На волне постов про нелюбимых детей.

Приготовьте ссаные тряпки и тапки...

Я та самая плохая мать (ну по крайней мере так думает моя старшая дочь) и тут мое виденье ситуации.

Дочь я родила в 20 лет. На тот момент я поругалась с её отцом и решила, что и «без него проживем». Ещё в начале беременности я переехала к своим родителям. Беременность была тяжёлой и вторую её половину я пролежала в больнице. С роддома меня забирали мои родители. Молоко у меня пропало меньше, чем через месяц после родов и ребёнка пришлось перевести на искусственное вскармливание. Мама воспользовалась своим правом на досрочную пенсию и решила сидеть с внучкой, а я вышла на работу, одновременно продолжая учебу в ВУЗе. Моя дочь была для моих родителей самой родной и любимой внучкой. Они вкладывались в неё по полной: самые лучшие вещи, самые вкусные продукты, дед (мой отец) каждый день гулял с ней, брал с собой на дачу, на рыбалку, раз в неделю, а иногда и чаще, водил в цирк, в парк, в кино. А чего стОит ящик привязанный к велосипеду, на котором мой папа катал маленькую Машу (тогда ещё не было детских сидений). Я работала, отдавала большую часть денег родителям, училась. Редкие свободные вечера полностью посвящала дочери: мы и играли, и ходили на прогулки. Я старалась везде её брать с собой. Единственный свой выходной в неделю я всегда проводила с дочерью. Институт я бросила после 4 курса - филиал ВУЗа, в котором я училась, не прошёл аккредитацию и всех переводили в головной ВУЗ, а он находился в другом городе, либо в другой филиал, но на коммерческое отделение. Ни тот, ни другой вариант мне не подошёл. А мой работодатель, как только узнал, что я бросила учебу, стал чаще отправлять меня в командировки, за которые хорошо платили и от которых нельзя было отказаться. Самая длительная командировка - 10 дней. Маша, на время моих командировок, была в любящих руках бабушки и дедушки. Маша привыкла видеть меня каждый день, а тут я стала пропадать на период от 2 до 10 дней в месяц. Конечно она первое время плакала, прогоняла бабушку, которая укладывала её спать, криками : «Это мамочкино место! Моя мама скоро придёт!». В какой-то момент я не выдержала и уволилась. Стала больше проводить времени с дочерью. О личной жизни не было даже мыслей. Я жила для своей дочери. Маше было 3,5 года, когда я случайно встретила её отца. Старая любовь не ржавеет. С Машиным отцом мы не были женаты и я ушла от него, когда забеременела. Он не знал о Маше, а тут увидел нас и всё понял. Маша очень на него похожа.  И мы снова сошлись и стали жить вместе: я, Маша и мой муж. Переехали в другой город. По-началу было очень тяжело финансово, но при этом мы старались всё самое лучшее давать дочери. Историческую справедливость установили через суд и отец Маши по крови, стал отцом и по документам. Он души не чает в Маше.

Маша ходила в детский сад, мы работали рядом с домом, всё свободное время проводили вместе. Мои родители, хоть и жили теперь далеко от нас, старались приезжать раз в 1-2 месяца (Папа работал и чаще не получалось), всегда с подарками для любимой внучки.

Маша росла в окружении любви и безотказности. Ей было 5 лет, когда мы с мужем узаконили свои отношения. Всё прошло без лишней помпезности: расписались в ЗАГСе, накрыли дома стол для родственников и самых близких друзей. Муж был в костюме и галстуке, я тоже)) - брючный костюм и галстук (пожалела денег на платье), а вот Маша была настоящей принцессой - белое платье, красивая прическа.

