Жду новый пост

Серия «Азиатские заметки цифрового кочевника»

Антон - математик, немного ди-джей и фотограф, а так же крутой преподаватель сальсы и организатор сальса-вечеринок. Короче, человек-оркестр, я сразу подумала про него, когда увидела это

И началось великое хождение к почтамту.
К слову, о книжном магазине в Гоа, подавляющее число книг были на английском языке. Часть книг были явно бывшими в употреблении, судя по всему, книги на иностранных языках приносили экспаты, которые дочитали их и не желали тащить с собой дальше, потому что на отдельных полках внезапно обнаружилась сильно потрепанная беллетристика на французском и несколько русских детективов в мягких обложках.
В первый раз в почтамте нас завернули. Мы, дети цивилизации, с какого-то перепуга решили, что коробку для Вовиных подарков можно купить прямо на почте. Нифига. На почте нам сказали, что коробок нету, упаковать надо самим, и объяснили, что надо нам прямо, направо и куда-то вниз, и там всё упакуют (ну или мы так поняли). То, что почта и упаковочный сервис разделены и находятся хрен пойми как далеко друг от друга, нас немного озадачило, но не остановило.
Мы сходили прямо и направо, и вниз, и вверх, и налево, и снова направо, и кругами побегали, и погуглили, и опросили полтора десятка встречных прохожих. Ничто в этом мире не намекало на то, что в Маргао есть место, где упаковывают посылки. Несколько из допрошенных с пристрастием индийских граждан сказали нам, что никаких специальных коробок для почты вообще не существует, и мы можем попросить любые рандомные коробки у продавцов на рынке. Мы из упрямства покружили по району ещё немного, наткнулись на киоск с каким-то барахлом, у владельца которого явно были коробки, сдались, и пошли посвящать его в свои проблемы с почтамтом.
Я не знаю, сколько из наших слов понял на удивление плохо говорящий по-английски индиец, но Вове притащили несколько разных коробок на выбор, помогли выбрать самую подходящую по размерам и… Не взяли с нас за это ни одной рупии. Когда я уточнила, точно ли мы ничего не должны за коробки, продавец пожал плечами и сказал что-то про то, что их всё равно выбрасывать. Не то что бы у меня были в этом сомнения, но многие местные относятся к европейским туристам, как к шансу заработать денег из воздуха. Нам даже сказали, что, вероятно, индиец на почте слал нас конкретно к какому-то своему товарищу с коробками, который мог бы на нас заработать. Я, кстати, ни в коем случае это не осуждаю, жители штата, в котором часть людей живут меньше, чем на доллар в день, имеют право мечтать развести на деньги людей, которые в своей стране в час зарабатывают больше, а сюда приехали тратить.
Итак, Вовины подарки были упакованы, моим открыткам упаковки не требовалось, и мы пошли в почтамт, рассчитывая, что наши приключения на этом закончились.
О как мы ошибались.
Для начала выяснилось, что послать посылку обычным способом Вова не может, потому что для этого нужна индийская ИД-карта, которой у нас, естественно, не было и быть не могло. Узнали мы это, естественно, отстояв в гигантской очереди к окошку отсылки. Индийцы долго смотрели в Вовин паспорт, что-то искали в компьютере, размахивали руками, говорили друг с другом на конкани, а с Вовой на английском, в итоге выяснилось, что послать посылку мы всё-таки можем, но каким-то другим и более дорогим способом, для которого нужно стоять в соседнее окно. Меня с моими открытками тоже послали в соседнее окно, но в другое. Мы ругнулись и разбрелись стоять по разным окнам.
Я отстояла ещё одну очередь (хвала небесам, не очень длинную), продемонстрировала девушке в окошке открытки и сказала, что хочу их отправить. К открыткам прилагались конверты, но проблема была в том, что они не заклеивались. Я полагала, что я сейчас куплю какой-нибудь нормальный конверт с линеечками для адреса, клейкой полосой и нарисованными марками, но… У этих людей не было конвертов, которые заклеиваются сами! Даже тех, которые можно лизнуть и заклеить не было! Мне вручили банку жидкого клея, в котором торчала обычная шариковая ручка, вызвав одновременно недоумение и флэшбеки с посещением детской поликлиники в лихие 90-е. Мне там листы в карточку таким же образом вклеивали.
Я была растеряна, ошеломлена, и к этому моему душевному состоянию прилагались руки из жопы. Результат моих попыток заклеить конверты был липким и с трудом отмывающимся: в клею были конверты, в клею были руки, в клею была я сама. Примерно на этом этапе ко мне пришел Вова оторванной половинкой чистого листа А4, на которой был написан его домашний адрес, и сказал, что ему тоже нужно это приклеить. К коробке. Потому что самоклеющейся бумаги для посылок тут тоже нет. И правда, с чего бы быть самоклеющейся бумаге в почтамте, где даже конвертов с липкой полосой нету. Так в клею оказались ещё и Вова со своей посылкой.

