БЕССМЕРТНЫЙ КОРОЛЬ (Все предыдущие главы)⁠⁠

1

Видимо, сам дьявол толкнул меня в тот роковой день на поступок, изменивший всю мою жизнь. А может, это просто судьба. Но, однако, обо всем по порядку...

Я жил в эпоху Бессмертного короля, как его называли в народе. Многие всерьез считали его бессмертным, как, впрочем, считали таковым и его брата, который в один прекрасный день взял да и умер, разрушив все их мистические предположения. Люди говорили, что именно наш король способствовал его смерти, но доказательств тому не было. Как бы там ни было, после смерти старшего брата к короне пришел младший.

Бессмертным его называли из-за бесчисленного количества покушений, из которых он всегда выходил без единого увечья. Большую часть времени он был добрым и справедливым правителем. Настолько добрым, что порой падал в обморок при виде крови и не желал ничего слышать о насилии. Все военные дела он поручал своим помощникам. Сам же наслаждался чтением книг, путешествиями по собственным владениям и общением с людьми, наиболее интересным из которых для него была личность, о которой мы поговорим чуть позже.

Некоторые называли нашего короля ангелом, другие смеялись над их подобострастием и ядовито говорили: «Если ангел, то только падший». Но сказать такое они могли только в узких кругах...

Была одна причина, по которой этого чудака боялись порой больше, чем Судного дня. В его характере наблюдалась одна черта, которая, впрочем, не тревожила никого из наших жителей большую часть времени. Но один день в году на наш относительно тихий и благопристойный город проливался кровавый дождь, от которого никто не мог скрыться. В этот день король по какой-то мистической причине становился безумен и жесток.

С момента, как сумерки опускались на город, он не щадил никого. Он созывал всех, кого только возможно, в огромный зал, где закатывал дивный пир. Всем приказывали есть, пить и веселиться. Многие гости, зная, что эта ночь может оказаться последней в их жизни, старались съесть все, что только попадалось под руку, словно в этом и был смысл жизни. Другие сидели тихо и безмолвно, и ни один кусок не лез им в горло, третьи судорожно молились.

Люди делились на разные группы, но всех их в конце пира ждал один исход – либо они станут жертвами инфернальной переменчивости короля, либо будут наблюдать, как кто-то из их близких ею станет. В середине пира, никто не знал, в какое время, музыка неожиданно обрывалась, стража убирала столы, а гости становились в ряд. Безмолвную тишину прерывал голос короля, называвшего имена тех, кого он считал должными умереть.

В такую ночь в зале нашлось бы много людей, верящих в Бога, или хотя бы надеявшихся на Его существование. Но намного больше было тех, кто верил в дьявола. Невозможно было не верить. Вот он, стоит перед ними. Король из милого, приятного человека превращался в сущее зло, глухое к мольбам о пощаде. Человек, который в другие дни боялся вида крови, упивался ее в ту ночь.

Однажды он захотел заставить жениха убить свою невесту. Когда тот отказался, король подвергнул их двоих таким мучениям, что и жених ненавидел себя за то, что не убил свою любимую сразу, и она сама проклинала его за это. Он любил разрывать мать с ее ребенком и брата с братом. Ему нравилось наблюдать за тем, как любовь прерывается на его глазах, говоря при этом: «Кто сказал, что смерть не властна над любовью? Я покажу вам силу, на которую способна смерть и покажу изысканные пути, ведущие к ней».

На следующий день наш правитель освобождался от оков зла и безмерно страдал о погубленных им накануне судьбах. Слезы ручьем скатывались по его изувеченному горем лицу. Он кричал: «Нет на мне вины, во всем виновато зло, и только в служении Богу наше спасение!» Затем он проводил недели в бреду и болезни, не выходя из покоев. Он рыдал и одаривал золотом тех, чьих близких убил в кровавую ночь. Так кто же он – одержимый дьяволом или сам дьявол?

2

«Знаю, что не верну золотом ваших близких, – говорил король в личном разговоре с родными убитых, – но это все, чем могу я искупить свою вину. Богатство и мое раскаяние в собственной слабости перед злом, коварно окутывающим меня раз в году – большего я вам предложить не могу».

Стоит ли говорить о том, что многие его ненавидели? Отсюда и огромное количество покушений на его жизнь. Спасался он всегда по разным причинам, и говорят, после того, как выходил из воды сухим, всегда плакал, как растерянный ребенок, который не понимал, за что его хотели в нее окунуть.

