Суровый климат – суровые люди
Если верить будильнику, то сейчас утро. А если календарю – то ещё и понедельник. Хорошо. Наверное, мне нужно на работу. Где я работаю? В каком городе? Что за окном? Находя постепенно ответы на вопросы, Нина смогла установить понимание происходящего.
Вот уже месяц Нина – сотрудник учебного центра в одном из дальневосточных городков. За окном стояла суровая мартовская зима. Невероятно, думала Нина, в этом году у меня совсем не будет весны. В родном Донецке природа уже начинает просыпаться, уже растаял снег и днём непременно стоит плюсовая температура. Так, что пишет сайт о погоде? За окном привычные -15. Привычные для местного населения и абсолютно дезориентирующие для Нины. Чувствуется стабильная слабость, ощущение недосыпа. Вспомнилось, что вчера сон сморил буквально сразу же по возвращении домой с работы, а значит Нина провела в постели около 14 часов. Хм, никакой разницы, хоть 8, хоть 14 – жить одинаково не хочется, голова кругом, а мысли, словно тараканы, разбежались по дальним углам. Приходится не пробуждаться ото сна, а словно восставать из пепла, но каждый день с всё меньшим запасом сил.
Одеваясь, Нина укутывается во все вещи сразу – просто у неё не так много вещей и все они предназначены для более мягкого климата. Идёт на кухню, чтобы приготовить кофе. Кофе, родименький, вот на него вся надежда. Сейчас, сейчас, только не упасть бы снова в обморок и не пустить носом кровь. Ох и сложно мне даётся акклиматизация - в который раз отмечала Нина, убеждая себя, что со всеми так, нет ничего страшного, скоро организм привыкнет. Она ещё не знает, что нервная система уже совсем скоро станет подводить её всё чаще. Что утро будет начинаться не только с кофе, но и с валерьянки, чтобы унять участившийся пульс, шум в голове и дрожь в руках. Чуть позже добавятся приливы, словно при климаксе, когда внезапно наваливатеся тяжесть во всём теле, резко бросает в пот, руки дрожат так, что невозможно достать платок и утереть со лба пот. Она ещё не знает, поэтому свято верит в силу утреннего кофе.
Нина – настоящая кофеманка. Жаль, прекрасная медная турка осталась в Донецке. Собирая вещи в далёкую дорогу, Нина не стала её брать – «я же беженка, у меня даже денег только на проезд, а турка – это роскошь». Как и не стала брать фен, купальник, чашку и миллион других, возможно, важных, вещей. За отсутствием турки кофе готовился «по-польски» - молотый кофе насыпается в чашку, заливается крутым кипятком и настаивается. Однако и крутого кипятка не было, комната была оборудована автоматическим подогревателем воды до установленной температуры – обычно 60 градусов. Тогда чашка с кофе и горячей водой ставилась в микроволновку до закипания. Можно было установить температуру воды в автомате 90 градусов, но она очень быстро испарялась и её нужно было доливать из кулера, а из-под крана текла странная рыжая субстанция, не предназначенная для питья. От этой воды у Нины болели зубы, чувствовался металлический привкус во рту, но чистить зубы водой из кулера она догадалась не сразу.
Чувствуя наваливающуюся слабость, Нина быстро поставила чашку в микроволновку, установив таймер на 20 секунд и сознание её ненадолго оставило. Очнувшись на полу, Нина снова задала себя вопросы – кто я, где я, что я должна делать? Быстро сообразив, что нужно пить кофе и идти на работу, девушка не замедлила сделать всё быстрее, чтобы не опаздывать. Только бы кровь снова носом не пошла, пусть лучше, как обычно – вечером. А ведь ещё нужен макияж! За последний месяц внешний вид её лица нещадно портился. Круги под глазами можно было скрыть только несколькими слоями косметики, глаза имели лихорадочный блеск, а потеря волос на голове протекала с катастрофической скоростью – просто проведя рукой по некогда пышной каштановой шевелюре, Нина набирала целые пряди выпавших волос.
Нина не сразу из Донецка попала на Дальний Восток. Сначала ей удалось задержаться в средней полосе России, она там обрела хороших знакомых, но не смогла найти работу по специальности и отправила резюме за 7 тысяч км от приютившего её города. И уже через месяц она была в штате сотрудников дальневосточного учебного центра.
На работе её не любили, не уважали и не хотели видеть в своих рядах. У неё было достойное резюме, отличное образование, опыт работы в преподавании, желание влиться в коллектив, но это ей только мешало. Будучи человеком открытым и говорливым, Нина не понимала, что над ней просто смеются. Неважно, что говорила Нина – это становилось всеобщим поводом для насмешек, но делалось это за спиной. Ей дали прозвище – Маугли. И за смуглую кожу, и за впечатлительность, и за вежливость, не присущую местным жителям. Студенты тоже её не уважали, ведь перед ними стояла девушка 24 лет, которая думала, что может их чему-то научить. Как бы не так! Что она вообще знает о жизни? Да она хоть что-нибудь умеет вообще?
