Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Третий курс. Дневник Волан-де-Морта⁠⁠

Прошло несколько дней. У Гарри возрастало тревожное чувство, которое подспудно грызло его, заставляя мурашки бежать по спине, а сердце — ёкать. Ощущение назревающей беды. Слишком всё было спокойно. Да, испуганные, а иногда даже откровенно враждебные взгляды (в основном студентов с Гриффиндора) продолжали его преследовать, куда бы он ни шёл. Но никто не осмеливался прямо встретиться глазами с Гарри: его и идущую с ним группу одноклассников боялись. И главное, что его мерзкий декан словно затаился, как крыса в норе, будто бы ожидая возможности напасть исподтишка. И лишь металл кулона в виде небольшой змейки у него на груди — подарок от Джеммы, который мог его спасти в случае смертельной опасности, — холодил кожу, напоминая о девушке и словно оказывая сильную моральную поддержку. Никаких репрессий не последовало, но теперь еле скрытая неприязнь Снейпа к нему перешла все границы и превратилась в открытую ненависть. Когда он глядел на Гарри, уголки его тонких губ злобно подёр гивались, пальцы сжимались и разжимались, как будто хотели сомкнуться на горле мальчика, что не могло не нервировать.

Ещё больше Поттера растревожило то, как Фарли отреагировала на его рассказ о случившемся. Его подруга не скрывала шока, который исказил её красивое лицо в сквозном зеркале, сделав очень взрослым.

— Что-о сделал Снейп? — с неверием переспросила девушка, от волнения протянув слово.

— Выгнал меня из команды по квиддичу, назначил целый месяц отработок, — хмуро сказал Гарри, сидя перед ней в школьной белой рубашке, а чёрную мантию и зелёный с серебром галстук повесив на спинку стула.

— Но… как? — Джемма поморщилась и потёрла свои виски, пытаясь снять напряжение. — Он не может тебя выгнать из команды, если нет серьёзного нарушения правил. А ты лишь не был в гостиной… А это никак не считается…

— С его слов, — перебил её Гарри, — это знак неуважения к нему лично. А в уставе Хогвартса есть такой пункт о подобающем отношении к профессорам. Я перепроверил, хотя и так это знал. Всё верно, есть такой пункт. Там написано что-то вроде: «учащийся должен уважительно относиться к профессорам, слушаться беспрекословно», — и тому подобное.

— И за это уцепился Снейп? — с сомнением сказала Джемма. — Хотя да, но всё же целый месяц отработок? Это же чересчур. И выгнать из команды… Минуя решения капитана самой команды.

— Он сказал, что Монтегю сам меня попросит покинуть команду, когда я не смогу появляться на тренировках, — с горькой усмешкой ответил Гарри.

— Я с ним поговорю, — решительно сказала Джемма, кивнув своим мыслям. — Со Снейпом. Я постараюсь как-то его убедить, что наказание слишком серьёзное.

— Не нужно, — Гарри покачал головой. — Я с ним уже наговорился на год вперёд. Помнишь тот случай с легилименцией в гостиной?

— Когда… Снейп безуспешно пытался проникнуть в твой разум? — немного севшим голосом переспросила Джемма. — Помню.

— Да, именно тогда, — чуть кивнул головой Гарри, невольно на мгновение отводя взгляд от её тёмных глаз. На самом деле тогда у проклятого Снейпа всё получилось, но Джемма не была в курсе этого. — А как ты знаешь, это нарушение закона. Нельзя просто так вторгаться в чужую память, будь ты хоть трижды деканом. И я ему сказал об этом. Иносказательно, конечно. Что если он не прекратит донимать меня и назначит такую отработку, по сути унизив меня перед всем факультетом, то об этом станет всем известно. И я не побоюсь пойти с этим в Визенгамот.

Джемма прикрыла веки.

— Ему это не понравилось, — девушка не спрашивала, а утверждала.

— Мягко говоря, да, — с немного нервным смешком согласился Гарри. — Он… Он был просто в бешенстве. Сначала говорил, что я ничего не смогу доказать. А когда я ему сказал, что важен не факт доказательства, а сам шумный процесс, то его чуть удар не хватил. Отзывался плохо о моих родителях.

