Серия «Пособие для драконов»

Сердце дракона

- Да сколько можно уже, ты же не ангел давно, а привычки бросить не можешь! - ворчал ангел, - Что на этот раз?

- Да не мог я отказать! Он мне говорит, можешь сердце подлатать? Совсем истрепалось, старое. Я было отказаться хотел, так ведь друг старинный. Рыцарями были когда, вместе сражались, - вздохнул дракон.

- Так ты дракон сейчас, как он тебя рыцарем то помнит?
- Он слеп совсем, не глазами видит. Ему без разницы, что я дракон.
- Ну пусть, - кивнул ангел, - А на прошлой неделе зачем?

- Жаль стало этого царя непутёвого. Порядочный он, таких уже мало. Хотел как лучше, не знал же, что заговор самые близкие устроили, а как узнал, так и надорвал этим знанием своё сердце. Не справедливо. А я не люблю несправедливость, ты же знаешь. Пришлось исправлять, починить ему сердце. 

- Вечно ты в истории впутываешься! Не твоя забота, чужие сердца! Тот раз, помнишь? Зачем вмешался?
- Так она вас просила!  Молилась о счастье,  только безрезультатно всё. Потом ругать вас начала за жестокость и глухоту. Истончилось у неё сердце и кончилось. А каково мне в себе это носить, я же слышал всё, ну не смог. И вот.. может доживёт до счастья то - дракон развел лапы в стороны.

- Мы всегда по делу молчим, - отрезал ангел, - Не помнишь разве? Не положено ей счастья было,  значит не положено. Судьба у неё такая. А ты тут пока земными жизнями живёшь, жалости излишне набрался! Человеколюбия!

- Жалости, говоришь, набрался? А может и вам стоило поучиться жалости? А то вы там, у себя, в своем высокомерии забыли совсем о сострадании. От безразличия умирают раньше, чем действительно умирают.

Ангел ухмыльнулся,- Скажи, а старушку ту, в таверне, ты тоже пожалел? Или это другое было?

Дракон вспомнил, как на северо-востоке Иберийского полуострова набрёл на старую таверну, что прилепилась прямо у кромки Средиземного моря.  Невозмутимый трактирщик налил дракону красного вина и  они до вечера вместе смотрели на серебрящуюся солнцем морскую гладь. Дракон слушал мелодичное каталонское наречие, жмурился лучам солнца, когда на пирс вышла бабушка трактирщика. Увидев дракона, она вздрогнула и побледнела, что то прошептала едва слышно и скрылась в глубине трактира.
Трактирщик недоуменно посмотрел на дракона, - Это странно, конечно, но она сказала, что узнала тебя. Только дело в том, что давным-давно в этой таверне тебя убили...

- Так что?  Ты тоже пожалел ту старушку?- переспросил дракона ангел, - Зачем вернул ей биение сердца? Ведь просто пришло её время.

- Ты так и не понял, - ответил дракон, -  Жизнь не требует обоснования.

- Ну вот, - удовлетворённо вздохнул ангел.
Он закончил штопать обрывки души и лохмотья сердца дракона, - Любовь тоже не требует обоснований.

Показать полностью

Дракон и злодейство

Как то в один год не заладилось у водяного в делах.

Прям со всех сторон напасти одолели. Болото бунтует кикиморой. В озере его русалка злая, как сто пиратов. Река вообще сама по себе течёт куда хочет. Посейдон грозит с инспекцией наведаться.

Одолела грусть водяного. Даже пельмени с жабами, что кикимора исправно лепила по выходным, да винный нектар, не радовали вовсе. 
Решил тогда водяной к колдуну сходить. Помощи попросить.

А колдун тот хитрый был, злой и мстительный.
Водяной добрался до замка колдуна и давай ему на все лады на жизнь жаловаться.
- Не знаю, что поделать! Кикимора с русалкой всю душу вынули, извиняться на обе стороны устал, река не слушается, Посейдон ещё.., - грустно махнул рукой водяной.

Выслушал его колдун, - Помогу я тебе, средство надёжное дам. В один миг поможет. Да только и ты мне помоги. Там, на скале волшебной, дракон живёт. Житья нет от него, все моё войско пожег давеча. Советников моих посожрал, да перетопил в реке твоей. А слыхал я, будто вы дружбу водите, так пойди, вымани дракона со скалы. А я тут с войском подоспею.

Водяной задумался. Так то это предательство. А с другой стороны - кикимора орёт не прекращая, мол когда русалку бросишь и на мне женишься?! Русалка злая и монеты отбирает. Река вообще течёт куда хочет. Посейдон этот ещё..
Голова кругом. А дракон что? Он дракон. Как-нибудь сумеет.

Согласился водяной на предложение колдуна.

