Межконфессиональный брак в историко-административном ключе: католики⁠⁠

Папа Пий IX изгоняет русского посла ко Святому престолу Феликса Мейендорфа, обвиняя его в оскорблении католической веры. Jdrzej Brydak, литография, 1876 г.

Прим. Если вас вопрос заинтересовал, то лучше читать в связи с этим и этим. Там просто некоторые понятия разъясняются.

Итак, по уверениям архиепископа Рижского Вениамина, канонических препятствий для брака православных и лютеран - не существовало. Нерешёнными были лишь технические вопросы и их утрясали. А вот с католиками - всё не так... Причём (редкий случай!) тут не Церковь в лице Синода косо смотрела на «инославных» (хотя косилась, конечно), а активно сопротивлялся уже Костёл.

Вообще, в качестве этакого исторического казуса можно отметить, что проще всего решался вопрос брака православных обоего пола с… магометанами! РПЦ в любом случае такого брака не признавала, конечно, но детей без препятствий узаконивали. А с т.з. магометан тут вообще было всё в полном порядке (разумеется, при соблюдении ряда условий). Распространённый некогда «кибинный брак» хоть особо и не одобрялся, но на отношении к женщинам в умме не сказывался (синонимы: «сигэ», «мута»; у шиитов есть и сейчас, но у современных суннитов абсолютно неприемлем). Посылка "замутить с барышней", в данной связи, приобретает несколько специфический оборот. Подобное даже в литературе нашло своё отражение: см. повесть «Бэлла» Лермонтова. Важно, что сигэ может быть заключён только или между правоверными, или правоверными и «людьми книги» («ахль аль-киттаб», «люди писания»: христиане, иудеи, зороастрийцы; такой брак даже приветствовался в миссионерских целях), но не с «гяурами»-язычниками или (три раза тьфу) атеистами. Яркий пример - три мусульманские жёны Ермолова, детей от которых он узаконил, сыновей - крестил. Двое из них посвятили себя военной карьере в Империи (Виктор — генерал-лейтенант, Клавдий — генерал-майор, Пётр — умер в юности, дочь Софья осталась в исламе). Но всё же обычной практикой было принятие женой-мусульманкой религии мужа. Для мусульманина же брак с иноверкой — это макрух (осуждаемое), но не харам (неприемлемое), следовательно то же имеет право на существование.

Т.е. с магометанами сначала было сложно, но постепенно складывается положительная практика, а вот в случае с католиками, сначала сложилась положительная практика, а потом всё стало сложно.

«Петровские нормы» 1721-22 годов распространялись на всех «инославных», но в ходе поделов Речи Екатерина II подтверждает «привилеи шляхецтва», что определяет его особое положение в том числе и в вопросах брака (трактат 1768). Сама Екатерина, подобно Петру I, относилась к смешанным бракам как к положительному явлению, способствовавшему интеграции Западных губерний в общеимперский порядок. Соответственно, если такие браки открыто и не поощрялись, то препятствия для них старались устранить. Интересно отметить, что нормы трактата распространялись и на тех «липок» - служилых татар, которые смогли доказать свою принадлежность к шляхте (но указы 1795-1800 года шляхту, конечно, подсократили вообще и сильно).

Трактат 1768 вводил для дворян добровольные (!) произвольные (!!) брачные контракты (!!!), где стороны сами (!!!!) определяли условия воспитания и окормления своего потомства. При отсутствии такого контракта, смешанные браки должны были совершаться духовенством той веры, к которой принадлежит невеста, а детям присваивается вера родителя соответствующего пола, т. е. сыновей крестят и воспитывают в вере отца, а дочерей – в вере матери. Для того времени - беспрецедентная «свобода совести»! Эти условия работали до 30-х гг. XIXв.

В 1830 году они были дополнительно четко подтверждены, с пожеланием (!), чтобы брачные контракты включали условие крещения и воспитания хотя бы одного ребенка в православии. И даже ещё в 1831 году (уже в разгаре первого польского восстания) высший Комитет по делам западных губерний отверг предложение МВД распространить петровские нормы на Западный край, с формулировкой, что

«...сим положится совершенная преграда в заключении брачных союзов между русскими и поляками и еще отдалится желаемое слияние сих двух племен».

Но в 1832 году консервативный и жёсткий император Николай I отказался впредь разрешать какие-либо исключения из петровских норм и официально распространил их на земли бывшей Речи Посполитой, чуть подкорректировав в дальнейшем посредством нового закона «О союзах брачных» 1836 года.

Все эти подвижки были резюмированы в статье 67-й 10-го тома Свода законов, требовавшей, чтобы везде, за исключением Финляндии (там свой закон),

«...лица других исповеданий, вступающие в брак с лицами православного исповедания, дали подписку, что не будут ни поносить своих супругов за православие, ни склонять их чрез прельщение, угрозы или иным образом к принятию своей веры и что рожденные в сем браке дети крещены и воспитаны будут в правилах православного исповедания».

