Недоля⁠⁠

Ссылка на первую историю про этих персонажей: Свадебка

Велизара, подоткнув за пояс подол чёрного сарафана, раздвинула колючие ветви дикой малины и ахнула. Чудь лесная запалила посреди болотного холма огромный костёр, пылающий зелёным колдовским пламенем и сыплющий радужными искрами, а сама плясала вокруг него, корчась и взвизгивая. Косые, хромые, кривые: мавки с жирными рыбьими хвостами ползали под ногами у беснующихся, возмущаясь, чтобы их не затоптали, косматые лешаки делили меж собой свежеразодранную курицу – с рыжих перьев ещё капала густеющая кровь. Пара упырей в отдалении смеялась, распивая самогон из надтреснутого кувшина. Вокруг них вилась стайка домовят со страшенными кикиморами в бабьих платочках. Водяной и его синюшные распухшие утопцы гремели бубнами, дудели в жалейки и бряцали трещетками невпопад.

Весело им, сукам.

Люди из села пришли к Велизаре потемну. Рассказали, что рано утром видели в поле шары блуждающих огней. После, когда солнце повисло в зените, на погост обрушился дождь из мёртвых галок, а ещё со вчера все коровы дружно стали давать скисшее молоко. Знаки дурные дальше некуда. Теперь же кроны кривых чахоточных тополей на болотах освещались зелеными пляшущими отсветами. Велизару просили проверить, разнюхать, предотвратить то, что надвигалось. Но её отвлекли от утех с Июлем, барабанили в дверь так, что печь ходуном ходила. И в сердцах ведьма послала селян к такой-то матери, в услуге отказав. Конечно, позже, угомонившись и остынув, она все ж напялила одëжу, накинула на плечи давно прохудившуюся хламиду, захватила посох с недовольно мурчащим в рогатом черепе Июлем и отправилась выяснять, какая такая пакость решила навести суету в округе.

Чявкнув в болотной жиже здоровенными сапогами, Велизара двинулась вперёд. А чего, она, что ли, не нечисть? Ведьма ж. У нее есть законное право явиться на шабаш, да ещё и первостепенное – не она ль имела честь лично чёрного козла в уста сахарные лобызать в своё время? Только вот сегодня ни черта не Купальская ночь. Чего это чуди вздумалось гулять?

Отчаянный крик заставил её припасть к земле, так неожиданно кто-то взвыл среди толпы. Велизара притаилась за болотной кочкой, похожей на волосатую бородавку. Может, и ну его, бежать вот так сломя голову к нечистой Орде? Не пригласили, значит, не желанный она гость.

Домовята с упырями кинулись врассыпную, уступая дорогу здоровенному волколаку. Его встретили одобрительным угуканьем и гомоном, даже кикиморьи платки вверх полетели. Волосатая зверюга с плешивой седой шкурой волокла за собой воющего от страха человека. Велизара вытащила конец длинной чёрной косы из трясины, обмотала её наспех вокруг шеи, сдавленно матерясь под нос, и пригляделась.

– Вот жешь выпоротки! – прорычала она. – Это ж Юрка!

Служка в разорванном на худых плечах и груди подряснике отчаянно извивался в когтистых лапах волколака, горлапаня на весь лес. Руки и ноги его были связаны крепко скрученной пенькой, на шее болталась петля из этой же грубой веревки. Никак дурачина этот после того, как Велизара послала селян восвояси, сам поперся нечистого забарывать? Чего, сходил разок с ведьмой на Полоза и великим воином христовым себя вообразил? Ну, Юрок, ну худоумный…

Тут уже стоять и скрипеть зубами времени не было: мальчишку тащили прямиком к костру. Похоже, ему была уготована роль то ли главного яства на этом срамном пиру, то ли сакральной  жертвы какой-то оголодавшей тварюге. Итог один: пропадёт Юрок, смелый, но юродивый на всю башку.

Юродивых Господь беречь велел, а посему, поудобнее перехватив одержимый посох, Велизара ринулась к болотному холму. Один сапог увяз в трясине настолько, что на него пришлось наплевать – переться с босой ногой.

– Здорова, чуди добрые! А чего сегодня за дата такая знаменательная? – она махнула засветившим глазницами рогатым черепом, привлекая к себе внимание. – Чай, свадебка сегодня у кого?

Твари затихли. Молча и неодобрительно, сверкая глазами, они уставились на Велизару.

– Ой, никак поминки… – хохотнула ведьма.

– Огни видала блуждающие? – прорычал ей волколак, затыкая рот заверещавшему Юрке подолом его же подрясника.

– Ну? – кивнула Велизара.

– А дождь из мёртвых птиц?

– Слыхала, слыхала.

Её дёрнул за рукав хламиды кривой лешачок, больше напоминающий оживший мшистый пень:

– Ты с людями дружбу водишь. Скажи, коровы у них начали со вчера дрянное молоко давать?

– Начали…

– И чего? Никаких соображений в твоей головушке?

Велизара пожала плечами.

– Да мало ль какую херню вы призвать решили.

– Призвать? – искренне удивился волколак. Только сейчас ведьма рассмотрела криво надетую на его ушастую бошку тюбетейку. – Да мы так-то наоборот. Задобрить хотим и отвести. Ай! – он саданул Юрку по лицу, оставляя на щеке две алые полосы глубоких царапин. – Кусается, сучий вытрах!

– Ты попëнка моего не обижай, – набычилась Велизара, стискивая посох до белых костяшек.

– Твоего? – пискнул лешак.

– А как же. Я ж за него ещё замуж собралась. А вы тут ему рожу портите. Мне он страшной на кой ляд нужëн-то?

Юрка ошалело вылупил на неё синие глазища.