Пока к скале драконовой шел, решил перехитрить всех. Спросить зелья волшебного у дракона, сказывали на реке, что есть у него такое. Послушать, что дракон взамен попросит. А чья помощь окажется полезнее, ту просьбу и выполнить. Или ещё раз перехитрить. По ситуации.

Пришёл он к скале и давай дракона звать.
- Выходи, дружище, разговор есть!
Дракон спустился к водяному, выслушал его беды - горести.
-  Не глупи! Не надо тебе зелий никаких. Дождись Посейдона, попроси во владение себе море какое-нибудь, совсем небольшое. Да плыви туда руководить каракатицами, да дельфинами. А русалка с кикиморой тем временем сами меж собой успокоятся, а ты и решишь, кого из них на море к себе забрать. Там поймёшь это со всей очевидностью. Ну, а река, что река, пусть себе течёт в разные стороны.

Водяной даже расстроился. Что за дурацкий совет, когда зелье требуется, что б решилось всё враз и сейчас! И желательно само собой. Как нибудь.

- Знаешь, дракон, не нравится мне твой совет, не такой помощи я ждал. Пойду к колдуну за снадобьем!  Только ты вот, что, дракон, не жги его войско больше и вообще не высовывайся. Он же мне теперь тоже друг будет. А друзей не обижают.

Водяной промолчал дракону о коварном замысле колдуна и решил, что скажет, будто победил дракона сам. Он же мощный альфа водяной. Колдун поверит и даст вожделенное снадобье.
-Ну а если правда выяснится, то... Эээх!
Водяной мысленно махнул рукой,- да потом придумаю что-нибудь ..

Пришел водяной к колдуну и похваляется, - Победил я дракона сам!  В пыль разметал и следа не осталось! Давай мне снадобье!
Водяному не терпелось. Пока ходил от колдуна до дракона и обратно, от Посейдона уже гонцы приплыли. Кикимора письма гневные слала и верещала на болотах так, что слышно было по всей округе. Русалка молча собирала ему чемодан, спрятав в омуте все -все его монеты.

Колдун внимательно посмотрел на водяного, - Ну ладно, так и быть, держи снадобье. Но имей ввиду.Как только узнаю, что солгал мне, злодейски отомщу!

Взял водяной снадобье и бегом к себе во владения. Налил в реку, в болота, и гонцов посейдоновых напоил.
Приготовился ждать.
На утро гонцы отбыли восвояси, наградив водяного орденом дырявого решета. Кикимора благостно лепила пельмени, не издавая не звука. Русалка достала все монеты из тайника и разобрала назад чемоданы.

Так прошла неделя. Водяной наслаждался ровным течением реки, тишиной с болот, да спокойным плеском русалочьего хвоста.
Как вдруг, по утру, со скалы раздался вой, крик, скрежет и огненное зарево.

Переполошился водяной, побежал к скале со всех ног. Смотрит, войско сожжённое в пепел, замок колдуна на горе в руинах. А колдун безмятежно висит на заборе у скалы.
Дракон, запыхавшийся слегка, на поваленном дубе сидит, да задумчиво разглядывает водяного.
- Батюшки! - всплеснул ручками водяной- Что же тут такое приключилось!
- Да вот, представляешь, случилось мне по делам улететь, фея одна на хозяйстве осталась. Ей скучно, попросила защиту на скалу не ставить, вдруг гости какие заглянут, всё веселее.
А тут возьми и войско колдуна пришло. Скалу отобрать.  Дракона же нет, его оказалось, водяной победил давеча.., - тихим голосом закончил фразу дракон.

Водяной заерзал неловко, - Ой, прости, дружище, забыл тебе рассказать, сущий пустяк же!
Водяной косился на колдуна, висящего на заборе и радовался, что отомстить за обман уже не кому. А дракон, что дракон, он уже совсем не тот, что был раньше. Добренький больно стал. Безопасный.

Водяной широко улыбнулся дракону и сказал, - Так, что дружище, извинишь?
Дракон улыбнулся, достал из под дуба кувшин с холодной водой, опустошил большими глотками. Потом спохватившись, широко оскалился и предложил водяному, - Угощайся!

- Фух, Отлегло! -пронеслось в голове водяного.Он все равно боялся дракона и в глубине души ненавидел его за это.

Напившись, помахал дракону рукой и вприпрыжку побежал на реку.

Дракон и фея сидели на краю скалы, рассматривая закатное солнце.
- За что такое великодушие? - спросила фея, забирая у дракона склянку с зельем справедливости, - Ты же мог его спалить за двуличие и мелочность душонки!
- Ооо, - засмеялся дракон, - Я поступил гораздо более злодейски! Я всё вернул как было!

