P&S агентство "Пережить Смерть" Книга 1 Часть 6 Главы: 1,2,3,4⁠⁠

Предыдущие главы жми сюда!

На начало книги тут!

Глава 1

Я сидел на диване под картиной «Лошадь в степи» и «кипел», только что Василь срубил две шашки и прошёл в «дамки».

— Да как так-то? — задал чисто риторический вопрос пустоте, ответа я не ожидал. Но карандаш поднялся в воздухе и, подлетев к планшету, накарябал на бумажном листке обидное «ЛОПУХ». — Вот только на личности не переходи, всё, сдаюсь. Три – два, ты выиграл. Лети Икар, где-то мои подкрадываются.

Лампа на потолке прощально моргнула, и ветерок вылетел в открытое окно.

— Вот и давай, а то умные все такие, я смотрю, — ворчал я, направляясь на кухню. Пора было ставить борщ на плиту, оставалось пару минут до прибытия моих любимых. Периодически мы с Василем, ближе к вечеру играли в шашки, пробовали в шахматы, но мне не понравилось, ни разу не удалось выиграть. А вот в шашки, другое дело, тут очень даже часто получалось натянуть фантом на кукан. Он несколько раз в сердцах сжигал лампы в люстре, короче тот ещё псих, а я только хохотал. Пока грелся суп, нарезал хлеб, накромсал лёгкий салат из помидоров и огурцов, и хряпнул рюмашку армянского коньяка, закусив его нарезанным лимоном. И когда в дверях заскрипел вставляемый ключ, я уже довольный и благостный стоял в коридоре и ждал.

— Папа! — заорал сынок, врываясь как ураган в мои объятия. Я обнял его и поднял, целуя в мокрый лоб. — Мы севодя лисовали звеёй и делевья, есё иглали в висибалы и я Юйьке мяцом попай в яйцо…

— И как Юрка? Бубенцы отошли? — глупо заулыбался я, представив эту картину.

—Юля, и по лицу! Пошляк! Привет, родной! — Анна поцеловала в щёку и стала снимать туфли.

— Бубейцы? Какие бубейцы? А сто это такое? Папа, а ты знаесь сто акуя это не судовисе, а лыба?

— Да что ты говоришь! А почему же тогда акула кушает непослушных детей? – улыбнулся я, стягивая с сына ботинки.

— Ооо, нисево себе… — удивился Богдан и открыл рот от странной новости. Я стянул с него куртку.

— Ну что ты несёшь, Серёжа… потом сам будешь бороться с привитыми комплексами! Оох, какая я голодная, что там у нас? — Анна сняла пальто и одела тапки.

— Борщ… есть ещё макароны с котлетами…

— Хосу макайоны! — захныкал сынок, забыв про акул и плохих мальчиков.

— Сначала переоденься, потом руки помой… порядок знаешь! — мама была жёсткой, полной моей противоположностью. Я когда пытался включать «строго папу», вызывал лишь противоположный эффект. Богдан побежал в свою комнату.

— Как работа прошла? Устала? — пока сына не было, я крепко обнял жену, она прильнула головой к моему плечу.

— Есть немного, милый, сегодня Михалыч скинул «ежекварталку», два дня нам дал на разбор… А ты как? Сегодня тоже? — мы прошли в зал. Я сел на диван, пока жена переодевалась в «домашнее».

— Да, и сегодня ничего… наверно я сдулся, — уже почти полгода у меня не получалось «пережить смерть», что-то случилось со мной и мои способности куда-то пропали. Агентство «P&S» пока не прикрывал, а Антону выписывал лишь оклад. Увы, я знал, что денег платил ему мало из своего счёта и вполне парнишка мог уйти от меня. Со своими организационными талантами, Антон мог рассчитывать на более высокооплачиваемую работу и держать его я был не в праве. Спасибо ему, пока он не заикался об уходе.

— Не говори глупостей! Ты самый лучший, просто наверно так надо провидению, потерпи, родной! — Анна нагнулась надо мной, застёгивая на халате последнюю пуговицу, и поцеловала меня в губы. Я успел выхватить краем глаза её милые груди. — Если ты переживаешь о деньгах, то не надо. Нам вполне пока хватает денег, и вообще, я-то работаю, не забывай!

