Ручная роспись шкатулки акриловыми красками. Данная шкатулка выполнена на заказ. Шкатулка на петлях.Внутри проклеяна фетром, чтобы можно было не царапать украшения или бижутерию.

Все стороны шкатулки разрисованы.

Золотое Лысое сечение

- Имя у тебя, говоришь, некозырное? А какое козырное? Милана, Лика? Николь? Ой, хватит, ты сейчас всю мою бухгалтерию перечислишь. Поменять хочешь, так. Сердцем чую, сейчас будешь втирать о влиянии имени на судьбу. Вот что я тебе скажу, птичка…

Когда моей утомленной матушке показали бордовую голосящую меня, матушка всхлипнула - то ли от счастья, то ли от предчувствия - и погрузилась в глубокий здоровый сон. На ритуальный вопрос медсестры «Как девку-то назовешь?» она смогла лишь вяло махнуть рукой.

– Ага, - сказала медсестра, - значит Леночкой.

Правильно, всех родителей начала 80-х, которые осмеливались своего ребенка назвать НЕ Леночкой, в срочном порядке вызывали на партсобрания и обвиняли в подрыве советских устоев. Возможно, сажали. Через семь лет в моем классе из десяти девочек будет четыре Лены и одна Алена, что, как понимаешь, те же яйца – вид сбоку.

Когда моя матушка пришла в себя и познакомилась со мной поближе, она поняла, что я никак не тяну на это эпохальное имя. А тут и родственники под окнами подоспели с просьбой продемонстрировать новую форму жизни. На этой встрече с прекрасным присутствовала и моя восьмилетняя двоюродная сестра. Настроение у нее было не в дугу из-за недавнего конфликта с лучшей подругой Мариной. Когда в больничном окне сестрица увидела сморщенный дрожащий кулек, в ее головушке созрел план мести. «Ба, какая страшная! Давайте Мариной назовем!». Родственники поумилялись детской непосредственности, но выразились в том духе, что это прекрасная идея. Опять же, не Ленка-пенка, а Маринка-картинка. Матушка поддержала…

Что ж, в чем-то они оказались правы. До пятого класса я была Марина – сраная картина.

А мадам, в честь которой я получила имя, в свое время выскочила замуж за захудалого английского аристократишку и сейчас живет в пригороде Лондона в собственном замшелом особнячке. И горничных у них всего две, фу.

Я? А что я? В однушке, на окраине провинциального городка и, знаешь, как-то неприлично счастлива. Чего и тебе желаю, дурёха)