Однажды в окружении короля появилась личность, доселе двору неизвестная. Король сделал его своим шутом, но никому не говорил о том, откуда он появился. Имя его было Сильвио. Он был настолько страшен, что невозможно было смотреть на него без жалости. Однако во взгляде его проглядывалась поразительная глубина. Со временем приближенные короля стали отмечать, что этот странный малый мог оказывать на него влияние.

Поэтому с момента появления загадочного уродца в нашем городе всех волновал только один вопрос – что с ним будет в кровавую ночь? Ведь он нередко позволял себе не слушаться короля, язвительно отвечать ему и даже дерзко шутить. В такие моменты некоторые со страхом переглядывались, а кто-то не мог удержать смешков. Король, конечно, запомнил тех, кто смеялся, и в очередную дьявольскую ночь сурово наказал их. Подробности этого опять же опустим.

Несмотря на всю мрачность истории, которую я рассказываю, сам я вырос в семье, где всегда отвергали насилие, поэтому даже рассказ о нем вводит меня в состояние очень для меня неприятное. Тем не менее, движимый желанием зафиксировать свои мысли в истории (потому что вряд ли еще кто-то посмеет об этом рассказать) я продолжу…

В очередную кровавую ночь король жестоко расправился с теми, кто смеялся над выходками Сильвио. Далее все, конечно, ожидали, что теперь король казнит и его. Но правитель удивил всех, произнеся речь, после которой все окончательно убедились в его помешательстве:

– Сильвио никто не тронет. Я бы, конечно, бросил это существо в огонь и с удовольствием посмотрел на то, как пламя жарит его уродливые конечности. Но я знаю, что в этом не будет смысла. Огонь не способен убить дьявола! Смерть, которую я ранее считал всесильной, таковой все же не оказалась.

Дамы и господа, я хочу представить вам моего покойного брата! Посмотрите, как смерть, и то, что следует за ней, посмеялись над ним и надо мной. Преисподняя вернула душу моего брата в этот бренный мир, но пред этим заключила ее в новое тело, безобразное и ужасное! Какой смысл мне убивать его? Чтобы он вновь вернулся ко мне в еще более пугающем обличье?! Нет уж, страшнее этого я не выдержу! Ты будешь моим шутом до конца своих дней. Смейся и шути надо мной, сколько пожелаешь, я заранее все тебе прощаю.

После этого король лично лишил голов несколько десятков человек. Та ночь, на которой впервые присутствовал Сильвио, стала самой кровавой из всех предыдущих. А на следующий день повторилось то, что происходило обычно – король плакал и купал родственников погибших в деньгах, сам пребывая в беспамятстве несколько недель.

Помню, как чувство ненависти к шуту зародилось в моей душе. Я возненавидел его за чрезмерную жестокость ночи, которая была связана с его появлением. Я ненавидел его за его неприкосновенность, а также за его равнодушный взгляд в те моменты, когда людей лишали жизни. Так в моем списке ненависти к бессмертному королю прибавился и Сильвио. Я тогда не знал, что главная причина, по которой я буду питать к нему злобу, была еще впереди...

3

В году наступало время, когда люди в нашем городе забывали весь пережитый ужас и все меньше страдали по тем, кого потеряли. Для одних утешением становилось богатство, полученное от короля, для других – работа, для третьих – религия. Вообще, для многих людей, которые совершенно не страдали по погибшим, религия становилась хорошим щитом от упреков в черствости и равнодушии.

В один из дней этого спокойного времени до меня дошла новость, которая задела все струны моей души. Не так давно приехавшая к нам Аннабель, необыкновенная девушка, в которую я был влюблен уже несколько месяцев, оказалась втайне обручена Сильвио!

Какое-то время я не мог поверить этому. Мешало верить этому не только мое разбитое сердце, но и разум.

«Где же тут логика?! Такая красавица влюбляется в некое подобие человека!»

Крики мои были обращены в пустоту, потому что мое положение в обществе было слишком высоко, чтобы я позволял перед кем-то вслух задавать подобные риторические вопросы. Но вскоре мне пришлось лично убедиться в том, чему я отказывался верить. Я увидел, как этот уродливый безумец придается с Аннабель какому-то дьявольскому танцу. В этом танце отражалось все: любовь, невероятная преданность друг другу и страсть.

