Путь волка. Глава 19. Голодная ночь⁠⁠

1 глава 2 глава 3 глава 4 глава 5 глава 6 глава 7 глава 8 глава 9 глава 10 глава 11 глава 12 глава 13 глава 14 глава 15 глава 16 глава 17 глава 18 глава

Я подъехал к своему дому в пятом часу. Дом, милый дом!

Как только открыл дверь и вошел в гостиную, из динамиков раздался голос оператора.

— Джерри Харисон, по распоряжению агента Куксакера проследуйте в убежище.

— Но я хочу принять душ и смыть с себя тину! — возмутился я.

— Проследуйте прямо сейчас в убежище, это приказ, — сказал оператор.

— Вы делаете свою работу, понимаю! — сказал я.

Я не хотел спорить, моя задача была быть максимально дружелюбным, чтобы усыпить бдительность Куксакера. Дабы не затягивать, я снял кобуру с пистолетом и бросил ее на диван. Джинсы и рубашку я кинул на пол. Надеюсь, агенты догадаются закинуть их в стиралку.

Как только я вошел в клетку, дверь на электрическом приводе захлопнулась, мягко закрылся смазанный засов. Я сел голым задом на холодный пол.

— Не мешало бы включить подогрев, — сказал я.

— Никакого подогрева до особого распоряжения. Куксакер велел передать вам, что вы получите комфорт и пищу только после того, как продвинетесь в поиске сына первородного оборотня, — сказал голос.

— Да я бы и рад помочь, но от недоедания меня покидают силы. Как я буду проводить расследование, если меня в сон уже днём клонит?

Ответа на последовало. Я свернулся калачиком, закрыл глаза и увидел кишки Фокса, красные от брызг крови кусты, откусанною челюсть. Как же это мерзко! Но почему в тот момент, когда я становлюсь волком и сам начинаю творить зверство, я не чувствую стыда, не чувствую отвращения? Что со мной происходит?

Слава богу, что я не помню тот момент, когда убивал близняшек, ни в чем не повинных детей, как разорвал нутро их мамы, как убивал других людей там, в парке. Я уже не жилец на этом свете. Как только Куксакер найдёт с моей помощью или без нее Выродка, я буду уже не нужен.

У меня есть козыри, но пока их лучше не использовать. Первый и главный козырь — я могу контролировать зверя внутри себя и помню все, что со мной было после превращений. Второй козырь — я приблизительно знаю, где находится секретная база ФБР, в которой держат других оборотней. И третий козырь — в кабинете шефа я спрятал серебряную пулю, которая может мне пригодиться.

Свет в клетке светил тусклым унылым светом. Сквозь закрытые глаза пробивался желтый туман. В какой-то момент этот туман стал красным. Нос почуял запах резины и металла. Я стал зверем. Я открыл глаза и начал принюхиваться к новым запахам, которые минуту назад не ощущал. Клетка была герметичным сооружением, но сквозь мельчайшие зазоры в двери я смог уловить аромат двух человек — мужчины и женщины, которые находились снаружи.

Это агенты — а кто же еще? Они рылись в моих вещах, что-то вынюхивали. Слюна, тугая и скользкая, потекла по моей челюсти. Я чувствовал ее всеми вновь отросшими волосками на своей морде. Мне хотелось только одного — убить этих агентов, разорвать их и насладиться их сердцами и глазами сполна.

От картины, которую я нарисовал у себя в голове, кровь забилась в висках. Я встал на четыре лапы и протяжно завыл. В этом вое, который шел из глубин моего нутра, я хотел передать людям за клеткой, что я их не боюсь и хочу их убить — и рано или поздно сделаю это.

Я выл долго и протяжно, как трубач играет на своей трубе, с импровизацией, с надрывом, упрямо. В какой-то момент мой чуткий нос почуял, что мужчина обмочился. У него началось обильное потоотделение. А женщина была не прошибаема моим воем. Но как же, ведь Куксакер говорил, что стены клетки звуконепроницаемы? А если вой услышат соседи?

Я перестал выть. Я чувствовал, как в нескольких метрах от меня бьются два сердца, два сладких сердца, одно из которых страшится встречи со мной. И даже серебряные пули, которые наверняка в избытке находятся в патронташе агента, не помогают включить голову и успокоится.

Через какое-то время агенты покинули дом. И наступила тишина. Полная тишина, только мое сердце ровно билось. Что же делать? Мне хотелось есть, мой организм требовал крови и пищи, но я ничего не мог ему дать.

Тогда я вспомнил одного белого медведя, которого я видел в зоопарке в Сан-Диего. Вольер был большой и просторный, но медведь все равно ходил по кругу на одном пяточке, наступая на свои же следы, которые проминались и становились все отчетливее и отчетливее. Со стороны могло показаться, что это ходит андроид из Бостон Дайнемикс, на которого натянули каркас и шкуру. Но я знал, что это живое существо, поэтому мне было грустно.

Что поделать, теперь я как тот медведь. И я начал ходить в своей квадратной клетке размером два на два метра по кругу, нарезая круги против часовой стрелки. Вот и я теперь в вашем сраном зоопарке, смотрите на меня, смейтесь.

Так прошла эта голодная ночь, за которой наступило голодное утро.