Я помечтаю, а ты поживешь⁠⁠

Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю всё наоборот. Буду ему с трёх лет твердить: «Милый! Ты не обязан становиться инженером. Ты не должен быть юристом. Это не важно, кем ты станешь, когда вырастешь. Хочешь быть патологоанатомом? На здоровье. Футбольным комментатором? Пожалуйста. Клоуном в торговом центре? Отличный выбор».

И в своё тридцатилетие он придёт ко мне, этот потный, лысеющий клоун с подтеками грима на лице, и скажет: «Мама! Мне тридцать лет! Я клоун в торговом центре! Ты такую жизнь для меня хотела? Чем ты думала, мама, когда говорила мне, что высшее образование необязательно? Чего ты хотела, мама, когда разрешала мне вместо математики играть с пацанами?»

А я скажу: «Милый, но я следовала за тобой во всём, я была альфа-мамой! Ты не любил математику, ты любил играть с младшими ребятами». А он скажет: «Я не знал, к чему это приведёт, я был ребёнком, я не мог ничего решать, а ты, ты, ты сломала мне жизнь», — и разотрёт грязным рукавом помаду по лицу. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит, так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые ищут виноватых. И если ты этого не понимаешь — значит, ты идиот».

Он скажет «ах» и упадёт в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Или не так. Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю всё наоборот. Буду ему с трёх лет твердить: «Не будь идиотом, Владик, думай о будущем. Учи математику, Владик, если не хочешь всю жизнь быть оператором колл-центра. Гуманитарные, чё? В наше время таких дурачками называли».И в своё тридцатилетие он придёт ко мне, этот потный, лысеющий программист с глубокими морщинами на лице, и скажет: «Мама! Мне тридцать лет. Я работаю в „Гугл“. Я впахиваю двадцать часов в сутки, мама. У меня нет семьи. Чем ты думала, мама, когда говорила, что хорошая работа сделает меня счастливым? Чего ты добивалась мама, когда заставляла меня учить математику?»

А я скажу: «Дорогой, но я хотела, чтобы ты получил хорошее образование! Я хотела, чтобы у тебя были все возможности, дорогой». А он скажет: «А зачем мне эти возможности, если я несчастен, мама? Я иду мимо клоунов в торговом центре и завидую им, мама. Они счастливы. Я мог бы быть на их месте, но ты, ты, ты сломала мне жизнь», — и потрёт пальцами переносицу под очками. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит, так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые все время жалуются. И если ты этого не понимаешь — значит, ты идиот».

Он скажет «ох» и упадёт в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Или по-другому. Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю всё наоборот. Буду ему с трёх лет твердить: «Я тут не для того, чтобы что-то твердить. Я тут для того, чтобы тебя любить. Иди к папе, дорогой, спроси у него, я не хочу быть снова крайней».И в своё тридцатилетие он придёт ко мне, этот потный, лысеющий режиссёр со среднерусской тоской в глазах, и скажет: «Мама! Мне тридцать лет. Я уже тридцать лет пытаюсь добиться твоего внимания, мама. Я посвятил тебе десять фильмов и пять спектаклей. Я написал о тебе книгу, мама. Мне кажется, тебе всё равно. Почему ты никогда не высказывала своего мнения? Зачем ты все время отсылала меня к папе?»

А я скажу: «Дорогой, но я не хотела ничего решать за тебя! Я просто любила тебя, дорогой, а для советов у нас есть папа». А он скажет: «А зачем мне папины советы, если я спрашивал тебя, мама? Я всю жизнь добиваюсь твоего внимания, мама. Я помешан на тебе, мама. Я готов отдать всё, лишь бы хоть раз, хоть раз понять, что ты думаешь обо мне. Своим молчанием, своей отстранённостью ты, ты, ты сломала мне жизнь», — и театрально закинет руку ко лбу. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит, так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые все время чего-то ждут. И если ты этого не понимаешь — значит, ты идиот».

Он скажет «ой» и упадёт в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Мои родители все мое детство заставляли играть на фортепьяно. Причем это занимало абсолютно все свободное время. Оказалось, что это была мечта отца. Я ненавидел это занятие, в то время как все гуляли и играли в футбол и т.п я играл "козлика", а потом и Гершвина. Я проклинал родителей, ревел, устраивал бунты. Но они жестко настаивали на том, чтобы продолжал занятия. спустя некоторе время и повзрослев, я понял, что приобретенный скилл игры намного круче, чем чеканка мячем (не умею совсем) или что-то подобное. Мне это очень пригодилось в жизни, как в личной, так и в работе. Занимаюсь продажами, сфера совсем другая, но при переговорах с очень богатыми и образованными людьми, когда начинаешь обсуждать музыку быстро находишь общие точки соприкосновения и сделка почти в кармане :) А если еще и найдется рояль ))))
Мелкие пиздюки не знают чего хотят или что будет полезно когда вырастут. Мелочь хочет развлечений и гулянок, и если их не заставлять, то шансов просрать свое будущее намного выше, чем у "направляемых" родителями. Так что стонут о том, что им не давали делать то чего они хотели-слабаки. Нужно быть хорошим во всем, чем бы не занимался, а не станать, что мол вот в том то у меня было бы намного лучше.... К сожалению, детство заканчивается крайне быстро, родители уходят, и жизнь начинает тебя пугать своей свободой выбора и действия ))))) Тут то и начинается основная игра :))))

Не хватает продолжения в духе: "Чтобы избавиться от этого родительского контроля, нужно всего лишь..."