И так, спустя 504 дня:

https://tomatocoup.deviantart.com/art/Commission-K-K-strikes... Оригинал автора

Есть такая замечательная вещь, называется она "Жуть английская".

English Eerie — необычная игра для одного игрока. Не для игрока и мастера, нет. Для одного игрока и его дневника. Своего рода спин-офф известной The Quill, но вдохновленная книгами М. Р. Джеймса, Артура Мейчена и Алджернона Блэквуда. Теми, кто был задолго до Лавкрафта.

Я написала рассказ по одному из предложенных сценариев. Рассказ вышел небольшим: я смогла поместить его в три главы и маленький эпилог. Буду порционно выкладывать его. (: Буду рада, если вы прочтете и оставите своё мнение.

Может, кто-то ещё захочет сыграть со мной? :3

Глава 1

Дербишир – поля, куда только можно кинуть взгляд, зелёные, как манишка ирландца. Спросите меня, так скука смертная. Неудивительно, что именно это место выбрал мой дядюшка для окончания своей простецкой жизни. Бедный, бедный старик – всегда худой, он, что называется, был чрезмерно чувствительным, и искал покоя. Его спасением стало это поместье, пастораль и религиозность.

Он был хорошим человеком, мой дядюшка. И ещё добрее оттого, что даже в посмертии не оставил своего непутевого племянника без должного покровительства. В целом, он сделал для меня больше, чем мои родители: те были причиной моего появления на свет, но никогда особенно не заботились тем, как и где живет их старший сын.

Итак, я перебрался в тихий, зелёный Дербишир из грязного Лондона, и, когда в окне экипажа появились очертания моего, не боюсь сказать, замка, поклялся себе, что оставил за спиной не только своё прежнее жилище, но и дурные привычки и сомнительные связи. Я пообещал себе: Джонатан, ни бутылки больше. Новая жизнь. Размеренная, как оборот колеса.

- По всем вопросам, - когда мы остановились, заговорил со мной мистер Бейтли, кучер, - Вам следует обращаться к мисс Толлоу, кухарке. Она недавно в поместье, но домоправительница слегла с гриппом, и её супруг, дворецкий, попросил пару дней, чтобы выходить её.

- Благодарю Вас, мистер Бейтли.

Добрый Уилфред помог мне выгрузить саквояж из экипажа, я приветственно кивнул своим домочадцем – на мой взгляд, даже с учетом домоправительницы и дворецкого, слуг явно было недостаточно, чтобы обслужить подобные хоромы. С дороги пренебрегая обходом своих владений, я принялся готовиться к с похоронной сутолоке, в том числе и визиту нотариуса.

Я не заметил, как провел за документами весь день. Мэри, милая кухарка, прислала мне служанку, которая высказала некое подобие сожаления, граничащего с неодобрением оттого, что я не спустился на ужин. Она принесла мне поесть и старомодного вида кубок.

- Что там?

- Пунш, чтобы согреться. Ночью в поместье бывает холодно, хотя мы постоянно топим камин в холле.

Я сдержанно поблагодарил её, но – будь проклят, Змий! – не попросил унести прочь пунш. Возможно, он был слишком крепким для моего измученного трезвостью рассудка, и я опьянел слишком скоро. Как это случается с любителями выпить, вскоре мне показалось мало одного несчастного кубка.

К тому времени перевалило за полночь. Обитатели замка уснули; я же, подобный вору, вооружился подсвечником, и неверным шагом направился в погреб. Я знал, что дядюшка обладал щепетильностью в вопросах выбора и хранения напитков. Мне же было безразлично. В моей глотке горел пожар, и я знал лишь один способ погасить его.

Вот она, потаенная дверь рядом с камином. Я взялся за ручку и потянул за неё – и, к собственному позору, постыдным образом опрокинулся на пятую точку!

- Проклятье! - подсвечник рухнул на каменные плиты с грохотом, а я, безразличный к поднятому шуму, пораженно уставился на собственную ладонь. Она была вся в ужасающей, источающей тонкое мускусное зловоние, слизи. Прозрачной, как склера. Я попытался утереться второй рукой, но вместо этого лишь больше испачкался, - Что же за дрянь… Будь я проклят, как это убрать!

Как это бывает с испуганным человеком, я тут же принялся злиться. А что следовало думать? Никак как служка решила подшутить надо мной, испачкав дверь… чем бы то ни было!

- Что за шутки?! Немедленно ответьте мне!

Я грозным шагом отправился в комнаты слуг – они располагались на первом этаже, и идти мне было недолго. Чертыхаясь и спотыкаясь из-за темноты, алкоголя и злости, я ввалился в чужие покоя без стука, злой, как сам Сатана.

- Кто, - взревел я, сотрясая пустым подсвечником, - решил так подшутить надо мной! Вам следует знать, что подобные издевательства не имеют права быть в моем доме! Я не позволю Вам!..

В комнате было абсолютно пусто.

Я понял это не сразу, вначале изрядно напряг глотку, сотрясая воздух бестолковыми криками. Никого. Постели аккуратно застелены, словно служанки еще не закончили свои дела, но это было неслыханно. Вне столицы все ложатся рано, особенно простые люди, и их внезапное исчезновение обеспокоило меня больше, чем их надо мной шутки.

- Мисс Толлоу? – на кухне никого не было. Я упустил момент, когда протрезвел, но это произошло в одну секунду, как проходит икота. У кухарки была отдельная комната, маленькая, как подсобка под швабры, она располагалась слева от кухни, но я посчитал вежливым постучать прежде, чем толкнуть дверь.

Молчание. Я потянул за ручку, предварительно обернув её рукавом, и провернул, но дверь словно была подперта чем-то.

- Мисс Толлоу! – крикнул я в едва приоткрывшуюся щель, - Я прошу объяснить, что происходит! Мисс Толлоу?

- О, прошу, - раздался тихий голосок, - Покиньте меня.

У меня мороз по коже прошел, так слаб был этот звук, и так радостно было слышать человеческую речь.

- Мисс Толлоу, с вами всё в порядке?

Она заплакала.

Немедля, я пнул дверь. Со скрежетом что-то едва сдвинулось, но я продолжил биться в дверь, словно от этого могла зависеть моя собственная жизнь.

Когда я с великим трудом смог отодвинуть от двери комод и протиснуться в комнатку, и увидел белокурую девушку в одном исподнем, что сидела на полу прямо передо мной. На её коленях ладонями вверх лежали руки, перетянутые у запястий чёрными тонкими нитями. Я рухнул рядом с ней, пораженный бледностью её лица, и тогда понял, что значат эти нити.

- Проклятье! – вскричал я, заметавшись по комнате в поиске чего-то, что могло перетянуть эти ужасные глубокие порезы на девичьих руках, - Как Вы могли, мисс Толлоу! Как это возможно…

Я ругался, бил её по бледным щекам, когда она прикрывала глаза, и сильно, изо всех сил, затягивал раны на её руках оторванной тканью простыни, и орал во все горло, надеясь, что нас услышит хоть кто-то. Я учился на медицинском факультете Кэмбриджа и знал, что делать в таких случаях, но боялся отойти. Как знать, что может прийти в её голову?

Но никто не пришел на мой зов.

- Подождите здесь, Мэри. Слышите меня? – я поднял девичье личико за подбородок. Её глаза были тёмными, как у серны, и разума в них было ни крохой более, - Ничего не делайте с собой! Никуда не идите!

- Вы не сможете, - тихо прошелестели белые губы, и сложились в улыбку, - Вы не сможете, милорд.

Я не понимал, о чем она говорит. Бред, должно быть. Толлоу не крепка рассудком, бедная малышка, совсем сошла с ума от гибели дядюшки. Я уложил её на кровать и последовал прочь, самоубийцу следовало напоить крепким сладким чаем, пока силы вовсе не покинули её, и найти хоть одну проклятую служку, чтобы с рассветом послать за доктором. Но я не смог выйти. Я просто не смог открыть эту проклятую дверь!

Если это была шутка, то она чересчур затянулась. На кону была жизнь человека! Я бился в тёмную дверь, пока у меня не хрустнуло в плече, и силы не покинули меня. Я перестал понимать, что происходит, и мне было страшно. Позорное чувство для разумного человека, для жителя столицы, но я боялся так, что едва ли не плакал! Я сжался прямо на полу у двери, бесконечно себя жалея и баюкая ушибленную руку.

Тишину разрывало только прерывистое, неглубокое дыхание Мэри, и моё влажное сопение. Я изо всех сил держался, и закричал во все горло, когда услышал в зале благословенные шаги!

- Сюда, - вопил я, - На помощь!

Тяжелый топот, всё ускоряющийся, следовал ко мне из глубины комнат. Я отошел прочь, но шаги, вместо того чтобы остановиться у порога, двинулись дальше. Клянусь, мой невидимый спаситель ринулся со всей скоростью на дверь, и топтался по ней, презрев законы физики!

- Не бойтесь, Мэри, - я отполз к её ложу, стараясь не шуметь, потому как какое бы существо сейчас не последовало к нам, оно перешагивало по двери, будто неуверенно топчась. Я не слышал дыхания, и какая-то часть моего сознания всё ещё надеялась, что всё это не иначе, как глупая шутка над новым хозяином.

Я вслушивался изо все сил, надеясь, что дьявол, в эту ночь поджидающий меня за дверью, уйдет прочь, но он, будто издеваясь, всё кружил и кружил, временами вертикально следуя по двери, как если бы она была ковриком у камина. Только этот топот, и моё сжатое дыхание. Только оно.

Клянусь, я не сразу понял, что это значит. Запертый в этом комнате, я ничего не смог сделать.

- Не бойтесь, Мэри, - всё шептал я, накрывая бледную девушку покрывалом, - Ночь пройдет, и всё пройдет, Мэри. Я пошлю за доктором. Вам ничего не угрожает. Слышите меня, Мэри?

Как ранее, я взял её премилое личико за подбородок, и повернул к себе. Её чёрные, глубокие глаза замерли на мне. Она не дышала.

Я не помню, как оказался в своей комнате. Подперев дверь, я вспомнил слова молитвы и провел остаток ночи, молясь. Наверно, я всё-таки зарыдал под конец, потому как когда меня нашли слуги, лицо моё было мокрым, а глаза щипало от соли. Не гибель Мэри вывела меня из себя, не те шаги: я чувствовал животный страх, потому что мог поклясться, что весь остаток ночи что-то скреблось в мои двери, но на утро дверь была совершенно цела, без следов царапин или чужого присутствия.