Слёзы последнего дня: остров Сарпинский (Ч.1.)⁠⁠

Генка пил из горла, запрокинув голову. Самозабвенно и художественно, как делали это на камеру не лучшие актёры, думая, что выдавали настоящую игру. Не было только камер вокруг. И оператора с режиссёром тоже. Ночью, кажется, он так не налегал. Пить сильно начал под утро, со страху, когда накопилось всего и много чего увидели. Зато теперь был весел и, вероятно, желал это веселье усилить до предела. Громко икнул, оторвавшись, наконец, от бутылки. Подмигнув всем, посмотрел вниз. А затем смачно сплюнул на плешь болтавшемуся там мужику.

– Прекрати… – неживым, отрешённым голосом негромко сказала Ольга. Она больше других после полуночи впала в состояние тихой паники. А теперь отгородилась от всех, спряталась за неравномерной апатией, и то выныривала в реальность из своей раковины, то снова погружалась в неё. Просто оказалась одна здесь и никому до неё не было дела.

Марина подошла к ней, взяла ненавязчиво за руку, и девушка вздрогнула. Но ладони не отдёрнула, позволила сжать пальцы.

– Да ладно, ему ж всё равно!.. – нарочито храбро и, запинаясь, произнёс… Геннадий. Вернее, Геннадием, в тёмных очках и стильных джинсах с толстовкой, с двумя айфонами последней модели, он был, когда все накануне садились в катер. Мажор, из настоящих питерских. Но за ночь алкоголь превратил его просто в Генку.

Мужику же, которому он плюнул на разбитую лысину, было и вправду на всё наплевать – такой вот каламбур и такая тавтология. Тот лишь молча упёрся лбом в опору их «балкона» и топтался на месте, будто бодал её головой. Никуда не уходил и тихо урчал себе что-то под нос, опустив низко голову. Сломанная в двух местах рука, с торчащей наружу костью, безвольно висела справа. Левой он всё же держался за столб, но больше ничего не делал. Уже три часа стоял вот так, с рассвета.

– Я сейчас!.. – с небывалым задором в голосе, будто на ум пришло что-то гениальное, внезапно произнёс Генка. Однако на это Марина смотреть не захотела. Успела только увидеть, как Генка торопливо расстёгивал ширинку. Отвернулась, услышала, как побежала струя. Затем мажор грязно выругался – видно, не сразу попал, – и только потом прозвучало победное «йес!» Ольга, стоявшая теперь рядом с ней, давно ни на кого не смотрела. Все ждали Виктора. Витя был парнем Марины, и тридцать минут назад он отважился спуститься с вышки. До другой пристани, не той, к которой причалили накануне, но ниже по берегу, отсюда было недалеко. Он ушёл с ракетницей и бейсбольной битой. Выстрел они слышали все, но никто до сих пор с той стороны не вернулся. Генка от этого психовал ещё больше. Ему, вероятно, казалось, что прошёл целый час, потому и нажирался, пока в бутылке плескался виски. Ничего, осталось на пару глотков…

Взрыв, или целая серия взрывов – было не понять, грохот потому что расходился в стороны минуты две, подрагивала вся земля – произошёл где-то около девяти вечера. Напугались все сильно. А странности начались уже через пару часов после того, как вырубило связь и не удалось дозвониться до катера. Их катер пристал-таки позже к острову, вернулся к тому же причалу. Они его обнаружили случайно, во время своей первой вылазки, когда искали помощь. Но капитана на лодке не оказалось. А место, где он стоял у своего мини-штурвала, было измазано кровью. Совсем немного, будто собака чуть хватанула за руку или просто сама пошла носом. У Марины бывало такое от переизбытка чувств и во время скачков давления. Особенно после занятий на перекладине. Тренер давно говорила, что пора завязывать.

