Как британская королевская семья стала Виндзорами.
Конец эпохи
В начале XX века Европа застыла в состоянии неустойчивого равновесия. Монархии еще держались, но призрак перемен уже активно бродил по городам и весям.
Последним парадом уходящей эпохи стали похороны британского короля, сына королевы Виктории Эдуарда VII 20 мая 1910 года.
В траурном кортеже ехали представители всех царствующих династий. Строго в соответствии с протоколом первыми ехали императоры и короли, за ними следовали герцоги, эрцгерцоги, курфюрсты и князья. Представители демократий, даже таких влиятельных и богатых, как Соединенные Штаты и Франция, были отправлены в задние ряды процессии.
Те же, кто ехал в первых рядах, еще не подозревали, что в скором времени им придется либо адаптироваться к изменившимся реалиям, либо вообще исчезнуть с горизонта. Те же, кто ехал в первых рядах, еще не подозревали, что в скором времени им придется либо адаптироваться к изменившимся реалиям, либо вообще исчезнуть с горизонта.
Для британской королевской семьи важной частью адаптации стала смена имени, под которым выступала правящая семья.
Немецкое засилье
Честно говоря, не вполне понятно, как с этим фактом уживаются английские патриоты (подчеркиваю, что английские, а не британские), но после Тюдоров на английском, а затем и британском престоле относительно чистокровные англичане не сидели вообще(Как и в российской империи с русскими проблемы).
То есть какие-то родственные связи, конечно, прослеживались (у монархов с этим делом всегда было довольно строго), однако, начиная с Георга I, с 1714 года, Сент-Джеймсский двор возглавляли немцы.
А все началось с того, что англичане категорически отказались жить под скипетром католиков.
Не важно, где родился, важно, как крестился
У Стюартов с британским престолом не заладилось. Карлу I отрубили голову, его сыну при реставрации пришлось пойти на заметные уступки парламенту, ну а Якова II вынудили отправиться в изгнание. Вообще-то, скорее всего, никто бы его и не трогал, если бы он не перешел в католичество, попав под влияние своей первой жены.
К тому времени у англичан на католиков выработалась стойкая аллергия, и парламент решил пригласить на престол дочку свергнутого короля Мэри, которая по счастью была протестанткой, плюс замужем за герцогом Вильгельмом Оранским. Ну а он (вот уж повезло, так повезло!) тоже находился в родстве с британскими монархами. Его матерью была старшая дочь Карла I, того самого, казненного Кромвелем.
К сожалению, Стюартам не слишком везло с наследниками. Ни у Мэри и Вильгельма, ни у их преемницы Анны детей не было.
В 1714 году Британия осталась без короля. Единственным подходящим протестантом, который имел хоть какие-то связи с королевской семьей, оказался Георг I, сын Софии Ганноверской, внучки Якова I через его дочь Елизавету Богемскую.
Он был первым, но далеко не последним немцем, который утвердился на британском троне. Кстати, он так и не выучился говорить на языке своих подданных.
Хрен редьки не слаще, или Не Ганновер - так Саксон-Кобург-Готта
Георг I принадлежал к немецкой династии с громким именем: Брансвик-Люнебург-Ганновер, связанной с древнейшими королевскими домами Вельфов и Д'Эсте, чьи корни глубоко затерялись в раннем средневековье.
Последним представителем древних Ганноверов была королева Виктория, которая, выйдя замуж, приняла династическое имя своего мужа Альберта. Так королевская семья стала Саксон-Кобург-Готтами.
Так бы они ими и оставались, если бы не Первая мировая война.
Плодовитая королева и война кузенов
Первую мировую войну в Европе называют войной кузенов, или войной двоюродных братьев.
Действительно, ситуация сложилась довольно комичная, если бы этот фарс не обернулся мировой мясорубкой, в которой погибли миллионы людей.
Виктория была дамой плодовитой. Ее многочисленные отпрыски занимали семь европейских тронов, а если считать и родню принца Альберта, то 11.
