Это история о двух подонках, которые пытаются выглядеть интеллигентами в то время, как уничтожают своих детей.
В ней нет вымысла. Все совпадения случайны.
«Вот это место хорошее, давайте здесь остановимся» - бодрым голосом сказала она, указывая пальцем на вытоптанный пятачок в четырёх метрах у воды. Второй рукой держась за старую дермантиновую сумку.
Ещё 2 года назад это китайское «произведение искусства» сошло бы за модную вещь класса pret-a-Porte. Чёрная в прошлом, сейчас она скорее напоминает лысую тушку серой крысы. Ей нравится коллекционировать ширпотреб, чтобы каждый день выходить в свет в чем-то новом; не важно, что этому новому на вид может быть больше века. А под «светом» подразумевается Детский сад, в котором она работает няней. И ничего, что по большей части её можно увидеть в мокром от постоянного мытья посуды фартуке. Впрочем, её лицо выглядело примерно в том же стиле, разве что-то только цвет отличался. Она никогда не пользовалась тушью, зато любила красить глаза коричневыми тенями. От этого, завидев её издалека, можно было бы предположить, что она больна и это было бы правдой. Живости её лицу придавал карандаш для губ, который сильно контрастировал с тоном помады. В этот раз, к мышиной сумке был подобран фиолетовый цвет с бордовой обводкой.
Дешевая помада притягивала к себе всё - изумленные взгляды, зубы и волосы. Вот и сейчас, тонкий, цвета пшеницы волос прилип к фиолетовому рту и лег загогулиной на верхнюю губу.
- Бляха муха, там вон уже в кустах кто-то шарахается! Может дальше будет свободное место. - с досадой сказала она, повернувшись налево.
- Вы бы ещё дольше собирались! Два часа вас в машине прождал! Сейчас х*й куда приедем. Поели, бл*ть, шашлыков. - ОН стиснул зубы и с силой сжал руль грязными руками. Загар всегда ложился на него пятнами и от этого он постоянно выглядел так, будто давно не мылся. Свирепость образа разбавил солнечный луч, который отражался и блестел на его лысине. Почти всегда сзади можно было разглядеть в складках его шеи смешное жабье лицо.
Казалось, что ОН не сел в Жигуль, а натянул его на себя.
«Золотыыыые купола душу мою радуют...» донеслось из до блеска натертой магнитолы. Звук был настолько громкий, что Оле пришлось заткнуть уши указательными пальцами. Её белокурая головка подпрыгивала на каждой кочке, а ремень больно врезался в шею под подбородком.
- Лена, дай мне тряпку из бардачка!
В машине было очень жарко, по его лицу каплями стекал пот. Дорога была пыльная, поэтому открыть окно не представлялось возможным. Женщина едва заметно дернулась от неожиданного крика и быстрым движением открыла бардачок, выудив из кучи аудиокассет клетчатый сине-красный платок.
Участливо заглянув в его прозрачно-голубые глаза, она протянула мужу выглаженную ткань.
- Открой окно, дышать уже нечем. Или вентилятор включи.
В её голосе всегда был укор. Даже наезд. Это были абсолютно спартанские отношения и каждый диалог проходил на лезвии ножа.
Они практически обогнули озеро и уже чуть было не вернулись в точку, с которой начали поиск свободного места, как вдруг Лена посмотрела в зеркало заднего вида.
- Вова, куда ты несёшься? Мы проехали вон место с мангалом.
Она кивнула в сторону пустыря, посреди которого как влитой стоял добротный железный мангал, обложенный кирпичами.
Съехав с грунтовой дороги на обочину, белый Жигуль спустился по ухабистому склону к небольшому пустырю возле голубого озера.
- Так, вылезаем. Оля, быстро иди ветки ищи!