Статья также требовала,

«чтобы при вступлении в сии браки непременно исполнены и соблюдены были все правила и предосторожности, для браков между лицами православного исповедания вообще постановленные [...], чтобы сии браки были венчаны православным священником в православной церкви».

Дополнительно принимается ряд норм Уложения о наказаниях, предусматривавших наказание родителей, которые почему-либо не крестили и не воспитали детей в православии, и неправославных священнослужителей за совершение треб лицам, по закону принадлежащим к православию (особенно тут надо отметить 190 ст. Уложения, серьёзно выбивавшуюся из остальных норм) .

Костёл не мог на это не отреагировать, тем более, что у него было каноническое основание.

Как и у православных, в Средние века Рим полностью запрещал смешанные браки, но после постановления «Tametsi» Тридентский собора 1563 года они могли быть допущены, как исключение (диспенсация), что применялось сначала в династических браках, а потом и распространилось. Некоторые диспенсации (в силу массовости) стали правилом: Бенедикт XIV объявил, что смешанные браки в Бельгии и Голландии могут признаваться действительными не как диспенсации, а уже по правилу assistentia passiva – регистрации заявления о браке католика с лицом некатолической веры в присутствии двух свидетелей. В 1830–1835 годах Рим пошел на аналогичные послабления для Пруссии и Австро-Венгрии, некогда приращённых католическими землями Речи. В 1841 - для Баварии. В ходе переговоров с Папским престолом 1870-х Россия пыталась добиться того же, но вот ей было отказано. Мотив: для протестантов брак - не таинство, а для православных с католиками - таинство. Там где аssistentia passiva не действовала, приобщение католика к неканоничным таинствам было основанием для отлучения, что полностью исключало саму возможность параллельного православного венчания. Строго говоря верно и наоборот, но Синод тут допускал некоторую гибкость ещё с Петровских времён (посмотрите, в этой связи, на фабулу «Юнона» и «Авось!» в ключе судьбы Николая Резанова или на жизнь Фета, чьи неприятности начались в 1834г., по итогам решений Николая в 1832, т.е. можно сказать, что поэт пострадал из-за поляков), а Костёл упёрся.

То, на что смотрели сквозь пальцы в период действия трактата 1768 года, после подавления первого польского восстания, вдруг стало принципиальным для обеих сторон, а к 60-м годам Костёл уже занимает открытую антиимперскую позицию. Дело дошло до того, что Пий IX издал отдельную энциклику «Doverte» (17 октября 1867), которая вообще запрещала российским католикам подчиняться указам Духовной коллегии. Ксендзы активно пользовались каноничной прерогативой уклоняться от добрачного оглашения имени католической стороны, вступающей в брак, тем самым делая невозможным заключение брака и по православному обряду.

Но тут как всегда: если канон вступает в противоречие с имперскими интересами - тем хуже для канона. Как временная административная мера, вводится «правило 1891 года» по которому оглашения имен католиков делались в православной церкви на основе документации о внебрачном состоянии и правоспособности, представленной местной полицией, чем полностью устранили католическое духовенство из процедуры.

Таким образом, правительство по-прежнему выказывало почтение к религиозным началам брака, но в то же время «секуляризировало» его условия для католиков, вступающих в смешанные браки.

О позиции арх. Вениамина и ситуации с лютеранами см. тут.

О трактате (Варшавский договор) 1768 года: Трактат вечный между Российскою Империею и Речью Посполитой польской.

Свод законов. 1857. Т. 10. Ст. 67. Я использую тут норму по изданию Свода 1857 г., хотя, за исключением незначительного прибавления, она фигурировала уже в издании 1842 г. (в качестве статьи 71). https://runivers.ru/lib/book7372/388202/.

Об общих правилах и оглашении там же: Т. 10. Ст. 26 и 67 (пункт 2)

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845. Нас там интересует раздел второй, вся глава вторая. Ст. 190 выделяется тем, что в целом, российское законодательство устанавливает власть родителей над детьми "по смерть их" - кроме этой статьи!

О конкордате с Папским престолом 1847 года: см. Договор 22 июля / 3 августа 1847 года // Акты и грамоты о устройстве и управлении римско-католической церкви в Империи Российской и Царстве Польском. - СПб., 1849. - С. 191-207. Сам документ интереснейший, а ещё интереснее его судьба. По нашему вопросу смотрим про несогласованные статьи конкордата.

О борьбе вокруг закона 1835 года и позиции А.П. Ахматова: Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел / Ред. П.А. Зайончковский. М., 1961. Т. 1. Смотреть по году и дате.

Сборник материалов по вопросам о смешанных браках и о вероисповедании детей, от сих браков происходящих. СПб., 1906. Сборник. По вопросу просто шикарен! Особенно ценен своим уже откалиброванным Манифестом 1905 года взглядом.