— Он что? — не поверила волшебница, широко раскрыв глаза.

— Ну, ты говорила, что мой отец с ним конфликтовал в школе, — нервничая, сказал Гарри. — И Снейп нелицеприятно прошёлся по нему.

— Что он конкретно сказал? — сузив глаза, девушка склонилась ближе к зеркалу.

— Я не хотел бы это повторять, — хмуро отказался Гарри. — Крайне плохие слова.

На короткое время воцарилось молчание.

— Я… я не знаю, что сказать, — Джемма нервно потеребила кончик носа. — Наверное, не стоило… Снейп опасный человек. Он же был Пожирателем Смерти.

— Я знаю! — воскликнул Гарри. — И он остался им. Он при мне потёр своё предплечье, когда я упомянул имя Тёмного Лорда. Там у него Чёрная Метка.

Лицо Джеммы сразу как-то побледнело.

— Но я отстоял своё место в команде и не получил отработок. Когда я ему сказал, что все узнают о вторжении в мой разум, то… Он… — Гарри замялся, не зная, как точно выразить свою мысль. — У него не было слов. Снейп явно не ожидал такого удара с моей стороны. Но что мне было ещё делать? Честным отношением ко мне от профессора зельеварения, — с сарказмом протянул Гарри должность Снейпа, — никогда даже не пахло. Неудивительно, что мой отец его ненавидел.

— Ты бросил вызов его власти на факультете, вот и он попытался тебе отомстить. Но неудачно. Если бы не его ошибка тогда, в гостиной… — Джемма кивнула. — Ты прав, ничего бы не получилось сделать с его наказанием, если бы не это. У тебя не было другого выбора. Снейп никому не обязан отчитываться о том, какие взыскания он назначает и по какому поводу. А на Слизерине действует право сильного. Ты бросил ему вызов, и если бы он легко выгнал в ответ тебя из команды, то ты лишился бы уважения и поддержки всего факультета. Ты показал бы себя слабым. И Снейп действовал как-то грубо. Хотя он редко отличался особой выдержкой по отношению к тебе.

— Но у меня же есть мой факультет, который прекрасно относится ко мне, так? Я же не потерял его расположение. Очень многие ученики меня уважают. Я иногда чувствую себя, будто я тоже староста, наравне с Монкли и другими, ко мне часто обращаются с разными вопросами. А Корнфут вообще самоустранился, так что… Не мог ли я повернуть ситуацию к себе на пользу, рассказав об этой несправедливости остальным на моём факультете? — Теперь, когда конфликт уже случился, Гарри искал другие пути, которыми можно было его разрешить, словно это как-то могло изменить произошедшее. — Многие могли послать сову родителям, и всё. Это ведь необоснованное наказание, да? Выгонять меня из команды и назначать месяц отработки за то, что его обидел мой уход из гостиной. Разве это не безумие? Не покажет ли это Снейпа глупым человеком, который лишь мстит мне из-за моего отца?

— Не думаю, Гарри, — Джемма покачала головой. — Как ты вообще это себе представляешь? Будешь ходить и жаловаться другим, что тебя посадили мыть котлы? Во-первых, это выставит тебя не в лучшем свете. Если ты сильный, то почему ты жалуешься? Так подумают твои друзья. Сочтут тебя слабым. Ну а дальше, кто из них вообще станет писать по этому поводу своим родителям, тревожить их? Да и что они напишут? Все родители сочли бы твой уход из гостиной и игнорирование предстоящей вступительной речи декана не очень вежливым поступком, — Джемма запнулась, — и кстати, твой поступок таким и был, если честно. И, хотя правила Хогвартса были на твоей стороне, этого оказалось мало. Ты сам убедился, как важны сила и власть, тогда любой закон и правило можно повернуть, как хочешь. Но Снейпа я тоже не оправдываю, у тебя были веские причины отнестись к нему без должного уважения и даже продемонстрировать это. Но ни один родитель не будет разбираться с деканом из-за чужого ребёнка. И в Хогвартс просто так не попасть, тем более сейчас, когда меры безопасности стали поистине драконовскими. Даже из-за Гарри Поттера, — мягкая знакомая улыбка вернулась на её лицо. — Не забывай, на каком ты факультете. Здесь каждый сам за себя. Ты можешь рассчитывать только на меня. И на мои силы.