Георг V, кайзер Вильгельм и Николай II были двоюродными братьями. Есть свидетели, который утверждают, что когда Вильгельм узнал, что Россия выступила против него, то воскликнул: "Ники меня обманул!", после чего добавил: "Если бы была жива бабушка (Виктория), она бы никогда этого не допустила".
Скорее всего, он был не прав, потому что к 1914 году реальная власть уже ускользала от монархов, переходя, говоря современным языком, к военно-промышленному комплексу. У генералов и производителей оружия были свои цели, которые не имели никакого отношения к слову "мир".
Роковой 1917-й
После трех лет войны о родственных чувствах уже никто не вспоминал.
Антигерманские настроения в Британии достигли своего апогея.
Перелом произошел в 1915 году, когда вся Британская империя, а также жители Соединенных Штатов пришли в ужас после того, как немецкая подводная лодка потопила американский гражданский корабль "Лузитанию". 1200 человек погибли. Для этнических немцев, все еще живущих на Британских островах, ситуация стала смертельно опасной.
Антинемецкие погромы прокатились по Лондону, Ливерпулю, Манчестеру и Ньюкаслу.(погромы антинемецкие прошлись по всем странам-союзникам).
В лондонском Ист-Энде, где многие немцы держали булочные, разъяренные толпы разбивали витрины, вспарывали мешки с мукой и давили колесами уже испеченные буханки.
Погромы привели к тому, что на какое-то время хлеб в этой части города практически пропал.
Улицы разбитых витрин
В Брэдфорде и Ноттингеме натурализованные немцы бросились подписывать письма, в которых клялись в верности стране и королю, желали британской армии победу и давали честное-пречестное слово, что спят и видят разгром Германии.
При этом в опасности оказались не только немцы.
Вот что писала тогда газета Times: "На улицах Поплара (район на востоке Лондона) толпа громила немецкие лавки с такой тщательностью, что жертвами оказывались все, чья фамилия звучала не слишком по-английски".
В Лейтенстоуне толпа бросила один взгляд на имя владельца паба (им был шотландец по фамилии Страхан) и тут же разбила все окна.
Следует отметить, что газеты поддерживали это безумие. Они требовали, чтобы все этнические немцы призывного возраста были изолированы от общества. В то время на Британских островах проживало около 60 тысяч немцев, австрийцев и турок, плюс еще восемь тысяч натурализованных граждан "враждебного происхождения".
Более того, та же Times предупреждала: "Мы видим, что все шире распространяется мнение о том, что натурализация не гарантирует свободы от погромов".
Упреждающий удар
Ручаться, конечно, нельзя, но можно предположить, что если Георг V прочитал тот номер Times, ему стало сильно не по себе.
Хотя сообразить, куда дует ветер, можно было уже довольно давно.
Еще в 1914 году родившийся в Австрии принц Людвиг Баттенберг был вынужден уйти в отставку с поста Первого лорда адмиралтейства - исключительно из-за своих немецкий корней.
К 1917 году давление по поводу своей "немецкости" стали ощущать абсолютно все члены королевской семьи.
Главный редактор журнала Majesty ("Величество") Джо Литтл как-то писал, что политики просто вынудили короля поменять имя династии: "Мы оказались в ситуации, когда даже если у вас была такса (по-английски dachshund, в просторечии "собака - немецкая сосиска"), вас уже считали немцем. Все шире распространялось мнение, что король тайно поддерживает Германию. Политики не оставили ему другого выхода!"
Легким движением пера Саксон-Кобург-Готта превращается...
Так и получилось, что в ночь с 16-го на 17-е июля 1917 года королевская семья легла спать немецкими Саксон-Кобург-Готтами, а проснулась чисто английскими Виндзорами. Ее члены в одночасье потеряли свои немецкие титулы князей и герцогов и стали британскими лордами.
Баттенберги, например, пошли по пути наименьшего сопротивления и просто-напросто перевели свою фамилию с немецкого на английский, став Маунтбаттенами(следует отметить,что в Российской империи,многочисленная немецкая диаспора так же начала активно переделывать свои фамилии на русский лад).