В какой-то момент я стала замечать, что моя дочь стала завистливой: видела у кого-то дешевый тетрис и требовала себе такой же; видела, что на улице какая-то бабушка подарила своему внуку наклейки, тут же закатывала истерику; на дне рождения своей сверстницы, куда нас пригласили коллеги, расплакалась из-за того, что подарки дарят не ей, а все наши объяснения игнорировала, пришлось уйти. Эгоизм Маши зашкаливал - всё должно быть для неё...

Я забеременела вторым ребёнком в тот год, когда Маша пошла в первый класс. Маша очень ждала сестрёнку, но когда мы приехали из роддома домой, расстроилась: «и как с ней играть?! Она же маленькая». Но сразу стала помогать мне: бутылочку придержать, коляску покатать, присмотреть за маленькой, пока я готовлю или убираюсь.

Первый класс давался Маше тяжело. Несмотря на то, что у меня был на руках маленький ребёнок, я старалась много времени уделять Маше. Учеба шла, что называется «со скрипом». Завистливость Маши начала прогрессировать, я всё чаще слышала от неё: «У всех есть! У ВСЕХ!!!» Речь шла о чём угодно, о кроссовках с рынка с лейблом Nike за 500 рублей (а Маша ходила в оригинальном Reebok), о рюкзаке, которыми снабжали город трудолюбивые, но криворукие китайцы, о кнопочном китайском телефоне с корпусом «человек-паук (в то время, когда у неё был новенький слайдер Sony-Ericsson), о нестирающих и пачкающих ластиках в форме фруктов и т.п.. Я стала замечать, что Маша стала скрытной и у неё начали появляться чужие вещи - карандаши, ручки, игрушки из Киндеров и прочая мелочь. На мои вопросы отвечала: подарила подружка, поменялась, нашла. На одном из родительских собраний учитель сказал, что в классе кто-то из детей ворует чужие вещи и это подтвердили несколько родителей. Пазл сложился... Разговоры с Машей ни к чему не привели. Я её не ругала, не упрекала, просто пыталась объяснить почему это плохо. В какой-то момент сдалась и решила обратиться к психологу. Диагноз «клептомания», был поставлен практически сразу. Никто из родственников не знает об этой проблеме и мы с ней справились с помощью психолога (нам повезло, что нам попался грамотный и опытный специалист).

Маша совсем не хотела учиться, у неё появилась установка «главное - удачно выйти замуж». Мои доводы о том, что умные и успешные мужчины предпочитают таких же женщин, и для этого надо не только за внешностью следить, но и за кругозором, разбивались о стену недоверия. Однажды я заметила, что Маша не выключила компьютер, когда ушла в школу. Подошла, чтобы выключить, но... была открыта страница соц.сети «ВКонтакте», а там переписка с мальчиками, мужчинами, где Маша предлагает себя: заняться сексом, «отсосать», дать «лизнуть киску». Маше было 11 лет. Входящие предложения: фотография мальчика с эрегированным членом и подписью «смотри какой. Айда гонять». Для меня это был шок, я листала её переписку и потихоньку сходила с ума... Что привело к тому, что мой ребёнок в 11 лет настолько заинтересовался сексом? А в истории браузера поисковые запросы «ТрахОнье», «сАсать писку». Мы с мужем никогда не позволяли себе вольностей при ребёнке, разговоров на такие темы никогда не было. К приходу Маши домой я успокоилась (насколько это было возможно) и начала беседу. Объясняла к чему приводят беспорядочные связи, рассказывала о венерических заболеваниях, рассказывала о том, как может испортить жизнь молодой девушки вот такой шлейф из слухов о её половой жизни. Мне казалось, что я до неё достучалась. Она плакала и говорила, что не будет больше этого делать, что удалит страницу в соц.сети, что она ещё не наделала глупостей и просто ей хотелось казаться взрослой.