— И что бы ты сделала? — спросил Гарри. — Как заместитель министра.

— Власть Министерства, к сожалению, заканчивается у ворот Хогвартса, — промолвила медленно девушка. — Тем более, зная Снейпа и его отношение к тебе, вряд ли бы он стал слушать доводы разума.

Джемма опять замолчала, задумчиво смотря куда-то за плечо Гарри.

— И что? Как бы ты поступила? — не выдержал ожидания Поттер.

— Даже сама не знаю! — вспылила Джемма. — Сначала бы обдумала за ночь, что можно было ему сказать. Но, скорее всего, мне крайне сложно было бы его убедить. Да, я не просто бывшая ученица, и Снейп не смог бы уклониться от разговора со мной. От других визитёров он бы только отмахнулся, а вот от меня — нет, но… Я попыталась бы снять с тебя наказание, но уверена, что он бы отказался. Он бы сказал, что это обычная отработка, ну а то, что ты не сможешь участвовать в играх команды, так это, с его слов, была бы не его вина. Вот и всё. Да, так бы и было. Возможно, что твоя линия поведения сегодня после урока зельеварения была единственно верной. И Снейп тебя атаковал необдуманно, не зная всех твоих возможностей. Он явно не рассчитывал, что ты знаешь как про легилименцию, так и такие подробности про закон, который он нарушил. Снейп видел в тебе лишь…

— Глупого мальчишку? — недовольно хмыкнул Гарри.

— Ну да, — кивнула девушка и продолжила развивать свою мысль. — И твой козырь с тем случаем в гостиной стал ещё весомее, когда он отступил. Это было твоё единственное преимущество против него, и разыграл ты эту карту мастерски. И отступление Снейпа обнажило его слабость, он испугался, дрогнул и поддался тебе. Но, Гарри, не забывай, что он тёмный маг. И раз был Пожирателем Смерти, то наверняка неоднократно участвовал в убийствах. Помнишь, ты рассказывал летом про маглов, которых убивали по приказу Сам-Знаешь-Кого? — Джемма пронзительно посмотрела на него своими тёмными глазами, и Гарри торопливо кивнул. — Если у Снейпа есть Чёрная Метка, то для её получения, для входа в число соратников Тёмного Лорда, по непроверенной информации, нужно было пройти кровавую инициацию. Убить кого-нибудь из этих. — Гарри понял, что его подруга имеет ввиду маглов. — Для Пожирателей Смерти это словно скот резать. Так Сам-Знаешь-Кто повязывал своих соратников кровью. Ещё не забывай, что декан — полукровка, а не чистокровный волшебник, которого могли принять в ряды куда проще. Снейпу, чтобы попасть к Пожирателям Смерти, нужно было очень сильно выслужиться. Интересно, сколько людей убили и замучили Пожиратели у него на глазах? А скольких убил он? — Джемма словно ушла в себя.

Гарри промолчал. Не такие слова он ожидал услышать от Фарли в адрес Снейпа, раньше она старалась высказываться нейтрально.

— Возможно, он ничуть не лучше Блэка. Вот Мерлиново проклятие, — внезапно выругалась Джемма, стукнув кулачком по столу, отчего по зеркалу пошла рябь. — Снаружи замка Блэк, а внутри Снейп. Но есть кое-что, что может помочь. Я думаю, что моё письмо, где я вскользь упомяну, что этот факт — с выходящей за рамки закона легилименцией — известен и мне, и что я беспокоюсь о твоей судьбе, полностью защитит тебя от его необдуманных действий. Когда Снейп поймёт, что эта тайна известна не одному тебе, а ещё кому-то за пределами замка, он поостережётся…

— Наверное, но только в этом случае Снейп узнает, что ты мой человек, — Гарри задумался, не заметив, как лицо Джеммы дрогнуло при этих словах. — Значит, Снейп не ожидал ни того, что я знаю, что такое легилименция; ни того, что я понял, когда тот пытался вторгнуться в мой разум; ни того, что я знаю законы, а также понимаю, что законно Снейп ничего мне не может сделать?.. Именно поэтому моё давление помогло: он побоялся, что я испорчу его репутацию? Он всего этого не ожидал, поэтому и проиграл?