– Мудак… – брезгливо, затягиваясь сигаретой и не глядя на Генку, произнесла Светлана. На остров они приехала вместе. Их вроде как познакомили на днях, потому притерпеться друг к другу не успели. Не пара со стажем и не сильно влюблённые. А выходки у Генки и вправду были мудацкие. Наверное, вёл себя так из страха, но та же Ольга в сравнении с ним была мужиком поболе. Хоть и замкнулась в себе, зато тихонько стояла в сторонке.

– Он скоро вернётся… – шепнула Марина про Виктора и обняла её.

Ещё вчера утром все были в Волгограде. Вернее, на дачах в пригороде. Каникулы, четвёртый курс. Местным был только Витя, но учился вместе с ними в Питере. Это на его дачу съехалась самая разношёрстная толпа на целую неделю, а пятеро из шестнадцати, кто пил меньше других и не довольствовался искусственным дачным водоёмом в сосновом бору рядом, решили на день махнуть на остров Сарпинский. Включая пригласившего всех хозяина. Всё равно брат Вити, Ромка, остался в доме за старшего и было кому присмотреть за другими гостями. Они же впятером собирались только на ночь, взяли шатёр-палатку и наняли знакомый катер. И вон как всё вышло. Будь они не ладны, все майские праздники. Между первым и девятым числом в расписании значилось несколько дней учёбы, но отыскалось аж шестнадцать человек с курса, охотно забивших на этот межпраздничный «перешеек». Махнули на неделю! Зато теперь за ночь мир в голове перевернулся как минимум дважды. Сначала вдалеке вырос гриб, или даже целая грибная поляна. А после полуночи появились ЭТИ. Один из них почему-то оказался не очень резвым, это его с высоты обструил мочой Генка и теперь обезьянничал над ним, стоя вместе со всеми на маленькой водонапорной вышке. Кидался сверху ветками, ломая их с близко стоящего дерева, хорохорился и снова плевал ему на голову, с трудом добывая слюну в пересохшем от спиртного горле. Это могло показаться даже смешным – то, какие он корчил при этом рожи. При иных, конечно, обстоятельствах…

– У него же рука перебита, не ноги… – заметила вслух Светлана, разглядывая мужчину внизу. Ни ветки, ни моча, ни плевки с высоты – ничто из этого не изменило его поведения. Он даже им не мешал. Топтался как цирковой медведь и будто никого не видел-не слышал.

– Суставы болели при жизни… – предположила негромко Светлана, рассуждая о том, почему именно этот из всех двигался как улитка. – Колени, вероятно. Артроз…

– При жизни?.. – встрепенулась вдруг Ольга, словно впервые что-то услышала, но выделила именно это слово. Будто не она провела с ними вместе в бегах полночи. Вырвалась сразу у Марины из рук, шагнула быстро к круговым перилам из арматуры и глянула вниз. Потом, тремя мелкими шажками, отступила назад и прижалась спиной к огромной бочке. Та представляла собой верхушку кустарной «водонапорки». До земли было всего метров шесть по лестнице, башня не очень высокая.

– Ну, не знаю… – почти равнодушно пожала плечами Светлана. Кажется, из них четверых, она спокойней всех реагировала на происходящее. Видно было, что ни на чём не сидела, просто такая была по складу. Училась на эколога, с параллельного. – Или вкололи тонну обезбола. Тогда – соглашусь, он жив. Кость же торчит, но не орёт. Точно уколотый…

Другие ЭТИ орали, вспоминала Марина. Орали громко, визжали, хрипели, когда гнали их от лодки на пристани обратно вглубь острова. Помнила также, как пробегали мимо палатки Ксюши с Артёмом. Ребята приплыли сюда вдвоём, но на другом катере. И ночью она видела, как Ксения сидела на земле, держала на коленях голову Артёма и флегматично разбирала пальцами его рот, пытаясь вытащить из-за зубов язык. У самой шея была разорвана, чернела дыра в щеке со следами укуса. Она бы и за ними поднялась – зашипела, как только заметила, пробегающих через лужайку мимо неё. Но у самой не оказалось одной ноги. Вероятно, оторвали другие. Или Артём, чья голова в следующий миг отделилась в её руках от плеч. Странно, почему он не стал таким, почему остался после смерти мёртвым?..