Они оба посмотрели в сторону болот откуда нарастал визг кикиморы.

Показать полностью

Красота

Когда деревья были большими, в одном маленьком царстве росла фея.

Она была очень хорошей девочкой. Много читала и  слушалась взрослых, почти никогда не плакала и не капризничала.
Фея не носила пышных бантиков, платьиц и белых гольфиков.

Просто фее, совсем случайно, забыли рассказать про красоту.

Вскоре случилось лето, поляны с одуванчиками и ворованная клубника из чужих садов, когда фея встретила Костика.
Фея с Костиком одновременно поселились дверь в дверь. На пятом этаже обычной хрущевки (да-да и в маленьком царстве были хрущевки) и часто терроризировали соседей с четвертого, тем, что с грохотом падали в лаву, не долетая до дивана напротив.

Костик был блондин, которых фея никогда потом не  любила. 
Но поскольку других Костиков в подъезде не было, влюбилась в имеющегося. 

Все рухнуло в одно солнечное утро.
Из соседнего двора в их песочницу пришла Яна, вся из белокурых волос и тонких запястий. И Костик неделю, под угрюмый взгляд феи,  таял как шоколад в ладошке.

Катарсис возник внезапно и сам собой. Белокурая, жеманно заломив  рук тонкие запястья, предложила сыграть в слепого крота и ловить Костика завязанными глазами. Победительнице сердце Костика.
Фея, исхитрившись, чуть стянула повязку и, обнадежившись, прицелилась падать Костику сразу на сердце, но попала, вместо рыцарских объятий, лицом на железные перила  дворового забора.

Басом орали Яна, мамаши и бездомный кот.
Костик забыл про Янку  и открыв рот смотрел на расцветающую  багрово синим скулу, брызги крови и немедленно затекший глаз феи. А потом восхищённо выдохнул:
- Ты такаааая красивая.

Фея поняла - не всегда красота изнутри, заметнее внешней. Ну, или не сразу.

Однажды, когда фея почти выросла, её красота только - только решила осторожно вылупляться.
Настала пора пубертата: прыщи, челка, ногти разных цветов, странная одежда, красные волосы, пирсинг и от несанкционированного тату уберёг папин волшебный ремень.

Тогда фея увидела красоту где не ждала.
Мама принесла из роддома братика феи. Сморщенный, беззубый комочек красной плоти, с почему- то длинными волосами.
Фея неприятно удивилась, на картинках она видела иконописных младенцев -херувимов, а тут почти дождевой червь.
Мама феи осторожно подала ей в руки кулек - подержать. И в распахнутых друг другу одинаковых глазах немедленно родилась любовь.

Так фея поняла - любовь видит красоту не глазами.

Нефертити смотрела на готовую скульптуру , мастер Тутмос замер в ожидании реакции.
- Ну, красиво? Скажи, красиво ведь?!
- Это чудовищно, -  едва вымолвила Нефертити -  Где белоснежная кожа? Где пышные волосы, где ровные плечи?! И почему у меня опять нет одного глаза!?
- Балда ты,- вздохнул скульптор - я создал идеальную женщину. Образец красоты на тысячелетия! И вообще, может тут главное шапка…

Так Нефертити поняла, что красота имеет право на самовыражение.

Кому - то «красиво» это радуга в каплях росы, для кого-то рисунок мороза на стекле, для ребёнка мама, для неба звёзды, для Врубеля царевна лебедь, для Фибоначчи его числа.

А кому то "красота" - это глаза в которых отражается любовь.

-Я красивая?-  спросила фея дракона.
-Разве у меня есть выбор? - подумал дракон.

Показать полностью

Память дракона


Ангел сидел на утесе, болтая ногами и подставляя своё розовощекое лицо вечернему закату.

- Подходи, не стесняйся, сигареты есть? – не оборачиваясь спросил он у дракона. Дракон молча протянул ангелу пачку.
- Да забери уже себе все, чего каждый раз по одной стреляешь?
- В раю подкурить не отчего, а в аду, сам понимаешь, делать мне нечего - рассмеялся ангел, делая первую затяжку.

- Что - то стряслось? – спросил дракон.
- Предложение к тебе есть. Просили передать. – угрюмо буркнул ангел.
- Какое? От вас? Так у вас рубль вход, десять выход – засмеялся дракон.

Ангел посмотрел на дракона странным взглядом, - Я передам предложение, а соглашаться или нет, дело твоё! Впрочем, я бы отказался.
-Ну говори, не тяни уже!
- Тебе дана возможность поговорить с любым ушедшим существом, с любым кого ты помнишь, с любым, кому не успел сказать главное или важное, с любым. Из любой твоей уже прожитой жизни, – ангел чеканил каждое слово, отводя глаза в сторону.
- Странная щедрость, - протянул дракон. – В чем подвох?
- Ты ответь, согласен или нет. Только потом я скажу условия. Но у тебя не будет возможности изменить решение, - ангел по-прежнему не смотрел в глаза дракону.