— Да, — Джемма согласно закивала головой и тут же начала рассказывать подробности законов, которые Снейп нарушил, и как это может им помочь, а потом пустилась в перечисление тех учеников факультета Слизерин, которые могут хоть как-то навредить Гарри, выполняя указания декана, или, по крайней мере, передавать всё услышанное, шпионить за ним. Не забыла она упомянуть и старост, которые тоже подчиняются декану.

Гарри же окончательно погрузился в свои мысли. Это не Снейп ошибся. Это он сам изменился. На втором курсе он просто бы принял это наказание и ничего не смог сделать.

«Я был слишком слаб».

Снейп ожидал именно такого мальчика и в этом году. Слабого, уязвимого, глупого. Он не знал, что Поттер уже прошёл многое вместе с Фарли. Не знал, что Гарри встретился со смертью в лице Волан-де-Морта и того слабого мальчика, которого Джемма привела вечером в тот пыльный кабинет несколько месяцев назад, нет. Больше нет.

И именно поэтому он повёл себя по-другому. Как умершая Грейнджер, которая наверняка знала бы все эти законы назубок и имела твёрдую теоретическую базу, на которой можно было выстроить свою защиту; как он сам, ведь лишь у него хватило смелости противостоять декану в открытом споре, отстаивая свои интересы; и как Джемма, у которой хватило бы слизеринской наглости, чтобы шантажировать профессора, как она уже проделывала летом с другими людьми, дёргая разные ниточки и с помощью Гарри добывая такой желанный для себя пост в Министерстве. Он многому научился у неё.

— Северус Снейп… — Гарри прервал Джемму. — Его надо убрать… с поста декана. Он слишком опасен и мешает мне. Это будет твоей задачей, Джемма.

Следующие дни прошли куда спокойнее. Гарри аккуратно опросил других учеников и даже уточнил у Монкли, но никто не знал ничего про его конфликт со Снейпом. Староста же сообщила, что никому из слизеринцев не назначена отработка. В воскресный день с тяжёлым сердцем Гарри шёл по коридору, раздражённо замечая, как много других студентов вокруг. Лишние свидетели ему были совсем не нужны, поэтому мальчик ранее накинул на себя мантию-невидимку и теперь иногда с трудом уворачивался от столкновения с потоками весело болтающих школьников.

Зато когда он прошёл в особую башню и замер перед огромной каменной горгульей, вокруг было тихо и пусто. Скинув с себя мантию-невидимку, Гарри некоторое время разглядывал каменное чудовище. Огромные распахнутые крылья; мощные, завитые, словно пружины, мышцы на лапах и голова орла. Проход был закрыт, а он не знал пароля.

— Здравствуйте, — откашлявшись, Гарри поздоровался со стражем, чувствуя себя несколько глупо. — Мне нужно увидеть профессора Дамблдора.

Фигура не двигалась, и Гарри уже решил, что это знак и он ошибся, придя сюда, и надо уходить, но вдруг горгулья беззвучно отшагнула, открывая проход. Бросив взгляд на мрачную статую и тяжело вздохнув, Поттер встал на первую ступеньку винтовой не очень широкой лестницы, которая быстро понесла его вверх. Замерев у закрытой двери, Гарри постучал и, услышав полный энергии голос директора, разрешающего войти, открыл её, вступая в обитель Альбуса Дамблдора.

— А, Гарри, — весело отозвался стоящий профессор, одетый в длинную мантию с фиолетовыми узорами, и кормящий чем-то феникса Фоукса, который довольно клевал подношения, сидя на золотой жёрдочке. — Проходи.

Гарри не торопясь прошёл в кабинет, который совершенно не изменился с его прошлого визита на первом курсе: всё тот же огромный письменный стол, какие-то серебряные приборы в шкафчиках и на столиках и портреты бывших директоров. Не дожидаясь приглашения, Поттер, крепко стискивая лямку портфеля, прошёл к столу и сел перед ним на место для визитёров. На лбу Дамблдора появилась морщинка, но тот молча продолжал кормить феникса, иногда ласково поглаживая его по холке, и не торопился начинать разговор со своим неожиданным утренним гостем.