Я стала чаще контролировать Машу -проверять историю браузера, и мне казалось, что всё пришло в норму. Ругались мы с ней только по поводу её нечастых прогулов в школе (она уходила, как будто в школу, а сама ждала пока мы уйдём на работу и возвращалась домой). А скоро в соц.сети снова появилась страница Маши с тем же самым содержимым. Маше исполнилось 12 лет и из её переписки я узнала, что она всё-таки лишилась девственности на ближайшем пустыре с местным пацаном. Об этом знали все его друзья и все предлагали Маше «трахнуть жестко», «вскрыть дымоход», «порвать членом ротик» и т.п.

Я в очередной раз сдержалась и предложила Маше воспользоваться помощью психолога и гинеколога. Она согласилась. Гинеколог не увидела отклонений в развитии, провела беседу о половой гигиене и о последствиях раннего начала половой жизни, сказала, чтобы Маша не боялась и в случае необходимости сразу обращалась к ней. Мне порекомендовала обратиться с Машей в ПНД к клиническому психологу. Психолог сначала беседовал со мной. Уж сколько слёз было пролито в кабинете, сколько обид на саму себя высказано... А после была беседа психолога наедине с Машей. Маша не видела в своём поведении отклонений, но «уж если мама хочет, то я к вам похожу». С ПНД мы вышли с рецептом на успокоительные препараты и уведомлением о начале лечения. Где-то через полгода мои нервы сдали: ситуация не улучшалась, Маша искала с кем бы переспать, в наше отсутствие приводила домой мальчиков, я впервые её ударила... нет, не так: Я начала её бить, бить сильно и жестоко, всем, что попадётся под руку, скидывала её за волосы с кровати и била и руками, и ногами... я не могла себя контролировать, оттащил меня муж. Я неделю не могла успокоится, я забрала у Маши новый смартфон, который мы ей совсем недавно купили, отключила интернет на компьютере, стала требовать, чтобы Маша приносила мне подписи учителей в дневнике о том, что она была на уроке. Я не знала, что делать дальше, но продолжала вести борьбу за свою дочь, может и неправильно, но я не могла бездействовать. Через несколько дней Маша не пришла ночевать. Я бегала по району и искала её, а потом сдалась и пошла в полицию. Машу нашли утром в квартире подружки, которую я раньше никогда не видела. Да что греха таить, я вообще никогда не видела её подруг. Я обнимала и целовала Машу, а от неё сильно воняло сыростью и табаком. Она говорила, что в этом доме ей было холодно и она хотела домой, но боялась. Я говорила, что очень сильно её люблю и очень сильно боюсь за неё, а она говорила, что хочет кушать.

Мне казалось, что Маша всё поняла, но опять я ошиблась. В 14 лет Маша, вместо того, чтобы идти получать паспорт, сбежала из дома к очередному мальчику. Снова была полиция. Первые два дня Машу не могли найти, а потом мне позвонила мама этого мальчика и сказала, что Машу мне не отдадут, потому что я превратила её в рабыню, заставляю убирать, готовить, стирать, смотреть за младшим ребёнком и бью, если мне что-то не нравится, запретила ей есть из общей кастрюли, а сама вожу домой мужиков и трахаюсь с ними не стесняясь детей, а папа её в тюрьме за убийство сидит... Когда я сказала, что Маше 14 лет и она несовершеннолетняя и её 18-летний сын может сесть за совращение, а она пойдёт как соучастница, потому что всё происходило под её крылышком, она сразу стушевалась и сказала, что Маша сказала, что ей уже есть 18. Она дала адрес и мы поехали забирать Машу: я- мать-тиран, отец - срочно отозванный из тюрьмы, наряд полиции во главе с инспектором по делам несовершеннолетних, которая эти два дня практически не вылазила от нас и искала хоть какие-то зацепки. На молодого человека было заведено уголовное дело (моё заявление тут не требовалось), его мать сначала проклинала меня, а потом просила помочь, мой муж стал похож на тень (он никак не мог понять, за что его любимая дочь так его оговорила), Машу поставили на учёт, как бродяжку, склонную к беспорядочным половым связям, а меня оштрафовали за ненадлежащий контроль над несовершеннолетним. Мальчика от тюрьмы удалось спасти общими усилиями меня, Маши и следователя. Вынесли постановление об отказе в возбуждении в связи с отсутствием состава преступления.