Первый шок прошёл, когда добежали до какого-то домика. Засели в нём, отдышались. Быстро поняли, что ЭТИХ, как стали называть их между собой, станет скоро до неприличия много. Уже подтягивались из перелеска, бродили вокруг. От них либо прятаться в норы, либо забираться выше. Деревья – не выход. Залезешь и никуда оттуда не денешься, свалишься только, когда сморит сон. В какой-то момент выглянули в окно и увидели, что странных людей снаружи шарахалось уже не меньше пятнадцати. А вдалеке показались ещё. Вот тогда и вышли через чёрный ход и потихоньку ушли в другую сторону. Набрели на озеро, где словно специально для них оставили лодку с вёслами. Зачем-то пошли не по берегу, что было б быстрее, а переплыли воду на этой лодке. Парни гребли. И снова маленький домик, уже почти пустой. Нашли пару пакетов чипсов, сухари, печенье, виски. Надолго в нём не задержались – стены оказались более ветхими, чем в предыдущем. А через полчаса вышли к фермерской башне. Она тут стояла не одна, и рядом располагались какой-то пустой коровник, ангар немного поменьше и крохотный старый сарайчик. До них добежать они не успели, выдохлись к тому времени. Потому сразу полезли на вышку. И Виктор к тому же сказал, что на ней безопасней. ЭТИ преследовали их неотступно, уже не те, что остались у первого дома до озера, а новые, прицепившиеся в лесу. Быстро поднялись от по приваренной железной лестнице наверх и лежали вокруг бочки на платформе долго, старались не двигаться, почти не дышали. И только через час после рассвета Виктор отважился глянуть вниз. Не сразу осознали, что рыки прекратились давно. Преследовавшие их потоптались какое-то время внизу, но ушли ещё затемно. Остался только тот самый плешивый, что и сейчас подпирал лбом один из столбов, а на них держалась огромная бочка. Наверное, местный фермер устанавливал её, чтобы снабжать водой свои посевы с коровником. Не было только теперь ни фермы, ни воды в пузатой ёмкости на пять тысяч литров, как гласили выбитые на алюминии цифры. То, что неподалёку стоял бывший коровник – Марина об этом догадалась первой. Увидела на рассвете коровий череп в траве, зрение было хорошим. Наверное, оказалась права.

– Вы все сдохните от радиации! – слишком весело сказал Генка и обвёл их пальцем. – Надо было со мной пить, пока было что!..

Виски он успешно долакал. Посмотрел вниз и с размаху швырнул туда бутылку. Марина снова успела отвернуться и услышал глухой стук с одновременным звоном стекла. Затем – чуть ли не поросячий Генкин визг, счастливый от удовольствия. Наверное, радовался тому, что разбил бутылку о голову топтавшегося под «балконом» мужика. Когда Генка улепётывал вместе с ними от причала ночью, смелым таким он не был. Дважды приходилось ждать именно его, потому что он то задыхался, то нога у него немела в ступне. Интересно, если ЭТИ вдруг научатся подниматься по перекладинам вверх, Генкин задор поубавится или он также храбро выпустит из ширинки «змея» и помочиться на головы штурмующих? Мажор стал ей противен. От всех своих гримас до нервозных дёрганных движений. Никто не понимал, что происходит, но с ума пока не сходили, старались держаться, как могли. Тем более ночью над островом пролетал вертолёт. Оттуда вещали в рупор, что помощь с земли будет непременно. Не уточнили, правда, когда…

– У тебя же коньяк был! – вспомнил вдруг Генка, не спрашивая, а утверждая, и пальцем указал на сумочку.

