xef8a5cdporg

Много раз сталкивался с заявлениями, вроде: «Библия проповедует зло и насилие, она лжет. И вообще это сборник еврейских сказок!». Аргумент, конечно, детский. Интересно то, что, когда начинаешь просить мракобеса привести цитату, он обычно начинает приводить отрывок из Ветхого Завета. В самом отрывке мы видим, как Иисус Навин поражает амаликитян. Или Царь Саул борется с филистимлянами. Или приводится эпизод из правления языческих Царей. Но когда просишь выдержки из Нового Завета, то мракобесы сразу замыкаются, а после чего спрашивают: «Разве не достаточен Ветхий Завет?». Нет, не достаточен . И вот выдержка,

2 Кор 3. 14: «Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета; потому что оно снимается Христом».

Без Христа Ветхий Завет – ничто. Смысл Ветхого Завета заключен в ожидании Мессии, Спасителя мира. Евреи выступают в роли народа, из которого придет Христос, не более. Да, в Библии мы видим жестокость, жестокость людей, но можем ли мы укорять дохристианский мир за это? Мы привыкли к морали Евангелия, хоть и сами это не замечаем. И она гласит: «Возлюби ближнего своего». Поэтому Ветхозаветная мораль кажется нам полной убийств и крови.

Бог предстает нам в обоих заветах тоже разным. Почему? В Ветхом Завете Бог - это грозный Владыка, а в Новом – Любящий Отец. И все потому, что отношения с Богом у людей тоже поменялись. Бог стал человеком, трансцендентный стал имманентным. Немыслимо! Библия, имея такой контраст, показывает это. Наше время - время Нового Завета. И мы заключили с Богом новый договор.

К чему я это говорю? Да к тому, что дело не в Библии, а в том, о чем она повествует. А ее основная мысль – Отец вернулся, Бог есть и Он с нами со всеми. Он есть Любовь. За это умирали христиане во все времена. Можно ли после раскрытия Господа как любящего Отца назвать Библию «проповедницей зла и убийства»? Только человеку с примитивным мышлением придет такое в голову.

Одна их характерных черт атавистов, посягающих на интеллект, – это мелочность при неспособности видеть картину в целом. Но чего же еще ждать, от взращенных на фрагментарных фактах популяризированной науки, любителей громко покукарекать?

В четырех канонических Евангелиях есть некоторые расхождения, но они не являются ни фундаментальными, ни подрывающими авторитет.

Другое дело, если прочесть не Новый Завет или все Писание полностью, а только несколько цитат на «Атависте» или ином здравосмысличном и крититичном ресурсе.

Самое широко известное «разночтение» – это поведение разбойника распятого подле Христа. О покаянии разбойника говорит только Лука(Лк. 23, 40–43). Матфей (Мф. 27, 44) и Марк (Мк. 15, 32) просто упоминают распятие со Христом двух преступников. Пробелам для атавистических пуканов в том, что это не противоречие. Матфей и Марк не отрицают покаяние разбойника, упомянутого Лукой.

Разные люди не способны описать одно и то же событие одинаково во всех мелочах, а тем более несколько лет, насыщенных событиями.

Библия – не Коран, она написана под водительством Святого Духа, но не продиктована. Богудухновенность Священного Писания не бессознательное бормотание или автоматическое письмо медиума. Священное Писание результат синергии, соработничества Бога и человека – слово Божие переданное человеку через человека. Человек обязан быть верен Истине, а не безупречен в мелочах.

Столп атавистического мировоззрения в первую очередь не философский материализм, но сциентизм, то есть убеждение, что достоверное знание может быть получено только научным путем. Именно сциентизм делает атеизм нОучным и позволяет любому шкальнику/ПТУшнику/офисному копеподу мнить себя не фактическим, но хотя бы психологическим ученым.

Сциентизм абсурден уже только потому, что противоречит собственным основаниям: невозможно выявить в рамках научного метода ни его монополию на истину, ни даже верность. Сциентизм узок и близорук, потому что не способен объяснить этические, психологические и эстетические аспекты человеческого существования.

Сциентизм не понимает сущность науки, так как навязывает науке чуждые ей сферы. Реальная наука по самой своей природе охватывает только эмпирический мир, но методологический натурализм вовсе не исключает умозрительного и трансцендентального миров, манянОука сциентизма отвечает на все вопросы.

И вот здесь, наука приобретает свойства Божества всеведение и непререкаемый авторитет.

Для религий характерны сотериология и эсхатология, и атависты ожидают, что нОука уничтожит вселенское зло – религию, освободит от хитросплетений попов, освоит галактику, обеспечит материальное изобилие, изобретет вакцину от рака и всех сразу болезней и наконец, дарует бессмертие.

Не лишен сциентизм и мифологии, и пророков, и мучеников. Сциентист верует, что с первых дней человечества идет непримиримый бой между всем хорошим – нОукой и всем плохим – религией. На протяжении веков жрецы и покорные им толпы преследовали и убивали ученых и атеистов. Но разум и знания смогли попятить мракобесие. И теперь, почти потерпевшим поражение попам приходится идти на попятную и доказывать, что они ничего против науки никогда не имели.

И не важно, что в истории не отыскалось ни одного мученика нОуки и таковым пришлось объявить оккультиста Джордано Бруно и «сжечь» уже после естественной смерти Галилея на пару с Коперником.

Именно служение идолу нОучного атавизма сделало из заурядного научного работника Докинза и посредственного комедийного актера Карлина звезд мирового масштаба, гуру и идеологических лидеров сотен тысяч атавистических петушков.

Атеизм навязался науке в лучшие друзья, братья и любовники, сделал её своим убежищем.

Некоторые атависты достигают апогея нОучности и на полном серьезе утверждают, что учёный обязан сидеть на одном насесте со всеми лАгичными, критиничными и здравосмысличными школьниками с «Первого нОучного» и клевать крошки "сладкого хлеба" со стола Карлина, Невзорова и прочих – то есть утверждается, что учёный обязан быть атеистом. Но так ли это?

Наука, сколько бы атавистня ни верила бы в это, не атеистична по своей сути. Научным работником с равным успехом может быть человек любых религиозных и философских взглядов. Список верующих ученых может найти каждый. Сам по себе научно установленный факт нейтрален, мировоззренчески окрашена может быть только интерпретация. Непротиворечивость науки и религии признает небезызвестный атеист Стивен Гулд. Должно быть, Стивена подкупили попы или запугала инквизиция.

Да, естественно, что научные исследования обнаруживают законы природы и константы, но не отвечают на вопрос о их происхождении. Считать их извечными или же имевшими начало уже не научная проблематика.

Нужно набраться честности и признать, что деятельность, не затрагивающая Бога, трансцендентальное и идеальное, не является атеизмом по причине строгой очерченности своей сферы. И что атеизм это не просто не введение Бога в практику, а идеология со своими догмами, малейшая критика которых вызывает неистовый баттхёрт. Не спроста же атависты постоянно сетуют, что никто из законодателей даже не подумал о защите их оскорбленных чувств.