Первое, чему я удивился попав в дивизию атомных подводных лодок - простецкие отношения между людьми. Не панибратские, не неуважительные, а именно простые. Дежурный по дивизии, когда увидел, что я пытаюсь замаршеровать в его рубку строевым шагом, замахал на меня руками:
- Расслабься, сынок! Это тебе не парад! Ну...блин, как тут расслабишься - целый капитан первого ранга же сидит и что-то в журнале пишет.
- Тащ капитан первого ранга! - начинаю торжественный доклад, как учили.
- Да всё я знаю, - перебивает меня дежурный, - прибыл для прохождения и так далее. Кто по специальности-то?
- Киповец, - говорю
- Жалко, что не минёр, я б тебя к себе забрал, мне минёр позарез нужен. Не хочешь быть минёром? Хуле там - одна труба и три клапана.
- Никак нет, - говорю, - я в механики хочу!
- Ну смотри, я тебя предупреждал. Пошли, отведу тебя к механикам. Поднимаемся на второй этаж штаба дивизии, там огроменный (мне тогда так показалось) коридор с кучей кабинетов.
- Маслопупые!!!! - кричит капитан первого ранга, - я вам лейтенанта привёл!!!
Откуда-то из кабинета выскакивают двое офицеров: один высокий, полный и бородатый капитан первого ранга (начальник электромеханической службы) и среднего роста худощавый капитан второго ранга (флагманский электрик)
- Лийтенант!!! Ну наконец-то!!! - кричит бородатый, - я уж думал, что опять нас кинут. Иди к нам в горячие объятия, лейтенант!
Покидаю приветливого капраза и иду в кабинет к этим странным людям. Странные люди сидят и пьют чай на сваленных в кучу на столе схемах, бумагах и фрагментах скатерти.
- Садись, лейтенант, - они смахивают с табуретки ещё какие-то схемы на пол, - чай будешь?
Конечно, я бы выпил чаю. Непривычная жара и целый день на ногах, то по штабам, то по автобусам.
- Спасибо, - говорю, - нет
- Стесняешься, небось, при таких-то шишках?
- Есть немного.
- А не надо, - говорит мне начальник электромеханической службы, - у нас тут всё по -простому, если ты - гондон, то от нас быстро съебёшь, а если нормальный парень, то можешь с нами даже запросто и чай пить. Ты -гондон?
- Да нет, вроде нормальный парень.
- Ну тогда садись и пей чай.
Сидим пьём чай.
- Какой у тебя средний балл? - спрашивают
- Четыре и шесть, четыре и семь где-то.
- А ещё что есть?
- Курсы военных переводчиков закончил.
- Это тебе особенно в трюмах пригодиться! - смеются, - в море-то ходить хочешь? Или на отстойник сейчас будешь проситься?
- Конечно хочу, чего бы я сюда ехал тогда?
- Ну хуй тебя знает, а почему хочешь-то?
- Ну...это...романтика там и всё такое.
Опять ржут:
- Ромааантииикааа!!!
- Да это вы в романтике просто ничего не понимаете! - набираюсь я смелости, видимо от чая.
- О, наглый, это хорошо. На ТК-20 пойдёшь.
НЭМС берёт трубку телефона и звонит:
- Серёга! Метнись-ка мне, быстрым оленёнком, и вызови Хафизыча к телефону!.. Ну и что, что пенсионер? НЭМС сказал - оленёнком, значит - оленёнком. Попизди у меня ещё тут!!!
Дышит в трубку.
- Хафизыч! Ну танцуй! ...Танцуешь там? Чо-чо. Лейтенанта тебе отрыл с боем. Чуть достался....что спасибо - не булькает твоё спасибо. Три литра мне должен теперь....да ты ещё поплачь мне, ага - три я тебе сказал иниибёт! Счас пришлю его к тебе.
Подводит меня к окну:
- Вон, -говорит, - видишь Акулы стоят? Твоя третья слева - иди. Иду. На пирсе лысоватый человек татарской наружности орёт на матроса с автоматом:
- Да ты знаешь, как у нас ебут? За хвост - и об палку!!! Ещё раз, блядь, увижу и дорогая не узнает, какой у парня был конец !!!
Поворачивается ко мне. На бирке написано "КБЧ-5". Он самый, значит.
- Ну, добро пожаловать на борт, лейтенант.
Спускаемся в центральный.
- Вот, - показывает механик на самый большой пульт в ЦП, - это твой Молибден, у нас он называется пианино. Единственное, что мне от тебя нужно, чтоб ты на нём хуярил, как Ван Клиберн! Всё остальное - пыль и суета. Пошли пульт ГЭУ покажу.
Спускаемся в восьмой. Механик со мной на прицепе, врывается в какую-то каюту. В каюте, в обнимку с перегаром, спит тело.