Вообще, после всего этого клеевого перфоманса конверты выглядели так, что, наверное, лучше было выкинуть, чем отправлять. Но! Я была настроена победить в этой схватке с индийской почтой. Я сказала, что хочу отправить их приоритетным образом (это давало мне надежду, что необязательные индийцы не продолбают их в дороге), но… Выяснилось, что отправить их таким образом я тоже не могу, ибо - опять - индийской ИД-карты у меня нет. В итоге девушка в окошке долго гуглила, что такое Беларусь и где это находится, выбрала какие-то марки, снова вручила мне банку с клеем и… Ну вы поняли. Забрасывая эти многострадальные липкие конверты в обычный почтовый ящик для сбора писем, я особо не верила, что они дойдут.

Тем временем, у Вовы всё было ещё веселее. Он прошёл все круги бюрократического индийского ада и отмылся от клея для того, чтобы узнать, что… ТАДАМ!!! - Беларуси нет в списке стран, которые Индия отправляет посылки. Индиец в окошке трижды уточнил, какой частью России является Беларусь, потом переспросил, точно ли мы уверены, что Беларусь - не часть России, долго скролил список стран и что-то искал. Вспоминая о том, как исковеркали название моей страны на одном американском сайте, я предложили ему поискать название White Russia, но по этому запросу тоже ничего не нашлось. Индиец отчаялся и позвал коллегу. Затем коллега позвал ещё одного коллегу. Все втроём они попеременно сменяли друг друга за стулом перед компом, напряжённо что-то клацали, возбужденно о чем-то переговаривались. На всякий случай у нас ещё раз уточнили, уверены ли мы, что Беларусь - не часть России, после чего развели руками и принесли свои извинения за то, что ничем не могут нам помочь. Мы уходили с почтамта растерянно-потерянные и уже не уверенные в том, что Беларусь - это не часть России. Впрочем, Вова был настроен выиграть эту битву, и ему уже было совершенно плевать на финансовые издержки. На карте Маргао он нашёл офис DHL всего в получасе ходьбы. И мы пошли.
DHL встретил нас прохладой кондиционеров, стульями, на которые не страшно было сесть и полным отсутствием кого-либо, кроме персонала. Милейшая девушка администратор выслушала нашу проблему, сказала, что конечно же нам поможет, сейчас скажет только, во сколько это обойдется, села за компьютер, а потом… Принесла извинения и сказала, что с Беларусью они не работают. Да, она знает эту страну, да, она нашла её в списке, но отправить мы туда ничего не можем.
Так Вовины родственники остались без посылки, я - без уверенности что мои открытки вообще дойдут, а Вова - в раздражении и уверенности что индийская почта есть филиал ада на земле.

С коровами в Гоа - как в Батуми с собаками, но только с религиозным аспектом. Корова для индийцев - священное животное, и завести корову - это прекрасно, это чудесно, это очки в карму. Есть одно но. Если корова сдохла у тебя во дворе - очки кармы стремительно падают в минус и ты становишься чуть ли не проклят. Индийцы решают проблему оригинальным образом, они заводят корову, некоторое время её держат, а потом, когда она становится взрослая, прогоняют со двора нафиг. Бродячие индийские коровы сбиваются в стаи и бродяжничают вдоль дорог, эпатируя своим видом туристов, и заставляя лавировать бусы, машины и тук-туки на и так не слишком широкой асфальтовой полосе. Худший кошмар автомобилиста - случайно сбить корову. Ты получаешься одновременно и проклятым и преступником. Чтоб вы понимали, сбить корову в Индии куда более тяжкий проступок, чем сбить человека. В том числе и с юридической точки зрения.

Коты - более малочисленны. На пляже их мало (возможно, из-за собак), обычно они живут дальше, в частных секторах, куда собаки не могут попасть из-за заборов (да и им туда не надо), хотя на пляже пару раз я тоже встречала. Местные их тоже любят и не гоняют, подозреваю, потому что кошки способны отвадить от участка не только мышей, но и, как оказалось, некрупных змей.
Без домашнего животного не обошлись и мы.