— Знаю, солнышко! Я вот думаю – настало наверно время прикрыть агентство и отпустить Антона. Аренда большая, Гарик каждый месяц увеличивает плату, да и всякие лишние расходы…

— Макалоны! Хоцу макалоны! — в зал вбежал Богдан с натянутой задом наперёд футболкой, прервав наш разговор.

— Оох, оболтус, иди сюда! — жена подтянула сына к себе, снимая с него футболку. — Сколько можно говорить… вот этикетка, надо чтобы она была на спине!

— Мама, а посему на люне никто не зивёт? Там зе долзны быть люнатане! — нда, вряд ли Богдан вслушался в поучительные слова Анны.

— На луне нет воздуха, там нечем дышать. Всё, кушать! — с одеждой было «покончено», и мы отправились на кухню.

Уже после того как поужинали, посмотрели мультики и уложили спать сына, мы лежали в нашей спальне. Мне надо было озвучить свои мысли, слишком долго я думал об этом в последнее время.

— Анюта, мне надо кое-что сделать… даже не знаю, как об этом тебе сказать?

— Если ты все же решил закрыть агентство, то делай это. Я твоя жена и всегда буду на твоей стороне, но мне кажется – это не правильно.

— Да нет, я пока не об этом. Мне надо на неделю уехать к моему, очень близкому другу и поговорить. Возможно он мне поможет определиться, что делать дальше?

— Кто этот друг? Надеюсь, это не подружка там твоя? А то завёл уже, может, интрижку на стороне?

— Кроме шуток… ты же знаешь, что ты у меня единственная, ну и сына наш…

— Да ладно… что за друг такой? Я его знаю?

—Нет, я тебе не рассказывал про него. Очень давно я был на перекрёстке дорог… надеюсь, ты понимаешь, что это риторически про «перекрёсток»?

— Понимаю, родной, продолжай.

— Ну так вот, он меня в своё время вытащил, можно так сказать, с того света и показал мне правильный путь. И я надеюсь, он мне и сейчас поможет. Ну, так что? Отпустишь?

— Серёжа, если тебе это надо, то езжай! Кто хоть твой загадочный друг и как его зовут?

— Авелей и он священник…

Глава 2

Ну, насчет священника я приукрасил, точней не договорил. Лет восемь назад Авелея отлучили от церкви за его не вполне православные речи с прихожанами о Едином Боге. Добрый народ доложил. Митрополит, Челябинский и Златоустский, Корнилий узнав про это, подверг анафеме Авелея и лишил его сана. Тот, недолго думая, с пол силы, дал в глаз Корнилию и ушёл раскольником, в глушь уральской тайги. Зная горячий нрав Авелея, в миру - Андрея, я не очень удивился этому поступку, и на долгое время наши пути разошлись.

И вот настало время для нашей повторной встречи. От райцентра «Мирный» меня сопроводил местный лесник на своём «Уазе». Километров сорок мы проехали по кое-как видимой в траве, лесной дороге. И наконец, среди реликтовых сосен предстала деревянная изба, в которой и жил мой друг. Попрощавшись, лесник оставил меня у дома и, развернув машину, отправился в обратный путь. Я стоял и чувствовал дрожь в ногах. Столько лет прошло от нашей последней встречи, старался вспомнить его лицо, не получалось. Время подточило воспоминания, оставив только смутные очертания. А ещё я помнил, как он хватал за низ машины и приподнимал её из снега, сила и мощь была в его ручищах необыкновенная.

— Кто там? — из открытой двери вышел дед, и близоруко щурясь, стал всматриваться в меня, вытирая платком проступающую влагу из глаз.

— Сергей! — просто ответил я, в горле стоял ком. Боже, как он изменился. Мне тридцать семь, он был всего-то лет на пятнадцать старше меня, и ему, значит, около пятидесяти двух. Но сейчас, передо мной стоял иссохший старик с полностью седыми волосами и сеткой морщин на лице, а ещё эта белёсая борода, которая старила его ещё больше.

— Серёжа?! — он сделал пару шагов навстречу, — Боже мой… это ты?

— Да, Андрей… это я! — положив дорожную сумку на траву, я подошёл к Авелею и обнял его. — Что с тобой произошло? Ты на себя не похож…

— Ээх, Серёжа, грехи иссушили. Да что я говорю-то? Проходи в дом, иван-чай попьём с собственным мёдом. А ты возмужал я смотрю… идём, не стой как истукан!

