Культурное сообщество

Так, с легкой руки знаменитого датского сказочника, пошла гулять по свету крылатая фраза: голый король. Её стали употреблять в тех случаях, когда вдруг обнаруживается, что достоинства какого-либо человека оказались мнимыми, качества — показными, авторитет — незаслуженным.

В «Золотом теленке» И. Ильфа и Е. Петрова прохвост Скумбриевич сердится на привереду, не желающего получать в учреждении «Геркулес» зарплату за безделье. «Вот, действительно, склочная натура! - негодует он… - К нему надо применить репрессии. Я как-нибудь скажу Полыхаеву. Тот его живо в бутылку загонит».
Странное выражение, не правда ли? Многие думают, что его выдумали Ильф и Петров. Но это не так. Просто они использовали уже давно употребляемые слова, пришедшие из арабского сборника сказок «Тысяча и одна ночь». Имя их сочинителя неизвестно, но когда их перевели на русский язык, многим запомнилась «Сказка о рыбаке». Бедный рыбак много раз вытягивал из моря сети пустыми. Наконец ему повезло, и он выловил медный, запечатанный свинцом кувшин. На свинце была оттиснута печать великого волшебника - царя Сулеймана. Вырезанное на ней таинственное и страшное слово давало чародею великую власть над злыми духами — джиннами. С испуганным рыбаком случилось то, что позднее приключилось с Волькой ибн Алёшей из книги писателя Лагина «Старик Хоттабыч». Едва он откупорил сосуд, как оттуда вырвалась струя дыма. Дым вознёсся до облаков и превратился в гигантского джинна, которого некогда за строптивость и ослушание разгневанный волшебник заключил в медный сосуд (загнал в бутылку). Подобное обращение со злыми духами было, если верить легендам, свойственно этому царю: он наказывал упрямцев именно таким способом. Теперь, думаю, читателям понятно, откуда пришло в голову Скумбриевичу это странное выражение, которое он употребил в смысле: призвать к порядку, заставить смириться.

Как-то раз знаменитый баснописец Иван Андреевич Крылов пришёл в один дом, где собирались поэты, чтобы читать друг другу свои стихи. Слушал Крылов, слушал, в конце концов даже утомился от их скучных и нудных стихов. А вскоре написал басню, в которой высмеял бездарных стихоплётов. Называется она «Демьянова уха». Демьян назойливо потчует своего соседа Фоку ухой. Поначалу тот ел с охотой, потом почувствовал сытость, затем пресыщенность, а после очередной «добавки» — отвращение. И несчастный сосед:

Схватя в охапку
Кушак и шапку,
Скорей без памяти домой-
И с той поры к Демьяну ни ногой.

В конце басни Крылов выводит мораль:

Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь;
Но если помолчать во время не умеешь,
И ближнего ушей ты не жалеешь, -
Так ведай, что твои и проза и стихи
Тошнее будут всем Демьяновой ухи.

Повод, по которому была написана басня, забылся. Но слова Демьянова уха мы часто произносим, когда хотим сказать о чьём-либо назойливом приставании пусть с добрыми, но совсем ненужными намерениями.

Всем известны и другие иносказательные выражения, дошедшие из басен Крылова: А Васька слушает, да ест (имея в виду, что один понапрасну впустую тратит слова на убеждение, а другой, уверенный в безнаказанности, продолжает заниматься постыдным делом); или: А ларчик просто открывался (то есть, зачем было мудрить тогда, как все это решается очень легко?); или: Слона-то я и не приметил! (т.е. заметил мелочи, но не увидел самого главного, существенного).

Из этих же басен вошли в нашу речь такие крылатые слова, как: Рыльце в пушку; И я его лягнул; Ай, Моська! Знать, она сильна, что лает на Слона; Кто в лес, кто по дрова; Кукушка хвалит Петуха за то, что хвалит он Кукушку; Лебедь, Рак да Щука; Медвежья услуга; Львиная доля (из басни «Лев на ловле», где по окончании охоты Лев берётся делить добычу):
Вот эта часть моя по договору;
Вот эта мне, как Льву, принадлежит без спору;
Вот эта мне за то, что всех сильнее я;
А к этой чуть из вас лишь лапу кто протянет,
Тот с места жив не встанет.