Через две минуты Гарри понял, что может просидеть так очень долго. Пора было сделать следующий шаг. Он пришёл сюда, чтобы отдать дневник Реддла Дамблдору. Гарри давно об этом думал. Он рассматривал этот вариант сразу, как только эта чёртова тетрадь оказалась в его руках, но тогда Дамблдора не было в Хогвартсе, а их в тот же день отправили по домам. А сейчас, когда Снейп может решить отомстить ему по-другому и, к примеру, провести обыск у него в комнате, например, хотя бы из-за подозрений в том, что он Наследник, то эта штука может стать причиной для его исключения. Раз Снейп — Пожиратель Смерти, он сразу поймёт, что Реддл и есть его хозяин. Может, тогда мерзкий декан постарается отнять дневник и возродить своего господина? Да и мальчик ещё боялся, что Блэк может как-то чуять местонахождение проклятого Мерлином артефакта, иначе почему он стал двигаться в сторону Хогвартса? Поэтому стало ещё опаснее хранить дневник у себя, а передать его кому-нибудь другому или перепрятать Гарри боялся. Джемму крайне сложно будет пригласить в замок, Эмилия вряд ли сможет противостоять Тёмному Лорду, а остальных посвящать в эту сокровенную и ужасную тайну он не хотел.

— Директор, я хотел Вам отдать этот дневник, — сказал слизеринец, извлекая из сумки сначала защитные перчатки из кожи дракона, быстро надевая их, а затем вытаскивая огромную шкатулку. — Дневник Реддла.

Он не увидел, как побелело лицо директора, как и не услышал, шурша своей сумкой, как несколько необычного вида зёрен выпали у того из рук, свалившись на дорогой, красочный ковёр, на котором стоял директорский стол и насест для феникса.

— Как?.. Как ты сказал? — директор тут же обошёл стол, подходя к своему креслу, но не торопясь садиться в него. Его голубые глаза наблюдали за аккуратными манипуляциями Гарри, а старческая рука впилась в спинку креслица, вдавливая в него оставшиеся в ладони зёрна, но не замечая этого.

— Дневник Реддла, — Гарри повторил, со страхом открывая большую шкатулку и вытаскивая оттуда чёрную книгу, которую он медленно и даже немного торжественно положил на стол перед директором. Шкатулку он сразу убрал обратно в сумку, подальше от изучающего взгляда профессора, который явно успел увидеть защитные руны на крышке.

— Откуда он у тебя? — Дамблдор всё же сел и теперь, приспустив очки на нос, поверх них разглядывал чёрный дневник. Гарри и директора разделяло меньше метра поверхности светло-коричневого стола, на котором, кроме книжки Реддла, было ещё с десяток книг и несколько конвертов. Поттер успел мимоходом разглядеть, что адресатом на обороте самого верхнего из них значился Альбус Дамблдор. — Как ты его нашёл?

— Вообще-то он меня сам нашёл. В конце мая. Это был парень, слизеринец, со значком старосты, — хрипло сказал Гарри и ощутил, как ему не хватает воздуха, когда он погрузился в эти воспоминания. Снова. — Он… он сказал, что это он… что он — Волан-де-Морт и что именно он открыл Тайную комнату и убил Джинни. Джинни Уизли. Ещё он хотел расправиться со мной. И мы сражались, но я проиграл. Он гораздо сильнее… А потом…

«Какой же ты слабый… Беззащитный, — раздался холодный голос Реддла, словно тот был совсем рядом. — Давай, пожалуйся старику, расскажи ему всё, поплачь».

Внутренности Поттера словно заледенели, и он поднял жёсткий взгляд на Дамблдора. Ему совсем не хотелось рассказывать, как Реддл издевался над ним. Это было неотрывно связано с Фарли и принесённым ему Обетом. Это только его, и никому про это знать не позволено.

— Он просто растворился, втянулся обратно в эту книжку, — мальчик кивнул на дневник и замолчал, не желая больше ничего говорить.

— Почему ты не рассказал об этом мне? — Дамблдор словно встрепенулся, с трудом отрывая взгляд от тёмной тетради и смотря прямо в лицо Гарри.