* ** *

— …и вот теперь у меня совершенно не получается «пережить смерть», уже полгода как ничего. Что делать, Авелей?

— Понятно, — вздохнул Андрей и с хитрецой прищурил глаз, — ты вот лучше мне скажи как твоя семейная жизнь? Я слышал - женился?

— Да, — я с теплотой улыбнулся, представив Анну и сына, находящиеся в ста километрах от меня и гостившие в моё отсутствие у Валентины Ивановны, то бишь любимой тёщи. — У нас сыну пять лет как исполнилось.

— Молодец, Серёжа, вот и наладил ты свою жизнь. Я горжусь тобой! — опять в уголках глаз у него проступили слёзы, которые он подтёр платком, — ты уж прости меня, старого… Но я от души рад за тебя! Помню, как ты пришёл в церковь, вот как вчера… Ты был потерянный и на грани полного падения… Эхх, Серёжа, как часто в последнее время я вспоминаю те дни. Кха, кха…

Авелея накрыл приступ кашля, и он не мог остановиться. Я испуганно встал со стула, не зная, что делать. Всё его тело содрогалась от этого дикого, похожего на глухой лай, кашля. Он скрючился на лавке, знаком показывая, чтобы я не подходил к нему. Я стоял и понимал, что у него какой-то опасный недуг с лёгкими. Эти грудные выхлопы в практике своей встречал не один раз, я их узнал в «пережитых смертях». Через минут пять приступ стих и к побледневшему лицу стала приливать кровушка, на щеках появился нездоровый румянец. Он приподнялся, оттирая свои губы тряпкой. Алые пятна на ткани я успел углядеть, и от этого мне стало не по себе.

— Авелей… ты болен, и тебе надо ехать в больницу как можно скорей.

— Я знаю, Серёжа, — тяжело отдышавшись, Авелей продолжил: — и ещё, не называй меня больше Авелей, ты же знаешь, что меня лишили сана… теперь я опять Андрей. Прошлое вернулось, и мой самый большой грех накрывает меня…

— Не говори глупостей, сегодня же едем в город!

— Тихо, Серёжа, не надо… Я сам этого хочу, пора мне ответить перед Богом за те убийства, что совершил. Почти каждую ночь мне снятся они… те мальчики… дитятки… и женщина с бабкой. Я знаю – они меня ждут Там…

Глава 3

Потом мы пили чай с терпким мёдом и сушками, которые привёз с собой из города. Я рассказал про свою жизнь, про агентство, про дела, которыми гордился, что скрывать - многим удалось помочь, а некоторых, спасти от смерти, благодаря Дару. Он поведал мне, что нашёл, наконец, Истину в этом уголке природы. Почти до заката солнца, мы вели разговор о жизни, вспоминали былое, а потом легли спать. В течение ночи хозяин несколько раз заходил в приступе, сотрясая избу. Я лежал и с ужасом прислушивался к его порывистому дыханию в перерывах между кашлем. И только под утро мне удалось забыться в тревожном сне, прерываемый харканьем Андрея.

Когда проснулся, было уже почти одиннадцать часов утра, сказалось ночное бодрствование из-за состояния Андрея. Умывшись из ручного рукомойника, прибитого к дереву рядом с домом, я решил немного помочь своему другу. Он всё ещё спал на своём топчане, очень уж много потерял за ночь, сил.

Схватив колун, пошёл рубить дрова, сваленные с восточной стороны избы. Работа была в радость, давно не приходилось заниматься этим делом. Последний раз-то и махал топором в монастыре, в бытность, когда Андрей был ещё монахом, надо же какое совпадение. Почти час я разрубал поленья, наслаждаясь этим монотонным и физическим трудом.

— Доброе утро, Серёжа! — за спиной стоял Андрей, с накинутой на плечи, фуфайкой – его трясло в ознобе. Голос был слаб и дрожал, — зря ты это делаешь, мне не пригодятся больше дрова.

— Чушь не неси! — зло крикнул взад, не поворачивая головы, и продолжил колоть древесину, с придохом. — Сейчас вот наколю, затоплю баньку… фу… веником тебя обхожу – всю ерунду… фу… выбью из твоей башки… фу…

— Баня, это хорошо, — вздохнул Андрей и присел на бревно, — видишь, как всё вышло? Кхе, кхе, кхе… ты приехал за моей помощью, а теперь сам мне помогаешь. Но я тебе скажу одно – мой путь подошёл к конечному назначению и тут уже ничего не поделать.

