Цилиндр Дориана Блэка⁠⁠

Уильям волнительно ходил по комнате в ожидании. Он нервозно щёлкал крышкой от часов на цепочке. Периодически подскакивал к окнам, отодвигал занавеску и вглядывался: на вход в здание, едва освещаемый керосиновым фонарём; на ночную пустынную улицу, по которой днём то и дело сновали туда-сюда кареты, повозки и редкие автомобили.

Затем садился в кресло, ёрзал, вставал и снова ходил по комнате. В печной трубе ветер, посвистывая, усмехался. Изредка ветру вторили пароходы своим китовьим гулом.

Наконец в дверь осторожно постучали. Уильям подскочил в кресле, вынырнув из томительного плена ожидания. Он снял цепочку, отодвинул щеколду и открыл дверь.

Через порог переступил вороватого вида невысокий мужчина с картонной коробкой в обеих руках.

– Хвоста не было? – спросил Уильям.

– Нет, – ответил Шон.

– Тебя никто не видел? – спросил Уильям и жадно выхватил коробку у Шона. Взвесил её в руках и аккуратно поставил на письменный стол из тёмного дерева.

– Да нет, говорю же, – устало прошипел Шон и поправил кепку с острым козырьком.

Ночь заботливо окружила Шона незаметностью в его тёмном деле.

Уильям спешно открыл ящик стола и вытащил оттуда бумажный конверт, плотно напичканный банкнотами.

– Как договаривались, – он вручил конверт Шону. Наклонился к нему и прошептал: – Жду тебя на рассвете, нужно будет вернуть это на место.

– Я своё дело знаю, – серьёзно ответил Шон. – Удачи вам, мистер Стед.

Он снова поправил кепку, слегка кивнув головой, и покинул кабинет журналиста.

Уильям стоял и слушал удаляющиеся шаги. Он снова прильнул к окну, когда входная дверь шумно захлопнулась за местным воришкой. Уильям вглядывался в ночь индустриального района, повисшей над туманной Англией, чтобы убедиться в отсутствии лишних свидетелей.

Он облизнул губы и вернулся к долгожданной коробке. Аккуратно разрезал бечёвку, опоясывающую её так туго, будто внутри находилось что-то очень опасное. Что-то, чему нельзя покидать коробку.

Уильям достал из коробки цилиндр с осторожностью, словно поднимал на руках ребёнка из яслей. Он с замиранием сердца разглядывал головной убор в хиленьком свете керосиновых ламп. Ничто в цилиндре не выдавало той таинственности с которой Уильям относился к нему. Это была обычная чёрная шляпа, которую носят джентльмены.

Мужчина аккуратно на вытянутых руках перенёс цилиндр в соседнюю комнату, которую заблаговременно подготовил для исследования. Комната освещалась десятком свечей. Керосиновые лампы Уилл не стал зажигать в этой комнате, чтобы вредные примеси не помешали чистоте эксперимента.

Он бережно положил цилиндр на стол, на котором стояли несколько свечей, линейки, циркули, карандаши, химические препараты, дневник для записей, ***. Рядом, на столике поменьше стояли накрытые тканью клетки с мышами, кроликами и голубями.

Уильям сделал глубокий вдох и начал проводить измерения. Затем открыл дневник и написал быстрым крючковатым почерком:

Цилиндр Дориана Блэка

(иллюзиониста и шарлатана)

Объект представляет из себя обыкновенный головной убор в форме цилиндра из очень мягкого шёлкового плюша. Жёсткая основа из нескольких слоёв марли, проклеена шеллаком. Швы, прикрепляющие верх и поля к тулье, скрываются под начёсом плюша. Имеет характерный блеск. Лента вокруг тульи цвета сирени. Ручная работа, выполнена филигранно, мастер неизвестен.

Высота снаружи: 8.6 дюймов

Высота внутри: 8.4 дюйма

Ширина снаружи: 9.2 дюйма

Ширина внутри: 9 дюймов

Верхний диаметр: 10 дюймов

Нижний диаметр: 11.2 дюйма

Уильям засунул руку в нутро шляпы и прощупал подложку – никакого двойного дна и механизмов. Он перевёл взгляд со дна цилиндра на дневник, чтобы сделать запись, и тут же рука провалилась вглубь шляпы. Уилл медленно поднял цилиндр на левой руке. Тот повис в районе локтевого сгиба. Но внутри было недостаточно места, чтобы рука поместилась в цилиндре настолько! Он натянул цилиндр до плеча. Вращал рукой, шарил где-то под слоем реальности, но ничего не ощущал.

