xLebylllek

Одним из российских проектов самоходной пушки стал проект подпоручика корпуса корабельных инженеров Константина Фёдоровича Дриженко, служившего в то время инженером-кораблестроителем на Адмиралтейском заводе. В начале 1916 года он предложил проект «самодвижущейся броневой башни». На гусеничное шасси предлагалось поставить гаубицу калибра 203 мм марки «VI» образца 1916 года. Фактически это был проект тяжёлой САУ.

Как писал в сопроводительной записке сам изобретатель, его самодвижущаяся башня в поперечнике была очень похожа на трамвайный вагон и представляла собой стальную коробку с противопульным бронированием (10 мм). Рассматривалась и возможность установки противоснарядного бронирования. Но в связи с тем, что это существенно увеличивало массу боевой машины, от данного варианта Дриженко отказался.

В носовой части машины устанавливалась крепостная гаубица, имевшая ствол длиной 14 калибров. Конструкция обеспечивала наведение пушки по углу возвышения от –5 до +45 градусов, а по углу горизонтального обстрела – 10 градусов. В средней части корпуса размещался боезапас. Здесь находились зарядные и снарядные погреба, рассчитанные на 32 выстрела. Специальное зарядное устройство подавало их к гаубице из стеновых ниш, размещавшихся вдоль башни. А в кормовой – два бензиновых двигателя мощностью по180 л.с. каждый. Для самообороны от атак пехоты и кавалерии неприятеля в башенке оригинальной конструкции, размещённой на крыше машины, устанавливалось два пулемёта «Максим». Подробно проработанные конструктором чертежи «фундамента и подкреплений корпуса» под установку гаубицы столь крупного калибра сохранились до нашего времени.

Орудийная амбразура была закрыта бронещитом цилиндрической формы. Для совершения марша гаубица задвигалась в корпус почти на всю длину.

Для уничтожения противника, попавшего в «мёртвую зону» пулемётов, в бортах были предусмотрены бойницы с заслонками, через которые можно было вести огонь из табельного оружия экипажа (карабинов и револьвера).

Для ведения огня «самодвижущаяся башня» была оборудована двумя передними и одним задним сошником, которые закреплялись на днище и при переходах поднимались.

В передней части корпуса размещалось два поста управления (водителя, слева от орудия, и командира – справа). Посты имели связь через переговорную трубу. Над этими рабочими местами были установлены бронеколпаки со щелями для наблюдения, которые могли закрываться заслонками при обстреле. В этом случае наблюдение велось через перископы. В кормовой части машины размещался пост механика, связь с которым также осуществлялась по переговорным трубам. Конструкция предусматривала два варианта запуска двигателей: ручной и электростартером.

Оригинально и смело была разработана ходовая часть. Опорные катки диаметром 270 мм блокировались по четыре в тележки (5 тележек на борт). Трудно сказать, знал ли Дриженко о проекте Менделеева, но в своей машине он также применил пневматическую подвеску, причем пневмокамеры тележек одного борта сообщались между собой. Ведущее колесо располагалось сзади. Гусеница зубового зацепления состояла из «шпал», соединенных по краям цепями-рельсами (по типу цепей Галля). Ширина гусеницы составляла 800 мм. При повороте штурвала замедлялось движение одной из гусениц. Поскольку большая длина опорной поверхности (6 м) затрудняла бы поворот, предусматривался автоматический подъем крайних тележек подвески (подобное решение 45 лет спустя будет воплощено на шведском танке Strv-10З). Для защиты воздухопритоков от пыли служила система из изогнутых пластин, эластичных камер и «гармоник».

Большая масса боевой машины не позволяла преодолевать водные преграды по большинству из имевшихся на то время мостов. Поэтому К. Ф. Дриженко спроектировал свою машину таким образом, что она могла преодолевать водные преграды с пологими берегами вплавь (расчеты по остойчивости и плавучести прилагались). Для этого задняя дверь башни и выходы валов изготавливались водонепроницаемыми, а непосредственно амбразура гаубицы герметизировалась специальной конструкцией из прорезиненной парусины. Машина могла также передвигаться по косогорам, имевшим уклоны до 25 градусов.

Машина должна была иметь электрическое освещение и вентиляцию. При высоте в 3,4 м, длине в 8,1 м, удельной мощности силовой установки в 7,8 л.с./т и массе в 46 тонн машина должна была двигаться со скоростью до 12 вёрст в час. Экипаж «самодвижущейся башни» должен был состоять из 6 человек: командира, водителя, механика, наводчика и двух подающих.