"Виндзор" оказался прекрасным именем для династии, одновременно являясь квинтэссенцией всего английского и всего королевского.
Эта гениальная идея пришла в голову личному секретарю короля лорду Стэмфордему.
В ту памятную ночь Людвиг Баттенбергский навещал своего сына на базе королевского флота в Шотландии. В книге для посетителей он написал: "Приехал князь Хайд, уехал лорд Джекил".
Так какой же национальности королева?
В 1947 году тогда еще принцесса Уэльская Елизавета вышла замуж за принца Филипа. Сам он носил фамилию Маунтбаттен и происходил из королевской семьи Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбург.
В то время Вторая мировая война была совсем недавним прошлым, и при вступлении в брак Филип от всех немецких титулов отказался.
По совету Уинстона Черчилля, который имел долгий разговор с королевой-матерью, Елизавета при вступлении на престол не стала включать фамилию Маунтбаттен в имя королевского дома и оставила его исключительно Виндзорским.
Но остались ли хоть какие-то сомнения по поводу "британскости" Елизаветы?
Вот как на этот вопрос отвечает королевский обозреватель газеты Telegraph Доминик Селвуд: "Семья королевы жила в Британии на протяжении многих столетий. Ее родным языком является английский, и она свободно говорит по-французски, но не по-немецки. Она родилась на улице Братон в лондонском районе Мейфэр. Она росла в доме под номером 145 на Пикадилли, в Ричмонде [район на западе Лондона] и Виндзорском замке. Она водила грузовик во время Второй мировой войны. Она скромна, невероятно дипломатична и часто смеется. Она ездит верхом без защитного шлема и любит голубиные гонки. Но самое главное: весь мир знает, как она любит собак и лошадей. Так что более "британской" быть просто невозможно!"
А рождественские подарки королевская семья до сих пор открывает вечером накануне Рождества. А это чисто немецкая традиция!
Мальчишка Джонс.
В преступных хрониках Туманного Альбиона есть множество странных и неординарных героев: от Фрэнсиса Дрейка, до близнецов-мафиози Реджи и Ронни Крэя. Но, пожалуй, самая комичная и при этом легендарная личность из них — это Мальчишка Джонс, подросток, который прославился тем, что регулярно воровал исподнее у самой королевы Виктории. И даже удивительнее того: он умудрился прожить почти год незамеченным в Букингемском дворце, скрываясь от прислуги и ночуя в каминах.
В 1837 году народ Англии с радостью приветствовал новую королеву, Викторию. Она обещала изменить существующий порядок, извести коррупцию и прекратить порочный круг правления жестоких, умалишенных и гадких правителей, которых так ненавидел народ. Однако не только ее благонравный характер внушал людям надежду, но и ее красота.
Каждый мужчина Великобритании, раз увидевший портрет этой прекрасной восемнадцатилетней девушки, не мог выкинуть его из головы. Некоторые мужчины были настолько без ума от нее, что безуспешно пытались предложить ей руку и сердце. Кузнец по имени Томас Флауэр всю ночь бродил по окрестностям Букингемского дворца в поисках королевы, чтобы подарить ей цветы и сделать предложение, но он так устал, что уснул в коридоре, не дойдя десяти метров до ее покоев. За эту невинную выходку его посадили в тюрьму, но друзья внесли залог и бедолагу отпустили.
Вечером 13 декабря 1838 года старший привратник Букингемского дворца Уильям Кокс провожал королеву Викторию в небольшое путешествие. Она должна была отправиться в Виндзорский замок, и портье хлопотал вокруг, следя за тем, чтобы все слуги исправно выполняли его приказания. Он усадил девушку в карету, та одарила его благодарственным взглядом и захлопнула дверцу. Погонщик ударил лошадей, и карета, тронувшись с места, выехала за ворота. Уильям Кокс облегченно вздохнул и пошел в свою комнату. Ему не спалось, несколько часов он ворочался в постели, а затем, спустившись на первый этаж, развел огонь в камине.