Дракон задумался.

Его память, во зло или во благо сохраненная, вмещала в себя сотни лет. Не каждый день помнился, а некоторые минуты саднили душу до сих пор.

Память удивительная штука.
Ты можешь помнить себя трехлетним, помнить фрагмент юности, зрелости.
Но всегда осознаешь и оцениваешь эти моменты тем сознанием, которое есть сейчас. Тем пронзительнее эти воспоминания с каждым годом.
С каждой жизнью.

- Я согласен.

Ангел зажмурился, услышав решение дракона, - Теперь поговорим о назначенной плате. Десять лет жизни за каждый разговор, - продолжил ангел, и только тогда осмелился посмотреть на дракона, - Прости, но такие условия.

- Я согласен, - повторил дракон ледяным тоном, - Ничего другого я не ожидал от предлагающего. Он не простил, ты же знаешь.

- Не затягивай. Назови имя и говори! Плату наши и так спишут.…

Дракон задумался, глядя в гаснущее солнце. Лица ушедших друзей, любимых, тех, кто был родным мелькали перед внутренним взором. С кем? Кто из них был самым близким и родным? Как сложно сделать выбор, но всё же.

- Я бы поговорил с моим другом, помнишь, что пропал в том сражении в горах Тибета. Мы тогда, два храбрых рыцаря, разошлись в бою, не сомневаясь встрече на победном пиру, но он не вернулся. Я бы хотел ему сказать, что помню его… И попросил бы прощения за то, что не смог спасти.
Ангел конце молчал секунд десять, а потом медленно сказал:
- Засчитано. Десять лет жизни. Ещё что-нибудь?

Дракон нахмурился, - Еще?
- Да, сколько хочешь, но помни, что ты смертен. Посчитай сам.

Дракон с тоской оглянулся на пещеру, откуда как раз запахло булочками с корицей. Она поймет. Она всегда понимала. Дракон не может быть другим.

- Тогда с мамой. Пусть не отвечает. Мне очень важно что б она меня выслушала. Хорошо?
Ангел почему-то вдруг севшим голосом ответил, - Твоё право. Десять лет. Засчитано.

- И хотел бы попросить прощения у тех храбрых гномов… - дракон не мог произнести, у каких.
Ангел, выговаривая медленно слова, уточнил:
- Которых ты оставил в океане на тонувшем корабле, потому что не мог спасти всех, а только одного, но любой выбор был бы несправедлив ?
Слёзы сами поползли из уставших глаз дракона.
- Все засчитаны за пятнадцать лет, - ангел уже всхлипывал, - Остановись!

- Та женщина, - продолжил дракон, - в той жизни, когда я был рыцарем, я просто ушел. И больше я её не видел. Много раз я приезжал потом и не нашел... Я хотел извиниться, она не виновата. Просто она не та.
Ангел молчал в этот раз почти целую минуту.

- Ещё? - односложно спросил он.
Дракон выдохнул, успокоился и хотел было продолжить, он чувствовал, что не может остановиться. Стольким он не успел сказать что – то очень важное. Какая злая шутка.Впрочем, неисповедимы пути….

- Хватит! – вспылил ангел, - ты понимаешь, что уже лимит выбран! Это последний день.

Дракон молчал и смотрел в сторону пещеры, - Хорошо, только дай я сейчас улечу подальше, к океану, скажи ей.. – дракон кивнул в сторону пещеры, - Хотя нет, ничего не говори. Я вернусь однажды. И расскажу ей всё заново.

Ангел кивнул и отошел в сторону, - Теперь говори, с кем хотел.

Он наблюдал как дракон говорил в пустоту, и ему отвечали. Его утешали, уверяли, что давно простили. А он не замечал, как струятся слёзы…

Ангел и сам прислушивался к голосу, что вдруг зазвучал у него в голове.

Через два часа, полностью выдохшийся, абсолютно спокойный, дракон произнёс,
- Всё. Я готов. Мне до океана лететь час.

- Хорошо, - ответил вдруг спокойным голосом Ангел, - готов выслушать решение?

Дракон, приготовившийся было взлетать, обернулся, - Что еще за решение? Разве не выбрал я весь запас отмерянного мне?

- Он решил, что к потраченным сейчас добавит еще двадцать. И ей тоже.

Дракон замер в изумлении.
- Ну что? – засмеялся ангел, - У тебя впереди много дел. Ты Научился раскаянию, просить прощения и прощать себя.

Научись, наконец, верить.

А большего не надо.
Ты же знаешь, он простит.