Тот же глядел лишь на чёрный дневник. Не совершил ли он ошибку, придя сюда?

— Я… После этого я был как в прострации… А Вас не было в Хогвартсе, — скомкано сказал Гарри.

— Понятно, — тихо сказал профессор, заставив сердце Поттера сжаться.

— Я… Я был напуган… — продолжил мальчик, ощущая, как по его спине стекает холодный пот. — Боялся… Что из-за слухов обо мне как о Наследнике Слизерина… Если бы Вы были в Хогвартсе, то я бы подошёл. Но к профессору Снейпу… Нет.

Дамблдор, казалось, полностью погрузился в свои мысли и совсем не слышал его.

— Профессор, что это такое? — решился через минуту спросить Гарри. — Этот Том Реддл действительно является Волан-де-Мортом? Почему у него другое имя? И как он спрятался в книжке? Как пережил Хэллоуин двенадцать лет назад, ведь все считают, что он мёртв? Или это какой-то искусный обман?

— Вопросы, вопросы, — тяжело вздохнув, медленно протянул Дамблдор. — Ты задаёшь вопросы, неразрывно связанные между собой. И ответ на один из них повлечёт ответ на другой. Я расскажу тебе, думаю, ты заслужил, чтобы всё это знать. Но я хочу, чтобы эта история не покинула этот кабинет. — Директор дождался кивка Гарри. — Ну что ж… Итак… Действительно был такой мальчик, Том Марволо Реддл. Он был сиротой, никто не знал, кем были его родители. Я учил его здесь пятьдесят лет назад, — Дамблдор надолго замолчал, словно собираясь с мыслями, но Гарри показалось, что его директор погрузился в эти воспоминания. Поттер не решился нарушать тишину, пока директор не пришёл в себя и не продолжил. — Преподаватели с первого дня относились к этому необычайно одарённому и красивому ученику с вниманием и сочувствием. Он казался вежливым, спокойным и жаждущим знаний. Почти на всех он производил очень приятное впечатление. Переходя с курса на курс, он собрал вокруг себя компанию преданных друзей. Я называю их так потому, что не могу подобрать более точного слова, хотя ни к кому из них Реддл не был особенно привязан. От этих учеников веяло каким-то мрачным обаянием. Компания была пёстрая: слабые мальчики, нуждавшиеся в защите, честолюбцы, стремившиеся к славе и склонные к насилию люди, которым нужен был заводила, способный обучить их более изощрённым формам жестокости. Реддл держал их в ежовых рукавицах, так что ни в каких явных прегрешениях они замечены не были, хотя за семь проведённых ими в Хогвартсе лет случилось немало прескверных происшествий, которые, впрочем, наверняка связать с ними не удалось. Самым серьёзным стало открытие Тайной комнаты, приведшее к смерти девочки, — голубые глаза директора пронзительно остановились на лице Гарри. — Но для всех Том был блистательным старостой, прилежным учеником. Окончив школу, он исчез, скитался в дальних краях, якшаясь с самыми опасными тёмными колдунами. И всё глубже погружался в тайны чёрной магии. Он подверг себя такому количеству чудовищных превращений, что, когда вновь появился — уже под именем Волан-де-Морта, — был совершенно неузнаваем. Не было ничего общего между зловещим Тёмным Лордом и умным славным парнем, который был когда-то старостой школы. Учился он, как и ты, на Слизерине.

«Значит, мои предположения оказались правдой, — с торжеством подумал Гарри, вспоминая многочисленные подшивки газет, которые они с Джеммой изучали, их разговоры про это. — А Джемма ошиблась. Надо будет рассказать ей!»

— Но как он не умер? — тут же спросил Поттер, чуть наклонившись вперёд. — Почему он очутился в этом дневнике?

— В ту ночь, когда твоя мама защитила тебя, смертельное заклятие отразилось в Реддла, — очень медленно произнёс Дамблдор. — Но он не умер, так как всю жизнь стремился защитить себя от смерти, которой так страшился. И, боюсь, что ему это удалось. Это очень тёмная магия. Сам Волан-де-Морт жив и, Гарри, это большой секрет. Я хочу тебя попросить, чтобы ты никому об этом не рассказывал. Если эта информация дойдёт до его сторонников, то они начнут искать его. В позапрошлом году он проник в Хогвартс и пытался украсть философский камень. И хотя Реддл потерпел неудачу, но это привело к смерти ещё одной девочки — мисс Грейнджер. — Дамблдор замолчал, потом тихо добавил: — Я предполагаю, что сейчас он существует в виде духа.

