Егор Куликов
ссылка на первую часть
VII. РАСШИРЯЕМ ГЕОГРАФИЮ
О том, как можно увидеть себя в других
Утро началось как обычно — тихо и свежо. В палатке было довольно тепло, но стоило высунуть нос на улицу, как тут же захотелось вернуться и укутаться в спальный мешок.
Но надо было вставать, ведь сегодня знаменательный день.
Макс пересилил себя и всё-таки выбрался из палатки.
Солнце обжигало верхушки сосен. Птицы поливали парк звонким пением. Кот продолжал спать на свободном месте, а Собака-Собака вылез за Максом.
— Воды хочешь? — спросил Макс.
Пёс мотнул головой и бегом скрылся в кустах.
Макс развёл на вчерашнем месте огонёк и начал кипятить воду.
Привычка — вещь сильная. Уже больше недели скитается, а всё равно не представляет утро без горячего напитка. Чай, кофе, какао — неважно. Даже кипяток пойдёт в тяжёлые времена.
Дрова остались со вчерашнего вечера, и этого хватило, чтобы через двадцать минут в котелке начала бурлить вода. Чая было много — с таким расходом ему хватит на месяц или даже на два.
Макс сел на бревно и взял в руки чашку. В котелке оставалась вода, в которую он добавил овсяные хлопья. Честно сказать, каши он никогда особо не ел. Но выбирать не приходится: овсянка была по акции, и он просто не мог её не купить.
Щепотка соли должна была придать хоть какой-то вкус этому любимому блюду английских аристократов.
Собака-Собака вернулся, когда Макс допивал чай.
— Где Кот? Кот! — пролаял пёс.
— Кот спит! — послышался недовольный голос из палатки.
— Давай вставай. Светло уже, — улыбаясь, сказал Макс.
Его вчерашнее настроение нисколько не испортилось за ночь, и казалось, ничто его не омрачит. Ему было всё так же хорошо.
— Вставай! Вставай! — поддержал Макса заведённый пёс.
— Как же вы мне все дороги, — сказал Кот и высунул морду. Он щурился от яркого света и часто моргал. Осмотрев поляну, сидящего на бревне Макса и бегающего по кругу Собаку-Собаку, Кот занырнул в палатку.
— Через десять минут кушать будем, — сказал Макс. — А после того как поедим, я буду собирать палатку. Если не хочешь быть закатанным в рюкзак, то давай выбирайся.
— Если закатаешь, то мне не придётся топать пешком. Хоть что-то радует, — переговаривался Кот, не показывая морды.
— Смотри сам. Мы съедим всё без тебя. Ближайшая еда будет нескоро.
Максим видел, с каким трудом Его Величество Кот покидает палатку. Шатаясь словно пьяный, он сел поближе к огню, но подальше от Собаки-Собаки. Первым делом он начал вылизываться и умываться.
— Есть чего попить? — спросил Кот, отплёвывая шерсть с языка.
Макс налил в крышечку воды. Кот посмотрел на него как на идиота, но ничего не сказал.
— Ещё, — сказал он в землю, когда допил воду.
Макс налил.
— Ещё.
— Закусывать собираешься? — попытался подшутить Макс.
— После третьей не закусываю.
Кот вылакал пять крышек и лишь на половине шестой остановился, передохнул, попробовал допить, но не смог.
Каша булькала в котелке.
Макс, как настоящий кулинар, попробовал кашу на кончике ложки.
— Отменно, — без зазрения совести соврал он.
Он вытащил две маленькие миски для питомцев и вывалил им по паре ложек каши.
— Только не набрасывайтесь с голодухи. Очень горячая.
— Ему ещё раз повтори, — сказал Кот, кивая на Собаку-Собаку, — до него с первого раза не доходит.
Собака-Собака рыкнул на Кота и отогнал его от двух мисок.
— Чего?! Чего?! — огрызнулся Кот, свернувшись дугой и распушив шерсть. — Макс, он мне есть не даёт.