Я долго думала: мы с мужем несмотря на всё, одеваем дочь с иголочки, у ней собственная отдельная комната, собственный компьютер, современный смартфон, всегда полный холодильник продуктов, бабушка и дедушка, которые в ней души не чают и балуют её подарками, а она всё равно продолжает говорить, что собаку мы любим больше неё и младшей дочери носки купили, а ей нет, ну и что, что ей купили новое платье, а младшей не купили, но вот носки! И я снова направилась к клиническому психологу. Вердикт был неутешителен: маниакально-депрессивный психоз в стадии мании, требуется лечение в стационаре. Больше месяца Маша провела в ПНД. Сначала она переживала, что мне будет противно к ней прикасаться из-за её образа жизни, но я её и обнимала, и целовала, и говорила, что люблю её больше всех...

После лечения Маша стала более спокойной, начала помогать по дому, но спокойствие наше было недолгим. Снова эта грёбанная соц.сеть... С горем пополам Маша закончила 9 классов, поступила в училище. Познакомилась с мальчиком, стали встречаться, о прежней жизни напоминали только таблетки, которые нужно было пить каждый день. А вскоре мальчика забрали в армию, а Маша, обещавшая ждать, решила уйти в загул. Снова мои нервы не выдержали, я кричала, я её била, а в итоге схватила ножницы и обстригла ей её длинные волосы. Это был сдерживающий фактор для неё, она была в обиде на меня, но из дома не выходила.

Однажды подходя к дому, я увидела мужчину, он спросил не я ли Машина мама, получив утвердительный ответ начал свой рассказ. Сказал, что он сидел в тюрьме, что его бросила жена, что он полюбил Машу, но у них не было интимных отношений, потому что Маша сказала, что у неё психологическая травма, так как её изнасиловали в детстве, а парня, за которого она собиралась замуж, убили в армии, и что мы её удочерили, чтобы получать пособие, но денег ей не даём, я её бью, а ей приходится зарабатывать раздачей листовок и мойкой полов. Оказывается он пришёл спасти Машу от нас и готов был нас убить. Пришлось открыть ему глаза на всё и он при нас позвонил Маше, включил громкую связь, чтобы мы все слышали и сказал, что он хочет встретится с нами и поговорить, а Маша начала плакать и просить не делать этого, говорила, что сделает всё, что он попросит, лишь бы он ничего не говорил нам, а после того, как услышала, что я и отец рядом, отключила телефон. Я не разговаривала с Машей несколько дней. А потом случайно (а может это было сделано намеренно), я увидела Машин телефон со светящимся экраном, на котором была её смс-переписка с парнем из армии, где она писала «Они меня заебали, они мне жить не дают, забери меня, я их ненавижу». Это было про нас...

Во мне что-то сломалось. Я решила, что больше не буду лезть в её жизнь, ей уже 17, она меня не любит, не уважает, отца вообще за человека не считает (он ни разу не кричал на неё, никогда не бил, в самые тяжёлые конфликты именно он старался помирить нас). Моя обязанность как матери: накормить, одеть, дать образование....

Я люблю свою дочь и надолго моих обид не хватило, и вот мы уже идём покупать ей новый смартфон, новую шубу, едем на свидание с её парнем в другой город в воинскую часть... и вроде всё хорошо.