Таким образом, выражение Львиная доля означает бо́льшую часть чего-либо (либо вообще всё).

Подобные басни встречаются у каждого крупного баснописца. Прославленный французский баснописец Жан Лафонтен, живший задолго до Крылова, назвал свою басню: «Тёлка, Коза и Овца в содружестве со Львом». Сходные басни рождались под пером русских писателей Тредиаковского, Сумарокова, Хемни́цера. Кто же был первым из тех, кто в поэтической форме так замысловато аллегорично - рисуя зверей, а имея в виду людей - поведал о несправедливости, царящей в свете? Это был полулегендарный Эзоп, древнегреческий баснописец. Было это два с половиной тысячелетия назад. А басню свою он озаглавил так: «Лев, Лисица и Осёл».

Можно ли сказать, что эти известные фразы возникли лишь из творчестве баснописцев? Оказывается, это не так. Тема несправедливости сильных и могущественных людей давно занимала мир.
Вспомним хотя бы крылатую фразу «Горе побеждённым!». В 390-м году до н.э. вождь племени Сенонов, Бренн, захватил Рим. Последние защитники Вечного города оказались в осаде на Капитолийском холме. Осада длилась несколько месяцев. В конце концов Сенат согласился признать поражение и выплатить огромную контрибуцию в виде 1000 фунтов золота. Когда золото стали взвешивать, Бренн бросил на ту чашу весов, где находились гири, свой меч. А на возражения римлян ответил: «Горе побеждённым!»).

Выражения, которые мы то и дело употребляем в разговоре (к сожалению, сегодня, при падении общего уровня грамотности и культуры, не всегда к месту или даже в искажённом виде), пришли также из песен, пословиц и поговорок, сложенных в народе. Вот почему так трудно, а зачастую и невозможно определить их творцов. Поэтому их попросту называют народными.
Если Вам от чего-нибудь досталась очень малая, ничтожная часть (чем Вы не персонаж из только что описанной сцены львиного дележа?), Вы можете посмеяться над собой: Вам достались рожки да ножки. Тем самым Вы повторите слова из давней песенки неизвестного происхождения, которая начинается весело: «Жил-был у бабушки серенький козлик». А кончается печально: «Напали на козлика серые волки…, оставили бабушке рожки да ножки».

Бывают всё же счастливые исключения: учёным удалось определить автора едкой «Песни про сражение на реке Чёрной». В ней высмеивались бездарные планы бездарных генералов. Начиналась она так:

Гладко было на бумаге,
Да забыли про овраги.
А по ним ходить,
А по ним ходить…

Эта песня была откликом на серьезные просчёты русского командования в Крымскую войну 1853–1856 годов. Тогда России пришлось сражаться против четырёх держав: Англии, Франции, Турции и Сардинии. На втором месяце обороны Севастополя штаб русской армии разработал план взятия Федюкиных гор. Однако битва закончилась поражением при речке Чёрной. Несмотря на беззаветный героизм русских солдат, война была проиграна, в первую очередь, из-за беспорядков в управлении. Есть мнение (и оно имеет право на существование), что тяжелейшая депрессия (а депрессии сильно снижают иммунитет организма) от поражения в Крымской войне стала одной из причин ухода из жизни в 58 лет императора Николая I. Уже в наше время установлено, что автором песни был участник обороны Севастополя, артиллерийский офицер, будущий великий русский писатель Лев Николаевич Толстой. Песня обошла всю Россию. Начальные строки, особенно первая: Гладко было на бумаге, стали общеупотребительными.