Он занервничал и снял шляпу с руки. Поставил на стол. Отдышался. Сердце заволновалось. По телу пробежала волна мурашек.

Журналист пошарил в кармане и достал монетку номиналом в 1 пенни. Подбросил её пальцем. Монета звонко закружилась в воздухе и упала на дно шляпы под пристальным взглядом Уильяма. Затем он проделал то же самое, но не глядя на дно цилиндр: подкинул монетку, она зазвенела в воздухе, он подставил цилиндр под неё и отвёл взгляд, приблизив ухо к шляпе. Монетка продолжала звонкое падение так долго, будто упала в бездонный кратер. Уильям посмотрел вглубь цилиндра и пощупал его ладонью. Эхо полёта звенящей монетки отдалённо доносилось сквозь слои ткани.

– Не может быть! – прошептал он сдавленно. Тут же он бросился записывать:

При отсутствии зрительного контакта, дно цилиндра перестаёт существовать. Глубина пространства вне пределов цилиндра неизвестна, но по ощущениям колоссальна…

Он задумался, достал карманные часы из ящика и сверил время со своими, лежавшими в кармане жилетки. Не отводя взгляд от циферблата часов на цепочке, он погрузил вторые часы в цилиндр и подержал их там пару минут. Потом достал и сравнил время – часы из цилиндра отставали на две минуты. Он судорожно бросился записывать:

Опыт с парой карманных часов показал, что вне пределов цилиндра время останавливается. Предполагаю, что там нет времени, либо оно присутствует в изменённом виде.

Уильям достал из клетки мышь и опустил в цилиндр, отведя взгляд. Подержал пару минут в ладони “за гранью” и вытащил. Осмотрел мышонка – тот выглядел обычно. Уилл повторил эксперимент ещё на нескольких мышах и сделал запись:

Пространство вне пределов цилиндра пригодно для жизни. Опыт на мышах не показал летального исхода.

Затем Уильям достал из клетки самого большого упитанного серого кролика. Он постарался поместить его в цилиндр, но тот не влезал по габаритам. Тогда мужчина отвёл взгляд от головного убора и тут же почувствовал, как кролик с лёгкостью провалился сквозь дно шляпы и пропал в неизвестном пространстве, выскользнув из рук.

Сердце Уильяма ёкнуло, он представил себя на месте кролика, как он летит в бездну неизвестности, не видя под собой дна. Он прильнул ухом к шляпе, но ничего не услышал.

– Но как же он их достаёт оттуда? – озадаченно спросил он себя и засунул руку в цилиндр, щаря в поисках кролика. Он представлял себе, как пальцы вот-вот коснутся мягкой шерсти. Он жаждал наткнуться на ухо или спинку кролика. Мысли о том, что животное может укусить ищущую руку, его не посещали. И вот, наконец он наткнулся на что-то похожее, мягкое на ощупь, но холодное. Пальцы соскочили.

Он попробовал снова. Сконцентрировался. Представил кролика в своей руке. Нащупал. Резко вытащил.

Его взору предстал живой кролик. Но белый. Это не тот, которого он опускал туда.

– Что за чёрт? – удивился Уильям и осмотрел кролика. Тот брыкался и пытался вырваться из захвата. На его лапах и возле пасти при внимательном рассмотрении виднелись красные пятна. Но кролик не выглядел раненым, скорее упитанный и одичавшим.

Мужчина прошёл с кроликом в кабинет и положил его в коробку из-под цилиндра. Закрыл её и сверху положил пару книг, чтобы тот не сбежал.

Вернулся в комнату с цилиндром. Шляпа покорно ждала на столе. Уильям снова, отведя взгляд, запустил в неё руку по плечо, наклонился и посмотрел под стол, со слабой надеждой ожидая увидеть её там. Но этого не случилось. Рука исчезла из этого мира.

– Это невозможно… – констатировал журналист, достал руку из шляпы и принялся записывать:

Цилиндр может принимать в себя объекты гораздо большего размера, чем он сам.

Опустил подопытного кролика, который шире, чем диаметр шляпы, и потерял его вне пределов цилиндра. Затем постарался нащупать его, визуализируя искомый объект. Сначала наткнулся на что-то похожее, но не смог вытащить. На второй попытке получилось. Я достал кролика, но не того, которого туда погрузил. Помещённый объект: серый, худощавый.

Извлеченный объект: белый, упитанный.

Уильям задумался и почесал за ухом карандашом. Дрожь удивления сменилась на рябь интереса. Он достал голубя из клетки. Обычного, уличного: с серым тельцем и фиолетово-зелёным блеском на грудке. Сосредоточено обвязал вокруг лапки кусочек тонкого шпагата. И опустил в цилиндр, не глядя. Голубь начал возмущаться такой дерзости, затрепыхался, поцарапал руку, которая его держала.