В жизни часто так случается. Ты знаешь, что какое-то событие должно произойти, но когда оно случается — это всё равно становится для тебя полной неожиданностью, поэтому сдавленный звук, донёсшийся с кухни я сначала всреьёз не восприняла, пока Вова не пришёл ко мне и лично замогильным голосом не сообщил мне, что у нас в кухне гигантский таракан.
Я пошла на кухню заценить таракана. Таракан, в действительности, не такой уж и гигантский, сидел на полу и осмысленным взглядом рассматривал своих новых соседей — нас.
Я знала, что рано или поздно это случится, я видела такого на Шри-Ланке, он жил в ванной нашего с Мур номера. Тогда мы поразились его размерам и светящемуся в глазах интеллекту, не стали убивать и назвали Гошей. Гоша поступил как настоящий мужик, поняв, что выгонять и убивать его не собираются, он привел к себе домой подругу. Я застала их в разгар свидания в раковине, и грубо прервала его включением воды из крана. Мур начала закрывать наночь ванную комнату. Гугл сказал нам, что в спальню тараканы обычно не лезут - им нужна вода, поэтому они живут возле водопровода, а ещё, что с тараканами лучше не связываться, рассказав поучительную историю, о том, как один турист решил с ними повоевать. Он купил местного дихлофоса, залил им всю ванную и отправился со своей девушкой в бар, а когда они вернулись… Угадайте, куда шуранули все тараканы, спасающиеся от дихлофоса, сделавшим ванную непригодной для жизни? Правильно, они шуранули в спальню, и имя им было легион.
Встреченный в Индии дальний Гошин родственник был меньше в тушке, но куда более раскидист в усах, воевать с ним не было ни смысла, ни желания, а жить как-то было нужно.
- Лёлик, - поняла я.
- Какой Лёлик? - не поняла Вова.
- Таракан. Его будут звать Лёлик.
- Почему?!
- Ну посмотри на него. Лёлик же.
Вова посмотрел на таракана, затем посмотрел на меня со странным выражением лица, которое можно было интерпретировать как «а ведь я мог бы сейчас жить с нормальной бабой», и согласился. Убивать таракана было действительно как-то неловко, в конце концов, он тут местный, а мы так, понаехавшие. Вова после первого знакомства с тараканом предложил было съехать куда-нибудь, оставив ему жилплощадь, но внял доводам рассудка о том, что тараканы тут будут везде, а вот милые человеческие соседи - не факт, и отказался от этой затеи.
В следующие дни мы иногда ужинали втроем: я, Вова и Лёлик (под столом). Таракан прибегал к нам нисколько не стесняясь, без всяких опасений, пристраивался в ногах и подгрызал то, что мы роняли под стол. Дополнительных затрат на себя Лёлик не требовал, одной уроненной мной под стол чипсины хватило ему на несколько дней (губа не дура, Принглс), вёл себя деликатно - не шумел, не навязывался, не ломился в спальню. В общем, влился в коллектив.
Спустя ещё неделю Вова пришел ко мне в комнату с трагическим выражением лица и сообщил, что у нас под холодильником живёт Нечто. Это нечто напало на Лёлика, перевернуло его и спряталось обратно под холодильник. Вова сказал, что не успел рассмотреть это нечто, но теперь ему стрёмно, а Лелик так и валяется на кухне, лапами кверху и не может самостоятельно подняться с панциря, и раз уж я дала ему имя и кормлю чипсами, то мне его и спасать.
Мы пришли на кухню. Возле холодильника одиноко лежал на панцире Лёлик и печально дрыгал своими многочисленными лапками.

- Оно под холодильником, - сообщил Вова. - И мне кажется, что это змея.
Некоторое время у нас ушло на то, чтобы решить непростую дилемму: с одной стороны, отодвигать холодильник, под которым может быть змея, идея такая себе. С другой стороны, жить в доме, где, вероятно, живёт змея, тоже не очень хочется. В итоге победило любопытство, и мы всё-таки сдвинули холодильник. Змеи под холодильником не оказалось. Зато оказался геккон. Лишенный своего укрытия, он шустро вскочил на стену и пошуровал в сторону потолка.
Причина конфликта начала проясняться. Геккон — насекомоядная ящерка, Лёлик — её законная добыча и еда. Проблема в том, что размерами геккон не вышел, поэтому Лёлик не влазит в пасть ну никак, там таракан как половина ящерицы. В итоге упорному геккону хватило сил перевернуть таракана на спину, но вот съесть его она не осилила. Я решила попытаться поймать Лёлика совком, с целью дальнейшего выбрасывания из дома, но он оттолкнулся ногами от совка, таки смог подняться на лапки и усвистал куда-то под раковину на первой космической скорости.

В последующие недели мы могли наблюдать затяжной конфликт между обитателями нашей кухни. Геккон сидел в одном углу и пялился на Лёлика. Лёлик сидел в другом углу и пялился на геккона. Ни одна из сторон не торопилась начинать боевые действия снова. Трапезы проходили в атмосфере пассивной агрессии. Закончилось в итоге всё тем, что Лёлик завёл себе подружку и я снова застала двух тараканов за свиданием в раковине (модно у них так что ли?), а геккон понял, что один против двоих не потянет и тоже куда-то слился.

Ближайшая школа йоги оказалась в 15 минутах ходьбы от меня. Телефона указано не было, поэтому я решила просто прогуляться к ней и всё узнать лично. Тут-то я в очередной раз столкнулась с коварством индийских гугл-карт, подло заведших меня в какой-то овраг. Я долго шарилась по каким-то узким улочкам, встретила несколько коров, чуть не свалилась в канаву, но не нашла ничего даже отдаленно напоминающего школу йоги, зато нашла коттедж, который изрядно меня заинтриговал.