Показать полностью

Слезы ангела

-Тетушка! - спросила фея,- а расскажи историю, о том, почему ангел заплакал! Ну, помнишь, ты говорила, что слезу ангела для зелья нашла только лишь однажды?

- Ооо, та история была и грустной и радостной одновременно. Я тогда была совсем молодой феей, а тебя и в помине ещё не было. Отец твой, мой старший брат, в ту пору на войну в страну гор ушел. На три года и тридцать три дня. И вот, однажды, перестали от него голуби почтовые приходить. Долго известий не было. Измучились все тревогой и ожиданием. А аккурат накануне тех событий, к соседней фее голубь прилетел с письмом, мол погибло в сражении всё войско храброе. И живых не осталось.

Тетушка замолчала, подумала о чём то, с грустью глядя на фею, и продолжила.

- В тот раз Бог разгневался на  всё живое и неживое. Уж что случилось,  мне до сих пор достоверно не ведомо. Только приказал он ангелам за один день очистить планету до чистого холста. Заново жизнь нарисовать решил. Наверное больно ему было отчего то, вот и лютовал.

А один ангел возразил, говорит, - Может есть ещё шанс у созданий твоих? Предложил проверить, если осталась в мире любовь, то не все потеряно, а если жестокость одна, то так тому и быть - очистят землю. Бог дал ангелу на проверку всего лишь сутки.

- Откуда ты знаешь? - удивилась фея.
- Так мне ангел сам рассказал, мы с ним уже потом подружились!

- На утро у дороги, -вспоминала тетушка,- лежал кулек из старых тряпок. В нём копошились Нечто. Не то котенок, не то щеночек, не то эльф корью больной. Нечто в общем. Невидаль чешуйчатая в кульке то пищала на разные лады, то рычала утробно. Глазищи огромные, пламенные, но очень грустные, как у того старика Василиска, что сидит на побережье третье столетие.

Детвора гномья, вот уж бесстрашное племя, и те, с воплями разбежались прочь от этого кулька. До полудня весть о странном существе в тряпье  на обочине разошлась по всей округе.

Рыцарь Олень немедленно собрался в поход на чудище у дороги. Надо сказать, рыцарь тот был очень глупым и злым. Он всегда собирался в нелепые сражения, но победил только крапиву за забором у знахарки колдуньи, за что был выпорот её нагайкой. Крапиву она растила специально, для снадобий, а нагайка ей по наследству передавалась. Она родом из донских колдуний была.

Стал народ совещаться на площади - что ж невидалью этой делать?!

Старый гном предлагал сбросить русалкам в озеро. Звездочёт возражал, предсказывая засуху. Кикиморы настаивали засыпать землёй или сжечь огнем.

Пока они спорили, одна молоденькая фея потихоньку унесла кулек к себе домой и спрятала на чердаке. Перепуганного домашнего лепрекона отправила к единорогам, за молоком, очень уж ослабла в кульке эта невидаль. Шершавая шкурка потускнела, глаза,  полуприкрытые сморщенными веками, смотрели обречённо и понимающе. Фея убаюкивала кулек, не зная даже как назвать эту зверушку, отпаивая теплым молоком единорога.

Она слышала, как спорящие до хрипоты, гномы, звездочёты, кикиморы вдруг утихли, увидев, что кулек с неведомым существом исчез. В притихшей недоуменно толпе раздался самодовольный фальцет глупого рыцаря Оленя, - Это я победил невиданную невидаль! Правда на вопросы - как и зачем, он ответить не смог. На то он и был глупым рыцарем.

Так, покачивая кулек, сыто засопевший в ее руках, фея уснула.

Ей снился плачущий от облегчения ангел, склонившийся на кульком. Сконфуженный Бог, украдкой  улыбающийся в седую бороду. Ей снился взгляд которому триста лет, как у старика Василиска, что сидит на побережье.

На утро, проснувшись, фея увидела, что кулек в её руках пуст, невиданного существа в нем не было. Остались только три хрустальные  слезинки.

Тетушка, закончив рассказ,  посмотрела на фею.
- А когда ты познакомилась с ангелом? - спросила фея.
- А ровно спустя четыре года и одну неделю, в день когда ты родилась, - ответила тетушка, - В то утро, когда я нашла слезинки ангела, вернулся с войны твой отец, живой и невредимый. А я сварила зелье под названием любовь!

- Она догадалась? - спросил тётушку ангел, блаженно затягиваясь сигареткой за углом старого сарая в саду.
-  Нет, скорее всего. Это же просто история, - ответила тетушка, - А ты чего прилетел то опять на землю, никак стряслось что?! Отец заругает небось?!

- Он простит, ты же знаешь! - улыбнулся ей ангел одними глазами. Такими же, как у дракона.

