Роман "Нити. Красная Хроника" - Глава 5. Восемнадцатое июля, часть шестая⁠⁠

Роман "Нити. Красная Хроника" - Глава 5. Восемнадцатое июля, часть пятая

– Что ты здесь делаешь?- Виктор вступил на крышу знакомой высотки.

– Почему люди мечтают о полетах?

– Раньше они верили, что это сделало бы их свободными.

– Что такое свобода?

– Это возможность самому распоряжаться своей жизнью, невзирая на преграды и обстоятельства. А также других людей и..,- он замолк, внимательно посмотрев на девушку и обреченно выдохнул,- Помочь?

– Да, пожалуй,- она вымученно улыбнулась, медленно повернув к нему голову,- Не могу пошевелиться...

Виктор взял её за руку и помог спуститься с парапета. Девушка оперлась на его плечо и спрыгнула. Когда ноги почувствовали опору, Анна села на корточки, и выдохнула, успокаиваясь.

– Все еще боишься высоты и все равно приходишь сюда одна... Могла бы хоть меня дождаться. Я же обещал прийти утром.

– Прости,- виновато протянула она и встала.

Браслет на её правой руке состоял из круга янтарных шариков, где всего два было яркого рыжего цвета, а остальные напоминали потемневшую со временем бронзу. На одном из оставшихся появилась трещина, искрясь и мигая, он тоже погас. Девушка нахмурилась, поднимая руку и рассматривая артефакт.

– Заряда должно хватить до вечера. Потом сделаю тебе новый. И еще кое-что..,- Виктор достал из кармана другой браслет – он тоже состоял из небольших темных шариков и серебряного кулончика в виде птичьего пера,- С днем рождения!

– Красивый,- сказала девушка, забирая подарок,- Что он делает?

–Ну… Я подумал, тебе будет неудобно гулять по оживленным улицам, когда за спиной два огромных крыла...

– Спасибо,- она надела его на левую руку и посмотрела назад – белоснежные крылья за её спиной постепенно исчезли начиная с кончиков,- Знаешь... Я думаю, в день, когда мы встретились, ты стал лучшим подарком, который я когда-либо получала.

– И самым бесполезным...

– Неправда! Вот всегда ты так,- она подняла на него указательный палец, ругая, словно провинившегося ребенка,- Тебе уже давно не восемнадцать, чтобы делать подобные заявления... Ты многое сделал для меня. Если бы не наша встреча, думаю, я решилась бы спрыгнуть гораздо раньше...

Виктор промолчал. Ведь это она спасла его. Возненавидев вид, что открывался с этой крыши, мир, в котором больше не было её, и самого себя, виновного в этом, он мечтал убежать от всего, но эта девушка слишком вовремя появилась в его жизни и все испортила…

***

Впервые они встретились здесь ровно пять лет назад. Тогда же Виктор потерял все. Мир вокруг погрузился во тьму. Источник яркого света просто исчез из его жизни. И, что бы не делал медиум, ему не удавалось уйти вслед за ним. Кифа вытаскивала младшего брата из пучин ада и не давала переплыть воды Стикса. В какой-то момент, он возненавидел ее даже сильнее, чем отца, но у парня просто не было сил что-либо изменить. Он чувствовал себя, словно старая лодка с дырявой кармой, опускающаяся все глубже на дно, которого не было. И оставалось только падение, долгое-долгое падение в пучины бездны.

После того инцидента, правая рука перестала слушаться и что-либо ощущать. Чтобы вернуть контроль над ней и чувствительность, Виктор начал резать себя. Резкая физическая боль возвращала ощущения. Таким образом он вымещал на себе свою же злость. Поначалу его не волновали остающиеся шрамы, но после взбучки, устроенной окружающими, медиум перестал носить короткий рукав и стал прятаться от всех на крыше комплекса.

В первый визит сюда, он устроился на полу на своем привычном месте, с маленьким лезвием в руке. Кровь тонкой струйкой стекала на пол в небольшую лужицу. В такие моменты душевная боль, что закрывала все пеленой, отходила, уступая место физической, и он мог вновь наблюдать этот мир - серые небеса и падающие снежинки, холодный ветер, пробирающий до мурашек и дым от сигареты, растворяющийся в небесах…

Улыбка Ной. «Нет, не смей!».

