Спасибо, не знал, как выглядит киви
И бананы тоже не знал
И бананы тоже не знал
Давным-давно, прочел я исследование одного поэта по революционной деятельности Владимира Ильича Ленина.
Не помню подробностей, только суть: находясь в ссылке в селе Шушенском Владимир Ильич много читал, и в числе прочего, интересовался трудами Менделя и Дарвина, а когда Надежда Крупская вконец ему глаза намозолила в тесной хате, решил Ильич скрестить ее с Львом Троцким, чтобы на выходе получить идеального преемника.
Крупская, услыхав о планах мужа, убедила его в неполноценности гипотетического отпрыска от такой связи, мол, скрещивать ее, по хорошему, нужно не только с Троцким, но и со Сталиным, Кировым и Маяковским, причем единовременно, а так как в Шушенском ощущалась острая нехватка соответствующего медицинского оборудования, то пока лучше забыть о хризатц хедераке, и еще разок проштудировать Маркса.
Так, прорывная идея Ленина канула в Лету, но не полностью, а впиталась лампой с зеленым абажуром, под светом которой Ильич помышлял об Евгенике.
Прошли годы, и под этой лампой вынашивал свои ламаркистко-макиавелевские планы академик Лысенко.
Зеленый абажур, который в свое время вдохновил вождя мирового пролетариата на замыслы по генной инженерии, и впитал в себя мудрость синтетической теории эволюции, сильно резонировал с интеллектуальными потугами академика...пока не загорелся.
Пожар на даче у академика Лысенко высвободил гигантское количество энергии, чем озадачилась целая плеяда физиков, от Капицы до Сахарова. Еще бы: обычный пожар не выделяет столько тепла, тут дело в когнитивном диссонансе между мыслями Лысенко, и мудрости, отпечатанной на зеленом абажуре – протоны несовместимых мыслей сталкиваются на большой скорости, разогретые пожарищем на даче, склеиваются между собой, выделяя еще больше энергии. Это наблюдение повлекло за собой создание термоядерной бомбы.
Эта информация была запечатлена на бумаге в форме поэмы, и не мне одному она попалась на глаза: режиссер Стэнли Кубрик прочел ее, решил заменить зеленый абажур на черный обелиск, и вставил его в фильм "Космическая одиссея 2001" в качестве катализатора пажара прорывной мысли, раз за разом выводящей человечество на новый интеллектуальный уровень.
Кубрик был уверен, что зеленый абажур Ильича подсунули последнему инопланетяне. Кто я такой, чтобы спорить с великим? Надо искать парней, пускай мне тоже подарят такую зеленую лампу...
Продолжение воспоследует....возможно.
– Вы кто? – спросил Петрович жену, не успев надеть очки.
– Мы – пришельцы, – ответила жена хором.
– Почему раньше не признавалась? – поинтересовался Петрович у Гали, надев очки.
– Никогда раньше не спрашивал просто, – слила многоголосие воедино Галина, – когда ты в очках, дорогой, их линзы фокусируют твое зрение, и мы перестаем троиться перед твоим взором, и эта оптическая аберрация воспринимается твоим мозгом за истину, таким образом, принуждая рассудок дополнить на свое усмотрение и аудиовосприятие, спаивая три наших голоса в один. На самом деле нас трое, и, строго говоря, мы – не пришельцы, а прилетельцы.
Почему-то Петровичу, в тот момент, было не до шуток, и разум упорно верил каждому слову Галин:
– У меня белая горячка? – спросил Петрович, снимая очки.
– Да, любимый, – ласково улыбнулись Галины, – когнитивный бардак, спровоцированный этим явлением, воспрепятствовал функции мозга дополнять реальность, как это обычно происходило. Сейчас, ты впервые узрел мир таким, каковой он есть на самом деле.
– Это многое объясняет, – проворчал Петрович, вспоминая тройные траты из семейного бюджета на посещения женами салона красоты, – у меня проблемы?
– У тебя гарем, милый! – захохотали Гали, и чмокнули Петровича в лоб, оставив три следа от губной помады.
В виду отсутствия у меня какого-либо опыта в съёмках кино, скорее всего его будет больно смотреть. Но какая-то аудитория все равно найдётся.
14.02.2024
Долго ли, коротко ли, а добрался профессор Иностранцев до Екатеринбурга, а географ Костя Хабенский, пардон, ГлобусПропил, за ним увязался. Не бросать же друга, сугроб не тетка – периной не греет!
Вошли они, наконец, в холл Ельцин-центра, а там очередь на проходной превеликая: стоит за пропускной стойкой девица красная в голубом сарафанчике, да в кокошнике, серебром да бисером расшитом, а на груди бэджик красуется с надписью "Зинаида Матвеевна Синюшкина". Над девушкой транспарант висит "Принимаем экспонаты для краеведческого музея "Урал – моя родина"".
