«И хотя многие сирийские солдаты говорят о себе, что они четыре года на войне, они мало чего могут и мало что умеют»
На днях из Сирии вернулся бывший командир Русского добровольческого отряда Александр Мухарев по прозвищу Ас. Этот отряд, воевавший в 1994–1995 годах под Вишеградом (Босния), сербы называли «Царские волки». Кстати сказать, под командованием Мухарева там три месяца провоевал ставший теперь известным Игорь Стрелков (Гиркин).
Мухарев уехал в Сирию 15 октября 2015 года и пробыл там символические сорок дней. В боях, по его словам, не участвовал, на этот раз его миссия была иной – наблюдать и записывать. О том, кто давал задание и финансировал поездку, Ас говорить не стал, лишь шутливо бросил: «Есть нехороший жадный человек».
Из Москвы до Латакии Мухарев долетел «почтовиком» – транспортным самолётом Минобороны России (летел как представитель СМИ от какой-то маленькой телестудии). Латакия – полумиллионный сирийский город на берегу Средиземного моря, неподалёку от которого находится военно-морская база РФ. Этот город считается столицей алавитов – последователей необычного вероучения, вобравшего в себя элементы христианства, ислама и древнего восточного язычества.
Мухарева на день-два поселили в центре города, в каком-то здании, внешне напоминающем бизнес-центр, а затем отвезли на линию фронта, проходившую в трёх десятках километров к северу от Латакии. В районе горной гряды Набийонис правительственные войска долгое время противостояли силам «Исламского государства» (запрещённой в России террористической организации). Из сирийских боевых укреплений, расположенных на вершине поросшей кустарником горы высотой в полторы тысячи метров, великолепно просматривались боевые позиции игиловцев. Мухарев наблюдал, как от разрывов российских авиабомб в известковую крошку рассыпались исламистские блиндажи.
Кто и чем воюет
Алавиты внешне ничем не отличаются от исламистов: «Боевик и боевик – одни и те же зелёные повязки с выдержками из Корана. Только нашивки сирийской армии позволяют их определить». Правительственные силы президента Башара Асада состоят из регулярных частей и территориальных отрядов ополчения. Ополченцы заполняют пустоты между армейскими позициями. Сирийская армия мало чем отличается от ополченцев. А некоторые ополченские отряды снабжаются даже лучше, чем армейские части.
– Получается, что война какая-то непрофессиональная, партизанская что ли… как в Боснии?
– Даже в Боснии война была более профессиональной.
– Чем отличается?
– Ну теперь я буду негативно говорить. О том, что видел на позициях своими глазами. Вооружены сирийцы плохо. В основном старыми автоматами Калашникова советского, польского, гэдээровского, румынского и китайского производства. Причём за оружием не ухаживают, стреляют плохо, даже обращаться с ним не умеют: неправильно держат, плохо перемещаются. Словом, обычные крестьяне… Большинство подразделений вообще не знает, что такое бронежилет.
Сирийская армия испытывает явный недостаток в солдатах. Встречаются батальоны, состоящие всего из 70–80 человек (притом что по правилам полагается 500). Мухарев наблюдал ещё, как командир батальона не мог собрать людей на занятия. Сирийские офицеры подчас не знают, как и что делать:
– Часа полтора собирают подразделения, потом с трудом объясняют теорию боя, – говорит Мухарев. – И материальную часть знают слабо. И хотя многие сирийские солдаты говорят о себе, что они четыре года на войне, они мало чего могут и мало что умеют.
Они сидят на одних позициях не один год, наступательных действий не ведут. На мой взгляд, проблема сирийской армии заключается в непрофессионализме и отсутствии мотивации. Мотивации – родину защищать – у них нет. Я называю это «взглядом из околицы». Пока моя околица далеко, слишком упираться-воевать не буду. А вот, мол, когда подойдут к моей околице, тогда уж разойдусь.