Их первый, столь долгожданный, поцелуй. Запечатленное объективом фотоаппарата счастье. «Не вспоминай!».

Слезы, попытки сдержать болезненные стоны, а потом прощающий все взгляд. «После всего случившегося, ты не имеешь права даже думать о ней!».

Такой тихий, ласковый голос, поющий ему колыбельную, дающий душе временный покой. Хотелось взвыть от невыносимой тоски, желания увидеть и обнять; прочувствовать тепло всем телом, впитать его сердцем, чтобы текло по венам вместе с кровью, согревая…

«Какой же ты жалкий. Неужели все еще надеешься, что где-то там тебя ждет счастье? Есть люди, которые любят тебя? Простят все грехи? Не заблуждайся. Ей же будет лучше без тебя. Всем будет лучше без тебя. Ты не заслуживаешь жить. Умри, умри, умри, умри - давай же! Это легко. Нужно просто поднять свою задницу и спрыгнуть вниз… Но, конечно, ты даже этого не можешь. Слабак!».

Голос в голове не замолкал ни на секунду. Его собственное «Я» стояло над ним, довлея и глумилось. И он не мог это прекратить. Хотелось заткнуть уши. Закричать. Опровергнуть его слова. Сказать, что это не так - он ни в чем не виноват. И не заслужил все это. Но не может убедить в этом даже самого себя. Ведь это ложь.

«Не отводи глаза! Это твоя вина!».

На минуту воцарилась тишина. Поднимая голову, Виктор видит знакомую до боли улыбку, обрамленную золотистыми локонами. Улыбку, которая отныне будет преследовать его везде - и во снах, и наяву. Послышались звуки выстрела, и не одного, а всей обоймы. Все исчезает, одна лишь рука ужасно ноет.

Он ни на что не способен. Даже подняться. Медиум истратил все слезы еще в первый день и сейчас ни капли не осталось - одна пустота, апатия, злость, чувство вины, желание покончить со всем. Больше ничего…

***

Утро восемнадцатого числа. До выхода еще полтора часа. Она открывает глаза, стонет, выключает будильник, но, из-за заметно упавшей температуры, вылезать из-под теплого одеяла нет никакого желания. Наоборот, хочется завернуться в него, словно в кокон, и вновь уйти гулять по царству Морфея. Но нет времени. Анна приподнимается, потягивается и зевает. На ее голове бардак, словно какая-то птица свила там себе гнездо. Затихая, прислушивается. Тишина. Дома никого нет. А ведь раньше все было по-другому:

Ее будил запах блинчиков или свежей выпечки. Живот начинал жаловаться на свое голодное состояние, но она продолжала притворяться спящей, пока не приходила мать, чтобы разбудить ее, поздравить с днем рождения, зацеловать и защекотать до слез, а потом они открывали подарки, весело обсуждая их. И совершенно не важно, что все они были максимум от двух человек. Все это сопровождалось радостным смехом и счастливыми улыбками. Казалось, солнце - прожектор и освещает только это место. Куда только ушли эти дни?..

На кухонном столе одинокая коробка с кусочком клубничного торта, записка полная теплых пожеланий и маленький плюшевый ангел - такие брелки на сумки сейчас в моде. Девушка не хочет и думать, сколько времени ей потребовалось на создание этого чуда и, чем она пожертвовала ради этого (ответ очевиден - сном и перерывами на обед). А ведь совсем не это нужно человеку, чтобы чувствовать себя счастливым. Достаточно просто быть рядом, хотя бы в этот день…

Время: 16:45.

Место: «Близнецы» - многоквартирный комплекс. Является самым высоким в городе. Еще его называли «Небоскреб самоубийц».

Анне уже приходилось слышать эту городскую легенду. Она была популярна среди молодежи. Почему-то многим казалось забавным рассказывать ее в коридоре, когда девушка проходила мимо, делая это нарочито громко и фальшиво. Легенда о божестве, что исполнит любое желание, если будешь достаточно храбрым и сможешь доказать, насколько серьезны твои намерения. Для этого достаточно было спрыгнуть с одного из этих зданий. Почему? С них хорошо видно монолит. Считалось, что Куб и Демиург связаны.