— Я бы тебе тоже не дал. Разговаривать научись сначала.
— И ты на его стороне? — презрительно сказал Кот, не упуская Собаку-Собаку из вида.
— Я на стороне справедливости.
С горем пополам они позавтракали. Макс жевал жёсткую и безвкусную кашу, каждый раз причмокивая и облизывая ложку. Собака-Собака махом съел отведённую порцию и вылизал металлическую миску. Его Величество Кот медленно пережёвывал овсянку и в итоге, не доев, вывернул миску на землю со словами:
— Так не доставайся же ты никому! — и принялся вылизывать шерсть.
— Зачем ты это сделал? — спросил Макс, но ответа не получил.
Недолго думая, пёс доел кашу с земли и несколько раз смачно облизнулся.
Макс свернул палатку, упаковал рюкзак и закинул его на плечи.
— В путь! — скомандовал он и двинулся в гущу деревьев. — К Виктору заглянем?
И Собака-Собака, и Кот одобрительно кивнули.
— Виктор хороший человек, он меня гладит. Профессионально гладит, — мурчал Кот.
— Тебе… лишь бы гладиться, — огрызнулся пёс.
— А тебе лишь бы за палкой гоняться, — парировал Кот.
Виктора на месте не оказалось.
Пустая поляна, смятая трава и свежие угли.
— Не судьба, — с досадой сказал Макс. Ему было действительно жаль, что они не встретились с Виктором снова. Много вопросов скопилось за ночь.
— Куда теперь? — надменно спросил Кот. — Стой. Не отвечай. Ты не знаешь, куда теперь, я прав?
— Не в этот раз. Мы идём в Тулу.
— Куда?! — челюсть Кота отвисла.
— В Тулу, — не сбавляя шаг, ответил Макс.
— Тула. Тула, — пролаял пёс.
— Чего мы там забыли? Это ведь не ближний свет. Какая Тула… Максим, окстись…
— Не вздумай меня отговаривать.
— Что? Скажи мне, что мы там будем делать? Это же… это же километров двести отсюда.
— Я иду искать Нину.
— Тебе одной жены мало? — не унимался Кот, плетясь на несколько шагов позади. — У тебя здесь дочь. Родители. Друзья. Здесь твоя жизнь.
— Без Нины это не жизнь, — пафосно ответил Макс.
— О господи, за что мне это наказание? Ты сколько с ней не виделся? Год, два, три?..
— Где-то так, — туманно ответил Макс. — Если не считать короткой встречи в метро.
— И на кой чёрт она тебе сдалась?
— Я чувствую, что только с ней я буду счастлив.
— А ты не думал… — Его Величество семенил сзади и, задыхаясь, говорил, — ты не думал, что она уже обрела счастье с кем-то другим?
— Я верю, что она ждёт меня.
— Ага, конечно. Ждёт. Прям представляю, сидит она там в своей Туле, жуёт пряники, автомат собирает и о тебе думает. Ну ведь бред. Чистой воды бред. Собака-Собака, скажи хоть ты ему. Скажи…
— Мне нравится. Нравится, — сказал Собака-Собака, идя по левую сторону от Макса.
— За что мне всё это? За что? Вай… тэл ми вай?
Его Величество Кот замолчал на некоторое время, догнал товарищей и вновь затянул про нежелание идти в такую даль.
— Ладно, пусть будет так, — согласился Кот. — Пусть мы доберёмся до Тулы, дальше что? Как ты её найдёшь?
— Я знаю, что она работает где-то в центре и из её окон виден кремль.
— Кремль? Из её окон? Сам-то слышишь, чего говоришь? По этим данным даже Холмс бы не справился, а ты… ты… — Кот долго не мог подобрать колкое словечко. — А кто ты? Человек-неудачник.
— Ты меня нисколько не задел, — довольно сказал Макс, хотя внутри всё же кольнуло. Хорошо кольнуло. Глубоко. На миг он задумался, что Кот всё же прав. Каким бы паршивым и подлым он ни был, а в его словах есть истина. И про сумасшедшую идею искать Нину, и про человека-неудачника. Как бы ни было обидно и горько это воспринимать, но так и есть.
