Я думаю надо заголовки местами поменять

В пятилетнем возрасте, как и любого другого ребенка, меня интересовало все и сразу. Тысячи вопросов просто одолевали и разрывали детский разум. Что будет если сунуть спицы в розетку, что будет если бросить лампочку в костер, а сколько смогу находиться под водой и много и многое другое и этот день, ни чем не отличался от других. Мама и папа были на работе, а я по какой то прихоти, своего распираторного заболевания, был дома один. Оставаться одному мне приходилось часто, так как все мои бабушки и дедушки, тети и дяди, остались за тысячу километров. Мне кажется, что в то время, по ощущениям и вспоминаниям, вообще ни чего не боялся. Не боялся до этого случая.

Обходя в очередной раз маленькую однокомнатную квартиру, мой взгляд, зацепил провод радио-розетки, который тянулся над дверью и дальше в открытую антресоль. Я уже знал, что это провод от радио только одного канала. Это была коробка из белого и зеленого пластика размером с Ipad первой версии, только толщиной в десять сантиметров с острыми и прямыми углами и краями. Мои родители когда уходили на работу всегда оставляли радио включенным, так как по каким то своим убеждениям думали, что бубнящее радио за дверью отпугнет воров. Поймать время когда совпадет то, что вещает и то, что зацепит мои интересы - было не просто. Когда понял, что очередные речи членов политбюро начинают раздражать решил отключить радио выдернув провод из розетки. Взгромоздившись на табуретку сообразил, что моего небольшого роста - не хватает. Ни чего другого не придумав, взял несколько подушек и сложил все на табуретку горкой. Мне показалось, что теперь то достану до ненавистного в тот момент радио. Акуратно как эквилибрист под куполом цирка взгромоздился на эту кучу подушек на шаткой табуретке. Предательски не хватало пару сантиметров. Пришла хорошая идея как мне тогда показалась и я потянул за провод. Цель достигнута и радио заглохло. Посмотрев на коридор теперь с высоты, как мне представлялось в то время взрослого человека я решил каким нибудь образом спрыгнуть, а не просто спрыгнуть, а еще зацепившись руками за анресоль и повиснуть, а потом легко соскачить. Но нехватало тех самых предательских пару сантиметров. Вспомнив как легко цирковые артисты прыгали с одного турника на другой, а в себе ни сколько не сомневался, решил повторить подобный трюк. Отолкнувшись от мягких подошек на также шатающейся табуретке мне удалось достать до края антресоли. Гора подушек с табуреткой повалились и в этот самый миг когда крепко уцепившись края доски ДСП и казалось бы, что мой план удался в пальце левой руки пронзила боль. Я расцепил хватку и полетел вниз. Пытаясь каким либо образом предотвратить падение - зецепил рукой провод. Приземлившись на спину в груду обуви и уже упавших подушек увидел как в меня летит то самое радио, которое пару секунда назад отключил. Коробка падала точно между глаз. В последний момент я отвернул голову. Удар. Темнота. И даже не больно.

Смотрел на себя со стороны. Правая часть виска была в крови. Кровь была на полу, на подушках, на коврике возле входа. Я стоял рядом сам с собой и не знал, что делать. Хотелось как то себе помочь... Полуоткрылась дверь. Полностью дверь открыть не давала куча подушек от дивана и лежащий я. Это была мама. В тот момент удивился тишине которая была вокруг. Мама позвала меня и ее голос услышал не ушами, а всем телом. Я пытался, что то ответить, но ни одного звука не смог произнести. Она силой отодвинула груду подушек и смогла заглянуть, что за дверью. Увиденное повергло ее ужас. Я увидел как исказилось ее лицо. Она вскрикнула, но крик я так же не услышал, а больше почувствовал. Мне почему то подумалось, что на этот раз получу ремня и ее угроза воплотится за этот раз и за прошлый. Дальше она уже сильнее нажала на дверь и тем самым проделав проход позволявшее протиснуться ей самой. Заглянув за дверь я увидел темноту подъезда и рядом с дверью растекшееся молоко из сумок. В тот момент подумал, что не услышал как разбились бутылки и мне почему то показалось, что бутылки точно разбились, хотя так же не услышал звук упавших сумок и звона стекла. Все мои мысли были заняты одним вопросом, что же делать? Я уже забыл про себя самого лежащего в крови на коврике и думал, как это все быстро убрать, чтобы мама не ругала. Мой взгляд сместился на маму и я снова вспомнил про себя самого. Она смотрела на меня лежащего и на ее лице был ужас. Слезы катились по ее щекам смазывая тушь подкрашенных ресниц. Почувствовал так же ее голос хотя губы были плотно сжаты. "Возьми себя в руки! Ты операционная медсестра! Ты еще не такое видела! Ну и что, что это твой сын! Возьми себя в руки! Делай то что должна! Она быстро нагнулась и начала осматривать. Побежала в комнату и тут же вернулась с лампой, ватой и бинтами. Я посмотрел на злополучное радио. Оно так же только с чуть испачканное в моей крови лежало отодвинутое дверью. Снова почувствовал ее голос в своей голове.

