Рассказ "Батя"⁠⁠

Он смотрел на меня диким взглядом, за которым скрывалась чернота, разъедавшая его изнутри. Когда-то я называл его Батей, но сейчас в нем осталась лишь оболочка, смутно напоминающая родного человека.

Сколько я его помню, он всегда бухал, а все бегали за ним и пытались спасти. Сначала ему было стыдно, затем стал воспринимать все это, как должное. Апогеем стало принятие рабства, лежащего на дне бутылки. Батя портил все, к чему прикасался. Он пил, когда ему было хорошо, он пил, когда было плохо. Бутылка стала ему подругой, которая верной дорогой вела к старухе с косой. Но не его. Его и лопатой не перешибешь.

Он свел в могилу бабушку, свою мать, а затем и мою. Я ненавидел его, а он ненавидел всех, кто мешал ему пить. Мать. Жену. Врачей. Меня. Он ненавидел даже моего младшего брата, который пошел по его стопам, потому что тот мог выпить его горючее.

Я долго не видел его. Он скитался где-то по миру. Миру маргиналов и отребья, которые открыв глаза, имели только одну мысль – залить черноту, разъедавшую душу. Спиртовой эгоизм отправлял этих людей в агонию пред неутомимым желанием.

- Пусти, - заорал он, - это мой дом.

- Пошел вон отсюда, ты сейчас разбудишь дочь.

- Пусти, - еще громче заорал он и ринулся на меня.

Я молча ударил ему в грудь, и он упал. Затем сел.

- Дай выпить.

Он не просил, а требовал. Я прекрасно понимал, что диалог вести с этим животным нет никакого смысла. Ведомый инстинктом он пришел туда, где его когда-то любили, ценили и уважали, пока он не перешел все границы. Дома спала жена и дочь, и меньшее чего я хотел, так это устраивать семейную встречу с обезумевшим дедом.

- Щенок, иди и принеси мне выпить. Я знаю, у тебя есть, - продолжал орать он.

Выглянула из-за двери пожилая соседка: «Опять припорол сюда обожратый. Скотина. Никак не оставит ребенка в покое». Затем она громко хлопнула дверью.

- Сука. Старая сука, - пробормотал тот, - ненавижу.

Я просто закрыл дверь.

- Выродок. Ненавижу, - доносилось оттуда.

Встала жена.

- Опять?

- Ага.

- Сделай что-нибудь, пока он Аньку не разбудил.

Я вышел и придал ускорение этому телу в сторону выхода из подъезда.

- Убивают. Люди добрые, помогите.

- Время два ночи. Заткнись, - начал закипать я.

Он встал и поплелся к колонке. Пара раз упал, но все же дошел. Еще 5 минут пытался попить, но падал. Решил помочь, нажав на рычаг колонки. Струя холодной воды ударила четко ему в голову. Он начал приходить в себя.

- Семен?

- Полегчало?

- Есть выпить?

- Давай шурши туда, откуда пришел.

- Здесь мой дом.

- Здесь ты несешь только смерть, здесь тебе больше не рады.

- Но здесь же. Мой дом, - начал рыдать он.

- Семен, ты – мой сын, а я твой отец.

- Выпить не дам.

- Сука.

В этот момент во двор заехал милицейский «бобик», из которого выгрузились два стража порядка.

- Буянит?

- Ага. Весь дом всполошил.

- Родственник или сосед?

- Да я без понятия кто это, заберите его уже, я пошел спать.

- Семен, сука, - завопил пропоец, - какая же ты сука.

- Доброй ночи, - пожелал мне сержант.

- И вам, надеюсь, тоже доброй.

Я шел в сторону дома под звуки ударов берец о человеческую плоть. Мне не было его жалко. Он давно уже не человек.

У двери в квартиру меня ждала жена. Она наблюдала все происходящее через окно.

- Сём, он ведь снова вернется?

- Однозначно, это ж Батя, он всегда возвращается.

Виталий Штольман, 2022 год