– Вы мне, давайте, миром мальчишку отдадите? И кутите тут до посинения сколько влезет.

– Не пойдёт, – мотнул головой волколак. – Если мы его Лиху Одноглазому не скормим, конец нам всем.

– Лиху?! – Велизара распахнула от удивления рот. – Лихо припёрлось?

– Оно, – гаркнул оборотень. – Так что, ведьма, придётся тебе другого женишка подыскать. Этот всё, скоро кончится.

– Ох, я всё думаю, – Велизара погладила тугую, мокрую от болотной жижи косу, – где ж я тебя видела. Тебя Салаватом кличут, да? Ты охотник с соседнего села. Из татар.

– Это я, – приосанился волколак и хорошенько тряхнул вновь начавшего извиваться Юрку.

– Георгий! – обратилась к нему Велизара ледяным голосом. – Успокоить истерику. Сейчас всё порешаю.

– Прекращай, ведьма! – рыкнул Салават, щеря желтоватые клыки. – Я тебе что сказал? Хочешь порчу на весь окрест навлечь?

– Слушай, порчу не хочу. Но и Георгия жечь тоже как-то не по-христиански, – Велизара врезала жестяную пятку посоха в землю, заставляя костяные бусы и стеклянные побрякушки на рогах черепа греметь. Июль низко и опасно заурчал, глазницы черепа ещё ярче вспыхнули зелёным, и тут же из них повалил густой черный дым.

Чудь вокруг, готовая атаковать, ощетинилась, оскалилась, выпустила когти. Напряжение, повисшее над поляной, можно было ножом резать – только достать из голенища.

– Ну, – Салават упер свободную от Юрки руку в бок, с раздражением взглянув на ведьму, – натравишь ты на меня своëва беса, отобьешь мальчишку. А дальше-то что? Как с Лихом решать будешь?

– Чтобы забороть Лихо, надо сидеть тихо. Слыхал такую поговорку, а?

– Сама придумала? – сплюнул Салават. – Не так в этой премудрости говорится.

– Так, так, – закивала Велизара. – Это люди её уже переиначили. Отпусти Георгия, а я научу тебя, как от Лиха спастись. Ты свою деревню научишь, а я свою предостерегу. Идёт?

Салават нервно замотал облезлым хвостом, почесал башку под расшитой бисером тюбетейкой.

– Да хорош! – всплеснула руками ведьма. – Средство верное! Нет, лучше грех на душу возьмёшь.

Волколак оглядел взъерошенную толпу чуди.

– Лады, – сдался он. – Если верное – рассказывай, – он кинул Юрку под ноги ведьме.

Та, вытащив из-за голенища сапога верный нож, перерезала верёвки на его членах, выдернула изо рта промокший от слюны чёрный подол и помогла подняться.

– Ишь, герой, голова с дырой! – Велизара влепила по курчавой тёмной голове тяжёлую затрещину. – Куда, спрашивается, тебя понесло? А если б я не явилась, а? Коптиться тебе сейчас в костре!

– А как я мог?.. – промямлил мальчишка, поглаживая место ушиба. – Ты ж отмахнулась от нас! Или мне надо было на верную погибель людей оставлять?

– Ъуъ!..– снова замахнулась ведьма, страшно выпучив чернющие глаза. – Недоросль пустоголовая! Молчи уже! Иди давай, во-он из-за той кочки мой сапог спасай лучше. В болотину затянуло! А вы, народ чуди, и ты, волколак, меня слушайте…

Деревья стонали, трещали и валились на землю под тяжестью его шагов. Лихо Одноглазое, возвышаясь лохматой макушкой над лесом, брело, плача, бормоча и заламывая тощие, изъеденные струпьями руки. Взгляд его, истекающий калёным железом, сжигал и уничтожал всё на своём пути.

Велизара, услыхав его горький плач, приложила палец к губам, призывая сельчан к тишине. Избы были разобраны, брёвна раскиданы по земле, печи укрыты валежником. Скотину пришлось напоить мертвым снадобьем, чтобы та уснула. Очнутся к сожалению не все, но выбор был невелик. Люди укрылись в глубоких ямах, засыпанных сверху землей и мхом.

Было село, и не стало вдруг. Только прогалина и бурелом.

– Сиди тихо, и мимо пройдёт Лихо, – одними губами проговорила Велизара.

Рядом к её боку жался Юрка, испуганный, но зато живой. Он беззвучно молился, стиснув нательный крестик.

От поступи Лиха дрожала земля, осыпались стены укрытия влажными жирными комьями. Чудище остановилось, взвыло тысячей труб, огромное, могучее и беспощадное.

Люди обратились единым клубком ужаса, сбились в трясущуюся кучу, но продолжали стоически молчать. Матери зажимали рты плачущим от страха детям, сами не смели даже дышать. Мужики всё сильнее стискивали топоры и вилы – Велизара говорила, что все эти бирюльки бесполезны против Лиха, но кто этих человеков убедит?

Юрка прикусил костяшки на кулаке, задрожал, как осиновый лист. Велизара упёрлась лбом в его макушку, выдохнула горячо и успокаивающе в смоляные кудри.

Лихо застонало жалостливо. Шаг, другой… И начало удаляться.

Поп, сидящий недалеко от Велизары, протянул руку, схватил Юрку за шкирку и притянул к себе. Мальчишка лишь жалостливо всхлипнул.

Ведьма криво усмехнулась на это. Ну, а что. И то верно.

Чудовище, миновав село, двинулось в сторону деревеньки Салавата. Велизара горячо надеялась, что волколак и его люди хорошо подготовились ко встрече с жуткой недолей.

.

.

.

Ссылка на сообщество автора: https://vk.com/kinovar26