- Вот, Эдуард знакомься, это тело зовут Владимир и он один из двух киповцев ГЭУ. Как бы твой коллега по нихуянеделанью.
- Чо эта нихуянеделанью? - возмущенно бурчит тело.
- Вова, какой ты пример показываешь лейтенанту!!! Ну ёб твою мать!! Где ключи от пульта?
- Ныармальный. Нормальный я пример показываю лейтенанту, - бурчит Вова, - и вытаскивет из кармана связку ключей, - закроете там потом всё.
- А ты не прихуел ли, Владимир?!
- Хафизыч, ну пожалуйста, ну сам же вчера...
- Всё. Дохуя пиздишь, - и механик выводит меня из каюты. Меня поселили в соседнюю с Вовой каюту. А с Вовой жил ещё Андрей Борисыч - старый и опытный командир первой трюмной группы. Шефствовали они надо мной, вроде как. Помню однажды поспорили с начхимом в отсеке, просто поспорили и перешли на повышенные тона. Так они оба выскочили из каюты с криком:
- Кто тут нашего лейтенанта обижает?!
А начхим Дима ровестник с Вовой был, Борисыч-то постарше:
- Ну я!
- Головка от хуя! А в глаз? Это наш лейтенант и тока мы имеем право на него орать!!! Ну, шутили, в общем-то. У нас крайне доброжелательная обстановка была в экипаже. А за механиком нашим вообще можно ходить с блокнотом и записывать. Или на камеру снимать, когда он злился. Злился он редко, правда, но изображал из себя татарина в этот момент. Ну так-то он и так был татарином, но в моменты расстройств изображал монголо-татарина, который отбился от орды и как-то случайно попал в Мурманскую область.
- Лёня, - звал он интенданта в кают-компании и тыкал пальцем в суп, - что это тут наплёскано у меня в корыте?
- Это щи, - удивлялся Лёня такой кулинарной необразованности целого подполковника
- Щи? Лёня, да про них даже нельзя сказать "хоть хуй полощи"! Мой мазутный в них даже не пополощется!! Где мясо, Лёня?
- Мясо во втором блюде!
- Да? А косточки, может в третьем? Лёня, ты видишь эти руки?
Лёня внимательно смотрел на вытянутые к нему ладони и утвердительно кивал головой.
- Это руки, Лёня, носят твою тушку по глубинам северных морей. И если эти руки начнут дрожать от недостатка мяса в организме, то ты, Лёня, в этих северных морях и останешься на всю свою яркую, но недолгую жизнь! А посмотри на Эдуарда!!!
Лёня смотрел на меня.
- Он же цистерны главного балласта продувает своими пальцами!! Он же, как Икар, тебя к солнцу выносит и кислороду, а тыбля что? Капусту ему в воде варишь, как козлу какому?
А ещё механик носил ключи на широкой зелёной резинке от ПДУ и одевал её на лоб, как самурайскую повязку, когда думал. Ключи, при этом, болтались над правым ухом.
- Эдик, ну что у тебя с холодилкой?
- Да не могу разобраться, что-то автоматика там не хочет автоматить. Горит один предохранитель всё время, а из-за чего не могу вычислить.
И он одевал резинку на голову:
- Неси схемы!
Несу. Разворачиваем.
- Блять, так они по размеру больше, чем стойка управления от неё!!!
Смотрим в схемы, водим по ним пальцами и понимаем, что ни хуя не понимаем.
- А гвоздик пробовал вставлять? спрашивает механик атомного подводного крейсера стратегического назначения
- Какой гвоздик?
- Железный, Эдик, банальный железный гвоздик!
- Куда?
- Куда не ходят поезда! Пошли!!!
Лезем в трюм седьмого.
- Снимай крышки со стойки!
Снимаю крышки, механик вставляет гвоздь вместо предохранителя и прижимает его эбонитовым колпачком.
- Врубай и смотри откуда дым пойдёт
Врубаю, холодилка радостно работает и холодит, а из одного блока валит дым. Вырубаю холодилку, меняю блок, ставлю предохранитель, запускаю. Работает, сука.
- Учись, студент! Гвоздь дарю.
И механик снимает с головы резинку (думать-то больше не надо) и напевая что-то себе под нос уходит с чувством выполненного долга.
Потом уже я вспомнил слова НЭМСа про гондонов. И действительно ведь - ни одного не было. Были люди умнее, тупее, веселее, серъёзнее, с пристраситем к алкоголю и ведущие здоровый образ жизни, спокойные и сумасшедшие, но гондонов не было. А если и появлялись, то быстро куда-то исчезали.
Естественный отбор в исполнении подводных сил Северного флота, я считаю.