Долго шли молча, и никто не решался нарушить тишину.
Покинули парк и направились вдоль дороги. Прохожие торопились на работу, попивая горячий кофе из одноразовых стаканчиков. Машины, выстреливая выхлопными газами, проносились мимо.
Город кипел. Москва бурлила обычным утренним днём, а молодой человек, рыжий кот и белоснежная собака медленно шли по тротуару.
Макс не знал точного направления. Он остановился возле киоска с прессой, попросил посмотреть атлас и, найдя нужную информацию, отдал со словами:
— К сожалению, он мне не подходит.
Продавщица недовольно приняла атлас обратно, проводив странную троицу презрительным взглядом.
Кот молча шёл сзади. Он что-то бубнил себе под нос, но ветер срывал слова и терял их в шумном городе.
— Долго? Долго идти? — спросил Собака-Собака.
— Очень. Очень! — передразнил Макс.
— Ладно, чёрт с вами, — влез в разговор Кот. — Пусть будет Тула. Пусть. Я на всё согласен. Пусть мы доберёмся до Тулы, ты походишь вокруг кремля, и мы, поджав хвосты, побежим обратно домой. Пусть будет так, но у меня возник вопрос: как мы туда доберёмся?
— Пешком, — не думая ответил Макс.
— Пешком — это хорошо, — не совсем осознавая смысла сказанного, начал Кот. — То есть как пешком? — дошло до него. — Двести километров — пешком?!
— Понимаешь, чувство истинной награды приходит лишь после пройденного пути. Марафон ведь можно и на машине проехать. Но разве это будет марафон? — пытаясь передать слова Виктора, говорил Макс. — Так что да, двести километров — пешком.
— Пешком. Пешком!
— Тебя никто не спрашивал, — огрызнулся Кот на пса. — Мы ведь туда к зиме придём. Если не околеем где-нибудь по пути.
— Ладно тебе кобениться. Виктор ведь как-то бродил двадцать лет. И мы сможем.
— Ах вот оно что… Виктор, значит, бродил. Виктор идиот!
— Но ведь он тебе нравился.
— Если это он надоумил тебя идти в такую даль, то он отвратительный человек. Даже несмотря на то, что он умеет профессионально чесать и гладить, он плохой человек. Жуткий бродяга и больше никто.
— Можешь говорить, сколько угодно. Меня ты не убедишь. Найти Нину — это единственное, что я действительно хочу. Я не помню, что бы чего-то так хотел, как найти её. В жизни у меня не было столько уверенности и решимости. Это непередаваемое чувство. Его нельзя объяснить. Его…
— Я тебя так понимаю, — саркастически подметил Кот. — Я точно так же хочу тебя остановить от этой глупой затеи.
— Если она нашла счастье с другим, мы развернёмся и пойдём обратно. Это тебя устроит?
— Нет, не устроит. Ради того, чтобы увидеть кольцо на её безымянном пальчике, мы должны проделать путь длиной в двести километров. Да это бред…
— Хватит! — рыкнул пёс.
На Кота это подействовало. Он замолчал и тихо поплёлся, слегка отставая.
К обеду они вышли на Симферопольское шоссе, где на голубой табличке гордо красовалась надпись: «Тула 169 км».
Кот тяжело вздохнул, когда увидел надпись. Собака-Собака лишь тихо пролаял:
— Скоро. Скоро.
— Конечно, скоро. На тот свет мы отправимся скоро. Слушай, а почему бы нам на электричке не прокатиться? Деньги ведь у тебя ещё остались?
— Ага.
— И?
— Думаю сберечь их для обратного пути.
— Обратного пути может и не быть! — вышел из себя Кот.
— Так тому и быть.
Они шли вдоль шоссе. Макс постоянно держал вытянутой руку, в надежде, что добрые люди остановятся и подбросят до Тулы. Они ведь уже покинули черту города, и здесь, со слов бывалого бродяги Виктора, добрых людей должно порядком увеличиться.