Вспомним теперь несколько крылатых слов, что вошли в нашу речь из других литературных источников, имеющих своего автора.

«— А что, паны? — сказал Тарас, перекликнувшись с куренными. — Есть ещё порох в пороховницах? Не ослабела ли козацкая сила? Не гнутся ли козаки?
— Есть ещё, батько, порох в пороховницах. Не ослабела ещё козацкая сила; ещё не гнутся козаки!»

Трижды задаёт этот вопрос свободолюбивым казакам их военачальник Тарас во время схватки с польскими угнетателями. И даже тогда, когда уже сильно поредели казацкие ряды и многих храбрых воинов лишилось Тарасово войско, неслось ему в ответ:

— Есть ещё порох в пороховницах!

Это выражение из повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба» стало крылатым и означает: есть ещё мужество, энергия, запас душевных сил.

Лет сто пятьдесят назад Фенимор Купер написал увлекательный роман «Последний из могикан». В нём американский писатель рассказал о героической судьбе последнего представителя племени североамериканских индейцев-могикан, истребленного «бледнолицыми» - европейскими колонизаторами. Теперь словами Последний из могикан называют последнего представителя какой-нибудь группы людей (не обязательно связанной с национальной, расовой и т.п. характеристикой человека).

Есть такое выражение: Унтер-офицерская вдова сама себя высекла. Говорят ещё: Она сама себя высекла или Высечь самого себя. Все они возникли от несколько измененных слов, которыми Городничий в бессмертной комедии Н.В. Гоголя "Ревизор" оправдывается перед Хлестаковым:

«Унтер-офицерша налгала Вам, будто бы я её высек; она врёт, ей-богу, врет. Она сама себя высекла». Так иронически или шутливо говорят о человеке, который, сам того не желая, изобличил себя в дурном поступке, себе же причинил неприятности.

Берутся ли ещё откуда-нибудь такие меткие слова, образные выражения? Да, есть ещё немало речевых потоков, поставляющих такие «двусмысленные» слова в море великой русской речи. Один из таких источников - религиозные книги, которые в течение сотен лет священники и монахи читали и пересказывали верующим. И в наше время люди, уже начисто забыв о легендах и притчах, то и дело употребляют взятые из них выражения.

Другой источник - трогательные и порой наивные истории, поверья, мифы, крылатые слова, сложенные в Древней Греции и Риме - центрах античной культуры. Все мы, и не раз, использовали эти выражения.

В допотопные времена. Всемирный потоп. Ноев ковчег. Всякой твари по паре.

Эти выражения связаны с библейской легендой о Всемирном потопе.

Даже сегодня мы произносим: до потопа или в допотопные времена, когда хотим сказать: это было давным-давно, в незапамятные времена. Слышим шутливое Всемирный потоп и понимаем, что речь идёт о сильном и длительном дожде или о наводнении (а порой и о том, что кто-то залил соседей снизу). Отчетливо улавливаем иронию в словах Ноев ковчег, которыми Ваш собеседник образно охарактеризовал битком набитое помещение, где собрались разные случайные люди. Сами, применительно к пестрому и шумному обществу, к разношерстной компании, можем употребить фразу: «Там собралось Всякой твари по паре».

Отвечая на вопрос о том, что же такое культура, перечисляют множество явлений человеческой жизни: мышление и речь, умения, навыки и мастерство, творческую деятельность, технику, предметы быта и т. д. Иногда все перечисленное систематизируют по какому-либо признаку. Например, выделяют материальную сторону жизни и связывают культуру только с состоянием и развитием производства. Или, наоборот, культурой называют только духовную сферу общества, его религию, искусство, мораль и т.д. Но никакое простое перечисление того, что существует в обществе и представляет собой особенности человеческого образа жизни, не даёт нам определения культуры или объяснения её сущности. Каждый раз мы будем чувствовать, что затрагиваем лишь малую частицу целого мира, а нечто глубинное от нас ускользает.