- Ой! Меня папа убьет!

На мгновение увидел своего деда. Строго смотрящего на меня и маму. Мама тут же выскочила из квартиры и куда то понеслась. Мне показалось обидно. Я тут умираю, а она куда то побежала. Потом в меня пришло осознание, что нужно звонить в скорую. Я прислонился спиной к стене и закрыл глаза.

Когда снова открыл глаза мы уже ехали в скорой помощи. Я не помнил когда успел спуститься и меня это не много озадачило. УАЗик "санитарка" как говорили в то время, нещадно подкидывало, только это меня совсем не беспокоило. Я стоял в дальнем углу машины, а спиной ко мне сидела врач. Она переодически наклонялась к моему лицу, а потом давила на грудь. В машине было тихо. Очень тихо. Мама плакала и что то говорила врачу. Заплакал и отвернулся в сторону окна, чтоб ни кто не увидел мои слезы. Сел в угол и закрыл глаза.

Опять какой то провал памяти. Не помнил как очутился в больнице, в которой работала моя мама. Я узнал и стены и таблички на дверях и расположение столика медсестры. Знал, что в той тумбочке во втором ящике сверху всегда могу найти конфеты или даже шоколадку. Ни кого рядом со мной не было. Коридор был пуст. Вспомнил, что мама называла это отделение реанимационная. Мне захотелось найти маму. Оглянувшись мне почему то показалось, что нужно идти туда где была операционная. Раньше когда был у мамы на работе, меня туда ни когда не пускали. пройдя темным коридором я увидел ее. Она смотрела через окно двери и плакала. Я позвал ее, но так же не услышал своего голоса. Снова ее позвал, но она не оборачивалась. Она сделала шаг назад и тут распахнулась дверь. Вышел врач. Я его помню. Мамин начальник и зовут его эээ....., не помню. Он обнял мою маму, а она зарыдала.

Я был так зол! На на этого дядю врача которого почему то забыл как зовут! На маму за то, что она меня не слышит! На себя за то что мама плачет! Хотелось кричать!

Увидел как падала эта коробка точно между глаз. В последний момент дернулся всем телом влево. Радио зацепила мой висок. Было больно. Потрогал висок и почувствовал как кусок кожи свисает. Быстро побежал в ванную смыть кровь. Кровь так же шла из пальца видимо когда я зацепился руками за антресоль пальцем попал в торчащий гвоздь который папа обещал выдернуть еще пару месяцев назад. Услышал как мама пытается открыть входную дверь. Позвала меня. Я побежал к ней, быстро раскидав подушки и освободив дверь. То что увидела мама, ей это явно не понравилось. Но она почему то не стала меня ругать, а быстро обработала мои раны и наложила повязки.

Вечером когда подошел папа, он собрал радио из того, что осталось. Корпус был разбит, но продолжал работать.

Это радио еще пару лет стороной обходил и даже не пытался выключить когда партийные деятели бубнили об очередных свершениях социализма. Научил себя - не слышать.

Так и не понял, что это было со мной. Но через много лет с большим удовольствием, радио размолотил молотком и выбросил.

Уличные художники делают серые города ярче. Пожалуй, именно этим подкупает стрит-арт, ведь на месте обыкновенных бетонных стен вдруг расцветают цветы или оживают мультяшные герои. А вот бразильский художник Luis Seven Martins, или просто L7m, украшает улицы Сан-Паулу изображениями огромных птиц.