Но машины проносились мимо, обдувая их горячим воздухом. Некоторые водители жали на клаксон, сгоняя бродяг с дороги на пыльную обочину.
— Мы здесь умрём, — изнывая от жары, скулил Кот. — Никто не остановится. Никто нам не поможет. Ни-кто!
Макс изрядно вспотел. Это был первый случай, чтобы он шёл так долго без остановки. В городе часто приходилось перемещаться с места на место, но там можно было присесть, отдохнуть, зайти в магазин, что-нибудь купить или что-нибудь стащить. А сейчас… какой час уже идут по солнцепёку. Рюкзак давит на плечи. Спина взмокла. Ноги пока что не чувствуют ходьбы, но это как всегда: сейчас всё хорошо, а завтра он не сможет встать.
— Скоро привал, — сказал Макс. — Дойдём до того лесочка и отдохнём.
— Наконец-то, — прохрипел Кот, отплёвываясь дорожной пылью. — Эти грузовики мне все лёгкие забили.
— Привал! Привал!
— Да мы поняли, что привал, — злился Кот на Собаку-Собаку.
В небольшой посадке они развалились в тени деревьев. Макс с удовольствием скинул рюкзак, достал две миски и налил воды. Пока питомцы с жадностью пили, он набрал дров и вернулся на вытоптанную поляну.
Собака-Собака, вывалив язык и переваливая голову с одной стороны на другую, с интересом наблюдал за движениями Макса. Его Величество Кот даже не стал нализывать шерсть и умываться. Он повалился на траву, задрав лапы кверху, и тяжело дышал. Его рыжая грудь вздымалась неестественно быстро. Назойливая муха кружилась возле Кота, иногда усаживаясь на его нос.
— Максим, — позвал Кот, не открывая глаз и не двигаясь. — Максим, сгони муху. У меня нет сил. Я сейчас сдохну.
— А ты не обнаглел случаем? — ломая дрова, спросил Макс.
— Нет. Я не могу обнаглеть. У меня даже на обнагление нет сил. Попроси своего верного пса — пусть помашет на меня хвостом. Всё равно без толку землю метёт, чего энергии даром пропадать.
— Всё-таки обнаглел, — заключил Макс и уложил дрова домиком.
— Откуда у тебя такие навыки походов? — всё так же тихо спросил Кот, продолжая валяться на спине.
— Сходил в поход однажды. С тех пор всё это снаряжение пылилось в шкафу. А теперь, видишь, пригодилось.
— То есть ты дилетант в этом деле?
— Я бы назвал себя новичком.
— Называй себя как хочешь, но ты всё равно остаёшься дилетантом.
Огонёк с удовольствием облизывал сухие веточки, заставляя их трещать и лопаться. Макс достал котелок, влил туда воды и, поставив два толстых полена рядом, водрузил на них котелок. Он с головой окунулся в рюкзак, пытаясь добраться до продуктов. Точнее, до того маленького пакетика, где хранились все их припасы.
— Максим! — окликнул Кот, по-прежнему не двигаясь ни на сантиметр.
— А?
— Чего у нас на обед?
— По-моему, у нас кроме овсянки ничего не осталось, — не высовывая головы из рюкзака, ответил Макс.
— Опять?
— Сходи птицу себе поймай. Ты же хищник.
— Сходи буйвола забей, ты же охотник. Или деньги заработай, чтобы мы смогли поесть нормально. Ты же человек, — продолжал язвить Кот.
Он открыл рот и вывалил язык, словно пародировал собаку.
Макс вытащил сбитый пакетик с едой и долго мучился с узелком.
— Я тебя обманул, — сказал он. — У нас есть чуть-чуть макарон и кусок трехдневной ветчины.
— Ветчины? — спросил Кот и соизволил вскочить на лапы.
— Ан нет… нет у нас ветчины, — со смехом ответил Макс, радуясь своей шутке.