– Мать твою! – выругался Уильям. И посмотрел на свою руку в цилиндре. Но руки не было! Кисть в рукаве рубашки была намертво состыкована с дном цилиндра, на которое он смотрел. Затылок похолодел. В области живота рухнуло что-то тяжёлое. Он приблизился и посмотрел внимательнее. До ушей донеслись звуки воркующего голубя и хлопки его крыльев. Уильям пошевелил ладонью пристально уперев взгляд в дно головного убора. В мозг поступала обратная связь: пальцы шевелятся, кровоток идёт, тактильные ощущения в норме.

Уильям подошёл к столу, ориентируясь боковым зрением, и взял со стола перочинный нож, продолжая удерживать взгляд на дне. Он аккуратно разрезал рубашку вдоль руки. И увидел, как его розовато-желтая кожа переходит в чёрную ткань подкладки.

– С ума сойти! – поразился он.

Он поставил шляпу на стол, зажмурился. Вынул и вернул себе руку обратно. Осмотрел её: на месте слияния вокруг руки тянулась тонкая чёрная тканевая полоска. А на тканевом дне медленно впитывался в недра цилиндра маленький обруч кожи. Животные забеспокоились, начали греметь прутьями клеток

– Что за дрянь? – Уильям постарался счистить кусок ткани с руки, но тот въелся под кожу, будто татуировка. Он взял наждачку со стола и принялся натирать руку. Боль стеганула по нервам. Мужчина зажал в зубах маленький кожаный ремешок, взятый со стола, и продолжил тереть.

Участок кожи покраснел, кое-где из пор выступила кровь. Но до въевшейся ткани добраться ему не удалось. Он бросил эту затею. Взял со стола стеклянный пузырёк со спиртом, обработал повреждённый участок кожи. Затем отрезал совсем надрезанный рукав рубашки и обмотал его вокруг руки.

Уильям записал в дневник:

Поместил руку вне пределов цилиндра, а затем посмотрел на его дно. Рука срослась с материалом подкладки. При этом нервные связи остались целыми. После изъятия руки, на ней остался тканевый след под кожей. То же самое и на дне цилиндра: остался след в виде круга моей кожи. Кожа постепенно впиталась…

Уильям достал карманные часы на цепочке и пробубнил под нос:

– Нужно поторопиться…

Восточная часть неба готовилась к “просветлению”.

Он положил цилиндр на середину комнаты. Вытащил из под стола бухту каната длиной 32 фута. Один конец прочно обвязал вокруг потолочной балки, другой сбросил в шляпу. Взял две керосиновые лампы, одну зажег и поставил на пол, вторую повесил на пояс. Перочинный нож положил в правый карман, спички – в левый. Подёргал канат, повис на нём.

– Должен выдержать, – убедил он себя и отправился в глубину вне пределов.

Он спускался на канате и глядел в потолок, когда голова его коснулась полей цилиндра, он зашарил рукой по полу, стараясь не смотреть на дно цилиндра. “Так и головой срастись можно”, – подумал он.

Когда лампа наконец была найдена, он повесил её на пояс с другого бока, зажмурился и продолжил спуск. Через пару футов, по ощущениям он остановился и открыл глаза, стараясь смотреть перед собой.

“Если я посмотрю на дно с другой стороны – оно захлопнется?” – размышлял Уильям. – “А если оно захлопнется, то срастётся с канатом с этой стороны?”

Мужчина зафиксировался на канате одной рукой, другой снял с пояса лампу и осветил тьму вокруг себя.

– Тьма – хоть глаз выколи, – буркнул журналист. До него донеслись звуки хлопающих крыльев где-то около себя. Уильям хотел посмотреть наверх, но тут же поймал эту мысль за хвост и вышвырнул её из головы. По телу снова пробежал холодок. Он чуть не закрыл дно, стоило ему поддаться этой мысли и посмотреть наверх.

Уильям посмотрел вниз – дна не видно. Он скинул одну лампу вниз. И наблюдал как светящаяся точка удаляется от него вдоль каната. Пару раз отскочив от поверхности, лампа остановилась в какой-то момент и потухла. Но за мгновение Уильям увидел “хвост” каната, лежащий под углом. Он лежал!

“Значит там есть дно!” – радостно подумал Уильям. – “Но почему лампа не разбилась, упав с такой высоты? Там что-то мягкое?”