— Но он ведь как-то сумел вывернуться и выбраться из дневника, — с нетерпением спросил Гарри, с какой-то жадностью слушая ответы. Неужели он теперь всё узнает, во всём разберётся? — Это Вы его туда заключили?

— Нет, конечно нет, — медленно покачал головой седовласый волшебник. — Это он сам создал этот чёрный артефакт, который ты принёс. А его дух существует отдельно от него.

— Я не понимаю, — Гарри склонился перед дневником. — Что это за артефакт тогда? Почему он представился Волан-де-Мортом?

— Я не могу точно ответить на этот вопрос, — Дамблдор замер, словно изваяние, и Гарри, бросив на него короткий взгляд, поразился, каким старым он выглядел. От его жизнерадостного голоса, которым он приветствовал Поттера, не осталось и следа. — Пока не могу. Мне нужно время, чтобы изучить его.

— Но у Вас же есть предположения? Что это вообще такое? Я хотел бы знать, ведь эта штука пыталась меня убить, — понизив голос, спросил Гарри и добавил: — сэр.

— Да, безусловно. Это информация не для детских ушей. — Дамблдор в упор посмотрел на Гарри, но тот выдержал взгляд, понимая, что если отведёт глаза, то директор ничего не скажет, но с другой стороны опасаясь за свои мысли. Вряд ли директор будет применять к нему легилименцию, но после того, что сделал Снейп, он никому не доверял.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, Дамблдор сплёл вместе свои длинные тонкие пальцы. — Существует очень тёмный ритуал, с помощью которого можно уберечься от смерти. Своеобразный якорь. И этот… дневник, возможно, как раз такой якорь. Внутри него не сам Волан-де-Морт, а лишь вместилище того, каким он был в школе. Это слишком тёмная вещь, но, думаю, ты понял суть.

— И Вы уничтожите его? — с надеждой спросил Гарри.

— Приложу для этого все усилия, — Дамблдор кивнул.

— Но как? — Гарри вспомнил, как пытался сжечь дневник магическим огнём. О более сильных проклятиях в присутствии Дамблдора он пытался даже не думать. — Я пытался, но у меня не вышло.

— Надеюсь, что моих сил хватит для этого, — сказал Дамблдор, и Гарри почувствовал себя не очень уютно. Наверное, у победителя Грин-де-Вальда больше магических сил, чем у третьекурсника, но какое-то сомнение всё кружило в его душе. Что-то мешало ему просто уйти, оставив дневник здесь.

— И тогда всё? — с трудом спросил Гарри, внезапно ощущая, как возбуждение уходит, оставляя после себя пустоту и уныние. — Проблема с убийцей моих родителей будет решена?

— Не уверен я в этом, — тихо сказал директор.

— То есть как? — удивился Поттер. — Вы же сами только что сказали, что уничтожите его!

— Для того, чтобы ответить на твой вопрос, мне нужно время. — Голубые глаза директора вернулись к дневнику. Гарри услышал, как он еле слышно прошептал, — чтобы изучить его.

Поттер не стал ничего говорить.

— Ты говорил, что сражался с ним, — задумчиво повторил директор после нескольких минут молчания. — А что было потом? Он не сказал, где находится вход в Тайную комнату?

— Нет, — односложно ответил Гарри.

— Мисс Уизли осталась там, — мягко сказал Дамблдор. — Я хотел бы вернуть девочку её семье. Они заслуживают получить хотя бы тело своей дочери.

— Я… Я ничего не знаю про это, профессор. Волан-де-Морт про это ничего не говорил, — с тяжестью на сердце произнёс Гарри. — Но разве те, кто попал под оцепенение в прошлом году, не рассказали, где Тайная комната, когда оцепенение с них сняли?

— К сожалению, они ничего не помнят, — грустно ответил директор. — И да, Гарри, думаю, факультет Слизерин заслужил сто очков за твой поступок.