Марина ничего не ответила. Два пробника по пятьдесят миллилитров, виски и текила, действительно лежали в маленьком внутреннем кармашке. Она показывала их Вите, когда плыли сюда. Наверное, Генка увидел.

– Всё равно мало… – махнул он рукой, поняв, что его игнорируют. Приуныл и вздохнул так горько, будто случилось что-то прямо сейчас, у него, личное.

Где ещё это произошло? Вопрос, который волновал, наверное, всех. Что-то громко взорвалось. Достаточно далеко от реки, но неизвестно, в городе или нет. Подобное могло случиться и в других местах, городах или населённых пунктах. У всех были родители, близкие, друзья. И ещё одиннадцать человек с их потока находились здесь же, остались с Ромкой, младшим Витиным братом, на даче. Очень походило, что «грибы» выросли именно в той стороне. Виктор сразу почему-то сказал, что это не ядерный взрыв, а какая-то иная катастрофа. Но времени обсудить это не было. Теперь же ушёл и он. Однако, все знали, из передач по телевидению, на что это было примерно похоже. На горизонте выросли не грузди, не подберёзовики…

– У меня сестра в Саратове… – заплакав тихонечко, жалобно пискнула Ольга. Марина снова обняла её.

– Тихо, тихо, – говорила она. – Мы ничего пока не знаем…

Генка только усмехнулся. Видимо, не над Ольгой и её словами, а просто так совпало. Шагнул к краю, перевесился по грудь через перила ограждения и негромко крикнул:

– Слышишь, ссаный урод?!

Слова эти доставили ему особенное удовольствие.

– Вали уже!.. Мы не боимся!.. Ты никому тут не нужен!..

– Ты тоже… – закуривая новую сигарету, тихо бросила Света. – И заткнись уже…

Он не был на самом деле конфликтным. Витя дружил с ним недавно. И что бы Генке сейчас не говорили, он делал вид, что не слышит. Просто продолжал быть мудаком, творил и делал всякую дичь. Начал зачем-то гнуть руками железный прут, на который только что опирался грудью, тряс его, расшатывал. А тот вдруг возьми и поддайся. Старый сварочный шов. И Генка, выломав кусок ограждения и взмахнув нелепо руками… полетел неожиданно вниз.

Он даже ойкнуть не успел. Шмякнулся звучно на землю, и Светлана вскрикнула. Ольга только вздрогнула на плече Марины, поняв, что произошло что-то. Она отпустила её быстро и велела стоять на месте. Сама же шагнула два раза. Ровно такой ширины была платформа вокруг самодельной башни, на которой они укрылись ночью. И сидели на ней до сих пор. Глянула вниз осторожно, выгибая спину назад. А, увидев, ахнула.

Лысый мужик с обожжённой плешью, которому от Генки всячески досталось, по-прежнему, раскачиваясь из бока в бок, топтался у той же опоры. А вот Генка лежал неподвижно. Нашёл-таки единственный кирпич своей головой. Хоть и говорили, что пьяным везёт, но шансов, что Генка был жив, попросту не было. Если не мозг, то что-то другое вытекало из расколотого черепа, пузырясь мелко на зелёной травке.

К горлу подкатила тошнота. Светлана, тоже выглянувшая рядом, тихо произнесла «ой!» и перекрестилась. Вот и все эмоции, что вызвала смерть Генки-мажора. Глупо и жестоко. Он был просто напуган, справлялся со всем, как умел. Но, кажется, напуганы они были все, и чувства их спешно перестраивались. Инстинкт самосохранения, этот внутренний набор для спасения, заложенный в каждом, обещал показать весь свой арсенал уже скоро. Уровень сочувствия он выдал только что – всем было на Генку плевать. Точно так же, как тот плевал на плешь обожжённого мертвеца. Или кем он там был? Тот несчастный внизу, что лезть к ним, вроде, не лез, но и от башни далеко не ушёл. Глупостями, как Генка, не доставал, потому сочувствия, вероятно, вызвал больше.