Верила ли девушка в эту историю? Конечно же, нет. Но вот уже который месяц, она приходит сюда, поднимается на этаж равный высоте Куба и останавливается напротив окна, разглядывая в него город. Этот вид настолько поразил ее воображение, что она решила запечатлеть его и отправить на конкурс, но с недавнего времени работа над картиной остановилась. В один момент, Анна достигла пика своих способностей и никак не может преодолеть этот рубеж. Все усугублялось тем, что приближались сроки сдачи и на нее начинали давить преподаватели. Сейчас не было занятий, но многие приходили в колледж ради практики, приближающихся конкурсов или учебных работ, и там всегда было людно. На обеде подозвал к себе куратор. Разговор был не из приятных. Он говорил, что она мало старается. Задавал ей вопросы. Сетовал на то, что раньше рисовала лучше, уделяла этому больше времени. Потому что горела своим занятием. И сейчас ей нужно всего лишь приложить немного усилий и все получится. Его уверенность в том, что она просто ленива, не могла не раздражать, но кое в чем он был прав...

Действительно, рисование было для нее всем, ведь это связывало ее с тем, кто давно умер. Говорили, что девочка унаследовала способности своего отца. Все, что она знала про него - он был знаменитым в узких кругах художником, и умер еще до ее рождения. Родственники же его не любили. Ходили слухи, что в его смерти виноваты наркотики. Будучи маленькой, Анна не запомнила лиц и имен своих бабушек и дедушек, ведь мать быстро порвала с ними все связи. Она знала правду и не могла простить им это неверие.

Когда девочка впервые принесла домой награду - всего лишь первое место в классе - именно женщина была счастливее всех. Она стала словно бы одержима обучением дочери в сфере искусства. Лучшие учителя; инструменты, которые только можно было достать, созданные на заказ. Престижный колледж - единственный, где обучали творческим профессиям. Чтобы оплатить все это ей приходилось устраиваться на несколько работ и брать дополнительные дни. И Анна даже не могла заикнуться о том, что тоже пойдет зарабатывать деньги в семью. Как это? Тратить драгоценное время и ресурсы? Нет, ее дело - практика, а об остальном позаботится мать. И все, что девушка могла сделать - рисовать, побеждать на конкурсах, стремиться к славе своего отца. Только так когда-нибудь она сможет отплатить ей за все годы тяжелого труда. Целью стало - зарабатывать своим талантом большие деньги и устроить настоящую райскую жизнь для единственного близкого человека. Ради этого она жертвовала любым отдыхом и отношениями с людьми, которые не могли принести ей пользы. И сейчас окружающие воспринимали ее, как заносчивую и высокомерную, распускали о ней слухи, но делали это только за спиной. Она устала от их лживых улыбок, и фальшивых признаний; раз за разом вежливо отказываться от предложений куда-нибудь сходить. Так она живет последние несколько лет. И все, казалось, идет прекрасно - призовые места, похвала, кое-какие выигрыши, упрощающие им жизнь время от времени. Но сейчас, на восемнадцатом году своей жизни, она впервые столкнулась с таким понятием, как выгорание и творческий кризис. Ей не удается нарисовать то, что она видит, как она это представляет. Все кажется лишь серым и вторичным. Сколько бы сил и времени она не вкладывала в рисунок, он лишь повторяет то, что уже было ей же и создано. Просто топчется на месте и никого это уже не устраивает, тем более ее саму. Ей посоветовали больше отдыхать, дышать полной грудью и смотреть по сторонам. Такие советы казались ей смешными, словно над ней издеваются. Но сегодня, после очередного провала, ноги сами принесли ее сюда.

Эти здания имели кодовый замок, помимо обычного, открывающегося электронным ключом. Однажды, Анна подсмотрела, какую комбинацию вводит один из жильцов, и с тех пор без проблем могла попасть внутрь в любое время, словно и правда жила здесь. Главное, не вести себя подозрительно. В конце концов, никто не стал бы запоминать всех соседей в сорокаэтажном многоквартирном комплексе.

