Еще в раннем детстве Валька заметил за собой способность «делать людей добрее». Зачастую, люди в его присутствии стыдились совершать поступки, которые в любое другое время совершали легко. Например, мучить животных: бездомных кошек и собак, или стрелять из рогатки голубей, как делал Пашка – дворовый хулиган, со своей бандой.

Частенько, гуляя во дворе, обычно просиживая возле муравейника в цветочной клумбе, Валька наблюдал, как Пашка с друзьями ловят кошек и привязывают к хвостам консервные банки, а после гоняют, улюлюкая и смеясь. Наигравшись вдоволь, пацаны обычно куда-нибудь уходили, а Валька отвязывал банки и выкидывал в мусорку, после, опять садился у муравейника.

Вальке нравилось наблюдать за жизнью маленьких работяг, в чем-то даже похожих на людей, таких же суетных, вечно куда-то спешащих. Правда, муравьи никого не мучили. Конечно, Валька не раз наблюдал, как шестилапые воины тащат в домик то гусеницу, то жука, убитых на охоте, но, что муравьи кого-то мучают, совсем не казалось. Наверное, потому что, так, как происходило, оно у муравьев и должно быть. Еще муравьи не били друг друга, а люди, частенько. Даже Вальке однажды досталось от той же Пашкиной компании. Он и не понял особо, за что. Может быть, за то, что освободил очередную кошку от консервных банок, а пацаны заметили. Был и другой случай, когда ходил в булочную, а большой парень по дороге отобрал деньги и дал пинка. Но тот раз, Валька забыл еще быстрее. Вообще сякие плохие штуки, которые происходили с ним, у Вальки в голове не задерживались, а вот те, что с другими, запоминались.

Еще, если у Вальки было с собой, например, два яблока, или несколько конфет, и Валька видел по глазам, что кто-то тоже хочет, всегда делился, хоть с кем, даже с Пашкой. Пашка в ответ всегда ухмылялся:

-Что, подлизываешься, чтобы не били?- говорил.- Ну-ну.

Но Валька, конечно же, не подлизывался, он просто делился, потому что другим тоже хочется. И, недавние тумаки с этим самым «делился», никак не связывал. Да и Пашка то видел, что когда Валька делится яблоками или конфетами, глаза у него добрые и улыбка тоже. И нет у Вальки не боязни перед Пашкой, ни злости, и что совсем он даже не подлизывается, а просто делится, по-братски. С тех пор, Пашка с Валькой дружить хоть и не стал, но больше не трогал, и даже стал Вальку втихоря уважать.

А однажды, Пашка испугался. Выбегал из подъезда, под ноги не глядел, а на крыльце кошка ничейная лежала, грелась. Так Пашка ей со всего маху ногой на хвост. Кошка как заорет, а вслед за ней Пашка. Мальчишки, что во дворе гуляли, увидев такое дело, рассмеялись, а ведь почти все из Пашкиной банды были. Разозлился тогда Пашка, и кошку ничейную пнул, да так, что она сильно хромать стала. Валька кошку потом выхаживал, кормил, носил на руках. Пашка видел это и злился. Постоянно Вальке говорил: « это я ее так пнул, это из-за меня она хромает». Пашке хотелось, чтобы этот хиляк Валька, сказал ему что-нибудь в ответ, например, что он Пашка, гадкий мучитель, дурак и как-то разозлился на Пашку, чтобы можно было в ответ тоже разозлиться, и накостылять Вальке по первое число. Но Валька ничего такого не делал. Он только гладил котенка и сообщал Пашке радостно: «послушай, как мурчит». А еще играл, бантиком на ниточке, за которым котенок бегал: «посмотри, он почти не хромает. Какой он хороший, да Пашка?». Протянул котенка прямо к Пашкиному лицу: «погладь, он такой пушистый». Котенок жалобно мяукнул. Пашка вдруг почему-то зарделся как помидор. Насупился. «Не хочу я никого гладить»,- прокричал и убежал со двора. После того момента Валька больше не замечал, чтоб Пашка котят или собак мучил.

А в один день Валька увидел, как мальчишки стреляют голубей. Они сыпали на землю хлебные крошки и когда голуби слетались, били по ним из рогаток. Когда Валька заметил, мальчишки побили уже троих. Валька подбегал к этим самым голубям, бережно брал на руки и относил в дом. А мальчишки видели, смеялись и продолжали все также приманивать голубей и бить из рогаток. Они думали, Валька закричит, чтоб не смели, чтоб прекратили, но Валька не кричал. Только молча подбирал голубей, прятал за пазухой. Смотрел на ребят горючими глазами и улыбался невеселой улыбкой. И когда так смотрел, Валька, как будто казался мальчишкам их много старше, как мама, или как учительница. И сразу почему-то уши начинали гореть огнем, а лица заливала краска. А некоторые потом даже плакали, не понимая от чего и злясь на себя за слабость. И побить бы Вальку, чтоб не путался под ногами, да только за что его побьешь, когда даже разозлиться не получается?

«Эх, добрый ты Валька, хороший. И откуда такой взялся?»- говорили взрослые. Но сам Валька не считал себя добрым. Ему просто нравилось делать все вокруг красивее, и как он сам говорил: «неиспорченным».