– Витька идёт… – с облегчением произнесла Светлана. – Там… – указала она на деревья.

Он возвращался почти через час, и не стой стороны, в которую уходил недавно. Передвигался трусцой, оглядывался. Но, судя по всему, бежал спокойно. Никто его не преследовал. На телефоне, в скаченной карте, Виктор обнаружил неподалёку один причал, принадлежавший какой-то частной компании. И вызвался проверить, не было ли там лодки, что б переправить их на большой берег. Волга окружала остров Сарпинский широко, и вплавь в холодной воде было не перебраться. К тому же плавать из них хорошо умел только Генка. Хвастался вроде, что любил водное поло. Правда не успел уточнить, смотрел его по телевизору или сам занимался в секции. Успел только рассказать про судороги, и всем стало ясно, что вплавь не доберутся.

Витька легко добежал до них, а на последних метрах даже ускорился. Чуть только притормозил, когда внизу вместо одного тела увидел два – ходячее и лежачее. Затем на миг остановился, разглядывая Генку. Обошёл с округлёнными глазами и начал быстро взбираться по лестнице.

– Что здесь случилось?.. – спросил он их.

Марина попыталась объяснить за других. Но шоковая маска так сразу его лица не оставила. Недавно, когда Витя убегал, все были на башне живы и в относительной безопасности. А теперь Генки не стало. Понятно, что сам додурачился. Но будто без этого не от чего здесь было сдохнуть. Остров буквально кишел теми, кто некогда был людьми, а сейчас, как в фильмах, стали… непонятно чем. Глупое голливудское слово не шло на язык. Светлана, наверное, была права, выводы делать пока было рано. Что-то наверняка распылилось в воздухе, просто не все надышались этим газом. И действовал он как сильный обезбол с дурманом, сводил с ума и толкал на животные поступки. Из головы никак не выходило, с каким азартом, точь-в-точь, как дети ковыряются в конструкторах лего, Ксения увлечённо пыталась достать язык Артёма из его же глотки. Потом, когда у неё не получилось встать им навстречу, оторвала ему от злости голову и стала тянуть зубами ошмётки из шеи. Видимо, её она уже пыталась отгрызть, раз голова так легко отошла. Да и рот Ксюши был перемазан кровью как шоколадом. Марина смотрела на зрелище как завороженная. Виктор силой увлёк ее за собой, выдернул из того секундного столбняка. А дальше они бежали долго, пока позволяли ноги, до озера и после него. Какое-то время не могли даже осознать толком случившегося. Словно попали на лучшее шоу гримёров, где повезло стать актёрами…

– Ещё двое, с ружьём, засели на такой же вышке… – продолжал рассказывать Виктор об увиденном. Нет-нет, да отвлекался на то, что лежало внизу – останки их бестолкового товарища. Витя чаще них вспоминал о нём, и пару раз даже высовывал голову, смотрел, будто сомневался, умер тот или нет.

– Почему не пошли с тобой? – спросила Марина про парней с другой башни.

– Зачем? – удивился Виктор. – У них есть вода и еда. Оружие. И они тоже слышали рупор с вертолёта. Ждут…

– Чего?..

Знать бы. Обещанного, наверное. Не ясно, кто вообще облетал остров на том вертолёте, не был он похож ни на военный, ни на пожарный. Это заметили даже те, кто не очень разбирался. «Что за петухи ряженые на вертушке?..» – первым выкрикнул Генка.