Командный, скорее лающий тон отчима заставил четырехлетнюю девочку покорно пойти в сторону кустов в поисках материала для розжига костра. От жары дрожал воздух и, скорее всего, огонь мог разжечься без помощи веток одним только взглядом сурового отца. Но прийти ни с чем было чревато не только для неё.
Малышка шла по берегу озера, поднимая с земли маленькие прутья. Всю поездку она думала только об одном - поскорее сходить в туалет, но сказать об этом вслух, значит наслать на себя ярость деспота и тирана и рисковать целостностью своей пятой точки. Оля не была глупой, в некоторые моменты она даже ребёнком не выглядела и знала - лучше молчать и терпеть; у мамы ведь это получается.
Мать с детства учила Олю - если тебя обижают, давай сдачи и не дружи больше с этим человеком. От этого девочка совсем не понимала маму в жизни - почему она не может перестать «дружить» с этим отчимом?
Но не все было так просто во взрослом мире...
2 года назад молодая женщина была на пике отчаяния - регулярно изменяя мужу с деревенским парнем, она совсем забросила свою дочь и начала пить. Плохие мужики как магнитом манят к себе девочек-припевочек.
Лена была родом из интеллигентной семьи строителей и поэтому всю хорошую жизнь она знала вдоль и поперёк. А вот существование законченных ублюдков романтизировала до крайности и представляла как он весь такой брутальный, с запахом пота, усами, сильными, накаченными работой в поле руками бесцеремонно хватает её за талию и резким движением притягивает к себе, смачно засасывает пухлыми губами и запивает поцелуй громким глотком баночного светлого.
В этот сценарий не вписывалось одно обстоятельство - наличие у Лены ребёнка двух лет.
«Как-нибудь утрясётся», каждый раз отмахивалась она от настырных вопросов своей матери, бабушки Оли.
Не знала Лена, да и не могла знать, о том, что через год у неё родится ещё одна дочь и что с этого момента начнётся сущий ад для неё и девочек.
Что это быдло под сомнительным названием «отец» станет контролировать каждую минуту жизни жены и детей.
Уже сейчас, на берегу озера, он отошёл в сторону, достал «Camel” и выудил одну сигарету, продул привычным движением фильтр (зачем? Это было загадкой для всей семьи) и прикурил от бензиновой зажигалки. Он стоял и смотрел вдаль, где трое молодых и пьяных экстремалов рассекали по воде на гидроциклах. О том, что в их крови легко можно было насчитать несколько промилле, говорило и то, что была суббота и невыносимая жара, от которой спасало только пенное, и ещё то, с какими матами они падали со своих агрегатов.
В это же время Лена с сосредоточенным видом резала колбасу на бутерброды.
Еда и Лена расположились в трёх метрах от машины на старом покрывале. И нет, оно не было походным. По приезде домой, женщина стряхнет с балкона с него весь мусор и постелит на детскую кровать.
А пока оно служит скатертью для закусок и полторашки темного.
Лена сидела, поджав одну ногу под себя и интенсивно нарезала тонкие кружочки сырокопченой. Периодически она громко охала, в моменты, когда ребёнок пинал её под ребро. Девятый месяц беременности проявлял себя во всех отношениях - изжога, отечность, усталость и постоянная нервозность. Впрочем, спокойной она не была никогда.
С приходом жары её ноги были похожи на сваи, поэтому она часто меняла их положение.
- Как ты затрахала дергаться! Сядь ровно и режь! Тебе че в жопу засунули, что ты ёрзаешь?!
«Да хоть бы ты утонул, придурок конченый» - как билборд на перекрёстке, загорелась эта мысль в голове у Лены.
Вслух она язвительно сказала:
-Вообще-то я ребёнка твоего ношу, если ты не заметил.
- Е*ёнка ты носишь видимо! - он сделал последнюю затяжку и выкинул окурок в озеро. Затем подошёл к «столу» и крикнул в сторону кустов:
- А ну-ка быстро сюда подошла!
