gernarder

Глава I

«Я ни о чем не жалею», -подумал Лен еще раз, переступая порог камеры с номером «1058». «Ни. о. чем.», -он не переставал уверять себя в этом, хотя прекрасно знал, что здесь и проведет остаток своих дней.

Во рту все еще чувствовался привкус горького железа, а все тело ныло от боли в мышцах и многочисленных ушибов. Войдя в камеру, он почувствовал, как запах сырости и черной плесени ударил в нос. «Ничего. Через пару дней я не буду его замечать»-сказал самому себе.

Кровать с пружинным скрипом прогнулась под ним. Он сел и закрыл лицо ладонями, глубоко вздохнув. Обычно так делают люди, когда плачут или хотят подавить горе, но под рукой не оказалось бутылки крепкого алкоголя. Взглянув на стены, заключенный сразу представил картины агонии, тлена и нищеты предыдущих «посетителей» этой камеры. Кровавые царапины ногтей на стенах заставили вздрогнуть его, а желтые и черные подтеки на полу подавить рвотный рефлекс.

Лен провел рукой под грязным матрасом и нащупал неких предмет, случайно или специально оставленный там. Это оказалась записная книга в мягком кожаном переплете. Страницы давно отсырели и пожелтели, но на ощупь дневник был приятным. Оттянув резинку, Лен открыл ее примерно на середине и увидел в дневнике план тюрьмы, состав и прочность стен, весь персонал, включая начальника и других высокопоставленных персон, их биографии и характеристики по темпераменту и внешнему виду. Помимо всего, в нем находились стихи и записи о днях, проведенных владельцем дневника в этом месте.

Размышляя над тем, кто, зачем, а главное, как собрал всю эту информацию и написал это, Лен заметил конверт, вложенный в обложку. Он отложил дневник и взял конверт в руки. В нем было письмо, от которого до сих пор можно было учуять аромат сладких, терпких духов, хотя, судя по всему, конверт лежал тут достаточно долго . Он был отправлен от некой Кейт Б. владельцу дневника. К сожалению, чернила на бумаге потекли, и едва возможно было различить хоть слово.

Резкий стук по решеткам заставил Лена подпрыгнуть так, что он чуть не выронил бумаги.

-Лендом Нил! На выход!

***

-Милый, -нежно произнесла Мари

-Да, дорогая? -мягко ответил Лен, не отрывая взгляда от звездного неба.

-А как мы назовем своих детей? -сказала она, мило посмотрев на своего супруга

-Хм…-Лен приложил руку к подбородку, будто бы задумавшись,- Может быть, Дени? Или Джордж?

-Джо-о-ордж, -сдвинув брови сказала Мари, как бы изображая какую-то важную персону и понизив голос-Мда-а, он что? -она засмеялась, — Будет банкиром? Или может великим политиком? А?

Лен расхохотался, -Кто знает, ну, а Дени?

-А вот Дени- очень хорошее имя! -с улыбкой детского восторга сказала Мари, -Человек с именем Дени определенно творческая личность. А если будут близнецы? -спросила она.

-Сид и Нэнс, конечно же, — с усмешкой сказал Лен.

-О, нет-нет, только не это!-запротестовала Мари, хитро улыбаясь.

Она всплеснула руками и стала дурачиться, щекотать Лена, не переставая смеяться.

О ее улыбке можно только мечтать, нет, не потому, что она редко улыбалась, а потому, что она полна счастья, такого искреннего счастья и чистой, наивной, беззаботной любви. Ее улыбка- это то, что горячее всякого солнца, это то, что способно вернуть человеку жизнь, это то, что дороже всего на планете. «Ох, как же прекрасен этот голубой мир!», -вот что говорила улыбка Марии. Ее руки. Ее нежные руки были изящны и белы, как мрамор, и только изредка на белой коже выступали голубые вены, выписывая узор. Ее светло-рыжеватый оттенок волос напоминал сок из сочного грейпфрута и мандаринов, а сами волосы пахли корицей с нежным оттенком кофе. Она не отличалась внешностью "богинь", но для Лена она была тем самым идеалом, которым дорожишь с трепетом и посвящаешь всю свою жизнь.

Перестав смеяться, Лен взял Марию за руку и в полной тишине улиц поцеловал ее.

Лен лежал, сквозь сон понимая, что уже и не спит, но глаза открывать он не торопился. Комнату уже наполнило солнечным муссом, но где-то внутри он все еще чувствовал вкус сладкой ночи, вскружившей ему голову и только что сменившейся теплыми лучами утра. Но тут мягкую дымку нежных воспоминаний разрезал высокий, резкий вой сирены, и по мере ощущения Леном реальности, сирена превращалась в женский крик.

«Мария!», -моментально проскочила мысль в голове Лена, и он сорвался с постели. Лен мчался к месту, откуда раздался крик, попутно представляя все самое ужасное, что может случиться. Ворвавшись в ванну, чуть ли не выдернув дверь из проема, Лен увидел свою девушку, сидевшей на краю ванной и трясущейся в истерике, а по щекам ее текли слезы.

-Лендом Нил! Господи! Ты так всю жизнь проспишь! Я беременна!

***

Лендом оставил дневник в недавно найденном им тайнике и вышел из камеры, прислонившись к холодному кирпичу спиной.

-Лицом к стене! -крикнул еще совсем молодой охранник. Невысокий, худощавый паренек, которому даже не нашлось формы по размеру. Выглядел он в ней больше, чем нелепо.

О да, он волновался так, что его голос сорвался и последнее слово визгом раздалось по тюремным коридорам. Его испуганное лицо было все мокрым, а сальные волосы прилипли ко лбу. Лен прислонился лбом к стене и завел руки за спину. «Не буду волновать эту маленькую девочку», -с усмешкой подумал он. Увидев, как Лен смеется над ним, охранник со злостью нацепил ему наручники и неуверенной рукой зажал их слишком тесно. Лен поморщился от боли. Тут на лице парня вступил холодный пот, а сердце ударило по яйцам, и маска «стража порядка» тут же сменилась совестливой неуверенностью.

-Шагай! , -приказал «строгий начальник», надеясь, что заключенный не слишком обиделся на его тон. Еще чуть-чуть и этот маленький, хрупкий ребенок упал бы на колени и разрыдался, прося прощения.

Лена отвели в столовую, где ему сняли наручники и показали стол с раздачей.

-Это что? Еда?

-Джо! Твое говно опять раздают!

-Как это можно есть?

Возгласы и крики заключенных раздавались изо всех концов большой столовой. Лен сел за первый свободный стол напротив одного пожилого мужчины с усталым взглядом.

-Я смотрю, -первый заговорил он, -ты тут недавно?

-Сегодняшний, -ответил Лен, не поднимая головы и отодвигая тарелку, то ли с кашей, то ли с рагу.