– Можем тоже засесть, как они, – предложил Виктор. С последовавшей оговоркой: – Но у нас нет еды и мало воды. Долго не продержимся…

На пристани, куда он бегал, ни лодок, ни катеров не оказалось. Зато потом припёрлись ЭТИ, сразу четверо. Тогда он и выстрелил в одного из ракетницы, подумав, что тот его заметил. Только не попал, а ЭТОТ будто даже не увидел стрелявшего. Что б не поднимать шума ещё больше, Виктор залёг за причалом и наблюдал из-за кустов какое-то время. Потом, когда начал замерзать от непрогретой земли, решил потихоньку оползти пристань. Сделал полукруг, наткнулся на двоих живых на соседней заброшенной ферме и, не договорившись с ними ни о чём, вернулся сюда.

– Сказали, где можно взять еды, – закончил он, деля на всех единственную шоколадку из рюкзака. – Вчера, до наступления ночи, видели каких-то геологов. Те остановились на ручье в двух палатках. Разводили костры. Отсюда километра два.

– А самих геологов после этой ночи видели? – спросил Светлана, отнёсшись с недоверием к словам незнакомых парней. – И геологи что – отдадут нам свою еду? Или, может, самих нас на ужин…

– Свет… – остановила её Марина. Им всем хватало состояния Ольги, которая после Генкиного прыжка замолчала вовсе. Теперь и Светлану, державшуюся до этого лучше них, выдавали истеричные нотки.

– Я схожу, – снова вызвался Витька. – К геологам. Сам проверю…

– Нет, – отрезала Марина на правах девушки, которая с ним встречалась целых два с половиной месяца. В одной группе они проучились целый год, как только она перевелась из Ижевска. – Либо идём все, либо все остаёмся…

Витя и так после того, как всё началось, брал на себя больше других. Чувствовал за многое ответственность. Сам всех сюда привёз, сначала в Волгоград, а потом на Сарпинский остров. Никто не знал, может, в Питере сейчас дела обстояли намного хуже, но влипли они здесь и сейчас, из-за него – именно это читалось у парня на лице. Везло же ей на честных с совестью.

– Я не могу больше тут, пока он там, – не глядя вниз на Генку, выдохнула Светлана, уже более сдержанно, хоть лицо её оставалось бледным. Отошла к другому краю платформы и там её вытошнило.

– Хорошо, – подвёл тогда черту Виктор. И протянул вернувшейся к ним Светлане. – Уходим.

Из оружия у них были только нож с обломленным лезвием и деревянная бейсбольная бита. Последняя принадлежала Артёму. Её прихватили ночью, возле палатки молодой пары. Они познакомились с ними вчера, здесь же, на острове. Катера их подошли к пристани одновременно, и на причале разговорились. Потом оказалась, что и лагерем встать собирались недалеко друг от друг. А после разошлись. Встретились снова уже после полуночи, при других обстоятельствах. Ксения к тому времени лишилась ноги, а Артём стал безголовым. Даже думать теперь получалось об этом как-то спокойно.

Лестница, спускавшаяся с башни, была с другой стороны, и тела Генки они не увидели. ЭТИ передвигались бегом достаточно быстро, однако не настолько. Если стараться не нервничать, беречь дыхание, их можно было обойти в скорости и на открытой местности. Единственным, кажется, «но» здесь было то, что ЭТИ не уставали. По крайней мере, ночью походило на то. Потому пробираться решили лесистой частью. Остров был огромен. Марина вчера перед отплытием лазила в ноуте, и видела, что площадь его исчислялась десятками километров. Витя бывал здесь много раз, с детства, и местность немного знал. Однако уходить куда-то вглубь, как они решили, спустившись с башни, было не в их интересах. Спасатели могут не найти. Держаться следовало высоких мест, откуда проще подать сигнал, и не очень далеко от берега. Возможно, те двое правильно сделали, решив оставаться на вышке. Но у них было ружьё, в запасе имелись еда и вода. А тут съестное нужно было добыть. Весь их провиант остался в шатре, от которого их отогнали ночью ЭТИ. Одна шоколадка на всех – не очень много. К тому же, Светлану стошнило. Кто знает, сколько придётся ждать. И воды между тем осталась одна полторашка. В пустой алюминиевой бочке давно гулял ветер. Как её саму ещё на цветмет не утащили.