Дело в том, что часть его была двухэтажной, а часть одноэтажной. Окно второго этажа находилось над крышей первого, крыша второго этажа выступала далеко за окно, прикрывая собой от потенциального ливня бельевую веревку. На её краю над крышей первого этажа радостно раскачивалась здоровенная боксерская груша. Если бы крыша была плоской, я бы заподозрила, что там кто-то занимается, но отсутствие возможности выбраться на крышу как-то кроме как через окно, и острый, пусть и невысокий конек явно свидетельствовал о том, что едва ли на такой поверхности может кто-то заниматься, если только это не неизвестная миру вилла Джеки Чана. Тем не менее, на эту же крышу явно лазили через окно, чтобы повесить белье. Но повесить белье — это куда проще, чем скакать вокруг груши, нанося ей удары, поэтому я всё-таки решила, что грушу просто зачем-то решили постирать, а теперь она так сушится, и пошла домой. По пути я снова чуть не свалилась в какой-то овраг и познакомилась с владельцем магазина украшений, который проезжал мимо на машине и поинтересовался, не нужна ли мне помощь. Его звали Самир, и он проговорил мне ту истину, до которой я начала потихоньку доходить сама: Индия местечковая - она не про интернет. Она про знакомства. Гугл бессилен и бессмысленен, проще пытаться найти инстаграм-аккаунт какого-нибудь тренера и узнавать всё у него. Есть ещё экспатовские чаты, но их ещё поди найди, а когда найдёшь - пойми, какой из них живой и относительно полезный.

Тем не менее, сдаваться я не собиралась. После некоторых хождений по перекрестным ссылкам в интернете я нашла  инстаграм девушки, по имени Свапна, которая вроде как была тренером в школе, которую я так безуспешно искала. Она ответила мне в течение нескольких часов, объяснила, куда идти, скинула расписание и сказала, что будет рада видеть. Так у меня появились свои планы на вечера понедельника, среды и пятницы.

Впереди меня ждало занимательное открытие. Оказывается, в прошлый раз я пришла почти правильно, просто мне нужно было повернуть налево и зайти в жилой дом. Я, дитя одной из европейских столиц, как-то привыкла, что школе чего бы то ни было требуется зал и вывеска. Как оказалось, в Индии же можно обозвать школой йоги балкон собственного дома, зажечь ароматическую палочку от комаров и давать занятия.  Стоит отметить, балкон был даже скорее террасой: большой, под навесом, снабженный потолочным вентилятором, чтобы ученики не подыхали от жары. С террасы открывался восхитительный вид на джунгли и поле, где паслись коровы. Пение птиц умиротворяло. Плиточный пол приятно холодил босые ступни, хотя и жестоко мстил коленям за покупку слишком тонкого коврика.

То, что йога была в самом настоящем индийском доме, дико интриговало. На террасу нужно было подниматься по лестнице, а до неё дойти через весь первый этаж - кухню и гостиную. Там я часто сталкивалась с мамой Свапны, с которой перебрасывалась ничего не значащими вежливыми фразами. Судя по величине дома, семья у Свапны по меркам Гоа была небедная. Я постоянно стреляла глазами по сторонам, пытаясь получше рассмотреть быт людей, живущих за полмира от нас. В отличие от нашей гостевой семьи, Свапна и её семья явно не были католиками. Если в доме нашей гостевой индийской семьи было несколько алтарей с католическими святыми, распятиями и фигурками девы Марии, алтари в доме Свапны были явно индуистскими. На них стоял Ганеша, ещё какие-то боги, назвать которых я затрудняюсь (один из них, кажется, был Вишну) и зажженные палочки благовоний.

Ни абонементов, ни кассы, ни какого-либо инвентаря не было. Весь учет велся в обычной тетради в клетку, куда записывал себя и время посещения каждый пришедший. По записям можно было понять, что наибольшей популярностью почему-то пользуются группы, идущие в восемь утра. Встать в такую рань, да ещё и ради сомнительного удовольствия заняться йогой, я была не способна, поэтому ходила в 17:00. Занятия у нас были чуть ли не индивидуальные. Пару раз я была одна, ещё пару раз нас было трое, но чаще всего приходили я и Джемма.

Джемма — девушка с интересной судьбой, её мама итальянка, а папа индиец. С восьми лет она жила с мамой в Италии, потому что там лучше образование, а в 26 лет начала тяготиться европейским образом жизни, познакомилась с русским парнем и уехала с ним к папе в Индию. Поскольку и мама, и папа Джеммы состоят в счастливом разводе и одним браком не ограничились, у неё куча сводных братьев и сестер: такая весёлая сумасшедшая семья, члены которой мало знакомы и вообще живут за полмира друг от друга. Домой мы шли вместе и оказалось, она живет в том самом доме, на котором висит столь заинтриговавшая меня боксерская груша. Поскольку любопытство во мне всегда было сильнее, чем вежливость, я поинтересовалась странным положением спортивного инвентаря, на что получила потрясающий ответ: груша — её отца. В доме у них мало места для тренировок, поэтому он тренируется на крыше. А некоторая неровность, необходимость балансировать на коньке и риск жахнуться с крыши делает тренировки только интереснее, да и если жахнется — там кусты, папе ничего не сделается, подумаешь, поцарапается. Я только вздохнула. И правда, если на крышу можно лазить, чтобы развесить там белье, то почему бы там и грушу не повесить. На фоне того, что творят полицейские в болливудских фильмах, бокс с грушей на крыше с постоянным риском жахнуться — это так, ерунда и несерьёзно.