— Да, спасибо. Э-э-э… Профессор, — нерешительно поблагодарил Гарри, немного нервничая, не зная, как директор отреагирует на его слова. Он не ждал награды. И ему не нужна была такая слава. — Я хотел бы другой награды. Я не хочу, чтобы кто-то из моих одноклассников… Вернее, вообще хоть кто-то с моего факультета знал, что я к Вам приходил. Вы же сами говорили, что на Слизерине есть последователи Тёмного Лорда, да и Наследник тоже Слизерина… Многим не понравится…

Он замолчал, ощущая, как голубые глаза Дамблдора разглядывают его, словно впервые видят.

— Что же ты хочешь? — наконец спросил он.

— Я хотел бы попросить… Чтобы Вы сказали… Объявили всем, что я непричастен к смерти Уизли. Что я не виноват.

— Хорошо, я сделаю это, — с каким-то облегчением сказал профессор, словно его худшие предположения не оправдались. — Но главное, чтобы ты сам не винил себя.

Воцарилось молчание.

— Ты чувствуешь вину… — Это был не вопрос.

— Я… — У Гарри вдруг свело спазмом горло, директор одной фразой вскрыл давно мучающий его нарыв. — Я не мог ей помочь. Хотел, но не знал как. Я… Она даже поздравила меня в день Валентина, а я… Не смог… помочь…

Образ рыжеволосой маленькой волшебницы словно снова появился перед ним, её карие глаза смотрели на него, а тонкие губы улыбались.

— Я знаю, Гарри. — Дамблдор поднялся, подошёл к нему и положил руку на плечо. — Тут нет твоей вины. Всегда, когда умирает кто-то из близких или знакомых, люди чувствуют вину, — медленно произнёс директор. — Корят себя и думают о том, что было бы… Сожалеют о прошлом. Винят себя за упущенные возможности и недосказанные слова. Я и сам такое чувствую. Это нормально, Гарри. Время лечит. Главное, чтобы ты не зацикливался на этом, а постарался сказать эти слова живым, тем, кто этого заслуживает. Надо жить настоящим, а не прошлым.

— Да, профессор, — неожиданно даже для самого себя, Гарри почувствовал, как эти искренние слова словно сняли с него груз вины. На сердце у него стало легче. — Я хотел ещё попросить… Раз вы говорите, что надо жить настоящим. Можете ли Вы обучить меня магическим знаниям?

— Обучаются мастерству, а не знаниям, Гарри, — Дамблдор слабо улыбнулся. — Каким именно магическим знанием хотел бы ты овладеть?

— Я хотел бы научиться противостоять дементорам, — выпалил Гарри. Феникс музыкально вскрикнул.

— Думаю, что с этим вопросом ты можешь обратиться к профессору по Защите от Тёмных искусств, ведь это, скорее всего, в его компетенции. Я сообщу ему о твоём желании, и профессор Люпин, я уверен в этом, не откажет тебе в помощи, — Дамблдор отпустил его плечо и вернулся в своё кресло. — Я хотел спросить тебя ещё кое о чём. Тебя иногда видели в Косом Переулке.

«Он знает про Джемму Фарли!»

— Да, я гулял с друзьями, закупался принадлежностями к школе, — спокойно ответил Гарри.

— Я рад, что у тебя есть друзья. Но будь осторожен, идеи Волан-де-Морта всё ещё сильны не только среди некоторых учеников, но и в обществе, к моему глубокому сожалению. Постарайся не ошибиться в человеке, не перепутать друга с простым приятелем. Это ошибка может дорого обойтись, — с глубоким вздохом тихо закончил Дамблдор.

Гарри понял, что ему пора.

— Я, наверное, тогда пойду, сэр, — сказал Поттер, поднимаясь. — Я хотел бы Вас попросить, пожалуйста, чтобы Вы сообщили мне, как узнаете что-то про эту штуку и если уничтожите её.

— Разумеется.

Голос директора догнал его уже у двери:

— Гарри, последний вопрос. Твой шрам… Он у тебя не болел? — Утреннее солнце пробивалось через панорамные стёкла, ярко освещая кабинет, но лицо Дамблдора было скрыто тенью.

— Нет.