Выдохнули, как только добежали до первых деревьев. Всё же внизу было намного страшнее, что днём, что ночью. Даже когда вокруг опор башни топталась целая толпа, чувство защищённости на высоте не давало впадать в настоящую панику. А тут всегда казалось, что выскочить могут в любой момент прямо из воздуха. В деревьях, вероятно, спасения было не больше, но там защищали стволы, за них можно было встать, ненадолго спрятаться. Не то что в поле, где май не успел поднять травы до колена.

До перелеска бежали всего метров триста, а отдышаться не могли, будто преодолели кроссом два километра. Сердце за полночи и утро отвыкло от движений и выдавало в груди шаманские танцы. Только сейчас Марина увидела, что край биты, которую в руках держал Витя, был чем-то запачкан. Похоже на кровь. Про стычку с кем-то из ЭТИХ Виктор не рассказывал. И спрашивать она не стала. Достаточно и того, что Ольга держалась на пределе. Пока хотя бы подчинялась, бежала, когда говорили бежать, замирала, если велели не двигаться. Не раздобудут быстро еды и не окажутся снова в безопасном месте, то её они потеряют первой. В какой-то момент контроль над девушкой просто слетит. Уже «притормаживала», не сразу отзывалась и с запозданием реагировала.

– Туда… – указал Виктор рукой в нужную им сторону. И дальше уже не бежали, а просто шли быстрым шагом.

Вскоре допили последнюю бутылку воды. Причин доверять тем двоим, забравшимся на вышку и рассказавшим про геологов, было немного. Но и сидеть, слушая снизу подвывание обгорелого мужика, топтавшегося у мёртвого тела Генки, казалось более бессмысленным, чем попытки изучить побережье. Где-то и здесь стояли дома, остров был хорошо заселённым, почти на тысячу человек. Не очень густо для такой территории, однако не все же стали такими? У кого-то из них можно было просить помощи. Живых ночью уже встречали, троих, кажется, или четверых. Те тоже спасались перебежками, перемещались от укрытия к укрытию, недалеко от причалов. Теперь вот и эти двое, благодаря кому отправились в квест за продуктами. Хорошо, если застанут геологов целыми. Те, если верить таёжной классике, парнями были хоть куда, выведут из любой дыры и вытащат из лап самого медведя. Не зря ж столько книг написано?..

Плутали километра два с половиной-три, прежде чем наткнулись на широкий ручей. И вверх по руслу показались две просторные палатки. Защитного цвета, профессиональные, туристические. Поставлены были рядом с водой. Геологи их ставили или нет, но больше вокруг ничего не просматривалось. Виктор пояснил, что жилых домов в этой части было немного. Он нарочно планировал вывезти их в малонаселённое место, так, ему казалось, будет для всех интересней. Если дома тут и были, о них он не знал. Даже пара небольших фермерских хозяйств оказались заброшены, хотя на карте одно значилось до сих пор действующим.

Не дойдя до палаток метров пятнадцать, они остановились. Витя снял со спины рюкзак и отдал им. Сам, с одной битой в руках, двинулся осторожно дальше. Светлана под руку держала Ольгу, а обломленный нож Марина сжала обеими ладонями. Сломался он за пару минут до взрывов – неловко пыталась открыть им консервы. Так, вместе с ним, и вышла из шатра, когда землю стало потряхивать, а раскаты грома вдалеке показались несмолкаемыми. Витя сказал тогда, что им повезло находиться далеко от берега. Потому что, если что-то произошло и выше по течению, берег могло хорошо подтопить. Особенно, если что-то случилось на верхних дамбах, гораздо выше Саратова, за который боялась Ольга. Сюда течением большие потоки донесёт не сразу. Но донесёт обязательно…