Проект был подробно рассмотрен в Военной автомобильной школе. Начальник школы указал на общую сложность конструкции, неразработанность трансмиссии и механизма управления, ненадежность пневматических систем, предложил обеспечить движение при работе как обоих, так и одного двигателя. В июле 1917 г. проект был передан в ГАУ. Интересно, что при его рассмотрении специалисты Артиллерийского Комитета сравнивали его с реальными танками союзников и Германии.

Материалы анализа указанного проекта сохранились до наших дней. Было указано, что «главное назначение броневых автомобилей, как легких, так и тяжелых (типа танков), заключается в содействии своей пехоте в открытом бою», а значит, огневой бой должен вестись «на дистанции не более 2-3 верст», на которой «недопустим другой род ведения огня, как прямой наводкой» (даже 75-мм полевая пушка на танке «Сен-Шамон» в тех условиях оказалась «излишне мощной») . Предложение же самоходной бронированной гаубицы «не имеет практического интереса», поскольку тяжелой артиллерии более соответствует тракторная тяга, нежели «закрытые башни». IV отдел представил данные: «Ни на одном французском или английском танке, ни на германских танках не устанавливалось до сих пор орудий выше 3-дм калибра».

Военное ведомство отнюдь не оставалось безразлично к идее «танка». Оценивались собственные проекты, изучался опыт союзников. К сожалению проект «самодвижущейся башни» Дриженко остался только на бумаге.

В феврале 1945 года американские войска в Европе получили танки M26 Pershing. Реакция военных была примерно такова: «Ура! Наконец-то у нас есть что-то против «Тигров» и «Пантер»!» Боевое применение «Першингов» оказалось довольно успешным, но это не помешало военным высказать несколько претензий к новому танку, среди которых низкая подвижность была одной из главных.

В качестве решения конструкторы предложили установить на танк гидромеханическую трансмиссию и новый двигатель. Модернизированный вариант прошёл испытания и поступил на вооружение под именем М46 Patton. США планировали не только строить обновлённые танки, но и модернизировать уже произведённые М26. Но Вторая мировая война закончилась, американское общество охватила эйфория, и началась масштабная демобилизация, поставившая на этой программе крест. В результате, когда США вступили на стороне южан в корейскую войну 1950–1953 годов, оказалось, что американская армия испытывает серьёзную нужду в технике.

«Паттоны» на последнем рубеже

Ближе всего к Корее находились войска американского оккупационного контингента в Японии. Формально в их составе имелись танковые батальоны, в том числе и тяжёлые. Реально на островах в наличии были только лёгкие М24 «Чаффи», которых выдерживали хлипкие японские мосты, да и в целом эти танки лучше всего подходили для японской гористой местности. Корейские ландшафты очень напоминали Японию, но когда М24 прибыли туда, они встретились с проблемой, которой в Японии не было: танки Т-34–85, которыми СССР вооружил своих северокорейских союзников. Против них 75-мм пушка «Чаффи» мало что могла сделать.

Северяне наступали. Американский генерал Дуглас Макартур развернул лихорадочную деятельность по переброске в Корею военного имущества. В очередной раз оказалось, что армия — весьма хаотичная структура: внезапно в Японии нашлись «Першинги». Правда, танки стояли на консервации, то есть, их техническое состояние оставляло желать много лучшего. Кое-как их поставили в строй и бросили навстречу северокорейским войскам, подходившим к столице южан — Сеулу и захватившим большую часть южнокорейской территории.

Отчаянные усилия наземного командования и довольно эффективная работа авиации дали свой результат. Наступление северян удалось притормозить ровно до того момента, пока из США не прибыли «нормальные» танковые подразделения, вооружённые, в том числе и танками M46 Patton. Первым из них стал 6-й танковый батальон, который сразу после прибытия направили на Пусанский периметр — последний рубеж обороны южнокорейских и американских войск.

Хотя «Паттоны» и оказались на фронте, но с северокорейскими «тридцатьчетвёрками» им встретиться некоторое время не удавалось. Ситуация изменилась осенью 1950 года, когда американцы перешли в наступление. В ходе этих боёв М46 6-го батальона, по разным данным, уничтожили от 6 до 9 северокорейских Т-34–85 и СУ-76.