Чтобы сменить обстановку, девушка решила подняться на крышу, вдруг новая перспектива поможет ей завершить картину. Дверь оказалась открыта, хотя, после нескольких попыток самоубийств, обычно ее запирали, а ключи были только у жильцов. Но Анна не придала этому большого значения. Крыша - пустое квадратное пространство, огороженное бетонными блоками по всему периметру. Сюда вела двухъярусная каменная лестница.

Она прошла до середины и встала с той стороны, откуда было видно Куб. Несмотря на разницу всего в десять этажей, вид с крыши захватывал дух гораздо сильнее. Может, всему виной открытое пространство и прямой доступ к бездне. Анна случайно посмотрела вниз и все ее тело словно бы парализовало. Страх охватил, сдавливая грудь и она сделала небольшой шаг назад. А потом подняла голову и взглянула вдаль. И все моментально прошло, оставив после лишь замешательство и сбитое дыхание. От одного вида, как рыжее солнце в последний раз стелется на крышах домов и улицах, отражаясь в реке и от редкого снега, выступили слезы и в груди заныло. Все, что она так долго копила в себе, не имея возможности выплеснуть, внезапно запросилось наружу. И, не сдерживая себя, Анна закричала, как еще никогда не позволяла себе. Но звук показался ей недостаточно громким, словно он рассеялся в морозном воздухе. Она посмотрела на небо, выпустив дракончик пара изо рта. Не уверенная в том, стало ли ей легче, простояла так еще несколько минут.

Девушка не сразу заметила, что она на крыше не одна. На противоположной стороне кто-то сидел на полу. Это был парень. Одет он был не по погоде - в белую рубашку и брюки. Осознав, что он все слышал, лицо ее побагровело от стыда и неловкости. Она отвернулась. Мысли бегали внутри черепной коробки, то проклиная его за то, что явился сюда, то выказывая любопытство и желание узнать, что он здесь делает или хотя бы еще раз взглянуть на него, вот только… С чего бы ей хотелось этого? Девушка все же уступила своим желаниям и вновь повернулась назад. Но парень сидел в той же позе и не выказывал никаких признаков эмоций. Ей показалось их взгляды встретились и от пустоты, царившей в этих глазах, по спине девушки пробежали мурашки. Ее словно затягивало в бескрайний космос. Она осмотрела его внимательней и заметила лужицу крови, оставленную глубокими порезами на руке. И тогда ей подумалось: «Значит, кому-то еще плохо в этот момент. Я такая не одна». И ей стало смешно от этого осознания, но, если позволит себе сейчас сорваться, дальше будет лишь хуже - смех непременно сменится слезами. По какой-то причине, Анна почувствовала родство с этим незнакомцем и ей стало его жалко. Девушка поставила сумку на бетонный блок и достала оттуда контейнер с утренним кусочком торта. Она намеревалась съесть его за обедом, но ей так и не дали этого сделать, а потом пропал аппетит.

– Вот,- присев рядом с ним на корточки, она поставила контейнер на пол. Парень молча смотрел на нее,- Думаю, тебе нужнее…

Она слабо улыбнулась. Он убрал руку, поправив рукав и отвернувшись, но все еще не проронив и слова.

– Прости, я вовсе не хотела упрекать тебя,- ее тон словно говорил: «Просто я знаю о чем говорю». Почему эта девушка, вообще, обращается к нему так, словно они старые друзья?- В любом случае, я буду рада, если ты его съешь. Может хоть кому-то станет лучше в этот день… Пока.

Она встала напротив заходящего солнца, слабо улыбнувшись, поправила сумку на плече и ушла, вновь оставив его на крыше одного…

Когда Анна вернулась домой уже окончательно стемнело. На обратном пути она зашла в колледж и попыталась доделать работу. Девушка провела там несколько часов, но результат ее так и не удовлетворил. Разувшись в прихожей, прошла на кухню, где горел свет. Мать заснула за столом в окружении бумаг, которые забрала с собой, чтобы доделать. Анна поняла, что она ждала ее, но усталость все равно взяла свое. Подойдя к женщине, разбудила прикосновением к плечу.