Подошел к пропускной стойке парень, цветок Зинаиде подал, каменный.
– Это мне? – спросила Синюшкина краснея.
– Это в музей. – строго ответил парень.
– Как звать? – сменила Зинаида кокетливый тон на казенный.
– Гладиолус.
– А экспонат, который вы принесли?
– Данила - мастер. – смутившись, не успел сообразить парень.
– Тут на каменном листочке печать выгравированна, навроде сертификата качества, не разгляжу, что на ней написано?
– Данила - мастер, хозяйке Медной горы.
– Хорошо. – Выдохнула Синюшкина, и обратилась к помощникам – Данилу - мастера во второй зал, а Гладиолуса сопроводите в концертный зал, через час там "Чайф" выступать будет.
Двое верзил схватили парня подмышки, и поволокли в музей, а "Гладиолус", другие двое, понесли в концертный зал.
Следующей, к стойке подвалила толпа ряженых под Ермака Тимофеевича, а среди них затесался случайно и Элвис Пресли.
– Кто такие? – строго спросила Синюшка.
– Нематериальное наследие Урала! – дружным хором громыхнула толпа исторических реконструкторов.
– А конкретнее?
– Элвис Пресли я, – взвизгнул единственный Элвис среди Ермаков.
– Всех в Лас Вегас, вы, голубчики локацией для маскарада ошиблись...
– Следующий! – рявкнула оставшаяся без цветов Синюшка. – Как звать?
– Профессор Иностранцев и Костя ГлобуПропил.
– У вас с собой ничего нет!
– Мы не приносить пришли, а выносить.
– Что выносить?
– Золотые пельмени.
Синюшка снова покраснела:
– А вы откуда про них знаете?
– А вы?
– Еремей Строганов сам их в моем колодце пятьсот лет тому назад схоронил, потом на нем Ельцин-центр построили...
– Подкоп сделать можно? – интеллигентно поинтересовался профессор.
– А что мне за это будет?
– Подкат. – обворожительно икнул географ.
– Ии, это, мы в музей сундук Еремея Строганова с запиской, картой и доисторическими клопами пожертвуем...
– Профессора в подвал, сундук в третий зал, географа в подсобку, меня на перерыв! – бодро скомандовала Синюшка, подмигнув Косте.
Карта времен Ивана Грозного – мудреная, без пол литра и квалифицированной помощи неразборчивая!
Посоветовали добрые люди профессору учителя географии, обладающего всеми нужными навыками, по фамилии ГлобусПропил, даже адрес школьной подсобки в Перми дали, где последний жил.
Пришел Иностранцев по указанному адресу, зашел в подсобку, а там учитель Костя под огромным рельефным глобусом лежит: над пузатым школьным инвентарем штатив закреплен, к нему бутылка водки "Bazhoff" прикручена, географ за бечевку дергает – горлышко бутылки наклоняется, и северный полюс (кусочком льда украшенный) теплой водкой поливается, горькая по морям - океянам глобуса к Антарктиде спущается, и в гортань географу изливается – фамилия специалиста оправдывается.
– Здравия желаю, Константин? – Поздоровался вопросом Иностранцев, – а чего это вы делаете?
– Изучаю динамику изменений океанических течений в моменты глобальных потеплений. – отпустил бечевку Костя, и протянул освободившуюся руку профессору.
Вот так быстро дружба складывается, уж коли между двумя новознакомцами химия доверия налаживается, но не столь скоро старые карты расшифровываются. Проспавшись, географ Костя поблагодарил нового друга за терпеливое ожидание, и предложил ему купить глобус.
– Только если покажешь на нем точку, которая на строгановской карте обозначена. – находчиво поторговался с ним профессор.
Костя радостно указал на "Ельцин-центр" в Екатеринбурге.
– Делать нечего, – задумчиво промямлил в бороду Иностранцев, – подкоп чинить надо, опасно конечно, но золотожемчужные пельмени важнее фундамента.
Писатель:
– На глубине просторно и привольно.
Водолаз:
– Согласен. Редкая рыба способна там жить, и хищников немного.
Писатель:
– Не знаю насчет хищников, критики глубину любят по косточкам раскладывать, что до остальной рыбешки, так действительно, она на глубину не прыткий ходок...
Водолаз:
– Где же ты хищников видал много на безрыбье?
Писатель(зевая):
– Есть места.
Водолаз(заинтригованно):
– Подскажи а, я вот, муреной люблю лакомиться...
Писатель(ковыряясь карандашом в правом ухе):
– А? Мариной? Мариной Пятнистой что ли? Вот был бы номер, если бы ее кто-нибудь уел!