Меня поразило, какими глазами она смотрела на него. Я был уязвлен еще и тем, что дама из высшего общества опустилась до столь принижающего ее достоинства танца посреди улицы. А в конце этого импровизированного представления он, зная, уж я уверен, мое отношение к ней, нежно поцеловал ей ручку и ядовито мне улыбнулся. И вот тогда-то я и совершил поступок, сожалением о котором начал свой рассказ. Будучи не в силах более терпеть то, что я видел, я прокричал ему:

– На мечах! Сейчас же!

«Дуэль лучшего дуэлянта города с изувеченным калекой? На это интересно будет посмотреть», – услышал я усмешки из толпы и тут же пожалел о своей несдержанности. Все знали, как хорош я в битве на мечах, а тот факт, что в соперники я вызвал жалкого шута-уродца, конечно, не делал мне чести. Те, кто имел право себе это позволить в силу своего статуса, стали отговаривать меня:

– Помилуйте, это невозможно! Вам надо взять себя в руки. Посмотрите на него! Он и меч-то поднять не сможет. Стоит ли марать свою репутацию битвой с человеком, обиженным жизнью?

Я уже собирался взять свои слова назад, как вдруг мой враг, бережно отстранив Аннабель, решительно произнес:

– Господа, жизнью я не обижен, а награжден. Меч же мой всегда при мне и поднять его мне не составит никакого труда.

После этого он вытащил свой небольшой кинжал и обратился ко мне голосом бесстрашного рыцаря:

– Я уважаю вас и не хотел бы лишать двора столь достойного его представителя, но раз уж вы сами этого хотите, то я не вправе вам отказать.

Тут я совсем потерял самообладание, и, оттолкнув всех, кто еще пытался меня удержать, скинул мантию и вытащил свой меч, еще никогда не знавший поражений. Выйдя во двор посередине рынка, на котором часто происходили спонтанно возникшие бои, мы стали друг напротив друга, окруженные толпой любопытных лиц.

Зная расположение короля (если это можно так назвать) к этому убогому созданию, да и вообще из чувства собственного достоинства, я, конечно, не собирался лишать его жизни. В планах было лишь унизить его в глазах Аннабель, показав ему его место. Но каково же было мое удивление, когда мой соперник буквально первым своим ударом нанес мне ранение, которое вдвое уменьшило мои шансы на положительный исход битвы.

Рана не была опасной для жизни, но она сковывала многие движения, поэтому большинство приемов я был уже не в силах выполнять. Вздох удивления и восторга прокатился по толпе. Я был удивлен не меньше их, только восторжен не был! Он мастерски уклонялся от всех моих ударов, умело орудуя своим небольшим кинжалом. На каждый мой удар он наносил разящие контратаки, от которых я уклонялся всякий раз все с большим усилием.

Битва, которая изначально была запланирована, как злобная шутка, превратилось для меня в позорную трагедию. Вот, он наносит удар снизу, потом еще один сбоку, обманный слева, отходит, потом опять бьет! «Я не в силах более это терпеть! Сейчас он поймает меня и всадит клинок в сердце!» – Как только я озвучил эту мысль в своей голове, я оказался на земле, а оружие мое было выбито из рук. Смерть приготовилась накрыть меня своим ужасным саваном...

4

Публика была потрясена. Тот, кто считался до сего момента одним из лучших (и только скромность не позволяет мне сказать большего) был повержен калекой! Я приготовился умереть достойно и не показать на своем лице ужаса перед смертью, заполнившего в тот момент все мое сознание. Сильвио занес надо мной клинок, после чего застыл, словно гладиатор, ожидающий, чтобы толпа подсказала ему решение.

Мне кажется, что он уже тогда знал, что сохранит мне жизнь. Он посмотрел на Аннабель. По ее взгляду он понял, что она хочет для меня пощады. Это была достойная девушка, она жалела меня и ценила за чувство, испытываемое мною к ней. У нее было доброе сердце, просто она полюбила его, а не меня. И теперь, встретившись с ним в бою, я даже стал понимать ее выбор. Многое можно узнать о человеке по тому, как он ведет бой. А он вел его честно и достойно.

Сильвио уже опускал оружие, как вдруг в толпе неожиданно раздался до боли знакомый всем голос.

– Убей его! – Крикнул король, окружённый охраной, к невероятному удивлению всех оказавшийся в толпе.

Он знал, что тут часто бывают бои, но как человек, боящийся насилия во все дни, кроме одного, он обычно проезжал мимо этих мест. Тем более странно было его появление здесь, не говоря уже о словах, которые он произнес. Голос его был веселым, до кровавой ночи было еще далеко.

