ты осталась на скамейке парка около вокзала, а я сходил в общежитие университета и вернулся с двумя джинсовыми платьями. И мы поехали домой. Всё! Никакого Толика Тоцкого. Всё поняла?
Дарья Михайловна также внимательно посмотрела в глаза прапорщика и молча кивнула. Тимур улыбнулся:
– И последняя просьба. Даша, позвони, пожалуйста, Симоне и скажи ей ждать завтра вечером Толика у дома её тёти в Дрездене. Он подъедет в девять часов. Хорошо?
Девушка вновь молча кивнула, чмокнула друга (или уже не друга?) в щёчку и пошла в отчий дом...
Автор: Рамиль