Павел Мальков—выходец из Петровской области. Студент. Молодой человек всегда считал себя состоявшимся обитателем первопрестольной: он пьёт смузи, катается на самокате и по выходным гуляет на Патриарших прудах.
Хоть человек и может уехать из провинции, глубинка остаётся в нём навсегда. В конце мая в душе Малькова пробуждается давно забытое, но глубокое чувство. Ощущение достигает своего апогея после того, как июньским утром Павел не обнаруживает под кроватью заветной баночки с любимым лакомством.
«Время пришло»--проносится у него в голове.
Павлу больше не интересны ни смузи, ни самокаты, ни красавицы на Патриках. В тот момент ничего на свете не способно заглушить этот зов. Ведь это—зов предков.
Через пару часов Мальков, сжимая в кулаке билет на ближайший рейс, дефелирует по аэропорту Внуково.
Приземлившись в Петровске и вдохнув свежий воздух родного края, Павел тут же бежит на вокзал, дабы сесть на электричку до районного центра.
Семёновск. Малая родина. На улице Пушкина Павел звонит в дом Колотушкиных—своих родственников по папиной линии. «Гриб пошёл?»-- Мальков весь подобрался. «Идёт, да ещё как!»--хрипло рассмеялся дядя Роман.
На дребезжащем автобусе Мальков и Колотушкин добираются до всеми забытого села Кукуева. Деревня будто вымерла: ни крика петуха, ни мычания коровы. На окраине—покосившаяся от времени чёрная изба. Стук. Нет ответа. Ещё стук. Снова молчание. Барабанить по стеклу пришлось минут пять. Наконец в окно открылось, и в нём показалось морщинистое лицо с длинной белой бородой.
«Привезли?»--уставились на них два подозрительных глаза. «Обижаешь!»--Колотушкин достал несколько бутылей ядрёного самогона на травах, а Мальков просунул в окно пару колясок краковской колбасы.
Окно закрылось. Некоторое время до них доносилось лишь чавканье и бульканье. Потом пару минут всё было тихо.
Бааааам. Дверь избы раскрылась с такой силой, что чуть не слетела с петель. «Эххх, прокачуу!»--огласил округу бас деда Сидора. Спиртное оказало на него прямо-таки живительное влияние.
Старик метнулся в сарай. Из строения вывалилось ржавое, но всё ещё живое чудо советского автопрома—буханка.
«Грузись»--заорал дед. Долго уговаривать Павла и Романа не пришлось.
По неремонтируемой с доисторических времён трассе отряд добался до 49 километра дороги Кукуево-Весёлые хутора. Там они свернули на грунтовку и остановились у покосившейся сосны с белым кругом.
«Баста, дальше на своих двоих»--пробормотал дед. Изрядно помятая компания продолжила марш-бросок.
Извилистой лентой фанаты тихой охоты тащаились по буреломам и буеракам, спускались в овраги, обходили болота, поднимались на холмы. Водитель и проводник--дед Сидор—постоянно оглядывался. Ему мерещилось, что односельчане стремятся выведать его заповедное место.
Наконец, проплутав по лесу пару часов и убедившись, что никто за ними не следит, старик выводит компанию на ту самую поляну.
Грибное Эльдорадо усеяно плодами леса от края и до края. Чего тут только нет: опята, маслята, лисички, подберёзовики, подосиновики.
Здесь Павел может в полной мере удовлетворить свои грибные потребности, отдав дань уважения зову предков.
Он рвёт без остановки, с каким-то почти религиозным фанатизмом. Вёдра быстро наполняются , но Мальков не может остановиться: грибы будто притягивают пальцы его рук, заставляя повторять один и тот же бесконечный цикл. Он не замечает ни укусов мошки, ни течения времени, он видит перед собой только одно—грибы!
Ещё грибы!!! Больше грибов!!!
Как вы, вероятно, уже догадались, Павел обожает грибы. И не абы какие, а именно эти, кукуевские, к которым его приучили с детства.
Заканчиваются вёдра и корзинки. Но это не смущает Малькова. Он снимает с себя одежду. В ход идёт кофта, кепка, карманы брюк. Всюду, куда только можно, он пихает дары леса.
Когда через несколько часов стахановских трудов он обессиленный падает на траву, у него из всех щелей торчат коричневые и жёлтые шляпки. Всюду, куда только было возможно, он насовал грибы.
Но собрать добычу—это полдела. Её надо ещё унести. Ухитрившись взять по 4 ведра каждый, грибники, отдуваясь и еле дыша под тяжестью трофеев, начинают выбираться из леса.
Темнеет. Дед Сидор перестаёт узнавать места, а связи в этой глуши нет. Навьюченные и измученные, любители лесных плодов плутали в чаще до сумерек. Лишь поздно вечером им удаётся добраться до родимой буханки.
На следующий день грибники штурмовали автобус до Семёновска, чтобы, обливаясь потом в летнюю жару, довезти драгоценный груз до точки назначения.
В райцентре Колотушкины и Мальков неделю будут обрабатывать трофеи: их подвергнут мойке, чистке, засолке, варке, отмачиванию и переработке.
Спустя 7 дней, когда уставший, но довольный Павел отправится в столицу пить смузи, с собой у него будет несколько увесистых пакетов с дорогим его сердцу лакомством.
Подобным образом молодой человек не только отдаёт дань уважения предкам и малой родине, но и обеспечивает себя закуской на все общажные вечеринки на год вперёд.
В августе у Павла закончится варенье, и смутное чувство опять начнёт пробуждаться. Ведь на кукуевских болотах. Зреет. Клюква! Но это уже совсем другая история…