Зимняя ночь выдалась холодной, и ему было приятно отогреть ноги, но его покой нарушили странные звуки, похожие на шорох. Он решил, что это мыши, и продолжил наслаждаться теплом, но, когда шум повторился, Кокс настороженно огляделся. Во дворце явно кто-то был, но все слуги давно спали, да и кто станет бродить посреди ночи, разводя такой шум?
Внезапно дверь отворилась, и на пороге показался не то черт, не то очень грязный мальчуган
Его лицо было перекошено невероятно широким ртом, а мешковатая одежда, висевшая на нем, вся была покрыта грязью. Сперва привратник перепугался, но, будучи человеком в летах, он быстро взял себя в руки. Несколько секунд он смотрел в глаза мальчишке, а затем, сорвавшись с места, бросился на него. Тот кинулся наутек.
Они неслись по широким коридорам дворца, перебегая из одной комнаты в другую. К удивлению привратника, озорник как будто знал куда бежит, и не на секунду не сомневался, перед тем как свернуть за угол. «Да кто же ты? — кричал преследователь, – Трубочист?» И вот, последовав за ним в очередную комнату, Кокс, споткнувшись обо что-то, повалился на пол. Он быстро поднялся, надеясь нагнать беглеца, но было уже поздно, тот безвозвратно ушел.
Уильям Кокс оглянулся, рассматривая причину своего падения, и обнаружил на полу штаны, полные книг и драгоценных монет. Кроме того, в них лежал его собственный клинок, которым он давно не пользовался, но стоил уйму денег. Уильям забеспокоился и поспешил к себе в комнату. Присмотревшись, он понял, что несколько вещей пропали. Не теряя ни минуты, привратник разбудил слуг и велел им позвать полицейских. Его поручение было немедленно исполнено, и вот уже весь дворец освещали огни факелов в руках людей, которые искали одного грязного мальчишку.
Главный констебль, Джеймс Стоун, посмеялся над Коксом, сказав, что тому просто померещился похожий на маленького черта ребенок, но привратник не унимался и твердил свое. Он осмелился зайти в спальню королевы и обнаружил, что еще нераспечатанные письма ее величеству тоже пропали.
Чуть позже, когда сам Джеймс Стоун сперва заметил движение за колонной, а затем и самого мальчишку, он извинился перед Коксом, согласившись, что озорник и правда выглядел странно. Нарушителя схватили и отвели на кухню, где стояло больше всего свечей. Всех присутствующих там поразила отвратительная внешность подростка. Трудно было сказать, то ли грязь, смешанная с сажей, делала его лицо таким уродливым, то ли широкий рот и кривой нос.
В карманах его штанов полицейские нашли стаканы, украденные с кухни, письма и еще горсть монет, но когда они, удивленные объемом его штанов, сняли их, то удивились еще больше, увидев, как на пол вывалилась куча нижнего белья королевы
Кто-то прыснул со смеху, а кто-то неодобрительно посмотрел на малыша, которого ждал суд.
Узнав имя хулигана, Эдвард Коттон (сам он себя называл Эдвард Джонс), служители порядка нашли его отца. Тот был торговцем, но давно не слышал о сыне, что не было удивительно, так как от папаши несло перегаром. Добиться от него так ничего и не удалось, поэтому полицейские просто отмыли мальчишку перед тем, как представить его правосудию.
Суд напоминал скорее комедию, так как с точки зрения закона Эдвард не совершил никакого серьезного преступления, да и исполнилось ему всего 14 лет, поэтому присяжные не хотели калечить судьбу мальчишки. Однако вскрылись некоторые подробности, которые поразили всю Англию. Еще год назад, когда Эдвард работал на стройке, он не раз говорил прорабу, что когда-нибудь проникнет в Букингемский дворец, но тот лишь отмахивался от его слов.