К нашему приезду готовились. Мебель — диван, кресла и столик — вытащили из угла, и зал начал выглядеть уютнее. В закутке, который я сразу захапала, как свое рабочее место, мне повесили дополнительный потолочный вентилятор. На окна принесли москитные сетки. Сперва их приклеили на двусторонний скотч, и после этого мы два дня развлекались с Вовой, ловя отваливающиеся сетки и приклеивая их обратно. Затем Аврора собрала сетки, унесла куда-то, а спустя день вернула их с пришитой по краям липучкой. На всю длину окна гвоздями прибили вторую липучку, и сетки надёжно приклеились к окнам. Комары перестали нас беспокоить. Соседи сверху, впрочем, тоже. Собственно, первый этаж коттеджа занимали мы, а второй - дружная индийская семья. Дом они строили для себя, а первый этаж решили сдавать после того, как старшая дочь упорхнула замуж. В том, что дом строили индийцы для индийцев, была своя прелесть. Несмотря на отсутствие кондиционера, в нём не было жарко. Плиточные полы и каменные стены хранили прохладу, небольшие окна не пропускали достаточно солнца и горячего воздуха в комнаты, чтобы эту прохладу уничтожить. Окно моей комнаты и вовсе было под каким-то навесом, поэтому даже в яркий знойный полдень у меня была полутьма. Вова переживал, что мы будем подыхать в Индии без кондиционера, но потолочные вентиляторы вполне справлялись с тем, чтобы обеспечить нам комфортное существование.
Вовина комната была немного больше моей, светлее и в ней находился шкаф, куда можно было сложить вещи (мне такой роскоши не перепало, зато у меня было трюмо с портретом Иисуса над ним, да и в целом я люблю спать, когда темно). Если в моей комнате от прежней владелицы остался импровизированный алтарь и завешанная фотками с каким-то парнем стенка, то в Вовиной явно раньше жила, как мы её окрестили, девочка-джейсон-стэтхем. Одна стена была густо завешана мотивационными цитатками, на второй красовалось расписание уроков и какие-то то табели то ли с желаемыми, то ли с полученными оценками. Я так и не поняла, то ли у ребёнка была такая сильная мотивация, что ему было не лень всё это писать и приклеивать, то ли, наоборот, мотивации не было настолько, что он готов был развлекаться как угодно, даже цитатками комнату оклеивать, лишь бы делом не заниматься. Вполне вероятно даже, что первое, потому что в Индии образованный человек пользуется уважением, это для нас образование, даже высшее, стало чем-то настолько обыденным, что совершенно потеряло значение.

Целый месяц мы потратили на то, чтобы сосчитать, сколько индийцев живёт на втором этаже. По всему получалось, что семь: Джоанна с мужем, её сын Лесли с женой Авророй и дочерью-подростком, его брат Рокки с маленьким сыном. Где жена Рокки, мы так и не поняли, зато поняли, что у одна из уехавших сестёр вышла замуж за сотрудника Лондонского аэропорта и живёт теперь Англии.
Рокки был портным. Кабинет со столом для закройки и швейной машинкой он оборудовал на балконе - козырек защищал балкон от нечастых дождей, и света там было куда больше, чем в доме. Когда темнело (а темнеет в Индии стабильно часов в 7), он врубал на балконе освещение - по-моему, просто закрепленная каким-то образом мотоциклетная фара, обкладывался испускающими сладковатый дым спиралями от комаров и продолжал работу. Чем занимаются остальные, я так и не поняла.
Индийцы, несмотря на их количество, вели себя на удивление тихо. В Минске надо мной живет семья из четырех человек, и иногда у меня создается впечатление, что там выгуливают слона и роняют люстры, а семья из семи индийцев была практически не слышна. Возможно, потому что весь пол в домах в Индии плиточный, шаги босых ног по плитке не особо слышны, и Вова сам регулярно подпрыгивал, когда я подходила, и говорил, что я подкрадываюсь.

В итоге самыми шумными жителями этого дома стали мы сами: Вова с завидной периодичностью играл на своём баяне, а я время от времени включала музыку просто чтобы потанцевать в своё удовольствие. Соседи на шум не жаловались, а к баяну и вовсе относились с уважением. Баян вообще у всех вокруг вызывал уважение, и в один прекрасный вечер Питер уговорил Вову дать живой концерт в Бумеранге. Вова не стал отказываться и выступил с десятком песен в основном из французского репертуара. Так мы стали неотъемлемой частью Кольвы и завсегдатаями бара Бумеранг, а заодно и местной достопримечательностью. Это у нас никого не удивишь ни нашей внешностью, ни Вовиным баяном, а в Индии у местных мы вызывали ажиотаж. Индийцы фоткались со мной, предварительно убедившись, что мои цветные пряди разложены по плечами и попадают в кадр, индийцы фоткались с Вовой, индийцы фоткались с баяном, индийцы фоткались со всем и сразу.