Через несколько минут мужчина достиг дна и аккуратно потрогал носком ботинка поверхность, на которой она стояла. Что-то мягкое и упругое, как мешок с жиром. Он аккуратно спустился с каната и ступил обеими ногами на поверхность, дав наконец напряжённым рукам отдохнуть.

Мужчина достал спичку и зажёг керосиновую лампу.

– Хм, странно… – хмыкнул он. От лампы не пахло керосином. Здесь вообще не было запахов.

Уильям присел с лампой в руке и оглядел “мягкую поверхность”. От неожиданности ноги у него подкосились. Он сел на “пол”, тут же подскочил, споткнулся и завалился набок. Керосиновая лампа мягко приземлилась рядом и осветила чью-то мёртвую голову, лежащую прямо напротив живой ещё головы Уильяма. Он закричал и снова вскочил, стараясь устоять на ногах. Журналист, пересилив панику, наклонился и осветил поверхность вокруг себя. Это была груда безжизненных тел: людей и животных. Большую часть тел составляли кролики и женщины в цирковых костюмах распиленные пополам. Они не разлагались и выглядели довольно свежо.

– Боже правый! Да он маньяк! – дрожащим голосом пролепетал Уильям. – Это безумие! Это дьявол!

Он бросился к канату, но лампа светила не так ярко, чтобы высветить спасительную верёвку. Уильям не смотрел наверх, даже в такой ситуации, эту единственную мысль он держал под контролем.

“Не смотреть наверх. Не смотреть наверх. Главное – не смотреть наверх”, – повторял он мантру в голове. Взглядом он встретился с чьими-то безжизненными глазами. – Господь милосердный! Вниз тоже смотреть не стоит. Только вперёд. Только вперёд”.

Сквозь тягучие, как патока, минуты поисков, он наконец пробрался к канату. Не глядя под ноги, поставил лампу кому-то на лоб и дрожащими руками начал взбираться, стараясь смотреть только перед собой, позже он и вовсе зажмурился.

Весь взмокший он выбрался из цилиндра и открыл глаза, только когда в нос ударил знакомый запах реальности: воска свечей, шерсти кроликов, табачного пепла и Английского угольного ветра, проникающего в квартиру через дымоход.

Он обнаружил себя под самым потолком, вцепившимся в канат, словно котёнок за самую верхнюю тонкую ветку, в попытке сбежать от злых бульдогов.

Мужчина аккуратно спустился на пол, стараясь вообще исключить из своего поля зрения проклятый цилиндр. На ватных ногах он добрался до кабинета, открыл шкаф и плеснул себе полный стакан джина, разлив его и по столу обессилевшими руками.

– Это неправильно… Нет, человек такое не может сотворить. Так же нельзя, – спорил с собой Уильям, стуча бокалом по зубам. Он залпом опрокинул в себя весь стакан. И вдруг увидел в нём отблески рассвета позади себя.

– Чёрт тебя дери, Дориан! – крикнул он на восходящее солнце. Оно явно не ожидало такого приветствия в свой адрес и продолжало невозмутимо подниматься над горизонтом, будто ничего и не слышало.

В дверь грозно постучали.

– Господин Стед, откройте, это инспектор Лестрейд. У нас ордер на обыск, – раздался уверенный голос из-за двери. Уильям побледнел, а голос продолжал нагнетать. – Откройте, иначе мы будем вынуждены выломать дверь!

Уильям издал скомканный крик отчаяния и несогласия. Он заметался по кабинету, собирая важные бумаги и причитая:

– Нет, не сейчас! Только не сейчас…

Громовой грохот разлетелся по квартире. Полицейские начали выламывать дверь. Мужчина вздрогнул и поспешил к цилиндру. Сбросил в него все свои важные записи, схватил дневник и кинул в шляпу. Туда же полетели и все инструменты со стола, фляга с керосином, наличные, книги, клетки с животными. Правда, клетка с голубями не попала в цилиндр и, ударившись об пол, раскрылась, выпуская на свободу птиц из своего нутра. Голуби разлетелись по комнате, осыпая перьями помещение. Уильям услышал как дверь слетела с петель и с грохотом рухнула на пол. Он прыгнул на канат, обнял его, зажмурился и заскользил в глубину вне пределов, обжигая руки.

– Уильям Стед! – донеслось до мужчины сверху. И тогда он посмотрел наверх, закрывая дно цилиндра своим взглядом. Он остался наедине с темнотой.

Благодарю за внимание.
У этого рассказа пока, нет продолжения. Я работаю над этим.
Если Вам интересно моё творчество, можете приобрести недавно вышедшую книгу "Хроники Айо":
https://ridero.ru/books/khroniki_aio/