Часто, видя на улице мусор – бутылку или пакет, Валька машинально подбирал его и выкидывал в урну возле подъезда, или мусорные баки за домом. Люди, которые видели это, часто смеялись и даже подшучивали, дескать, вырастешь Валька, устроишься дворником – весь мусор соберешь. Чего эти пара бутылок? Но валька не обижался, потому что у людей в глазах не было того веселья и бравады, что в голосе. Часто даже, у людей в глазах была зависть, как будто только он Валька мог так. Хотя непонятно было Вальке, чего сложного в том, чтобы выкинуть мусор в урну, а не на тротуар?

-Ну, чего ты ее поднимаешь, эту банку,- говорили иногда мужики,- пусть валяется.

-Так улица красивее,- отвечал Валька. Подходил к мужикам, становился рядом, и показывал, на то место где лежала банка пальцем.- Смотрите, красивее,- говорил, глядел дядькам в глаза и улыбался, счастливый.

А дядьки потом, после этого, как бы в шутку банки и бутылки уже в урну выкидывали, говоря со смехом:

-Ладно, не будем красоту портить, а то Вальке потом убирать.

И другие случаи были. Например, мужики, что во дворе в домино играют, при Вальке прекращали сквернословить, бабки на лавочках переставали гонять палками котов и даже видя, что Валька с этими котами играет, выносили «блохастым» покушать. Молодая мама Ира не кричала на неожиданно расплакавшуюся в коляске дочку, а начинала утешать, и сигарету при виде Вальки тушила, хотя Валька и не понимал, что такое сигарета и плохая ли она.

А еще Валька всегда прибегал, когда дядя Валера и тетя Лена с ихнего подъезда, только этажом выше, «ругались и скандалили на весь дом». Обычно это было по вечерам. Валька всегда стоял пролетом ниже и наблюдал своими грустными глазами. После ссоры, дядя Валера обычно уходил на улицу, спать на лавочке. От него сильно пахло чем-то неприятным, наверное, жидкостью, которую всегда носил с собой в стеклянной бутылке и пил из горла при этом морщась. Обычно, когда дядя Валера засыпал, бутылка падала рядом. Валька подбирал ее, зажимая пальцами нос, и уносил в урну, а если бутылка разбивалась, собирал осколки. А потом, бежал в подъезд, подбирать ботинки и разные вещи, которыми тетя Лена кидалась в дядю Валеру, и, относил их в тети Ленину квартиру. Та всегда открывала дверь, утираясь платочком, улыбалась совсем грустно и говорила: «спасибо» и Валька тоже в ответ грустно улыбался. Тетя Лена часто совала Вальке в руки одеяло со словами: «на вот, отнеси, пожалуйста, этому алкоголику, а то ведь, замерзнет».

Однажды, во время очередной ссоры, Валька стоял как всегда на лестничном пролете и наблюдал, чтобы потом, когда разойдутся, помочь. Вальке почему-то это казалось очень правильным, что именно так, очень нужно сделать. Дядя Валера заметил, повернулся к мальчику, а Валька продолжал смотреть на него и на тетю Лену, как всегда в таких случаях: добро и грустно. И тут, дядя Валера начал кричать:

-Ну, чего вылупился? Чего ты смотришь своими глазенками? У- у, как треснул бы, да… жалко. Эх,- махнул рукой и ушел.

Валька наблюдал с крыльца, как дядя Валера привычно улегся во дворе на лавку, и вроде как заснул. Но, когда Валька подошел забрать бутылку, дядя Валера неожиданно открыл глаза, взял мальчика за локоть и придвинул к себе:

-Ты извини Валька, что я на тебя накричал,- произнес своим охрипшим и сильно вонючим голосом.- Это я не со зла, а так… Просто плохо мне, вот и пью, дурной становлюсь. Если бы не пил эх… и себя мучаю, и Ленку, и тебя Валька вот, тоже,- сказал, посмотрел на Вальку и, заплакал.- Ну и глаза у тебя Валька, смотришь и хоть вешайся. И не поймешь, толи умный ты слишком, толи дурак.

А Валька постоял еще рядом, и пошел выкидывать бутылку, а потом принес дяде Валере одеяло.

-Не скажешь никому, как я тут, расчувствовался?- спросил дядя Валера.

Валька отрицательно помотал головой. Он вообще говорил мало, не потому что был молчуном, а как-то само так получалось.

-А я уж, брошу пить, постараюсь,- пробурчал напоследок дядя Валера и засопел.

И вправду, ссор Валька больше не наблюдал. Вместо этого дядя Валера и тетя Лена стали под ручку ходить. Видно, действительно пить бросил.

Вообще Валька замечал, что если человека что-то мучает, или он себя не любит, то такой человек и других начинает мучить и не любить, или начинает пить водку, как говорил дядя Валера: «от тоски. Убегать от проблем в бутылку».

А вот старик из другого подъезда, тоже выглядел несчастным, но при этом был добрым-предобрым, и от этого Вальке его почему-то было особенно жалко. Даже более жалко, чем битых животных. Поэтому Валька старался со стариком не встречаться. Старик обычно угощал конфетами и очень обижался, когда кто-то отказывался, а Вальке было стыдно брать конфеты у несчастного старика. И часто, после встречи со стариком, Валька, плакал. Тогда Валька еще не понимал, что такое часто бывает с людьми, которые, встречаясь с чистым человеком, видят свою грязь или несправедливость. Валька не понимал, что плачет от этой самой несправедливости: что такой хороший старик, так несчастен. И уж тем более Валька не мог подумать, что старик сделался хорошим именно от несчастья, когда сгубил своим пьянством жену и рассорился с детьми. И, только тогда, оставшись один, осознал, как был неправ. Валька не знал, что есть «очищение через б