Максим Соколов

Прежний министр экономики РФ Алексей Улюкаев проводил занятия в поисках дна и делал это весьма долго – пока не пришли агенты и не отвели его в казенный дом.

Нельзя, однако, сказать, что его пример другим наука. Например, любители отечества с не меньшей увлеченностью отмечают – последний раз на примере Андрея Бильжо и Григория Амнуэля – какой-то асимптотический характер дна. Только решат, что все, дальше ехать (т. е. падать) никуда, как тут же жизнь оказывается богаче наших о ней представлений. Поскольку изучаемый предмет является бездной, т. е. тем, что без дна, то поиски предела обречены на неудачу. «Так я, в сей бездне углублен, // Теряюсь, мысльми утомлен!».

Обыкновенно все новые бедны открывают нам мастера культуры, что случилось и на этот раз. Широко знаменитый в узких кругах (так и Бильжо с Амнуэлем не в широких) поэт и культуртрегер Д.В. Кузьмин отреагировал на убийство русского посла в Анкаре: «Так вы, имярек, и убиенному обергруппенфюреру Гейдриху сочувствуете? Дипломат такого уровня несёт всю полноту ответственности за все преступления режима».

То есть русский посол уже приравнен к начальнику Главного управления имперской безопасности, заместителю имперского протектора Богемии и Моравии. Соответственно и убийство посла не то что возможно понять (с пониманием отметились многие), но следует признать делом чести, делом славы, делом подвига и геройства.

Высказывание культуртрегера знаменует освобождение еще от одной химеры. От прекраснодушного представления, свойственного золотому XIX веку, о том, что патриотизм является последним прибежищем негодяя

В том смысле, что покуда в душе человека все-таки есть хотя бы остаточное чувство родины – для такого человека еще не все потеряно.

В 1896 году Жюль Верн написал роман «Флаг родины» («Face au drapeau») сюжет которого заключается в том, что сумасшедший создатель чуда-оружия Тома Рок передает свое изобретение некоторой банде бармалеев и помогает им сделать остров, на котором они базируются, неприступной крепостью. Соединенный флот держав приближается к острову, уже потоплен английский крейсер, но тут на французском корабле происходит подъем флага – «Узнав французский флаг, Тома Рок останавливается как громом пораженный!.. По мере того как флаг поднимается, рука изобретателя опускается… Всемогущий Боже!.. Значит, любовь к родине не угасла в сердце этого озлобленного человека, раз оно забилось при виде родного флага!..». И герой вместо того, чтобы отправить французский корабль вслед за английским, взрывает остров вместе с собой.

Пример культуртрегера показывает, что для новых людей этого простодушного XIX века больше нет. Мало ли какая тряпка где болтается. Перефразируя слова Михаила Горбачева, «Посмотрите, как разгулялись, какие силы! Либерализм идет!».

Но очередное заглядывание в бездну помогло сформулировать, чем эти люди так глубоко неприятны. Может быть – horribile dictu – даже более неприятны, чем зашищаемые ими бармалеи.

Не потому, что с праведных шахидов что взять, а тут люди, обогащенные культурой, чай, грамоте обученные, возможно, даже иностранной – скорее, все-таки по другой причине.

Такую безоглядность в суждениях, такую науку ненависти можно если не принять, то хотя бы понять, когда сам человек находится в экзистенциальной ситуации. Когда «жизнь одна и смерть одна»

Если человек находится в оккупированном Киеве или Смоленске 1942 года, да пускай даже в Париже 1942 года, где раздача смерти тоже исправно работала, да пускай даже в наших еще невоенных 30-х годах, где все славословят вождя и спешат подписаться на заем, — тогда резкость суждений оправдана, ибо человек не маленький и понимает, какую цену ему, возможно, придется за них заплатить.

Но те же слова, которые мужественны и достойны перед лицом реальной опасности – те же слова истеричны и лживы, когда их произносит находящийся в полном комфорте и безопасности икорный социалист. Вот почему от этих героев наших дней воротит.

В романе Робера Мерля «За стеклом», повествующем о событиях парижского 1968 года, профессор Сорбонны рассуждает о смелых студентах, бесстрашно называющих декана эсэсовцем, а университетскую полицию гестаповцами: «Они говорят так, потому что никогда не имели дело с настоящими эсэсовцами».

И вот все у них так. Скоро уже полвека.

Всем Хой, Пикабушники!.

Давненько меня не было тут, боролся с предновогодним завалом. Разгребая запасы материалов наткнулся на необычный брусок, который мне давали ради эксперимента.

И вот чем эксперимент завершился )) В целом скажу, что получилась довольно качественная и необычная ручка.

Кому интересно, как это делалось - читайте дальше..

Брусок изначально был вот такой.

Не очень красиво смотрися, и размеры не совсем те, которые надо ))) Но я выкрутился и удалось выкроить из него материал на две ручки. Вот так выглядит внутри.

Распилили, отпилили, подровняли. Сверлим ))

Вот они.. Ровненькие отверстия для латунных трубок.

Вклеиваем трубки на эпоксидку.

А лишнее стачиваем на гриндере - это такой большой ленточный наждак. Стачиваем для того, чтобы меньше было стружки на токарном станке, да и это тупо быстрее.

Крепим в токарный станок.

Вроде посимпатичнее уже.. Но точить много еще )

ВжжжжЖЖЖЖжжжЖЖжжж...

Доводим до такого состояния с помощью резцов, а дальше в дело вступает наждачная бумага. 600, 1000, 2500. Потом полировальные пасты на тряпочке.

А вокруг все в пыли и стружке.

Проточили, впрессовываем комплектующие ручки и любуемся результатом. =)

А для тех, кто дочитал, есть небольшой бонус-спойлер - да-да-да, это именно шелуха семечек, залитая эпоксидной смолой. =)