Показать полностью

Зачем любить дракона

Кикимора уже восьмой час подряд жаловалась фее на  водяного, прихлебывая винный нектар.

- Не женится, зараза такая! А я так страдаю! Всё для него делаю! Пельмени из жаб, его любимые, между прочим, леплю по выходным!  А он! Он  все равно не женится! Обещаниями всё кормит и кормит! Я его ругаю, упрекаю! Каждый день отношения выясняю- нуу когда, когда, когда! Любви какой -то хочет, так я и люблю, пельмени вон леплю! Мало ему, что ли?!
Кикимора лила горькие слезы, размазывая их по худенькому личику и нервно вздрагивала крючковатым носом.
Стелла сначала в монолог кикиморы вслушивалась с интересом, потом заскучала, потом затосковала, потом попыталась затолкнуть в свои торчащие уши ботиночки феи, да короткими лапками аллигаторши подобный экзерсис никак удавался.
Фея мало что понимала в тонкой душевной организации водяных и кикимор. Да только знала, что всякому хочется любви.
Кикимора наконец выдохлась, уставилась на опустевший бокал и задалась вслух вопросом.
- Зачем вообще тебе дракон? У тебя же был рыцарь из заколдованного леса! Рыцари всяко лучше драконов! Драконы даже пельмени не едят!
Фея усмехнулась, подлила нектару кикиморе, да меж делом, запихнула в ушки Стелле носовые платочки - нечего подслушивать! У фей есть свои секреты, почему любят драконов.
- Зачем мне дракон, когда у меня все было? Разве я искала счастья? Так нет!
Я была счастлива не зная дракона, только совершенно другим счастьем.
Смутное чувство было, что однажды он придёт. Как будто так и должно было быть. Предопределено.
Фея покачала головой, глядя на вдруг притихшую кикимору.
- Это какое-то волшебство: однажды ты понимаешь, что какой-то другой живой душе есть дело до того, какая ты на самом деле. Странная, взбалмошная, разная. А тебе есть дело до него.
Это волшебство, потому что и ты сама больше не берешь это отношение к себе как должное, а ценишь.
Вдруг появляются двое, между которыми существуют фрагменты, моменты, нюансы. И останавливается время.
Время... Только оно всегда всё решает.
Когда я была счастлива и спокойна, и казалось всё о себе понимала -  пришел дракон.  И больше не имело значения как и сколько, очень важным стало — с кем. Мне было хорошо и до появления дракона. Просто с ним по другому.  Любовь другая, когда обретает понятный двоим смысл -  «Ничего не бойся, я с тобой. Я рядом, стоит только протянуть руку». Принять это состояние другого и быть самому в этом состоянии — самое сложное. Почти невозможное. Не изменять другого, не исправлять его сущность, не гнуть своей волей,  а просто быть. Удивительно, особенно, когда у тебя и так всё есть.

- Итак, почему фея любит дракона?- продолжала фея, - Просто потому, что любит.
- Знаешь, чему он меня научил? - спросила фея кикимору, - Однажды ты встречаешь того, кто включает в тебе свет, луч, в котором ты исполняешь свой жизненный танец. Ты вдруг слушаешь сам себя и тебе нравится, танцуется легко!  А значит, у него есть эта способность - зажечь свет только для тебя. А у тебя для него.
И больше ничего и не нужно.

Кикимора смотрела на фею внимательно и напряжённо, казалось, что она наконец -то поняла что- то очень  важное, потом с недоумением спросила,
- Так, а как же пельмени!!???

Показать полностью

О пользе ссор с драконом

В тот день они поссорились.

Ну как поссорились, дракон был чертовски занят планами сражений на дальних берегах, а фея слонялась вокруг пещеры и требовала внимания.

Свободное время вошло в диссонанс и не вышло из него.

Аллигаторша Стелла, вот предательница, увлеченно мельтешила под ногами дракона и заглядывала в карты полей будущих сражений. Фея сунулась было к подружке кикиморе, но та очередной раз в страстях расставалась с водяным и ей было некогда.
Тогда фея вспылила и, как иногда бывает даже у фей, затолкала платья в рюкзак, сообщила дракону, что уходит к тётушке, раз её тут никто не любит. И писать не будет!
Дракон и Стелла рассеяно и согласно покивали.
В пещере дверей не было, поэтому хлопать было решительно нечем и фея просто тихонько выскользнула в туман.

-Племяшечка! -радостно заорала тётушка, глядя на перекошенное грустью лицо феи, - как я рада, что ты приехала!
Фея размазывая слезы по щекам жаловалась тётушке, какой дракон равнодушный и всё время занятый.
- Ну и пусть, - всхлипывала она, - возьму доспехи и тоже пойду на сражения! Возьму в плен прекрасного принца, и будет он с меня глаз не сводить. Говорить мне слова любви и смотреть как на принцессу! Мне же внимание нужно!