Исторический путь, пройденный человечеством, не представляет собой победного движения от одного достижения к другому. Скорее наоборот — каждый отдельный этап был связан с целым комплексом противоречий. В нём соединялись прогресс и регресс, победы и потери, стремление к новому и тяготение к привычным формам жизни, желание перемен и идеализация прошлого. Решая эти противоречия, каждая эпоха выдвигала на первый план те или иные проблемы, и каждая из них прямо или косвенно смыкалась с основными целями и задачами своего времени и своего общества. Чем ближе к современности, тем больше появляется проблем, которые именуются глобальными: это проблемы экологии, войны и мира, сохранения человечества и, наконец, проблема личности. В поисках путей и способов их разрешения всё полнее раскрывается перед человечеством великая роль культуры. Именно она может адаптировать человека к существованию в стремительно меняющемся мире, помочь в поиске смысла и цели жизни, сохранить человеческое в человеке.

Каждый из нас может приобщиться ко всему человечеству в периоды его взлетов и падений, благоденствия и страданий только через культуру. Приобщаясь к культуре мира, мы ищем пути из прошлого через настоящее в будущее. А. Швейцер, рассматривая роль культуры в судьбе человечества, сказал, что XXI век будет веком культуры либо его не будет вообще. Тревожные признаки его правоты все мы сегодня наблюдаем. Но очень хотелось бы верить, что голос разума остановит человечество у края обрыва.

Не раз в истории мира та или иная эпоха, запутавшись в собственных противоречиях, искала выхода из них. Так, европейская культура XVIII века предполагала, что путь общества к своему совершенствованию и счастью заключается в естественном (и потому гармоничном) воспитании (Руссо), в моральном категорическом императиве (Кант), в красоте, которая должна спасти мир (Шиллер). Современность тоже ищет способ сохранения человечности среди машинизированного и компьютеризированного общества. В наше время лучшие умы уповают на то, что компенсировать несовершенство мира может культура, сохранившая и сохраняющая не только технические завоевания человечества, научные поиски, не только моральные, художественные ценности, но и самый способ их созидания. Культура по сути своей оптимистична: она содержит в себе как всё богатство результатов человеческой деятельности — от самых великих до самых ничтожных, так и принципы сравнения этих результатов, методы их анализа, формы и способы понимания.

Войдя в мир культуры, мы сталкиваемся с огромным количеством фактов, с разнообразием конкретных культур, существовавших и существующих во времени и пространстве во всей своей неповторимости — особенностями возникновения, расцвета и зачастую угасания, поэтому кажется невозможным выделить в них какие-либо общие моменты. Но, тем не менее, следует признать, что есть нечто, лежащее в самом основании любой культуры, позволяющее ей существовать, воплощаться в различные объекты человеческой деятельности и в самого человека — создателя и носителя этого нечто.

По мысли профессора В. А. Конева, “…бытие человека сливается с бытием культуры: человек в его конкретной жизни включён и растворён в мире культуры — в доме своего непосредственного бытия (и становления его индивидуальности)…”. То общее, что характерно для любой культуры, на каком бы отрезке времени или в каком бы пространстве она ни существовала, заключается в том, что культура всегда связана с человеком, “культура имманентно несёт в себе человека, ибо её бытие порождается человеком, её бытие нуждается в живой деятельности человека, которая придаёт ему смысл и значение”.

Таким образом, культура выступает в двух ипостасях. С одной стороны, она существует в человеке и через него растворена в действующих и созерцающих, активных и пассивных, созидающих и разрушающих личностях. В этом своем качестве она воспринимается, осуществляется, продляется или прекращается стихийно, носит субъективный характер, она слита со множеством её носителей и в каждом из них может проявляться как неповторимое, уникальное, индивидуальное начало. С другой стороны, культура общества может противостоять отдельному человеку как система норм, ценностей, научных теорий, произведений искусства, вещей, а также запретов, табу, рамок поведения и деятельности. В мире, в который однажды входит каждый из нас, уже существует определенный уровень культуры, выступающий по отношению к каждому поколению и к каждому человеку как данность. Сам человек существует в мире и как объект, и как субъект культуры, как создатель культуры и как её носитель, он может быть и тождествен культуре и противопоставлен ей. Только в культуре и только через культуру человек становится и продолжает быть человеком. Именно это делает необходимым изучение, понимание культуры как глобального феномена человеческого образа жизни.