Оля с первой секунды поняла, что слова были обращены ей. Эту интонацию ни с чем нельзя было спутать - злость и презрение в каждой букве. Чего греха таить, эти чувства были абсолютно взаимны.
Девочка успела насобирать десятка два сухих веток и с этой охапкой подошла к «столу».
Отчим выхватил один прут и, окинув его взглядом, рявкнул, не глядя на Олю:
- Почему они сырые?
Девочка подобно смерти боялась такие моменты.
- Там других не было, только такие. - едва слышно прошептала малышка. Она опустила голову и слезы, которые успели скопиться в глазах, окропили сухой песок перед ногами.
- Ты, бл*ть, где их нашла?! Я тебе сколько раз говорил, руками трогай! Сухое от мокрого не можешь отличить, бестолочь?!! - Его голос перешёл на откровенный крик, слюна брызгала изо рта и попадала на еду. Лена продолжала дорезать помидоры и даже не смотрела ни на дочь, ни на мужа.
- Сколько раз я тебе повторял?! Я тебя, блять, спрашиваю!!!
- Много. - одними губами прошептала трясущаяся от страха девочка и уже было потянула руки к лицу, чтобы смахнуть слезы, как он встал коленом на импровизированный стол, в аккурат в тарелку с колбасой, и схватил в тоненькую ручку в кулак. Он дернул девочку к себе, перекинул через колено лицом вниз, содрал шорты и трусы и принялся хлестать прутом по оголенному телу. От звуков ударов Лена зажмуривалась, но ничего не говорила.
Оля бесшумно плакала и через каждый удар всхлипывала, чтобы набрать воздуха в грудь. Когда она мысленно насчитала 17 раз, удары прекратились и отчим велел ей встать и идти искать сухие ветки.
- Ты изверг. Что ты творишь? - дрожащим голосом сказала мать, глядя мужу в глаза.
- Вырастила отродье, а я теперь воспитывай! Что, второго таким же сделаешь?! - в такие моменты он никогда не смотрел в глаза и после каждого предложения сплевывал. Сейчас он достал пачку сигарет, встряхнул и вытащил одну.
У женщины полились слезы из глаз, она принялась вытирать их салфетками со стола.
- Увези нас домой. - сквозь всхлипы сказала она.
- Я сказал сидеть на месте и не рыпаться! Сука, быстро сделала шашлыки и не вякай мне тут. - он процедил это сквозь зубы, его глаза бегали из стороны в сторону от накипевшей злости, он раскраснелся и еле сдерживал себя.
- Я тебя ненавижу! - рыдая произнесла Лена и тут же почувствовала удар в живот. Нет, это был не просто удар, толчок - сначала своего тела, а потом внутри. Дыхание перехватило, в глазах потускнело. Стоя на коленях, она упала на четвереньки. Её правая рука оказалась в тазике с маринованными кусками мяса. Лена не могла вдохнуть от неожиданности и боли, пронизывающей весь живот и поясницу.
Левой рукой она схватилась за свою шею и держалась так несколько секунд, пока не смогла восстановить дыхание.
Тем временем Оля спряталась в кустах и наблюдала за произошедшим через ветки с опавшими листьями.
Девочка держалась двумя руками за низ своей футболки. Она так крепко сжимала ткань, что кисти рук побелели. Она глубоко и часто дышала носом, потому как зубы и рот были крепко стиснуты во избежание крика. Она видела, как отчим ходил кругами вокруг кашляющей мамы, потом остановился и взял бутылку пива. Он открыл крышку и залпом выпил почти половину.
Мама без остановки кашляла и больше всего на свете Оля хотела сейчас одного - убить подонка.
____________________
Продолжение будет, если этот отрывок найдёт отклик у Пикабушников)
Я далеко не писатель, не преследую никаких великих целей. Просто хочется высказаться. Интересно? Ставь лайк, пиши коммент!
Не понравилось? Пиши комментарий! Принимаю только конструктив)