Кроме того, оказалось, что Эдвард скрывался во дворце целых 11 месяцев
«Где же ты прятался все это время, за стулом что ли?» — спросил его судья. «Нет, не за стулом, — ответил Эдвард, — Под столом, за тумбочками, под кроватью. Иногда приходилось спать в дымоходе». «Значит, ты слышал все, что говорила королева?» — удивился судья. «Да, и еще то, о чем ее министры разговаривали тоже» — невозмутимо признался оборванец.
Позже королева Виктория писала в своем дневнике: «Ведь он мог быть в моей спальне, когда я заходила туда, как же это страшно!». Впрочем, в том, что ребенок так легко проник в главный дворец Англии, не было ничего удивительного. Королеве досталась совершенно неповоротливая, перегруженная бюрократическая машина, которая только мешала людям нести государственную службу. За одни и те же действия отвечали разные департаменты. Например, очисткой окон с внутренней стороны занимался один отдел, а мытьем стекол с внешней — другой, и это не говоря о двух разных департаментах, один из которых укладывал дрова в камине, а второй их разжигал. Охрана дворца была организована еще хуже. Ей занимались три части, каждая из которых спихивала работу на другую, поэтому через низкие стены Букингемского дворца легко перебирались захожие моряки, бродяги и пьяницы, которых нередко приходилось прогонять прислуге. Они же, кстати, и прозвали Коттона «Мальчишкой Джонсом».
Присяжные заседатели пощадили Эдварда и оправдали его, но тот вместо того, чтобы радоваться свободе, вновь направился во дворец. Перепрыгнув через ограду незамеченным, мальчишка затаился в дымоходе. Ночью, когда все обитатели дворца уснули, он выбрался наружу и прогулялся по главному холлу, вошел в тронный зал и даже поерзал на мягком стуле.
Проскользнув на кухню, он подкрепился овощами и хлебом, а затем, когда начало светать, спрятался обратно в дымоход. Через несколько дней он осмелел и уже оставался под диваном, стоящем рядом с будуаром королевы. Он лежал под ним, наблюдая за самой неотразимой девушкой Великобритании, но укрытие было слишком ненадежным, и его заметила одна из гувернанток. Женщина вскрикнула и позвала на помощь. Тут же сбежались слуги и отвели хулигана в полицию.
На этот раз на проступок мальчика служители порядка смотрели с укоризной. К декабрю 1840 года королева уже родила дочку от принца Альберта, и проникновение во дворец равнялось угрозе жизни малолетней наследнице престола. Джонса заперли в тюрьме на три месяца для того, чтобы он ощутил тяжесть наказания и прекратил свои тайные походы во дворец.
В тюрьме его навестил Чарльз Диккенс, чрезвычайно заинтригованный историей мальчишки
Писатель расспросил его о приключениях, желая написать рассказ, но так и не сделал этого из-за прыткости конкурента, который опередил его.
После освобождения Мальчишка Джонс стал знаменитым. О нем уже несколько раз писали газеты, и жители мегаполиса прекрасно знали о маленьком проказнике. Самый крупный театр Лондона предложил Джонсу роль в спектакле, обещая платить четыре фунта в неделю (что примерно равно 25 тысячам рублей сегодня), но тот отказался. Его тянуло к дворцу, будто магнитом, и он ничего не мог поделать со своей страстью. Но с момента его первого проникновения многое изменилось. Королева навела порядок в рядах стражников, и те прекрасно справлялись со своими обязанностями, поэтому без труда пресекли новую попытку Джонса. Суд уже и не думал щадить почти семнадцатилетнего подростка и приговорил его к трем месяцам каторжных работ.
Никто не сомневался в том, что, отслужив наказание, Мальчишка Джонс опять вернется в Букингемский дворец, поэтому министры решили избавиться от надоедливого хулигана. По истечении трех месяцев они насильно усадили его на военный корабль и отправили в Бразилию. Однако Джонс был невероятно упорен. Он вернулся, но не успел дойти до дворца, как вновь был схвачен и усажен в трюм тюремного корабля. Юноша прослужил на нем год, после чего бросился за борт в надежде утонуть, но экипаж корабля выловил его и откачал.