— Хватит! Замолчи! — со всей силы я вбил топор в рядом стоящую сосну, лезвие глубоко вошло в дерево. — Я звоню в город и вызываю врачей, что за упадничество? Андрей, ты же всегда был боец!

— Успокойся, родненький, всё нормально, — Андрей проковылял ко мне и как мальчика обнял и прижал к себе. Надо же, меня затрясло от бессилия. — Пойдём, присядем. Нам надо поговорить, может ты и не зря приехал…

Мы пошли к скамье, стоящей у входа в дом, видимо, вечерами, Андрей очень часто тут сидел, созерцая природу уральского бора. Воздух был насыщен еловым духом и грибным запахом.

— Знаешь… я почти, всю ночь не спал, и думал о твоей проблеме, — сразу начал говорить Андрей, как только мы сели, — и мне кажется, я знаю причину, почему ты потерял свой дар.

— Андрей, сейчас это не важно - гораздо важней твоё состояние. Ты очень серьёзно болеешь… твой кашель, он разрывает твои лёгкие! Неужели ты этого не понимаешь? — я посмотрел на своего друга, он укутанный, сидел и дрожал, наверно у него температура поднялась.

— Я многое понимаю, увы, очень даже… и со мной всё ясно… кхе, кхе… уф, уф, — отдышавшись, после очередного приступа, Андрей продолжил: — но ты должен меня выслушать, пока я могу говорить.

— Но я не по…

— Тихо, Серёжа, помолчи немного, а потом делай что хочешь – главное, выслушай!

— Я слушаю, но потом звоню в город!

— Договорились! Ты не потерял Дар, просто Он тебе дал отдых…

— Глупости, какой отдых? — я зачем-то улыбнулся, представив себя в отпуске на Чёрном море.

— Да это я так, шучу… на самом деле, ты сейчас находишься в психологическом благополучии. У тебя всё хорошо, любимая жена, обожаемый сын и ты по-настоящему счастлив.

— Ну, тогда и нет проблемы?! Я и в самом деле счастлив, правда, если сейчас вызову врачей, то буду вдвойне счастлив! — я попытался прервать Андрея и встать.

— Подожди, брат, не торопись, Бог тебя выбрал не для этого, я то это точно знаю… Знаешь, почти все святые страдали, им Бог посылал большие испытания и им суждено было проходить через них…

— Эка ты махнул, то святые, скажешь тоже…

— Слушай дальше, я тебе не всё ещё сказал. Под утро мне приснился вещий сон… Будто бы ты стоишь над пропастью и оглядываешься назад, из глаз твоих льются кровавые слёзы. Потом ты сделал шаг вперёд и полетел вниз! Через пару секунд, в то место, где ты стоял, ударила молния… кхе, кхе… И из пропасти вылетел ангел с горящим алым нимбом, крылья у него были чёрные… это был ты! Скоро тебе предстоит великое испытание, ради Бога, ты должен выдержать его!

— Ты меня пугаешь! Андрей, у тебя температура?! — конечно же, его била лихорадка, и не такие сны привидятся в таком состоянии. — Всё! Я звоню!

— Тихо, тихо, дослушай меня… пожалуйста, — он схватил меня за руки, придерживая мой порыв, — это нужно тебе… Когда ты вылетел из пропасти, в тот момент на тебя упал луч света… А это значит, Бог вернёт тебе Дар, но в своё время… Готовься, скоро ты вступишь в чёрную полосу… кхе, кхе, кхе… я бы душу свою отдал, чтобы этого не произошло! Но у Него другие планы, твоему благополучию скоро придёт конец…

— Но я не хочу никаких испытаний… Я сейчас как нормальный человек, Бог с этим Даром. Если надо будет, пойду работать грузчиком, лишь бы всё оставалось так, как сейчас… Андрей, я по-настоящему – счастлив!

— Я верю тебе… но у тебя другая миссия. То, что предначертано судьбой – не избежать, увы, Серёжа. И постарайся выдержать…

— Всё, хватит! У тебя горячка, сейчас наговоришь бред всякий… Я звоню!