— Какой же всё-таки подлый ты человек, — недовольно пробубнил Кот и снова рухнул на траву.
Отобедав пресными макаронами и отдохнув около часа, путники двинулись дальше.
Солнце продолжало жечь. Макс натянул старую панаму, но идти легче не стало. Вода быстро расходовалась. Пили часто. Кот перестал зудеть и ныть, но скорее не потому, что успокоился, а потому, что выбился из сил. Он по-прежнему брёл несколько шагов позади.
Наконец-то остановилась первая машина, и Кот тут же воспрянул духом. Он бодро нагнал товарищей в надежде, что этот нескончаемый путь закончится.
— Не подскажешь, как добраться до Каширки? — спросил через окно молодой парень.
Макс задумался и слегка расстроился. Он, как и Кот, тоже подумал, что их сейчас подбросят, но нет.
— На другое шоссе. Не по той дороге едешь. — Не дожидаясь ответа, Макс двинулся дальше.
— Попроси. Попроси — пусть подвезёт, — преследовал его Кот.
— Нам не в ту сторону.
— Да хоть в какую. Я так устал. Так устал…
Макс не обращал внимания. Он шёл, погрузившись в собственные мысли, которые буквально кипели под лучами солнца.
С каждым новым шагом его уверенность и желание таяли, как вода в последней бутылке.
А может, Кот был прав. Может, это не такая уж и хорошая затея — идти пешком в Тулу. Они прошли не больше одного дня… Да какой там одного! До обеда шли, потом обедали и отдыхали часа два.
А он уже так вымотался. Болит поясница. Лямки натёрли плечи. Кожа жжёт. Пот заливает глаза. А теперь ещё и ноги дают о себе знать. Хорошо, хоть обувь удобная.
Оказывается, когда ты в мыслях, время бежит быстрее. Недавно останавливался парень, чтобы спросить, как доехать до Каширы, а прошло уже три часа.
Собака-Собака бодро семенил рядом, высунув розовый язык. Кот, шатаясь и опустив морду в землю, шёл позади. Хоть и медленно, но шёл…
Максим уже не надеялся, что кто-нибудь им поможет, но руку не убирал. А вдруг?..
Вдруг будет ехать добрый человек, который подбросит их до самой Тулы? Ладно, пусть не до Тулы — пусть хоть километров сто провезёт. Ладно, не сто — пятьдесят. Согласен на пятьдесят, лишь бы отдохнуть. Нельзя так перегружать организм. Кот совсем плох. Вряд ли он притворяется.
Макс обернулся и осмотрел Кота.
Да, точно не притворяется. Пока ещё идёт, но скоро начнёт шататься. Того глядишь и рухнет где-нибудь от солнечного удара. Пёс выглядит бодрее. Ну, псу и положено так.
Приятный звук шин по обочине вывел Макса из собственных мыслей. Сзади кто-то остановился. Максим не оборачивался — ему просто не верилось, что остановились не просто так. Не по своим делам, а чтобы подвезти их.
Они медленно брели дальше, когда водитель посигналил, привлекая внимание.
Макс развернулся и пошёл к машине. Иномарка.
«Хонда», — выдал бредовую идею его разгорячённый мозг.
«Ну, с чего я взял, что это Хонда, если я в машинах не разбираюсь, — дополнил он своё объяснение и тут же поправился: — А с того, что на номере написано: автосалон «Хонда».
— До Тулы подбросите? — спросил он в открытое окно, откуда повеяло приятной прохладой кондиционера.
— Сколько даёшь? — спросил усатый дядька.
Макс выпрямился, ударил себя по карманам, набитым барахлом, и ответил:
— Кроме спасибо и нескучной дороги ничего дать не могу.
— Хы… ищи лошков!
Стекло плавно поднялось, и машина резко тронулась с места, оставив путников в клубах пыли.
— У тебя ведь есть деньги, — до дрожи злился Кот.
— Я тебе уже говорил, что не отдам их. Они на обратный путь.
