Я, мой демон и Колесничий-1⁠⁠

Часть 1.

Холодно, когда засыпаешь. Холодно, когда просыпаешься. Больничное тонкое одеяло едва греет. Запах сырой штукатурки и тлена. И этот особенный привкус в воздухе, в никогда не проветриваемом отделении: флюиды безумия и безнадежности.

Серый майский дождливый день. Окна, забранные деревянными решетками, покрыты потеками шальной влаги во власти ветров. Я осознаю, где сейчас нахожусь. В уголках глаз появляются едкие непрошеные слезы.

Тот, другой, сразу перехватывает управление телом и психикой. Настроение заметно улучшается. Если без жести, как принято говорить, то в дурке вполне себе даже весело. Откуда-то я это знаю.

Здесь я уже второй день. Обвыкаю. Памяти нет, но уверен, что тут, в больнице, я уже бывал. Лекарства глушат любую сильную мысль. Всё гаснет в тумане. Лишь необходимый минимум: туалет, сигарета.

В полу туалета вместо унитазов и кабинок лишь три дырки в полу – вот и все удобства. Властвует вонь испражнений и табака. Курят практически все, а смолить можно только тут. Окно забрано толстенной решеткой. Но оттуда идет свежий воздух. Можно просунуть руку и поймать прожигающие холодные капли дождя. Постоянная толкучка с утра. Все и всё на виду.

- Первая смена! – кричит санитар. Время унылого завтрака. Но мне всё равно.

После приема пищи лежу на койке и смотрю бездумно в потолок. Подходит санитар.

- Простаков, к врачу!

Санитар отпирает снимающейся ручкой дверь в отделение. Ведет по коридору. Останавливаемся у кабинета с табличкой. Я не читаю – какая разница, как кого-то зовут? Тук-тук. Проходите, садитесь.

Я присаживаюсь на диванчик в центре комнаты. Бегло оглядываюсь. Доктор, санитар – все, как положено, в белой спецодежде. Шкаф, пальма. Окно без решетки. Смотрю туда.

- Здравствуй, Артем! Давно не виделись, - голос врача ласкает пониманием и приятием. Таким знакомым и липким. – Вернулся, мой хороший. Ну вот, а ты сбежать хотел, родной. Так дела не делаются. А как же договор?

Вас покрывал от ужаса холодный липкий пот? Когда в один миг, как на острие иголки, помещается всё-всё-всё? Все вопросы и ответы идеально совпадают и совмещаются, наконец, в единое целое? Сознание резко проясняется. Все детали окружения наливаются объёмом, становятся четкими и понятными.

В докторе я легко узнаю того самого пациента, с которым познакомился в первое своё поступление. Эти серые глаза с бликами смешинок.

- Узнал, вижу, родной?

- Седовласый… - обреченно шепчу я.

- Где Колесничий, сука?! – вдруг орет он – впервые на моей памяти, и на секунду сквозь образ заботливого доктора Айболита проглядывает истинная суть Привратника

***

Окружная клиническая психиатрическая больница номер 3 встретила меня ласково, но надежно как капкан. Это еще тогда, несколько месяцев назад.

Обстоятельства так сложились, что лампочка готова была погаснуть – это я про свою многострадальную голову. Депрессия, суицидальные мысли и, как я думал, начинающееся раздвоение личности привели меня к необходимости пролечиться.

Поскольку пришел я сам, добровольно, хоть и невесело, положили меня в так называемое легкое отделение. Чудес там хватало, но жить можно. В палате: пару косивших от армии парней, алкаш, какой-то дурачок и еще каратист, которому встряхнули голову на соревнованиях, - да так, что человек вышел в окно с 4-го этажа, блуждая в своих мирах. Он, к слову, единственный лежал почти всё время, крепко загипсованный, ковыляя на костылях лишь по необходимости. Мы с ним даже как-то сдружились, когда я от хандры и холода стал выполнять упражнения из карате.

Но история не про них, увы. Утром во вторник появился новый член нашей дружной команды. Антон Леонидович, до невероятности похожий на актера Сухорукова в возрасте. С редкими рыжими волосенками, едва прикрывавшими лысину, какой-то весь аморфный, покатый как шарик ртути, сутулый и с вечной доброй, но не заискивающей улыбкой, он умел расположить к себе людей с первой минуты. Я даже подумал, что он из сектантов каких-то, познавших благодать. Куда не кольни, как не мотани, а шарик ртути моментом восстановит форму.

Так вышло, что с ним мы очень быстро нашли общий язык. Родственные души, ей-богу. Встретились на чужбине. Много очень разговаривали. Сначала за жизнь, а потом и по эзотерике пошли-поехали, да по оккультизму. Ну да это норма во многих средах. Таких людей я встречал и в сектах, и на стройках, и на тусовках богемы, и в походах – вехи у нас одинаковые.