Непрофессионализм ещё в том, что в Сирии почти отсутствует средний командный состав, сержантский корпус, на котором держится армия любой страны мира. И технически сирийская армия оснащена слабо. Перевес на стороне правительственных войск происходит только благодаря большому запасу артиллерийских снарядов и численному превосходству вооружённых сил. Сирийцы побеждают не умением, а за счёт огневой мощи и продавливания человеческой массой.
Как воюют
– Я сам видел, как штурмовой отряд правительственных войск брал высоту, – говорил Мухарев. – В атаку пошли примерно десять человек, заняли стратегическую высоту. По уму надо было сразу подтягивать ещё 50–60 человек, окопаться, и тогда высотка была бы взята окончательно. Но подкрепление так и не подошло, поэтому игиловцы пошли в контратаку и перебили всех. Триста с лишним солдат сирийской армии только смотрели, как убивают штурмовую группу!
У сирийцев другое отношение к смерти, они немного по-другому испытывают страх, чем мы. Может, у русских воображение больше играет. Например, начинается миномётный обстрел, но сирийцы продолжают спокойно ходить по лагерю. Говорю: спрячьтесь, вон мины летят. А они: всё в руках Аллаха. Прилетела мина в палатку, голову оторвала. Вытащили труп, погрузили на «скорую», увезли. Матрас и одеяло убитого выкинули, новые постелили, сами легли – и всё.
Видел, как километрах в трёх сирийская морская пехота взяла несколько высот. Красиво шли, красиво брали. Крепко держались. Вот они продвинутые бойцы, а на нашем участке пару-тройку горок взяли и только на полкилометра продвинулись.
На стороне террористического ИГ бойцов также мало, первое впечатление такое, что вымерли все. Они тоже не стремятся соорудить супер-пупер укрепления. Навалят брустверы из камней и сидят в окопах по двое-трое, максимум пять человек – как бы дежурная смена. Но под боком у всех исламистов – джипы или мотоциклы. Когда начинается яростная артиллерийская подготовка или самолёт заходит на позицию, быстро уезжают. Налёт заканчивается – возвращаются. Боевая выучка и дисциплина у игиловцев немного лучше, чем в сирийской армии. Когда нужно, мобильно подвозят подкрепление на джипах и мотоциклах и держат оборону.
Как живут
На позициях сирийские солдаты живут в палатках. Поздней осенью в горах холодно и сильный ветер. С сирийцами Александр Мухарев общался, как говорят, на пальцах, хотя кто-то из них знал несколько русских слов, да был ещё сирийско-русский разговорник. В общении сирийцы – душевные ребята, всегда предложат еду, кальян, матэ. Питание, по мнению Аса, было организовано более «цивилизованно», чем в Российской армии. Пищу привозят на боевые позиции разложенной на пластиковые подносики, ложечки-вилочки, всё затянуто целлофаном, всё аккуратненько. На завтрак джемы, сыры мягкие, питьё типа пепси-колы в поллитровых бутылках. На обед обычно хороший кусок курицы, рис, крупы, похожие на перловку. Вечером ещё привозят вкусный и полезный кисломолочный напиток. Лепёшки в огромном количестве. Ящиками яблоки, мандарины, помидоры. Отдельно в каждой палатке большое количество бутылочек с пепси-колой, водой, соками.
Бомбардировки
Российская авиация помогает сильно. Только благодаря ей сирийские войска продвигаются. Конечно, это не ковровые бомбардировки, как во Вьетнаме. Российский бомбардировщик роняет две-три бомбы на конкретную высотку. Потом прилетает сирийский вертолёт и ещё сбрасывает пару бочек – бомб объёмного взрыва, посыпает агитационными листочками – и всё. Это очень здорово даже с точки зрения психологического влияния. Сирийская армия сможет отбить свою территорию, вплоть до границы с Турцией только тогда, когда российские бомбардировщики разнесут игиловские укрепления.
Алексей ЧЕЛНОКОВ
"Совершенно секретно"