Активная война за дочь продолжалась до прихода её парня из армии. А потом мы разрешили ему жить у нас, лишь бы Маша не бегала из дома, лишь бы под присмотром, лишь бы доучилась. Его родители живут в деревне в 80 км от города и им было очень удобно, что сын живёт в городе. На просьбы дочери отвезти их в деревню в гости, а потом их забрать я никогда не отвечала отказом, была бесплатным такси для них. Мама её парня стала Маше ближе, чем я. Она не ругает за бардак, не заставляет учиться, да она просто не знает того, что знаю я. Я всё чаще слышу «а тетя Марина делает так; а тетя Марина сказала, вот так; это ты в окрошку кубиками овощи режешь, а тетя Марина сказала, что на тёрке вкуснее». Я привожу их в деревню и Маша тут же бежит обнимать и целовать тётю Марину, а я стою как оплёванная. 

В августе скоропостижно скончался мой отец- Машин дед, который любил её больше всех. На похороны Маша приехала вместе со мной, но ехать на 9 и 40 дней отказалась.

Как только Маше исполнилось 18 лет они с Женей подали заявление в ЗАГС. При этом сообщили только его родителям, при том что живут с нами. Мы узнали от его родителей. Просили отложить свадьбу хотя бы на полгода. Объясняли, что со смерти деда прошло меньше 2 месяцев, что сейчас траур, но столкнулись со стеной непонимания. В итоге моя мама отказалась ехать на свадьбу. Потом выяснилось, что они хотят свадьбу, а денег у них нет. Да и у нас не было, я решила занять денег на скромное торжество в кафе, но увидела стену непонимания. «Мама против нашей свадьбы»- жаловалась Маша тёте Марине. Договорились с родителями Жени скинуться по 100 тысяч и подарить детям свадьбу, а если удастся сэкономить, то остатки подарить деньгами. Я ездила с Машей и Женей покупать им одежду, обувь, обручальные кольца. Я полностью взяла на себя организацию свадьбы в ресторане, нашла фотографа и тамаду. В итоге расходы составили почти 300 тысяч, при том, что родители Жени отдали только 75 тысяч из обещанных 100. Я знала, что моя мама подарит Маше 50 тысяч на свадьбу и объяснив, что я влезла в непредвиденные долги, попросила Машу отдать эти деньги мне на покрытие хотя бы части кредита, так сказать поучаствовать в собственной свадьбе.  От Маши и Жени требовалось предоставить список гостей, со всеми созвониться и точно узнать кто будет. От этого зависела программа тамады, сервировка и стоимость стола в ресторане. В итоге из 40 заявленных ими людей, пришли 15. Спасибо нашей тамаде, она быстро сориентировалась в ситуации и не давала никому скучать. 20 порций еды нам упаковали с собой...

Свадьба прошла отлично, все говорили о том, какая хорошая тамада, какой веселый фотограф... Вот только на фотографиях Маша в основном в обнимку с родителями Жени...

После свадьбы они жили с нами. Маша доучивалась, а Женя не работал. Я старалась к ним не лезть, но когда Маша сказала, что ей нужна одежда, я посадила её в машину и повезла в магазин, а там уже наедине сказала, что так не пойдёт, что я не нанималась тянуть на себе ещё и Женю, и что он должен устроится на работу. Одежду купили, через месяц Женя устроился на работу, через два уволился. Маша доучилась и устроилась на работу, Женя наконец-то тоже пошёл работать. Так прошёл год...

Месяц назад вечером Маша сказала, что они от нас съезжают утром и им нужна помощь в перевозке вещей. Я не отказала, разрешила взять всё, что они хотят. Кроме вещей взяли ещё и продуктов на месяц. Да пусть берут- не жалко.

Прошёл месяц. Маша ещё ни разу не позвонила. И я не звоню... Разговаривала с мамой Жени (у ней недавно был день рождения - звонила поздравить), говорит, что дети звонят каждый день, Маша ищет работу, а Женя работает. Говорит, что Маша на меня обижена и не хочет со мной разговаривать. Утверждает, что я её никогда не любила...

Всё! Поплакала и живу дальше в надежде, что моя дочь, когда нибудь поймёт, что на самом деле сильнее чем я, её будут любить только собственные дети