Тетушка внимательно слушала, косясь на полку с зельями. Да, нет, всё в порядке, склянка с глупостью стояла не тронутой на самой верхней полке с особо опасными зельями.
Она знала как помочь фее.
- Знаешь, дорогуша, мне нужно отлучиться по срочнейшей надобности. Русалки вразнос пошли, забастовки устраивают, требуют ноги. А ты так кстати приехала, переночуй у меня. Присмотри за хозяйством. Я тебе подробно расскажу как.
И да, дракону не пиши. Лишнего наговоришь. А утро, как известно, вечера мудренее.
- И так, запоминай! - тетушка стала загибать пальцы, - Днём полей грибы на подоконнике из синего кувшина. Те, что ругаются матом, не поливай.
После обеда проверь сарай с почтовыми голубями. Если у белого голубя к ноге привязана записка с угрозами – перевяжи к серому и отправь обратно. Сами написали – сами пусть читают. Мы им не литераторы, ответные угрозы придумывать.
К закату вынеси грибы погулять. Те, что матерятся, оставь дома в углу на ночь. Они наказаны.
В десять запри двери и окна ставнями. Камин тоже.
Если кто-то завоет на  чердаке – не обращай внимания. Пусть воет. Это музыкально иногда.
Как настанут сумерки, двери не открывай никому. Даже если придет дракон. Это не он будет.
Спать ляжешь,  положи под подушку: нож, пирожки с мясом, молоток и связку сушеных мышей.
Если ночью услышишь скрежетание под кроватью, кинь туда пирожок с мясом, смотри не перепутай, от пирожков с капустой метеоризм, а у тебя окна заперты.
Если услышишь шорохи возле головы- положи сушеных мышей, отпугнёт. Если в ногах - метни нож. Если проснешься от жалобного плача, стукни в стену молотком и засыпай заново, это просто будильник.
Как наступит рассвет, открой окна и верни матерящиеся грибы из угла на подоконник. Они не воспитуемы.
Ах, да. Не буди Фирса, он старенький.

Вернувшись, тетушка фею не застала. На столе лежала записка: "Тётушка! утром прибежала Стелла с любовной запиской от дракона и утащила меня за подол домой. У дракона есть денечек свободного времени до полёта на сражения. Мы пойдём гулять на реку!
Я сделала всё как ты просила!
Грибы вели себя хорошо, не матерились и я их полила из  белого кувшина всех!
Записку с угрозами получила, привязала к сизому голубю и отправила. Вернулся спустя час потрёпанный, кажется нам соседи из северного пограничья объявили войну.
К закату вынесла грибы погулять. Они странно шевелились. Понюхала жидкость в белом кувшине, а там твоя вишнёвая наливка.
Они пели всю ночь песни пьяными голосами. Прости, пожалуйста! Я уже купила им минералки на утро.
Заперла все окна, но забыла про двери. Там сначала кто -то скребся когтями, а потом стал подпевать грибам матерные частушки.
На чердаке действительно кто -то утробно завыл, но я отнесла пирожок и молоток там мелодично закудахтали. 
В нервах съела второй пирожок. Поэтому, ложась спать, заменила его обрезом. Нашла у тебя в тумбочке.
Под кроватью были странные шорохи. Я молча положила на пол обрез, шорохи прекратились. Запахло фиалками.
Потом кто-то сцапал меня за ноги и за голову. Взвизгнули от неожиданности - я легла наооборот. Связку мышей не нашла, наверное завалилась под кровать. Поэтому я потыкала по чьим -то склизким и холодным пальцам ножом. Отстали и до утра молились плаксивыми голосами.
Будильник жалобным плачем разбудил Фирса. Выключить его не смогла, молоток на чердаке остался. Хотела накапать Фирсу снотворного, да перепутала в суете склянки и накапала  храбрости. Остаток ночи он сидел на крыше и во всё горло распевал боевые гномьи кличи. Соседи из северного пограничья пришли воевать, посмотрели на  Фирса, заржали, махнули рукой и ушли обратно. Сними его, пожалуйста, а то он Стеллу боится. К утру храбрость выветрилась.
Целую тебя, Фея!"

Тетушка довольно ухмыльнулась, дотянулась до полки с зельями, повертела заметно опустевшую склянку с приключениями.
Потом произнесла в пустоту, -  Намёк поняли?! Будете себя плохо вести, позову снова её ночевать!
Вздохнула и пошла снимать Фирса с крыши.

Показать полностью

Дракон и смерть

Фея рассматривала шрамы дракона.
Их было очень много.
Какие- то были добыты в честном бою, какие -то вероломно в спину. Некоторые были и вовсе, не видимы.