Глава 4

Пришлось звонить Дмитрию Ивановичу, они были хорошие друзья в старые добрые времена, поэтому на его помощь я мог рассчитывать. Узнав про неважное состояние Андрея, бывший опер, а ныне пенсионер, сам рванул в тайгу за нами.

Уже в настоящей лихорадке, почти в обморочном состоянии, мы его везли в город, в клиническую больницу, где и сдали медсёстрам. Пара дней обследований и диагнозы - сначала воспаление лёгких, потом туберкулёз и завершающий, так сказать, контровой, рак последней стадии, наверно первых два показалось мало? Как говориться – наша медицина самая лучшая в мире. Благо, Андрей был всё это время в бессознательном состоянии, и про эту коллизию своих болезней не знал. Три дня пролежал под искусственной вентиляцией лёгких, а потом он пришёл в себя. Я как раз находился в палате, когда Андрей открыл глаза.

— Костян, здорова! — прохрипел он, снимая с себя кислородную маску. Кто такой «Костян» я знал, в своё время был им и пережил его смерть в Афгане. А значит, Андрей не вполне пришёл в себя.

— Привет, Дюха! — там, в той далёкой жизни, именно так Константин обращался к своему корешу, и я решил не разрушать иллюзию своему другу, хоть и было немного обидно, что он не узнал меня.

— Костя, а где… уфффф… те дети и женщины? Они меня ждут?.. уфффф… — отдышавшись, он протянул мне высохшую, с пигментными пятнами, руку. Я взял её в свои ладони.

— Ждут, Андрюха, они поведут тебя… и я тоже пойду с вами, потому что ты мой лучший друг!

— Спасибо, братан, — после чего, Андрей сделал последний глубокий вдох и улыбнулся, пронзительно смотря на меня.

Всё… Моя миссия для Андрея была закончена. Только я один знал, через какие грехи он прошёл, и какую цену за это пришлось заплатить. Каждое твоё действие во вселенной не остаётся не замеченным, и рано или поздно предстоит отвечать. Для многих атеистов в своё время будет большим сюрпризом узнать, что там есть большой дядя, который с тебя спросит. Я-то это точно знаю, правда не уверен, что это дядя или даже тётя.

— Всё будет хорошо, Андрей, прощай! — прошептав последние слова своему другу, я заплакал, продолжая сжимать его руку.

Странно как-то получилось - ехал к Андрею за помощью и советом, а приехал к его последним дням и похоронам. Через двое суток мы, с Дмитрием Ивановичем, схоронили его, и всё это время, я ночевал у опера - почему-то не хотел ехать домой в таком состоянии. В голове крутились слова Андрея про тот, странный сон, о котором он рассказал там, в тайге. Какую-то тревогу в сердце зародил этот ангел, вылетающий из пропасти. Я прекрасно понимал, что у него была лихорадка, а что только не привидится в таком состоянии, но от этого «понимания», легче не становилось.

*** * *

— Любимый, наконец-то, привет, ты как? — в дверях меня встретила Анна, обняв, она погладила мою щеку.— Родной, ты что? Не брился всё это время?

— Привет, солнышко. Да я же в лесу был, зачем там бриться? — обняв жену, я понял, как соскучился по дому. А ещё не хотел никаких испытаний, и плевать мне на свой Дар, пусть буду простым человеком, но любящим.

— А чего это у тебя глаза такие красные? Ты заболел? — она отодвинулась от меня и стала внимательно всматриваться.

— Да нормально всё, устал просто… тайга, сама понимаешь, — я стал раздеваться, — где сын?

— Они с мамой в цирк пошли, я вот, уборкой занялась… ты мне зубы не заговаривай, что у тебя произошло? — да уж, Анна как опытный психолог, читала меня, как открытую книгу.

— Да так…ерунда, приехал я к своему другу за советом и помощью, а он, бац, такой, заболел и умер… короче, говорю же, ерунда…

— Малыыыыш… как такое случилось?! — она опять обняла меня и прижалась ухом к моей груди, — сочувствую… почему ты не позвонил мне?

— Не знаю… ну всё, хватит! Со мной всё нормально, — мой голос дрогнул, в горле запершило, — хммм, я в ванную… а то грязный – как чёрт!

Продолжение следует: