Чет я немного угарел с этих комментов и накидал по быстрому какашек на скатерть :D

Пока в воздухе ещё стоит дух праздника, хочу рассказать историю об одном маленьком человеке с большим сердцем.

Был в нашей школе учитель физкультуры – заурядный мужичок лет пятидесяти. Маленький, жилистый, чуть лысоватый и неуловимо похожий на Леонида Куравлёва. Знаете, есть такие типажи, располагающие к себе одним внешним видом. Наш учитель был одним из них. Когда он ругался – ни у кого не было желания возражать или вставлять свои язвительные пять копеек, и дело вовсе не в воспитании, а в особой ауре, витавшей вокруг педагога.
Добрый человек никогда не сможет стать злым, какие бы маски он не надевал. И вот ты стоишь, накосячив в очередной раз, рядом бегает двойник Куравлёва и вычитывает тебе, размахивая руками, как Ленин на броневике, а на твоём провинившемся лице всплывает робкая улыбка. И тут, на очередном завихрении воспитательной тирады, он это замечает, делает ещё более грозное лицо, и… начинает улыбаться. В конце концов, по-старчески машет на тебя рукой и продолжает занятие.

Когда в восьмом классе из демократии Аллочки (физручки, пускавшей уроки на самотёк), мы резко попали в диктатуру Анатолия Николаевича – многое поменялось. Теперь на физкультуре занимались все, а горячо и нежно любимые лавочки либо одиноко пылились, пока класс развлекался на стадионе, либо использовались в качестве снаряда. В футбол играли даже девочки. Появились дополнительные секции по волейболу и баскетболу, как раз для новеньких. Я помню свою первую тренировку, и как мечтала выплюнуть лёгкие где-то по дороге домой. Нас никто не заставлял, мы шли сами. Бежали, бросали, кидали, падали. Ботаники, застенчивые толстушки и ранимые личности снашивали кроссовки за пару месяцев. У нас появилась женская баскетбольная команда, и она даже выиграла соревнования между школами района. Это была неслыханная победа!

И всё это было продуктом энтузиазма одного человека, который для того, чтобы утихомирить учеников даже не поднимал голос. Для меня до сих пор это удивительно, ведь остановить несущуюся ораву одним взмахом руки это, действительно, искусство.

При всей своей добродушной строгости, мы всегда чувствовали себя его детьми. Каждого ребенка учитель знал достаточно хорошо, и был всегда рад помочь. Помню, однажды, перед очередной игрой с районом, он подозвал меня на перемене, поговорить. Уже тогда во мне был добрый метр восемьдесят роста, и приходилось немного наклонять голову, чтобы услышать учителя.
- Ир, такое дело, ты только не волнуйся!
- Анатолий Николаевич, до этого момента я даже не пыталась.
- Ничего страшного, пустяки. Мне сегодня сон приснился, змеи какие-то, прям лезут и лезут ото всюду. Я сначала думал, меня укусить хотят, а потом увидел тебя душат. Ты это, аккуратнее будь. Это ничего не значит, но повнимательнее.
- Достали мы вас, уже сниться начали. – я рассмеялась, пытаясь разрядить обстановку. Ну змеи и змеи, что такого? Просто сон.
- И не говори, наверное, вчерашняя тренировка была лишней. Это всё не серьезно, но ты повнимательнее. И ничего не бойся.

Тогда ничего страшного так и не произошло, сон оказался просто сном. Но этот разговор я вспоминаю до сих пор, и на душе становится теплее. Тогда никто не знал, что наш дорогой учитель болен. Никто не догадывался, что через пару месяцев придётся собирать деньги на химиотерапию, и что ещё через три года, когда придёт новый директор в школу, учителю откажут в работе на полставки. А через год его не станет. Земля не заметила, что ещё на одного пассажира стало меньше, но наш 8-б до сих пор помнит своего настоящего учителя и друга. Анатолий Николаевич, спасибо вам за то, что открыли новый мир и показали на своём примере каким должен быть человек! Спите спокойно, учитель, а я, я ничего не боюсь.