Разнообразие.
"Дюнкерк" критикуют за недостаточное "гендерное и расовое разнообразие".
Актёрский состав "Черной Патнеры" ниибаца разнообразен.
"90% актерского состава ЧП африканцы или афро-американцы"
"Дюнкерк" критикуют за недостаточное "гендерное и расовое разнообразие".
Актёрский состав "Черной Патнеры" ниибаца разнообразен.
"90% актерского состава ЧП африканцы или афро-американцы"
10 мая 1940 года Вермахт пересек границу Нидерландов и танковые клинья устремились в обход линии Мажино вглубь Франции. Вместе с французскими войсками, немцам противостоял английский экспедиционный корпус. Однако с каждым днем ситуация ухудшалась, и наконец остро встал вопрос об эвакуации английских войск на Остров.
Штаб, созданный для координации эвакуации войск из Франции расположился в здании по производству динамо-машин. Отсюда, операция получила имя "Динамо".
Как раз недавно вышел фильм "Дюнкерк". Довольно красивый слоган «Когда 400 000 человек не могли вернуться на Родину, Родина вернулась за ними». И в основе фильма лежит история, о тысячах частных яхт и суденышек, которые самоотверженно приплыли к французскому берегу, что бы забрать своих солдат. Военные же корабли там фигурируют крайне мало, однако именно Британский флот сделал все возможное, что бы эвакуировать как можно больше людей.
Британские войска проходят через разрушенный Дюнкерк. 1940 год.
Адмирал Рамсей, назначенным командующим операцией "Динамо", понимал, что для эффективной эвакуации нужны большие порты с причалами. Таковыми являлись три - Кале, Дюнкерк, Булонь. Было рассчитано, что нужно вывозить по 10000 человек в день, для этого выделялись 16 пассажирских судов, к которым стали добавлять частные яхты.
22 мая, два английских эсминца прибыли в Булонь, прикрывая 20-ю гвардейскую бригаду для защиты Булони от наступлении 2-й танковой дивизии немцев. Оказалось, что все пирсы завалены брошенной техникой. Вскоре порядок удалось навести и корабли стали принимать солдат и раненых. На следующий день немцы попытались сбросить англичан в море, однако бригада при поддержке артиллерии эсминцев, смогла удержать периметр.
Еще несколько эсминцев прикрывали эвакуацию в Кале. После ее завершения, последовал приказ идти в Булонь. Из-за того, что эвакуацию проводили под постоянным огнем противника, а также нехватки кораблей, эсминцам пришлось и принимать людей на носилках на борт, и вести огонь. К исходу 24 мая ситуация стала критической. На смену эсминцу «Уитшэд», который с ранеными отправился в Дувр, пришли три эсминца, а вскоре и сам «Уитшэд», как только закончил разгрузку, опять прибыл в Булонь.
Эсминец "Венеция" был обстрелян из тяжелых орудий при выходе из порта. Видимо, немцы планировали затопить его на входе в гавань. Одновременно с этим, немецкие танки ворвались на улицы Булони, а мотоциклисты даже смогли занять причал, однако огонь эсминцев помог выбить противника с пирса.
Уинстон Черчилль и адмирал Рамсей.
Эсминец «Виндзору», находящийся в Кале, получил приказ помочь эсминцам в Булоне. Забрав 600 человек, он ушел в Дувр. Единственные два неповрежденных эсминца Дуврского командования отправились помочь, однако один из них отправился в Кале. В итоге эсминец «Вимиера» прибыл около полуночи в порт. К этому моменту все корабли уже ушли, и эсминец стоял в порту совершенно один. На причалах никого не было видно. Нервы экипажа были на пределе. И когда эсминец уже собрался уходить, на причале появились французские и бельгийские солдаты и беженцы. Взяв на борт 1400 человек, «Вимиера» под сильным обстрелом в 2:45 ушел в Дувр. Он был последний английский корабль, и город продолжали оборонять разрозненные группы французских солдат.
Надежда удержать Кале таяла с каждой минутой. Эсминцы помогали артиллерией, однако когда снаряды закончились, они были вынуждены уйти,при этом был потерян «Уэссекс». От Имперского Генерального Штаба пришла радиограмма, запрещавшего эвакуацию Кале, однако Рамсей все равно приказал ночью 25 мая малым судам эвакуировать кого можно.
В итоге в большинстве своем, гарнизон Кале был принесен в жертву, что бы обезопасить основной порт - Дюнкерк.
26 мая, собственно, и началась операция "Динамо". Было собрано 36 пассажирских судов (паромы), каботажники и мелкие суда. Первоначально эсминцы должны были только эскортировать суда и поддерживать огнем сухопутные войска. К этому времени английская армия еще не была прижата к берегу, а удерживала Дюнкерк на дальних подступах. Однако 27 мая Бельгия капитулировала и ситуация резко обострилась. Оказалось, что пирсы в Дюнкерке не разбомблены, и к ним подошли пассажирские суда. Около 15 эсминцев стали тоже брать на борт людей, а высокая скорость позволяла совершить больше рейсов, чем могли паромы. Так, «Кодрингтон» в первый рейс вывез 700 человек, а во второй 900. Всего за первые сутки было эвакуировано 17804 человека. Однако 2 эсминца были повреждены, а на следующий день 2 были потоплены - «Уэйкфул» ночью получил попадание торпеды, и, разломившись, затонул. Спаслось всего несколько человек. Спустя мгновение, «Графтон» также получил попадание 2-х торпед. Вероятнее всего, они стали жертвами атаки торпедных катеров.