– Ох, кажется, я задремала. Прости, сейчас приготовлю что-нибудь. Это все-таки твой день рождения. Надо отпраздновать,- сказала женщина, вставая со стула и убирая бумаги со стола, но в какой-то момент тело ее ослабло, и Анна помогла ей вновь сесть на стул.

– Не надо, ты ведь весь день работала, иди спать,- сказала девушка, и, перебивая попытки матери настоять на своем, продолжила,- На самом деле, я уже поела с друзьями. Прости, что не предупредила, но я не голодна, так что… Иди отдыхать. Устала должно быть.

Она соврала, но по-другому было нельзя. Девушка довела ее до спальни, помогла раздеться и уложила на кровать. Мать еще раз извинилась перед ней и, нежно улыбаясь, поздравила с днем рождения. Анна пожелала ей спокойной ночи, дождалась пока закроет глаза и выключила свет, а сама ушла на кухню, прибралась, приготовила себе легкий ужин и поела, а потом тоже легла спать…

***

Искусство - развлечение богачей, да коллекционеров. А спрос рождал предложение. Многие, желая прославиться и разбогатеть, пытали свои силы на этом поле боя, где кровь легко можно было принять за краску. В Столице возможно многое, что недоступно за ее пределами. Имея достаточно ресурсов и связей, можно было даже открыть собственный выставочный зал. Такое место, где каждый смог бы приобщиться к внутреннему миру другого человека, просто взглянув на его работы. Анна иногда приходила сюда. Она останавливалась напротив одной и той же картины - поле алых маков под закатным небом.

– Ты всегда проводишь больше всего времени у этого холста,- раздался мужской голос справа.

Анна отмерла и повернула голову. Рядом с ней стоял мужчина в очках. Это был старый друг семьи. Анна знала его с младенчества. Он тоже обучался рисованию, но, в отличии от ее отца, никогда не выставлялся. Девушка считала этого человека своим главным учителем и наставником по жизни. А еще это место принадлежало ему.

– Просто она такая..,- девушка замолкла, не в силах подобрать слово.

– Понимаю. В его работах всегда ощущалось нечто магическое. К тому же, это самая загадочная из картин Яна. Твоя мать получила ее по почте уже после его смерти. И еще…

Его взгляд скользнул в центр холста, где среди алого моря можно было различить три силуэта. Просто черные фигуры, без деталей. По форме, размеру и расположению их относительно друг друга, можно было с уверенностью сказать, что это была пара с ребенком. Мужчина несколько секунд молча смотрел на картину и, казалось, она парализовала его, как и всех, но потом он неожиданно пришел в себя и спросил:

– Как дела с работой? Я слышал, все еще не очень… Если ты не уверена, всегда можешь пропустить этот конкурс. Я обо всем позабочусь.

Анна промолчала, помрачнев, и вновь посмотрела на холст. Артур слабо улыбнулся и вздохнул. Он уже давно утратил то рвение к идеалу, что занимает все мысли, пока ты молод. Бесконечную гонку, которая лишь выматывает, потому что достигнуть совершенства невозможно, сколько не беги. Но слова здесь оказывались бесполезны. Это то, что нужно было осознать самому, не просто понять, а прочувствовать. Сам он принял это только после того, как лучший друг обошел его. Во всем…

– Ах, да, у меня же есть кое-что для тебя,- он протянул ей бумажный пакет, который держал в руке,- С днем рождения. Прости, что вчера встретиться не удалось. Дел навалилось.

Анна помотала головой, улыбнувшись ему и забрала подарок. В пакете был альбом для набросков, набор карандашей, кисти и несколько тюбиков краски. Все это стоило больших денег и сделано на заказ - бумага, пригодная для любых материалов; цвета, подобранные с учетом ее предпочтений; только те кисти, которыми она рисовала. Девушка сдержанно поблагодарила его, но по глазам было видно, что от подарка она в восторге. Меньше придется тратиться в этом месяце. Ведь инструменты стоили чуть ли не дороже картин, которыми были нарисованы.

– Рад, если угодил,- рассмеялся мужчина, словно бы читая ее мысли. Они простояли еще несколько минут, разговаривая о пустяках, прежде чем разойтись…