А Нина старалась изо всех сил. Это был её шанс обрести всё – хорошую работу с приличной оплатой, бесплатное жильё в виде гостиничной комнаты в общежитии, новую жизнь, в конце концов. Донецк был охвачен войной, дом больше не являлся домом, бывшие друзья стали врагами, прошлые поклонники без зазрений совести стали спонсорами военных действий в родных для Нины местах. Нина верила, что обязательно справится с климатом, а уважение коллег – да кому оно вообще нужно? Коллектив не был дружным, никто никому не доверял и не уважал, поэтому потерей отсутствие расположения этих людей Нина не считала. Девушка боролась с тяжёлыми изменениями в её организме, боролась и с давлением, и с температурой, которая рвалась за отметку 38, и с носовым кровотечением, ставшим ежедневной нормой, и с приливами, и с обмороками. Всё, что у неё было, всё, чем она дорожила – это её новая работа, ради которой Нина проделала долгий путь через всю страну.
По приезду Нине был выдан корпоративный телефон с сим-картой на балансе предприятия. Инструкция была – пользуйтесь, бухгалтерия оплачивает расходы.
Первым делом на работе Нину стали готовить к экзаменам. Точнее, начальство объявило, к каким именно экзаменам она должна готовиться, выделили рабочее место и массу времени. Девушка честно готовилась к аккредитации в трёх различных областях, исписала общую тетрадь конспектами, изучала, читала, разбиралась в десятках новых вопросов. Ко дню экзаменов Нина было тщательно подготовленной и полностью уверенной в успешности сдачи. Все три были назначены в один день. Накануне Нине приснился сон – экзамен не сдан. Приснилось, что на экзамене задали совсем не те вопросы, по которым она готовилась. Списав всё на волнение, девушка смело поехала в экзаменующую организацию.
В коридоре шумела толпа. Лица у многих были растерянные, никто толком к этим экзаменам не готовился. Нина считала себя счастливицей – больше двух месяцев на подготовку давали огромное преимущество. Нужно было ответить на 10 вопросов теста, минимум 8 правильных ответов, тогда экзамен считается сданным. Первый тест Нина прощёлкала быстро – 10 правильных ответов из 10. Второй – 10 из 10. Напоследок остался третий, самый простой. Но… первый вопрос оказался незнакомым. Второй – тоже. Ответив на 5 вопросов с уверенностью, Нина вернулась к незнакомым. Можно было подсмотреть в конспект, но таких тем она не изучала. Ответив максимально логически, Нина завершила тест. 7 правильных из 10.
Оказалось, все два месяца Нина готовилась к сдаче другого экзамена. В заявке был указан несколько другой, о чём девушку заранее не предупредили.
Стоит ли говорить, что насмешки на работе стали более открытыми? Нина и сама себе места не находила, это был первый в её жизни не сданный экзамен. Это было горе. Это был стыд. Начальство заняло ту же позицию, что и коллеги – как же так, Нина Андреевна, что же вы так плохо подготовились? Слушать, что она готовилась к другому, никто не хотел. Да и повернули всё так, что предупредили о нужном, а Нина сама стала готовиться к другому, неправильному.
Месяцы тянулись бесконечно долго. На пересдачу Нина так и не поехала. Ей давали провести пробную лекцию в платной группе, собралось руководство тоже слушать эту лекцию, по окончании которой был вынесен вердикт – слишком разжёвано, как для детского сада. Нина была шокирована, что доступную подачу материала сочли недостатком. Работать хотелось всё меньше. Организм сбоил всё сильнее. Тоска по дому становилась невыносимее. Помогала регулярная связь с товарищем на другом конце страны, с которым Нина могла часами говорить по корпоративному телефону.
Оборвалось всё внезапно – бухгалтерия враз выставила счёт за услуги связи спустя месяц после сдачи корпоративного телефона секретарю. В счёт были включены два месяца пользования телефоном и за каждый из месяцев сумма превышала месячную зарплату Нины. Попытавшись прорваться на приём к руководителю, Нина просидела час в приёмной. Руководитель был занят, а нервы не выдерживали ожидания. В сердцах девушка написала заявление на увольнение по собственному желанию. Она так волновалась, что даже пропустила в шапке фамилию руководителя, но он всё равно его подписал. Не прошло и нескольких часов, а Нина уже стала безработной. Конечно же, все средства за связь были удержаны из зарплаты и отпускных. Нине была перечислена сумма на карту, которой не хватило бы на самые дешёвые билеты в тот город в средней полосе России, откуда она приехала на Дальний Восток. Хорошо, что зарплата позволила за 4,5 месяца иметь кое-какие сбережения.
Уехать сразу не получилось. Если с работы Нину уволили одним днём, то волокита с документами в миграционной службе затянулась. Пришлось снять комнату в общежитии с хозяйкой, пойти на работу официанткой. Здоровье в кафе, где Нина накрывала и обслуживала столы посетителей, подорвалось окончательно. Однажды ночью, когда в зале играли свадьбу, носовое кровотечение было такой силы, что кровь просто текла двумя струйками из обеих ноздрей. К медикам или в «скорую» Нина обращаться не стала, ведь у неё не было медицинского полиса, а её убедили местные, что без полиса никто помощь не окажет.
Проработав пару недель в кафе, Нина уволилась. А когда на руках уже были билеты, перестала пытаться найти работу.
В общей сложности жизнь на Дальнем Востоке продлилась для Нины чуть больше 5 месяцев. Нина вернулась постаревшей, поседевшей, со странными пигментными пятнами на коже, с редкими волосами и больными зубами. Этот опыт она пронесёт через всю жизнь, не по рассказам зная, что в суровом климате живут суровые люди.