Маячное судно "Комфорт", при проведении спасательных работ, был ошибочно принят за немецкий катер. Он был обстрелян с короткой дистанции, после чего его на полной скорости протаранил один из кораблей. Были перебиты почти весь экипаж, а также спасенные с «Уэйкфула». В ту ночь было потеряно почти 1000 человек.
Солдаты на борту эсминца
В следующие дни боевые корабли продолжали эвакуацию наравне с паромами и другими судами, неся потери. Из-за постоянного обстрела (артиллерия немцев расположилась севернее и южнее Дюнкерка) и бомбардировок с воздуха, вывозить людей становилось все труднее. Эсминцу «Монтроза» оторвало нос и и он беспомощно стоял под лучами германских прожекторов с мыса Гри-Не, пока буксиры не увели его. Повреждены оказались эсминцы «Интрепид» и «Саладин», эсминец «Гренейд» (граната), оправдывая свое название, загорелся в гавани Дюнкерка, и дрейфовал с море, пока на нем рвались его боеприпасы.
30 мая эсминцы поставили своеобразный рекорд. «Сэйбр» вывез в Дувр 1700 человек за 2 рейса, «Уолси» — 1677 человек за 3 перехода, «Вими», «Вэнкуишер», «Вивейшиэс», «Уайтхолл» и «Экспресс» каждый вывезли более 1000 человек. Помимо этого, эсминцы должны были патрулировать Ла-манш, не подпуская торпедные катера немцев к судам, поддерживать войска, оборонявших Дюнкер, арт огнем, при этом, из-за нехватки кораблей, практически все время экипажи кораблей были на ногах.
Войска на пляже в ожидании эвакуации.
1 июня немцы нанесли мощный удар по Дюнкерку. Вместе с атаками на суда, Вермахт начал наступление. Были потеряны два эсминцы, еще два получили серьезные повреждения и смогли уйти в Англию. По свидетельствам очевидцев, сила была такой, что начни немцы на несколько дней раньше, операция "Динамо" была бы сорвана. Тем не менее, к ночи 2 июня капитан 1 ранга Теннант (представитель штаба операции "Динамо" в Дюнкерке), передал, что «Британский Экспедиционный Корпус эвакуирован». Однако оставался арьергард генерала Бартелеми, 30000 французских солдат, которые держали оборону вокруг города. Рамсей решил, что вывезены должны быть и они.
В ночь на 3 июня британские корабли вернулись в Дюнкерк, но на пирс ворвались 40000 солдат дезертиров и беженцев. В порте начался хаос, и все же в Англию удалось вывести около 26000 человек. К сожалению, те, кто храбро сражался на подступах к городу, остались.
Как писал официальный историограф Адмиралтейств С.У.Роскилл: "Мы начали операцию со скромным намерением спасти 45000 человек, но в конечном счете вывезли из-под носа у врага 338226 человек. Из них 308888 эвакуировали британские корабли, остальных вывезли французские. Большая часть эвакуированных приходится на долю эсминцев и пассажирских судов, они и пострадали наиболее тяжело. Королевский Флот потерял 6 эсминцев потопленными и 19 серьезно поврежденными. 9 паромов было потоплено, еще 8 получили серьезные повреждения. Британия испытала колоссальное облегчение. После того, как мы были разгромлены на суше, «девять дней чуда» спасли нас от унижения неслыханной капитуляции."
После операции "Динамо", по 25 июня была проведена операция "Эриал", которая не так известна, как эвакуация из Дюнкерка. Началась эвакуация французских и английских войск из западных портов Ла-манша - в Сен-Мало, острова Джерси и Гернси, Шербур, Уэссан и Брест, Бискайского залива - Сен-Назера и Ла-Паллиса и портов Средиземного моря. Возле Дьепа эвакуация сорвалась потому, что французский командир капитулировал раньше, чем пришли английские корабли. Результатом стала эвакуация 191870 солдат и от 30 до 40 тысяч гражданских беженцев. Однако операция также проходила при постоянным сопротивлением немцев. Так, например, в Сен-Назере, немцами был потоплен транспорт "Ланкастрия" с 3000 человек на борту.
Затопленные корабли в Бресте. 1940 год.
В результате капитуляции Франции, в Британские порты перешли 2 старых линкора, 4 эсминца, 7 подводных лодок и несколько тральщиков. Остальные корабли французского флота ушли в северо-африканские порты и заняли выжидательную позицию. Такой исход вызвал серьезные опасения у англичан, боявшихся, что эти корабли могут попасть к немцам.