- В общем, если коротко и ясно… - Мы курим в туалете, стараясь не обращать внимания на атмосферу и психов. – Карина тогда не смогла поехать из-за дня рождения отца. А её подругу с дискотеки увезли несколько парней. Девулю долго насиловали, били, истыкали ножом. В общем, дичь, пиздец. Что на ублюдков нашло? – Тут Антон Леонидович сверкнул глазами. – У Карины характер такой, что она взялась искать и мстить. А после этого всё полетело в трубу. Как, блин, костер дровами тушить – только разгорается сильнее. Ситуация захватила и нас. Кирдык делам, конец бизнесу, любви. Всему. Меня поглотила чернота. Несколько дней я просто лежал, смотрел в потолок и курил. Потом уж начал шевелиться, пить захотелось и всё такое.

- Понимаю, - протянул с доброй усмешкой мой собеседник. – И что с Кариной?

- Пропала. Точнее, похитили… эти пидарасы. Я долго искал, нашел их, но…

Закурив вторую сигарету, я замолчал и остановившимся взглядом смотрел в окно. Ржавая решетка толщиной в два пальца не мешала.

- А демон?

Я хмыкнул.

- Он был прекрасен. Вакуум и звезды. Темнота и холод. И он в позе лотоса. Сверкающий и равнодушный. Сила и абсолютная незамутненность, самодостаточность, независимость. Очевидно же, что это то, чего мне не хватало.

- И вы заключили договор?

- Да. Я получил силу, уверенность, похуизм, если угодно. Нет страха. Лишь несгибаемая воля. Жестокость. Мог душить человека, равнодушно глядя, как закатываются глаза.

- А что получил он? – Леонидыч раскрыл пачку дорогих сигарет.  Мы снова закурили. Остро захотелось крепкого чаю.

- Алкоголь, тепло, развлечения. Далеко не во всем мы сходимся. Но, по-своему, он меня бережет, хоть и презирает мою мягкотелость.

- Но для мести этого оказалось маловато?

Оставалось лишь согласно кивнуть.

- Спонтанное открытие врат – не редкость, но тебе повезло с напарником. – Он усмехнулся. – Я же практиковал и искал осознанно. И нашел. Мне так же повезло. Я получил то, чего не хватало мне: умение нравиться людям.

- А взамен?

- Мне предложили, хм, скажем так, продвинуться по карьерной лестнице.

Позднее, успев выпить по литровой банке чая, мы пошли на прогулку во внутренний дворик. Выводили пару раз в неделю, если погода позволяла. Там мы смогли продолжить разговор.

- Так что там с лестницей? – спросил я, когда мы уселись на скамейку.

- Лестница. Да. – Мужчина как-то съежился. – Только вниз. Я расскажу тебе, если захочешь. – Внимательный взгляд серых глаз. – Что у тебя было дальше?

- Отчаяние. Я смог подобраться близко, и даже кое-что видел. Жуткое место. Там много девушек. Их всех очень изощренно пытают. Долго.

- Карина?

- Да, была жива. Но я ничего не смог сделать. Голова, - я грустно улыбнулся, - перегрелась.  Не хватило сил, не хватило резервов тела, психики. Так что, не знаю, как дальше быть. Да и видимо уже поздно. Когда я выйду отсюда, она будет мертва. Что мне останется делать? В петельку или по венам – вот и весь небогатый выбор?

- А менты? – спрашивает Леонидыч таким тоном, будто знает ответ.

- Обращался. Да только у ребят всё схвачено. Они моментом свернули лавочку и пропали.

- Ясно, Артем. Кажется, я могу тебе помочь.

- Вот как? И как же? – Интересуюсь исключительно для проформы.

- Можно заключить второй контракт. Интересует?

Дым улетал, растворяясь, в набрякшее небо. Начало накрапывать.

***

Вечером, после ужина, мы покурили конопли со знакомым санитаром одного из призывников по имени Женя Череп – оный проходил переосвидетельствование диагноза, дающего отсрочку. Одиозный тип, мы сдружились. Лысая голова, татуировки, взгляд маньяка, мрачный юмор, но при этом не чужд поэзии и хорошей музыки. С нами он поддерживал разговоры на оккультные темы, но его больше интересовали наркотики.

В палате мы до икоты смеялись над Гоблином, дурачком.

- Я, - рассказывал он, - могу прошибать голыми руками стены.

- Ну-ка, интересно. Покажи! – просили мы.

- Мне для этого нужен препарат Р-21. В вену колоть.

- И что это за препарат?

- Растворитель…

- Ха-ха-ха.

Санитар Саня подогнал нам энное количество циклодола, лекарства, которое в усиленной дозировке перестает быть таковым. Так что вскоре мы, своей тесной компашкой, погружались в свои миры.

Я в какой-то момент, лежа на кровати, когда зрение изменилось, увидел в стене напротив нечто-то вроде замаскированной двери, заделанной штукатуркой и подернутой маревом.

- Рано тебе еще. – Вдруг меня за руку схватил Леонидыч, старый добрый оккультист. Очевидно, он тоже видел дверь.

Я просто кивнул. Мысли переключились на Карину. При тусклом свете из коридора, после отбоя, я долго писал стихи. Если бы не ряд условий, гарантирую: лежать мне в другом отделении на уколах. Самые мрачные мысли гасли как искры, гасли на ветру – им не хватало буквально миллиметров, чтобы упасть на обильно разлитое горючее. Мой демон и таблетки берегли меня.

Но не Карину.

(Продолжение Я, мой демон и Колесничий-2)