Пробыв среди моряков еще пять лет, он осел в Австралии, став бездомным бродягой. Он продавал пироги, зарабатывая на очередную бутылку виски, пока не решил наконец вернуться в Англию. В 55 лет он сменил имя, чтобы избежать дурной репутации, но это не помогло. А в 1893 году он упал с моста головой вниз, поставив точку в этой истории.
Шерлок Холмс и налоги.
Однажды Шерлок Холмс и доктор Ватсон посетили инспектора Лейстреда, и инспектор задал лондонским сыщикам очень неприятный вопрос:
- Платите ли вы налоги в казну империи со своей частной практики? Холмс отвечал твёрдо и решительно, как и положено джентельмену:
- Дорогой инспектор, с точки зрения формальной логики мы налоги не платим и это факт! Но с точки зрения неформальной логики мы и не должны платить налоги! Мало того, Британская империя сама должна нам доплачивать некоторые ощутимые суммы за нашу деятельность. Смотрите, милейший инспектор! Мы с Ватсоном помогаем раскрывать вам преступления и, заметьте, не берём с вас ни одного пенса. К нам с моим другом приходят на Бейкер стрит сотни людей и всем мы помогаем в их весьма запутанных делах. С некоторых даже не берём дегег, как с той девушки, к которой змея приползала по ночам! Подвергаемся постоянному насилию и угрозам, как от этого негодяя Милдфорда. Бываем травлены невероятными чудовищами, шастующими по просторам Гримпенской трясины. Димиург преступного мира профессор Мариарти вместе со своим подельником полковником Морганом чуть не угробили меня у подножия Рейхенбахского водопада, даже повредили мне руку, которую, кстати, мне потом пришлось серьёзно лечить. Да и вы, прелеснейший Лестрейд, сколько раз домогались до нас с Ватсоном и хотели лишить возможности расследовать преступления и ставили под сомнения нашу профессиональную честь. Вы, Лестрейд, хотите все время нас подловить и выставить в неприглядном свете. Он нам говорит о налогах!!! А вы сами с удовольствием присваиваете себе плоды наших заслуг, получаете премии в Скотланд ярде, звания, подарки от потерпевших. Откуда у вас такие дорогие золотые часы работы швейцарского мастера Луи Шнабера? Вон, обратите внимание на вот эти две слегка уловимые точки в центре ручки заводного механизма! У мастера была мигрень, когда он делал эти часы, и он по неосторожности оставил эти две точки. Вы платили налоги с этих часов? А надо бы! Лорд Хаксли, который их вам подарил, отвалил швейцарскому мастеру 150 фунтов за них. Это огромные деньги, инспектор, половина Лондона и за десять лет столько не зарабатывает!!!! Как человек с такими часами может спрашивать нас с Ватсоном о налогах. Это возмутительно, невероятно. Мне жаль вас, Лестрейд. Вы всегда были недальнезорким. К тому же мой родной брат Майкрофт знает все про вас и ни одно ваше тайное движение от него не уходит. Да вы знаете что будет с вами если он захочет обнародовать эти документы, он сотрет вас в порошок. Ну ладно, не растраивайтесь, мы с Ватсоном вам поможем и переговорим с Майкрофтом. Деликатно намекнем ему, что вы наш друг и, главное, преданный сын Британии, отечества и Королевы. Давайте выпьем по рюмочке чери за её величество королеву Елизавету.
Королеву Великобритании едва не застрелил гвардеец
Королева Великобритании Елизавета II могла стать жертвой осторожности собственного охранника. Об этом рассказал ее бывший караульный.
Однажды ночью он охранял внутреннюю территорию Букингемского дворца и внезапно увидел фигуру в пальто. Однако выяснилось, что это была королева, которой не спалось.
«Ваше величество, я чуть было вас не подстрелил!», - сказал охранник. Однако королева отшутилась, сказав, что в следующий раз в таких случаях будет сообщать о своих планах заранее.
По данным издания Independent, Елизавета II собиралась на прогулку той ночью.
Когда именно произошел казус, не сообщается.