Попытки теоретически осмыслить столь сложный феномен, каким является культура, имеет недолгую историю. Лишь в XVII веке понятие cultura стало употребляться в близком к современному значении, а в XVIII веке И. Гердер начал исследовать своеобразие культуры разных эпох и народов. Для науки это слишком малый период. Исследования культуры пока разноречивы, разобщены, каждый исследователь вырабатывает свой подход к этому многообразному понятию. Поэтому в последнее время наметилась тенденция к тому, чтобы не торопиться говорить о культурологии как о науке, предлагая более уклончивые термины, такие, как “учение о культуре” или “логика культуры”. Ещё только вырабатывается  аппарат, позволяющий анализировать структуру культуры, обнаруживать и формулировать её закономерности. Ещё только формируется определение культуры, более 500 дефиниций (лат. definitio “определение”), появившихся к настоящему времени, не могут претендовать на полноту и завершенность. Всё это говорит о том, что мы имеем дело с новым направлением научного знания, в котором все его положения находятся в процессе становления.

Культура как объект исследования многоаспектна, но обычно в её изучении выделяют направления, в центре которых стоят следующие проблемы:

— культура как особая форма жизнедеятельности человека и человечества, причины и основные факторы её возникновения, становления и развития;

— исторически сложившиеся формы культур, их специфика, тенденции развития, внутренние процессы;

— сравнительный анализ различных культур во времени и пространстве — компаративистика (лат. comparative “сравнительный”);

— место и роль личности как объекта и субъекта культуры.

Любое из этих направлений так или иначе связано с другими, и только вместе они могут расширить наши представления о культуре.

И в заключение - избранные высказывания о культуре замечательных людей.

Мир культуры — это огромная часть внутреннего мира самого человека.
В. М. Межуев.

Напрасны поиски человека до культуры, появление его на арене истории само по себе надлежит рассматривать как феномен культуры. Она глубочайшим образом сопряжена с сущностью человека, является частью определения человека как такового.
А. де Бенуа.

Цивилизация не заслуживает своего названия, если она одновременно не является культурой.
Ж. Маритен.

…Природа есть совокупность всего того, что возникло само собой, родилось и предоставлено собственному росту. Противоположностью природе в этом смысле является культура, как то, что непосредственно создано человеком, действующим сообразно выбранным им целям.
Г. Риккерт.

Два мира есть у человека:
Один — который нас творил,
Другой — который мы от века
Творим по мере наших сил.
Н. Заболоцкий.

Ценность культуры определяется её влиянием на характер человека: что толку от культуры, если она не облагораживает и не укрепляет его? Культура должна служить жизни.
С. Моэм.

…Наследовать достоин только тот,
Кто может к жизни приложить наследство,
Но жалок тот, кто копит мертвый хлам…
И. В. Гёте.

Счастлив тот, кто умеет укреплять себя Локком, просвещать Кларком и Ньютоном, находить духовный подъем в чтении Цицерона и Боссюэта, украшать себя прелестью стихов Вергилия и Тассо.
Вольтер.

Нeт ни дня и нет ни одной минуты, чтобы во мне не жила, не звучала та песня, которую над колыбелью мне пела мать. Эта песня — колыбель всех моих песен. Она — та подушка, к которой я приложу свою усталую голову, она тот конь, который везёт меня по белому свету. Она тот родник, к которому я припадаю во время жажды. Она тот очаг, который согревает меня, и вот тепло его я несу по жизни.
Р. Гамзатов.