Водолаз(вынимая карандаш из левого уха):
– Да-да, пятнистую тоже люблю жарить, только разделывать ее нужно аккуратно, уж больно желчь у нее ядовитая.
Писатель:
– Желчь? Что верно, то верно, а по поводу "жарить"...не старовата для тебя она?
Водолаз(облизываясь):
– Чем старше, тем больше, чем больше, тем жирнее. Люблю жирных.
Писатель(немного подумав):
– Я дам тебе координаты мест, где она обитает, отжарь стерву как следует.
Водолаз:
– Всенепременно, тебя угостить?
Писатель:
– Нет уж увольте, сыт по горло хищниками.
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Юлия Пяткина была психологом от Бога, но когда закончила факультет психологии Урюпинского университета, то стала просто дипломированным психологом Юлией Матвеевной Пяткиной.
Когда специалист решила стать медиумом, астрологом и гадалкой, она сменила имя на Эвелину Хрустальную, и почему-то стала психологом от Дьявола, впрочем не надолго – Лукавому не понравилось новое имя девушки, уж слишком пошло оно звучало, и он от нее открестился, да и ведьмы ему нужны, обыкновенно, настоящие, а не шарлатанки, которые "считывают" клиента по всем канонам современной психологической науки, а затем вершат идиотские ритуалы, дабы запудрить мозг клиентуре.
Однажды, Эвелина Хрустальная заскучала(клиентов долго не было),"зависла" над своим стеклянным шаром, и размышляла о астральных путях ухода от налогов.
В дверь постучали.
Эвелина:
– Открыто, входите.
Вошел мужчина средних лет, в черном кожанном плаще и в черной же широкополой шляпе, и представился:
Инфаркт:
– Инфаркт.
Эвелина(язвительно):
– Очень приятно, а я – Гепатития Инсультовна Спидова-Ганореенко, чем могу быть полезна?
Инфаркт(пожимая плечами):
– Ганореенко? Любопытно. Да, собственно, ничем, я свои услуги пришел предложить.
Эвелина:
– Самозатачивающиеся ножи мне не нужны...
Инфаркт:
– Вот ведь совпадение! Мне тоже. Однако, как много между нами общего! Я вам настоящих призраков пришел показать.
Эвелину трудно было чем-либо удивить, но ответ странного мужчины...! Хотя нет, так же не удивил:
– Бесплатно?
Инфаркт:
– За самооценку.
Эвелина(усмехаясь):
– Если сможете ее из меня вынуть...валяйте.
Инфаркт:
– Линзы свои любимые, бирюзовые, на глаза оденьте сперва.
Эвелина:
– Зачем это?
Инфаркт(загадочно):
– Для атмосферности.
Эвелина:
– Пожалуй, обойдусь.
Инфаркт:
– Дело ваше, но не говорите потом, что я вас не просил.
Эвелина:
– Не скажу.
Инфаркт(кивая):
– Сергеич, выходи.
Сергеич вышел из стены, громко сморкнулся, чихнул, и потерял полупрозрачность. Огляделся по сторонам: ни Эвелины, ни Инфаркта не увидел, но, очевидно, увидел что-то другое.
Эвелина:
– Мать моя женщина! Это же Стасик – мой бывший! Эк козел был, хорошо, что я ему так и не дала. А куда он смотрит?
Инфаркт:
– Призраки не вхожи в мир живых, и он пребывает в своем мире, и видит только то, что есть там, а не здесь.
Эвелина(подходя к Сергеичу, и отвешивая ему подзатыльник):
– Получай, зараза!
Ее ладонь, с размаху, углубилась в черепную коробку Сергеича, да там и застряла, щекоча тому мозг. Сергеич еще раз чихнул, и рука Эвелины высвободилась.
Инфаркт:
– Сергеич – один из тех призраков, которым дозволено бродить по Прошлому, которое он видит, хм, навроде голограммы...
Эвелина:
– А я могу увидеть то, что он видит?
Инфаркт:
– Линзы оденьте.
Эвелина повиновалась. Как только она одела бирюзовые линзы, то тут же мир вокруг нее преобразился: она оказалась посреди ванной комнаты; увидела себя семнадцатилетнюю, раздетую донага, и готовящуюся войти в душевую. Вошла, уронила мыло, нагнулась за ним.....и вот тут то Сергеич и пристроился сзади. Мыло долго еще выскальзывало из рук юной Эвелины, и Эвелина нынешняя вспомнила этот эпизод, и, наконец, поняла, почему у нее тогда начался зуд в промежности...
Инфаркт(с интересом наблюдая за наблюдением с интересом нынешней Эвелины):
– Так вот откуда девичья фамилия Ганореенко!