— Знаешь, — часто говорят, что первое впечатление самое правильное. И я вынужден согласиться с этим высказыванием. Помнишь нашу первую встречу?
— Это когда я тебя Собаке-Собаке отдал?
— Ага. Я тогда глянул на тебя и подумал… Нет! Я не просто подумал, я тогда сказал: «Тупой!»
Максим с жалостью посмотрел на кота, но ничего не сказал. Ему не хотелось его пинать или вступать с ним в словесную перепалку. Ему стало жаль кота. Жаль этот сбитый комок злости и ненависти.
Кот в свою очередь не отводил недовольного взгляда от глаз Максима.
— Чего пялитесь? — пролаяла Собака-Собака. — Идти надо. Идти.
Макс отвернулся, и они двинулись дальше.
Останавливались ещё машины. Многие спрашивали, сколько им дадут денег за проезд, но Макс был непреклонен. Он жаждал доехать за спасибо, но, к сожалению, в этом мире спасибо не котируется за валюту.
Один раз остановилась газель с открытым бортом, и Макс искренне надеялся, что им разрешат ехать в кузове. Трястись на жёстких досках, но лишь бы ехать. Плечи ныли и просили об отдыхе. Всё тело требовало отдыха.
— Извини, браток, но в салон с животными нельзя, — слюнявя сигарету без фильтра, ответил тощий мужичек в мокрой от пота майке.
— Кузов… кузов… — подсказывал Максу Кот.
— А кузов?
— Не предназначен для перевозки пассажиров. Гайцы поймают, штраф влепят. Если ты согласен платить, то милости прошу.
Платить он был не согласен. Да и нечем.
— Тогда ладно, — сказал Макс и махнул рукой.
Его Величество был в бешенстве. Максиму казалось, что, если бы Коту хватило сил, он бы тут же подпрыгнул, вцепился когтями ему в лицо, а острые зубы вонзил бы в нос.
Но Кот лишь бухтел шёпотом и трясся от недовольства.
— Макс, — сказал Кот после того, как немного остыл. — Я надеюсь, теперь ты понимаешь, что мы пропали. У нас нет еды, нет воды, нет денег. У нас нет самого главного — нет желания идти. А то, как нам помогают отзывчивые водители, показывает, что нам придётся идти пешком весь путь. Тебе на двух, а нам на четырёх.
— Нет, — твёрдо сказал Макс.
Но твёрдость эта была лишь снаружи. Ощущение, что Кот прав, не давало ему покоя, но и отступать от собственных убеждений не хотелось. Не раз в своей жизни он брался за дело и… и, не доделав, бросал с разными отговорками. Не понравилось. Не подходит. Надоело. Устал.
А сейчас, если уж решил начать жизнь с чистого листа, так доделай до конца.
Макс уговаривал себя, но тело твердило обратное. Плечи требовали снять рюкзак. Ноги говорили, что пора поворачивать, пока не ушли слишком далеко. А поясница просто дико кричала от боли.
И лишь Собака-Собака не падал духом. Он бодро шёл, периодически вырываясь вперёд.
Макс не выдержал:
— А ты что думаешь? — обратился он к Собаке-Собаке.
— Я? — пёс слегка удивился, что у него спрашивают совета.
— Кот постоянно говорит, а ты всё молчишь. Как ты думаешь, стоит ли моя затея свеч?
— Идти. Идти! — как всегда коротко ответил пёс, даже не взглянув на собеседника.
— Да… — протянул Макс, — с тобой, должно быть, всегда есть о чём поговорить.
— Не слушай ты этого пса, — зудел Кот. — Ему лишь бы идти. Лишь бы палку покусать, мячик принести. Ему плевать на наши жизни. А я мыслю рационально и реалистично.
Пока Кот всеми силами склонял Максима повернуть обратно, рядом притормозил автомобиль. ВАЗ четвёрка, и это Макс знал точно, потому как в детстве у его родителей была четвёрка.
Максим открыл пассажирскую дверь.