- Почему их так много? - спросила фея, - Ты же огромный дракон. Должно быть тебя боятся все в этом мире!
- Конечно боятся, я же слыву злым и жестоким.

Дракон не любил когда видели и трогали его шрамы. По царствам, ближним и дальним,  слава о нем ходила как о злобном и свирепом звере. Неукротимом и равнодушном.

Ну как мог хороший дракон пожечь огнем целый караван мирных торговцев шафраном. А тот раз, когда потопил корабль, дошедший спустя многолетнее плавание почти до родных берегов. Весь город тогда замер от ужаса и негодования.

Равнодушный был дракон. Не знал любви и сострадания. Стоит только вспомнить, как любимца маленького городка  - белую медведицу Фиму, растерзал на части прям на площади.
Не прощали люди ему и погубленных рыцарей, что сложили головы у подножия его скалы.
Дракон уставал памятью этого груза. Но кому объяснишь..

- А ты видел смерть? - вдруг спросила фея.
Иногда дракону невыносимо хотелось перекусить её шейку. Не потому, что злился. Скорее потому, что она то и дело ласково гладя его кривые шрамы на шкуре, одновременно царапала невидимые.
Он не хотел, что б его жалели, и одновременно хотел этого больше всего на свете.
Он просто устал всё это помнить.

Дракон подумал и начал рассказывать. Ей он рассказать не боялся.
- В тот раз я умер. Действительно умер. После горячки боя не заметил, как в реку ведьма яда налила. Напился,  а потом перестал дышать. И тут она пришла. Высокая, смешливая, ну в черном, это уж как водится.
Думал же, что у драконов своя какая то смерть. Драконовая. А нет. Как у всех.
Улыбается мне, косой машет.
- Пора уже? - спрашиваю у неё.

- Не нашлось тогда у меня вопроса поизящнее, - усмехнулся фее дракон и продолжил рассказ.

Смерть мне тогда покивала,
- А как ты думаешь? За всё расплата приходит. Смотри сколько бед ты наделал. Не смог миром разойтись. Злой ты дракон и равнодушный.
- Куда ты меня отведешь?
- Так ты и сам знаешь, разве нет?

Ему было не страшно. В этот раз он успел много, кроме одного. Значит в следующий раз. Может она дождется.

Смерть засмеялась, - ты правда думаешь, что всё известно только на верху, а нам, в подземелье ничего не видно?

Дракон пожал плечами, - откуда мне знать, моё дело драконово, свирепое и безжалостное. Ни о чём не жалею.

Смерть ухмыльнулась и придвинулась ближе, - тот караван помнишь? Пооомнишь.. так там не торговцы были, а разбойники. Они шли грабить деревню, что у реки дальней. Много бы людей убили, реку кровью напоили. А так только выжженная полоска от них осталась, и та, маками на будущую весну заалела.
А корабль, что к родным берегам шёл? Они все чумой больны были. Из за океана везли, может и не понимали, что смертоносны, но ты то такое уже видел, правда?
А медведица Фима, любимица бессловесная? Повадилась через прореху вольера лазать в ближний лесок. Сколько детишек в то лето пропало. На лешего грешили, да только не он это был.
Верно?

Дракон молчал. Он делал свое драконье дело.
- Ладно, разобрались с этим, теперь пора. Как тебя нелепо отравили то! Даже неловко за твою беспечность, - смерть качала головой, - теперь в тебе эта отрава сидит. Просто так не отпустит. Больно жадная!
Дракон даже заулыбался, это и в самом деле снова был коридор и свет в конце.  Встал неловко, затек немножко мертвым лежать, да пошёл.
Отрава взвыла и стала тянуть дракона обратно, ей было очень мало времени насытиться драконом, ей хотелось еще его погрызть. Смерть очень уж быстро пришла. Но вслед за ним ей хотелось ещё меньше и она отстала.
Пройдя коридор, смерть вывела дракона на берег темной и странно тягучей реки.
- Где это мы, - удивился дракон.
- Ты книжки что ли не читал про мифологию, - вспылила смерть, - это морг мифологический. Полежи, а я пошла.
- Как это, пошла?! - не понял дракон.
- Да вот так, рано тебе ещё. Просто батя твой отправил побыстрее с отравой разобраться. Ну вот я и придумала, как её прогнать. Всем жить хочется. Даже отраве.  А ты сейчас полежи, когда Харон приплывет, передашь ему монетку за ложный вызов, - смерть сунула ему золотой кругляшок и посвистывая весёлый мотивчик пошла по дороге.

- И да, - обернулась она, - морду не делай свирепой. Харону тоже ещё ко мне рано.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!