Все это привело к операции "Катапульта".
Вымешенного коммандера из фильма Дюнкерк звали Болтон
Его прототипом был вице-адмирал Рамси
Совпадение?
Фильм Кристофера Нолана «Дюнкерк» вышел в прокат этим летом. Военная драма, основанная на реальных событиях, об эвакуации британских солдат из Дюнкерка в начале лета 1940 года.
Зритель привык к пафосному патриотизму в военных лентах, к моральным нарративам, к воспеванию подвига простых солдат. Когда выходит новое кино о Второй мировой, некоторые по привычке полны скепсиса: как же, еще одно Эпическое Кино о Великой Войне. Сплошные заглавные буквы.
Нет. Всего этого там нет.
Нолан показал некровавое негероическое кино. Не о великой победе. Не основанное на тайных документах из засекреченных архивов. Надо понимать: кино не документальное, а художественное, в нем есть место для режиссерских допущений, в самом кинополотне нашлось место для метафор, но отнюдь не чтению морали.
Здесь нет отрубленных конечностей, вывалившихся кишок и прочих кровавых подробностей, присущих многим кинолентам о Второй мировой войне.
Есть только люди, которые всеми силами пытаются избежать смерти. Даже немцы остаются будто бы за кадром: за весь фильм не покажут ни одного немецкого солдата. Лишь где-то в небе будут видны несколько немецких истребителей. Война – неперсонифицирована, но она везде.
Воздух на побережье пропитан страхом и обреченностью. Просто выжить – подвиг.
Слепящее солнце делает некоторые кадры практически черно-белыми. Морская гладь и бескрайнее небо удивительным образом не смешиваются во что-то невнятное, а всё происходящее выглядит ярким и сочным, несмотря на бедность серо-синей палитры.
Нолан обожает играть с временными рамками и рассинхроном повествования («Начало», «Помни», «Интерстеллар»). В каком-то роде, это семейная визитная карточка: младший брат Джонатан Нолан в сериале «Мир Дикого запада» также использует подобный трюк. В «Дюнкерке» мерные звуки хода часов только усиливают эффект.
Каждый кадр пропитан страхом и нервозностью. Они застилают внимание зрителя морской пеной при помощи звуковой дорожки.
Композитор фильма Ханс Циммер сотворил нечто поистине колдовское: не музыка, а массовый гипноз. Алхимическим образом музыка, объединяясь с видеорядом, придает картинке объёмность и эффект присутствия, не снившийся 3D-формату.
Осязаемо всё: соленые брызги штормового моря, липкий песок побережья, а главное – над всем этим витает вполне осязаемый страх, который становится еще одним внетелесным персонажем киноленты.
За весь фильм детально показана лишь одна смерть: совсем молодого юноши, не в бою, нелепая и случайная. Это чистая метафора. Война по Нолану состоит не только из героической патетики, побед и патриотического пафоса.
Война – дело тусклое, нелепое, а люди везде остаются людьми, где на одного героя приходится толпа покинутых и напуганных едва ли не подростков.
Всё наносное и привнесенное извне уходит, остается одно лишь едва слышное «я хочу домой».
Домой. Но война такое дело: дома может уже и не быть.
P.S. Кино получилось немногословным, реплики малоинформативные, однако сам фильм очень красивый и животрепещущий.
Мне показалось или Бегущий по лезвию 2049 и Дюнкерк это первые фильмы где есть сцены где что то крутое или психологически сильное снято с затягивающей "простотой" и реалистичностью.
Плюс еще у обоих фильмов звук сделан вроде бы как то чуть чуть по-новому, кажется что он не в тему и какой то странный, но это блин круто смотрится, кстати такой же звук был Прибытии и чутка в Сикарио, так что видимо тут скорее звукорежиссер нолана слямзил идею. Кстати, кажется еще и звуки выстрелов у обоих фильмов отличаются от звуков выстрелов в других фильмах, они какие то слишком громкие и реалистичные.
Плюс у обоих фильмов прикольный рваный монтаж (переход между сценами).
Вообще это странно. Такая похожесть.
Было бы круто если бы и другие топовые режиссеры подхватили эти фишки.
Кристофер Нолан - один из немногих больших кинорежиссеров, который пользуется одинаковым уважением, как у кинокритиков и профи, так и у простых любителей кино. Как и Спилберг, Нолан пробует себя в разных жанрах. И у него всегда получается. В этот раз он обратился к жанру военной драмы. Но он не был бы собой, если бы снял традиционное голливудское кинополотно, наполненное пафосом и праведным гневом. Как это сделал совсем недавно Мел Гибсон, поставив "По соображениям совести". Для этого Нолан невероятно амбициозен и чересчур умен, поэтому он всегда стремится привносить что-то неожиданное. Ему нравится экспериментировать с формой и структурой сюжета - проверять себя и зрителя на прочность. Но самое интересное, что при всех экспериментах Нолан не гонится за цифровыми технологиями, а отстаивает аналоговые инструменты в создании кино. В этой плоскости Дюнкерк - квинтэссенция "нолавщины".
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509