С Вовой индийцы желали играть в волейбол, со мной бесстыже заигрывали, нисколько не беспокоясь, что делают это на глазах у моего парня. Кесу называл меня не иначе как “любовь моя”, катал на байке и ездил для нас в Маргао за покупками. Я понимала, что всё это совершенно несерьёзно и вообще just for fun, но чувствовала себя местами немного нелепо, поэтому много улыбалась, молчала и качала серьгами, в общем, вдохновляла на всяческие глупости, сама оставаясь вроде как не при делах. Слава богам, Вова тоже понимал, что это всё несерьёзно, поэтому конфликтов не было. Его самого своей любовью никто не называл, хотя стайки девочек-подростков при его появлении начинали щебетать на полтона громче, и продавщицы в магазинах улыбались ему куда шире.

Главное правило Индии: не молчи о своих проблемах. Мы привыкли быть самостоятельными, рассчитывать на гугл, на себя, максимум на парочку родственников и знакомых. Так вот, Индии это не работает.
Хотите решить проблему — расскажите о ней максимальному количеству индийцев, ну а заодно читайте объявления на всех стенах и столбах. Я рассказала о том, что мы ищем квартиру, только Раулю, и на следующий же день мне написали целых два человека с предложениями снять жильё. Отклик воодушевлял, но предложения нам не подходили совершенно. Дело в том, что мы хотели как минимум две комнаты. Это было одним из условий, которые мы оговаривали, когда летели в Азию вместе: мы живём в разных комнатах. В последствии примерно через раз, когда мы говорили, что нам нужно две отдельные спальни, окружающие округляли глаза и спрашивали: а вы разве не пара? Если в том же Таиланде концепт личного пространства и раздельного сна находит некоторое понимание, то в Индии вызывает изумление примерно у каждого первого, поэтому все услышавшие о том, что нам нужно 2 bedrooms, дружно решали, что нам просто нужно два спальных места в комнате, а не две комнаты, и предлагали варианты, которые нам не подходят. Нужных вариантов было мало, тем более, что мы уже определились с местом, в котором хотим найти квартиру. Небольшая деревенька Кольва с её Бумерангом, в котором работал приветливый Рауль, являлась вотчиной английских пенсионеров и островком спокойствия, который пришёлся мне по душе.

Поскольку в понедельник-вторник я была занята по самую макушку, квартирный вопрос я перевесила на Вову. Вова случайно ушёл не на юг, вниз, а на север, добрёл до Маджорды, нашёл там кучу пафосных красивеньких домов и большой магазин, прислал кучу интересных фоточек, но квартирный вопрос не решил, аргументируя, что у нас ещё есть куча времени. Куча времени, тем временем, бессовестно утекала сквозь пальцы.
В среду вечером я немного разгребла завал на работе, сказала коллегам, что раз уж я работала в свои выходные, то выходные у меня перенесутся на рабочие, потому что либо я за два дня решаю квартирный вопрос, либо остаюсь бомжевать под пальмой, и поехала в Кольву в Бумеранг жаловаться Питеру на несправедливость бытия.

Питер - человек, у которого мы меняли деньги по выгодному курсу - оказался владельцем бара и коренным гоанцем, который в своё время переехал жить и делать бизнес в Нидерланды. Теперь в теплое время года он жил у себя в Нидерландах, а в холодное - возвращался на родину и управлял своим баром. Меня в Питере дико привлекало сочетание европейскоски и аутентичности одновременно, к тому же он многое объяснял нам про Индию, что с точки зрения европейца нифига не очевидно, а местные обычно не рассказывают, потому что для них это обычное явление, а если дикие белые варвары этого не знают - то им и не нужно.
В общем, с Питером мы подружились, и он проявил озабоченность нашей судьбой, сказав приходить в бар завтра утром: он поможет искать квартиру. Я думала, что мы вместе пойдём к какому-нибудь его знакомому риэлтору или в агентство. О как я заблуждалась…
Помощь выглядела следующим образом: мы пили сок, а Питер просто звонил по телефону. Это длилось где-то час, после чего они о чем-то поболтали с Кесу (ещё один сотрудник бара) на конкани, после чего Кесу сказал, что может отвезти нас посмотреть дома, но место на скутере у него только одно, поэтому смотреть варианты отправился Вова, а я осталась в баре. План был в том, чтобы посмотреть несколько вариантов, но в первом хозяев не было дома, поэтому остался только второй, поэтому спустя полчаса Вова вернулся и предложил мне съездить с Кесу туда же.