— Да Тулы подбросишь? — спросил он мужчину лет тридцати пяти.
— До Тулы не могу. А вот до Серпухова без проблем.
— А это хоть в том же направлении?
Мужчина кивнул.
— У меня есть две проблемы, — зачем-то сказал Максим, — Первая — у меня нет денег. Вторая — со мной ещё собака и кот.
Его Величество пьяной походкой подошёл к машине. Не спрашивая разрешения и не теряя времени, он задрал лапы на порог автомобиля и следующим движением запрыгнул на сиденья, где рухнул без сил.
— Этот, что ли? — спросил мужчина улыбаясь.
— Этот.
— Ты не против, если с нами поедут эти замечательные путешественники? — обернулся мужчина назад.
— Нет, — послышался детский голос.
Максим заглянул внутрь салона и увидел девочку лет пяти на заднем сидении в кресле для детей. Девочка болтала головой, пытаясь поймать ртом две коротких косички.
— Тогда милости просим.
Макс открыл заднюю дверь, но Собака-Собака несколько секунд не решался запрыгивать в салон. Помедлив и посмотрев на Макса, пёс одним прыжком оказался на сидении рядом с девочкой.
— Он не кусается? — тихо спросил водитель.
— Добрейшей души собака.
Максим взял обессиленного кота на руки и переложил на заднее сидение. Сам он свалил тяжеленный рюкзак в багажник и сел рядом с водителем.
— А как это они уживаются вместе? — спросил водитель, выезжая на дорогу.
— Через силу. Ненавидят друг друга, но терпят.
— Терпим… — полуобморочным голосом сказал Кот. — Но сейчас Собака-Собака может делать со мной всё что угодно — я не смогу сопротивляться.
— Юля, — окликнул водитель, — ты почему не поздоровалась с дядей?
— Здравствуйте.
— Привет, — сказал Максим и повернулся к девочке. — Тебя Юля зовут?
Девочка мотнула головой и, решив не упускать момента, всё-таки схватила ртом косичку.
— Я фделала, — держа в зубах клок волос, прокричала Юля.
— Молодец, — похвалил её отец.
— А как их зовут? — Юля мотала головой из стороны в сторону. Максим видел, что ей хотелось бы освободиться от этих ремней безопасности, но, скорее всего, отец запрещает.
— Его зовут Собака-Собака, а его — ЕВК, — ответил Макс и довольно сильно удивился, что Кот не вставил острое словцо на аббревиатуру. Видать действительно вымотался.
— ЕВК?
— Это сокращено. Полное имя будет Его Величество Кот.
Юля сидела точно посередине, разделяя телом Собаку-Собаку и Кота. Пёс с удовольствием давал себя гладить и сам частенько облизывал девочку. Что касается Кота, то тот вплотную прижался к двери, прячась от любопытных детских рук.
Юля пыталась дотянуться и хотя бы разок прикоснуться и погладить кота, но ремни держали крепко. Ей оставалось лишь смотреть на рыжую лоснящуюся шерсть.
По пути разговорились с водителем. Валера, тридцать шесть лет от роду, мелкий коммерческий предприниматель. Женат, имеет красавицу дочку, которая сидит на заднем сидении и гладит белоснежного пса с глазами цвета чистого неба.
Макс и сам не заметил, как быстро он узнал всю эту информацию. Разговор был достаточно спокойным и милым. Было приятно находиться в машине этого человека, доброго, приветливого и улыбчивого.
— Папа, можно мне чуть-чуть открыть окно? — спросила Юля.
Валера осмотрелся, поднял руку к потолку, словно мерил температуру в салоне.
— Да. Откроешь? — попросил он Макса.
Максим изловчился и приоткрыл окно. Горячий воздух ворвался в салон. Довольный Собака-Собака тут же вытащил пасть, подставляя трепыхающиеся щёки встречным потокам.
Юля залилась звонким смехом, наблюдая, как забавно пёс просовывает морду в приоткрытую щёлку.
продолжение в комментариях