– Ты должен убить его. Таковы законы игры. Подожди, я закрою глаза. А как открою, он должен быть мертв, – после этого он, словно малое дитя, закрыл руками лицо и начал дергаться в нетерпении, безумно хихикая.

– Все? Я могу открывать? – Спросил он.

Сильвио замер. Казалось, он, заметив странные изменения в поведении монарха, был в замешательстве. Он будто принимал какое-то судьбоносное для него решение и смотрел то на короля, то на свою возлюбленную. В ее выражении ничего не изменилось. Она словно еще больше требовала того, чтоб он пощадил меня. Вдруг Сильвио с гневом бросил кинжал и сказал королю:

– Я не буду его убивать. Делай, что хочешь.

После этого он взял Аннабель за руку и ушел. Толпа ахнула, и все разом устремили свой любопытный взгляд на короля. Он же убрал руки с лица, на котором продолжала сохраняться улыбка. Посмотрев вслед уходящей паре, он сделал странный жест, окрестив их, словно благословляя, после чего удалился.

Интерес к битве был перебит вниманием толпы к необычному поведению короля. Никогда еще он не требовал убить кого-то, кроме как в кровавую ночь. Случившиеся перемены встревожили меня. Позже до меня стали доходить слухи о возможных причинах такой перемены. Говорили, что кто-то из советников правителя наконец окончательно убедил его в том, что Сильвио – это просто Сильвио, странный шут из ниоткуда, но никак не его покойный брат, перерожденный в другом теле. Новость так его поразила, что он плакал несколько дней, после чего, казалось, успокоился. После произошедшего инцидента все ждали чего-то ужасного.

Однако через несколько дней король велел донести до народа, что его призывы Сильвио к убийству были просто шуткой, и он счастлив, что тот оценил его чувство юмора настолько, чтобы позволить себе ослушаться. После этого он освободил его от должности шута и дал ему много золота на предстоящую свадьбу. На этом он не остановился и при большом количестве свидетелей попросил у Сильвио прощения за свои глупые предположения о схожести его с покойным братом.

Была надежда на то, что король выздоровеет, зло лишится своих чар, а добро и благоразумие, присущие ему во все дни, кроме одного, распространятся и на этот роковой день. Но до него было еще далеко, и надо было просто жить.

После того сражения во дворе я был еще больше влюблен в прекрасную Аннабель, достойнейшую представительницу своего пола. Факт, что она любила другого, никак не уменьшал градуса моих чувств. Более того, я проникся братским чувством к Сильвио. Аннабель он, конечно, обожал, но при наших совместных встречах, уважая мои чувства, старался не демонстрировать этого. Оказалось, что он был просто невероятно умен. Я и Аннабель, считавшие себя людьми образованными, были словно малые дети, стоящие у подножия огромной горы книг, на вершине которой стоял он.

Но иногда он вел себя странно и мог исчезать на несколько дней, не объясняя, где пропадал. Аннабель не могла скрыть своего беспокойства по этому поводу, но она верила ему. Две вещи не давали мне покоя: тайна Сильвио и перемены короля. Все происходившее напоминало мне океан, безмятежный, но пугающий своими глубинами. Я боялся, что чудище из его бездны выйдет наружу, обрушив на нас горе, которое словно притаилось, отстаивая свое право быть неожиданным гостем.

5

Вплотную подхожу я в своем письме к очередной кровавой ночи, которая запомнилась мне более остальных. Не могу не поделиться тем горьким чувством разочарования, которое я испытывал перед её наступлением. Все чаще до меня доходили слухи о том, что Сильвио видели в злачных местах, кишащими людьми недостойными и невежественными. Это так контрастировало с тем человеком, который был для меня олицетворением чести.

Та самая ночь, казалось, была темнее обычного. Еда была вкусна, как никогда. Музыка была прекрасной, но отдавала какой-то чертовщиной. Это может показаться странным, но мне казалось, что её звуки сопровождали каждое движение Сильвио. Они словно были связаны с его поведением, меняя тональность в зависимости от каждой новой эмоции, отражавшейся на его загадочном лице.

Аннабель была нездорова по причине, которую стеснялась мне говорить, но при упоминании о которой ее возлюбленный супруг тепло улыбался, смотря на неё. Музыка все не заканчивалась. Еще немного, – и тьма бы сменилась спасительным утром. У всех нас тогда появилась надежда, что королевское безумство кровавой ночи осталось в прошлом. Однако, как только она укрепилась в наших сердцах, и все с радостным чувством стали верить в то, что зло повержено, музыка все же прекратилась…

Прервал ее не король, а душераздирающий крик Аннабель, которая завопила от ужаса, когда на нее набросился...кто бы вы думали? Сильвио!