Квартира оказалась первым этажом двухэтажного коттеджа. Площадь внушала восхищение. К нашим услугам предоставлялась гигантская полупустая гостиная, размером чуть ли не больше зала, куда в Минске я ходила танцевать на пилоне, закуток под кабинет, отделенный от зала стеллажом, две спальни, гигантская кухня со столовой зоной и наличие водонагревателя в ванной. Выглядело это всё немного неуютно из-за сдвинутой в углу мебели в зале и видавшего виды ремонта, да и кухня оставляла желать лучшего - роль шкафчиков в ней выполняли сколоченные из подручных материалов полки, завешенные шторками, зато в ней была целая куча посуды, а хозяева божились провести нам интернет до понедельника, чтобы я могла нормально работать. Подкупало и расположение дома. Он стоял не на центральной улице, а вглубь от неё, поэтому там было достаточно тихо, при этом до пляжа в целом и Бумеранга в частности пешком было минут 10.
Стоила вся эта внушительная жилплощадь 420 долларов + плата за интернет, который обещали провести специально ради нас, и нам объяснили, что цена сия просто грабительская, но ниже мы не найдем, потому что все обладающие хоть какой-то годной недвижимостью индийцы ждут наплыв российских туристов на новогодние каникулы, чтобы сдать им жильё посуточно, а значит, втридорога. Чтобы дёшево найти жилье в Индии, нужно было приезжать либо сильно заранее нового года - этак в начале октября, либо уже после того, как россияне после каникул разъедутся. Я прикинула, какую трёшку я могу снять за 420 долларов дома, и дипломатично покачала головой, оставляя индийцев в неведении касательно цен на недвижимость в Минске. Да, пусть кухня и ванна были убитые, но размеры площади и близость к океану это всё окупали. К тому же в доме, который строили индийцы, чтобы жить там самим, никогда не бывало жарко. Толстые каменные стены, плиточный пол, не очень большие окна - всё это мешало тропической жаре проникнуть в дом, и даже в +32 мы комфортно чувствовали себя просто включая потолочный вентилятор.
Я сказала да.

В Нувем мы вернулись счастливые от того, что перспектива бомжевать под пальмой больше не грозит воплотиться в реальность. Питер пообещал приехать к нам в субботу в Нувем, чтобы перевезти нас в Кольву со всеми вещами.
А по приходу домой нас ждало внезапное открытие. Всю неделю мы пили воду из фильтра, висящего на стене, и ругались, что у неё мерзкий земляной привкус, и даже чай из неё получается отвратительный. Вечером четверга Вова внезапно обнаружил, что у фильтра, оказывается, есть шнур, заканчивающийся вилкой, которую явно нужно втыкать в розетку. Мы обалдело смотрели то друг на друга, то на вилку. Ни у одного из нас ещё в жизни не случалось фильтра, который нужно было включать в розетку. Все фильтры, с которыми мы сталкивались, были либо вмонтированными напрямую в водопровод, либо графинами с угольным картриджем, который время от времени нужно было менять. Этот же вильтр недвусмысленно намекал нам на то, что работает он от электричества, а без него - не работает. То есть, все эти дни мы делали аккурат то, что делать в Индии категорически нельзя: хлебали воду из-под крана. Опытные туристы обещали нам незабываемые впечатления от одного только привыкания к местной еде, от питья местной сырой воды мы, по идее, должны были как минимум не вставать с толчка днями и ночами, умирая как минимум от диареи, как максимум от какого-нибудь гепатита А, но забавным образом никому из нас даже плохо не было. Ни я, ни Вова никаких изменений в организме не ощутили. Единственное, что стало заметным после включения фильтра, это то, что вкус воды изменился: она перестала отдавать землей и ржавчиной. То ли все рассказы про водопроводную воду в Индии немного преувеличены, то ли дуракам везёт.

P.S. А вот вам красивых Маджордских домиков

Но вернёмся в Нувем. В киоске я поинтересовалась у продавца, не знает ли он, где можно найти мясо. Какое мясо, поинтересовался он у меня. Ну, например, курицу, ответила я. Там, дальше, сказал он и махнул рукой куда-то налево. По пути  налево я нашла ещё одну бейкери, на этот раз с маленьким кафетерием. Там я разжилась ещё слойками с овощами и с креветками (странной круглой и конической формы), полюбовалась на красивые, но совершенно несъедобные тортики (куча сухого бисквита, минимум крема), и продолжила свой путь, таращась, чтобы не просмотреть магазинчик с мясом.
Искомое я в итоге не просмотрела, хотя осознание того, что это именно оно, дошло до меня не сразу. Знаете, такой ступор, когда страшная догадка уже коснулась твоего сознания, но ты ещё не осмыслил и не сформулировал. То чувство, когда тебе говорят “надо поговорить”, и всё ухает вниз, хотя ты ещё не знаешь, о чём пойдёт речь.
В общем. Возле дороги стоял лоток с… живой птицей. В небольшой клетке метр на метр печально нахохлившись сидели небольшие белые куры. Вывеска гласила Live Chicken.

Исторический экскурс для понимания масштаба катастрофы: в Грузии меня смущали грузинские куры, которых продавали целиком, с лапами, шеей и потрохами. Я не очень знаю, что с ними делать, как их разделывать, да и, честно, знать не хочу. Таня на первой же неделе показала мне секретную точку с куриной разделкой и проблема была решена. Я в последствии осчастливила геометкой этой точки нескольких знакомых, переехавших в Батуми, и все они были безумно мне благодарны.