В палатках людей не оказалось. Совсем было пусто. Немного личных вещей, женских и мужских. Початая бутылка воды, пакет мармелада, шоколадная паста. Последней нашлось аж две стеклянные банки. Потом ещё из-под чьей-то куртки показались крекеры, точно такие же, с клубникой, шоколадом и бананом. Прямо «Чарли и Шоколадная Фабрика». Вилли Вонка только не выдержал и сорвался вниз головой. А им достался капустный суп…

– Я никуда не пойду... – были первые слова Ольги, которые она произнесла после того, как только спустились с водонапорной башни. Легла на настил и укрылась чужой курткой, подтянула под себя ноги. В эту палатку они залезли вчетвером, она была самой большой из двух. Снаружи холодало и относительно тёплая ночь давно сменилась прохладным утром. Здесь же, внутри, не было хотя бы ветра. И хозяева куда-то запропастились. Может, никто и не спросит, кто спал да в чьей кроватке. Марина села рядом и погладила Ольгу по волосам. Кажется, не всё было так плохо. Реагировала, взяла в ответ её руку своими, сжала. Ночью, вероятно, адреналина и сил у всех было больше. Потому что сейчас за сорок минут перебежек утомились сильнее, чем за тёмное время суток. Ещё и оказались ни с чем – другой еды, кроме найденных крекеров, в палатке не нашлось. Хотя бы вода рядом бежала. В проточной меньше заразы. У входа валялась пара пустых бутылок и их можно было наполнить. Местность вокруг развернулась открытая, однако немного пересидеть и согреться казалось хорошей идеей. Горизонт просматривался на километр до следующего перелеска. Никого и ничего. Только наезженная колёсами дорога, что убегала вдаль, к высоким деревьям. А рядом – тихий ручей и пара холмов. Одиночные дубы раскинулись далеко друг от друга, стояли гордо и величаво, как стражи этого поля. Как же здесь могло оказаться красиво…

– Марина… – вдруг тихо позвал Витя, сидевший один возле входа. И то, как он это сделал, заставило вздрогнуть.

Все трое повернули головы. Даже Ольга, что почти провалилась в тяжёлый сон и начала постанывать, неожиданно встрепенулась, сбросила с себя куртку. Виктор произнёс имя тихо, но хватило одной интонации.

– Они все были... в балке, – сказал он так, будто снова всё стало его личным просчётом. – Геологи…

Светлана тут же села ближе к испуганной Ольге. Та уже скуксила лицо, готовая заплакать. Марина подползла ближе к выходу. Как они его пропустили?! Там действительно был этот овраг, метрах в ста от них! Не увидели, даже стоя во весь рост, когда подходили к палаткам. Уже четверо мужчин и женщин вылезали из него, цепляясь руками за край. И, судя по их конвульсивным движениям, хорошего встреча с ними не принесёт. До перелеска было бежать целый километр, но выбираться из палатки на глазах у ЭТИХ не стоило. Вход смотрел прямо на злосчастный овраг. Сначала, конечно, от них оторвутся, но потом подведут дыхалка и ноги, до деревьев могут не дотянуть. Спортсменов среди них, кроме Вити, не было.

– Дай мне, – сказал он, забрав у неё обломок ножа. – Наблюдай…

Бросился к дальнему углу и стал разрезать стену палатки лезвием.

– Мамочки, я боюсь… – засипела, переходя на тихий плач, Ольга. Что происходит снаружи, она не видела, но понимала хорошо. Хозяева возвращались домой. Проверять, кто спал в их кроватках.

Светлана обняла её, пыталась успокоить, лаская шёпотом как ребёнка.

– Сейчас мы уйдём отсюда … – уговаривала её вести себя тихо.

– Витя, быстрее!.. – воскликнула вдруг Марина, сама испугавшись увиденного. – Они… побежали!......

Часть 2 - ФИНАЛ