– Изменница! – Кричал он, словно обезумев, и душил ее своими сильными руками. Я успел увидеть панический страх в ее глазах перед тем, как они стали медленно закрываться. Существо, потерявшее по какой-то непонятной причине рассудок, жаждало ее крови. Держа одной рукой ее горло, тем самым немного ослабив свою смертельную хватку, другой Сильвио достал свой клинок и занес над ней. Еще мгновение, и она была бы убита тем, кого любит. Но ее спас тот, кто любит ее!

Да, слова эти звучат высокопарно, но как еще мне передать читателю то чувство гордости, которое я испытываю от того, что спас ее? Спас от неминуемой гибели, схватив руку безумца и с большим трудом удержав ее. К счастью, подоспевшая стража помогла мне.

– Ведите его сюда! – Вскричал король, хохоча, – совсем сошел с ума, дьяволенок! Унесите бедняжку прочь, она довольно настрадалась на сегодня.

Лишенную чувств, Аннабель унесли. И не было в тот миг человека счастливее меня. «Спасена, – подумал я, – хоть один человек уйдет сегодня отсюда живым, самый близкий мне человек. Спасибо, Господи! Ты услышал мои молитвы!»

Теперь я ничего не боялся. Я даже с трудом сдерживал улыбку. Если вдруг королю вздумается по какой-то причине убить сегодня и меня, то чем он напугает меня? Огнем? Смертью? Ни то, ни другое моей души не уничтожит! Огонь и смерть, конечно, измучают мое молодое и еще полное сил тело, но они же станут моим очищением от грехов.

К тому же меня грела мысль, что перед своей гибелью я увижу смерть Сильвио, которому вдруг вздумалось заподозрить в измене достойную девушку! С чего ему вдруг взбрело это в голову? И не ко мне ли он ее приревновал? Но почему сейчас, в эту ночь? На эти вопросы у меня не было ответа.

Уродца поставили перед королем. Сильвио смотрел ему в глаза без страха.

– Что ж ты творишь, мой друг? – Спросил король, не переставая смеяться. – Меня уже убедили, что ты – не мой братец. А сие действие – очередное этому доказательство. Никогда бы тот не поднял руки на женщину, будь та хоть трижды ему неверна. А ты не просто поднял, а чуть было не зарезал бедняжку! Если бы не...

Тут он стал искать кого-то в волнующейся толпе.

– Ты! – крикнул он вдруг, бросив на меня взгляд, – подойди ко мне!

Я шёл и боялся, что этот дьявольский голос станет последним, что я услышу в жизни, а его эхо останется со мной даже после моей смерти...

6

Король встал и торжественно вручил мне оружие.

– Вот тебе меч. Убей этого ревнивого негодяя, или я прикажу привести сюда вашу общую возлюбленную, и, как выяснилось, – тут он с усмешкой взглянул на Сильвио, – общую любовницу. Я заставлю тебя убить ее. Но перед этим моя стража проделает с ней такое, что даже демоны в аду подивятся моей жестокости, порадовавшись, что далеко от меня!

Для меня все было решено в ту же минуту. С одной стороны был потерявший рассудок урод, с другой – воплощение красоты и чистоты, девушка, которую я любил всем сердцем. Что тут было думать?

«Прощай, Сильвио», – подумал я, не испытав при этом и малейшей грусти. Но когда я занес над ним свой меч, что-то остановило меня. Будто из недр прошедших веков услышал я голос своих предков, среди которых все были достойнейшими людьми, осуждавшими убийство безоружного. Конечно, я вспомнил момент, когда он, будучи в похожей ситуации, не убил меня, вызвав этим немилость короля. Он ничего не побоялся тогда, и вот сейчас на пороге смерти все так же ничего не боится. Смотрит он сначала на короля, и нет в этом взгляде мольбы о пощаде. Затем он переводит взгляд на меня, и я вижу даже какое-то одобрение с его стороны. Что это значит? Он хочет смерти? Но почему?

– Убей его! – Прорычал король. Этот голос затуманил мой рассудок, и через мгновение я снес Сильвио голову…

конец первой части.

ПОДПИСЫВАЙСЯ, ЧТОБЫ НЕ ПРОПУСТИТЬ ВТОРУЮ