Так вот, что делать с живой курицей, я представляю ещё меньше, только по рассказам бабушки знаю, что нужен топор, и что обезглавленная курица иногда бегает. Я шла домой растерянная и в подсчетах, сколько недель мне понадобится провести без мяса, чтобы решиться собственноручно укокошить, ощипать и расчленить курицу. При наличии её в ресторане и в выпечке в соседнем доме, выходило, что никогда, при отсутствии — от пары месяцев до полугода. Вся надежда была на Вову, как на человека из семьи охотников, пусть самого и не одобряющего сего занятия, но умеющего готовить результаты чужой охоты. В общем, я пришла домой растерянная, потерянная и сходу озадачила Вову жизненно важным вопросом, а именно “Готов ли ты убить ради меня?” Судя по выражению лица, он готов не был. Уточнив, в чём заключается проблема и кого именно нужно убить, Вова выдохнул и сказал, что в Маргао как минимум должна найтись замороженная курица, а как максимум он уверен, что если заплатить продавцу живых кур немного больше, чем нужно, то он сам и умертвит, и ощипает.

В общем, наш путь снова лежал в Маргао. В этот раз мы были умнее: пошли на автобусную остановку, а не пешком, и доехали в город с ветерком, музыкой и минут за 10. Маргао, как я уже писала, был ближайшей к нам цивилизацией. Там были магазины, кинотеатр, ремонт и продажа телефонов, даже рынок. Рынок мне понравился особенно. Представьте себе Ждановичи или любой открытый рынок вашего города в выходной день, присыпьте специями, напяльте сари на манекены, добавьте рикш и выкрутите громкость на максимум. Поместите всё это в тропики - и будет открытый рынок в Маргао. Среди торговых рядов, в которых что только не продавалось, мы набрели на магазин фермерской продукции, где куры были в  приемлемом отягощенному городским воспитанием и проживанием в столице человеку: в холодильнике и в морозилке, ощипанные, расчлененные, не кудахтающие и не заглядывающие в глаза. По ценам выходило примерно то же, что и в Беларуси. В виду жары и желания побродить ещё магазин мы просто взяли на заметку, чтобы вернуться туда перед самым возвращением домой.
Мы праздно шатались между рядами, крутя головами направо и налево. Возможно, мы выглядели так, будто потерялись, потому что через час таких шатаний к нам подошла индийская женщина, которая представилась Гитой и спросила, что мы ищем. Мы разговорились и она отвела нас в место, где мы смогли нормально поесть (у меня есть подозрение, что владелец места - либо её знакомый, либо башляет ей за клиентов, возможно даже и то, и другое), и пообещали зайти в её, по её собственному выражению “moskito shop”. Честно, первым делом я перевела дословно и подумала о том, что она продает комаров. Вам не передать, сколько вопросов и предположений возникло в этот момент в моей голове. Впрочем, уже в следующий я поняла, что москито — это как прилагательное, обозначающее, что магазинчик совсем крохотный.

История Гиты потрясла меня до глубины души.
Гита из Раджистана, это один из самых консервативных штатов в Индии, по совместительству - самый сухой, сезон дождей там в теории с июля по октябрь, на деле, если дожди идут регулярно хотя бы месяц - уже хорошо, а земля иногда настолько сухая, что с трудом принимает в себя воду.
Под консервативным штатом я не имею в виду консерватизм в нашем смысле слова: что-то там про работу от звонка до звонка, кредит на свадьбу, жильё в ипотеку и отсутствие татуировок. Я про реальный такой восточный консерватизм, когда нормально женить детей в совсем в юном возрасте, не особо спрашивая их согласия и насколько им нравится потенциальный супруг/супруга. Хорошо хоть заводить детям своих детей разрешается только по достижению более зрелого возраста. Так Гита вышла замуж в 12 лет, сейчас ей 42 года (выглядит она лет на десять старше), и у неё семеро! детей. Старшему сыну 23 года и у него уже двое своих. Гита показала на серьгу в носу, на точку на лбу и на браслеты, и сказала, что это символ замужества, а браслетов у неё по количеству детей.
В Гоа Гита работает в высокий сезон, потому что в Раджистане с работой очень плохо, а ей нужны деньги, чтобы удачно выдать замуж своих дочерей. Девочки - это не мальчики, за то, чтобы их кто-то взял, нужно приплатить семье жениха. Я не рискнула спрашивать, сколько лет девочкам, и будет ли Гита выдавать их замуж так, как когда-то выдали её. Во-первых, была не уверена, что хочу знать ответ, во-вторых, у меня было смутное подозрение, что если Раджистан реально такой консервативный штат, мнение Гиты там значения не имеет, всё зависит от её мужа. Вообще, я заподозрила Гиту в желании надавить на жалость и продать нам побольше всякой фигни, но она рассказывала буднично и просто.
И тем не менее, ничего не купить у неё после такого душевного разговора было бы максимально неловко, хотя мы и понимали, что это тот ещё развод, так что Вова разжился кашемировым платком для мамы, а я серьгами с зеленым камнем под старину.
Также нас дико обрадовало то, что напротив москито-шопа оказался самый настоящий маленький супермаркет, где мы смогли разжиться вещами пусть не такими красивыми, но куда более полезными, а именно: крупой, соусом и некоторыми предметами личной гигиены.
В Маргао Гита посоветовала нам не ходить вне центральных улиц после наступления темноты, потому что индийцы совершенно не умеют пить, но почему-то упорно это делают, и ночью не в центре может случиться всякое.

Птички бегают за трактором, потому что в подымаемой им земле бывают червяки