Потом маятник снова качнулся в обратную сторону. В бой вступили «китайские добровольцы», пришедшие на помощь товарищам-социалистам Северной Кореи. Отступая, 6-й батальон лишился почти всех танков, причём потерял их не в бою. По американским данным, танки перевозили по железной дороге, и, чтобы они не достались противнику, эшелон пришлось разбомбить американской авиации. Есть также информация, что, по крайней мере, несколько «Паттонов» стали трофеями северян и затем оказались в СССР, где их подвергли тщательному изучению.

Боевой путь «топливного пьяницы»

Большинство «Паттонов» оказались в Корее уже к тому времени, как линия фронта стабилизировалась, и работали они, в основном, как штурмовые самоходные установки, уничтожая пехоту и укрепления.

Северокорейские «тридцатьчетвёрки» не спешили выходить на бой против М46, так что главными противниками американских танков в это время были мины и неисправности. Вот что показывает статистика ремонта всего одного батальона «Паттонов», состоявшего по штату примерно из 30 машин. В течение мая 1951 года на танках пришлось починить или заменить:

3 трансмиссии;

40 дефектных вентиляторов масляного радиатора;

27 муфт;

9 сломанных бортовых редукторов;

6 неисправных дифференциалов.

Кроме того, множество мелких проблем решил на местах взвод технического обслуживания.

Ещё одна беда «Паттонов» привела к тому, что американские военные прозвали их «топливными пьяницами». При движении по среднестатистической корейской дороге М46 сжирал 4,5 галлона топлива (более 15 литров) за одну милю (примерно 1,8 км). Если бы американцы воплотили свой замысел и перевели весь танковый парк в Корее на «Паттоны», это стало бы кошмаром для снабженцев. Избежать его удалось, потому что М46 были нужнее в Европе, где отношения между СССР и Западом окончательно испортились.

Разобраться с вопросом эффективности боевого применения «Паттонов» в Корее тоже довольно непросто. По заявкам американских танкистов, всё было очень недурно. Лобовая броня М46 имела неплохие шансы выдержать попадание из 85-мм пушки «тридцатьчетвёрки», а 90-мм орудие «Паттона» пробивало Т-34–85 практически на любой реальной дистанции боя. Однако когда американцы стали изучать танки, потерянные северянами, они нашли на захваченной территории 240 машин, из которых только 39 однозначно были подбиты танком и ещё три — «возможно, танком». Однозначно на долю «Паттонов» из них приходятся не более восьми Т-34–85 и нескольких СУ-76. Боевые потери американцев по состоянию на 1 января 1951 года составили 17 машин, из них 11 — уничтоженных. Любопытно, что танки 6-го батальона, которых разбомбили сами американцы, в этот список не попали.

Корейская война оказалась первым и последним военным конфликтом, в котором довелось сражаться среднему танку М46 Patton. По своим боевым качествам он превосходил Т-34–85. Но с технической точки зрения М46 всё равно отставал от советских танков. В частности, от новейшего Т-54, выпуск которого начался в 1949 году. 100-мм пушка советского танка уверенно могла пробивать даже самые толстые бронелисты «Паттона» на километровой дистанции. Американцы же, случись им вступить в бой с Т-54, могли рассчитывать только на подкалиберные снаряды и с куда меньшего расстояния.

В результате карьера М46 оказалась недолгой. Уже в июне 1951 года с конвейера сошли первые экземпляры его преемника, М47 Patton II.

M46 6-го батальона в корейской грязи

Замена гусеницы в полевых условиях.

Материал перепубликован с портала worldoftanks.ru

Джордж Оруэлл "1984"

Роман описывает мир, разделенный между тремя тоталитарным государствами. Книга о полном контроле, уничтожении всего человеческого и о попытках выжить в мире ненависти. Роман неоднократно подвергался цензуре со стороны социалистических стран. Был запрещен в СССР.

Рэй Брэдбери "451 градус по Фаренгейту"

451° по Фаренгейту - температура, при которой воспламеняется и горит бумага. Это мир будущего, в котором все письменные издания безжалостно уничтожаются специальным отрядом пожарных, хранение книг преследуется по закону, а интерактивное телевидение успешно служит всеобщему оболваниванию.

Олдос Хаксли "О дивный новый мир"

Перед нами предстаёт общество, в котором, казалось бы, нет места боли и печали. Каждому человеку едва ли не с самого рождения внушается, что его место в обществе — самое лучшее; все обеспечены любыми нужными им благами. Если же всё-таки в душу закралась грусть — достаточно принять пару таблеток сомы, и от плохого настроения не останется и следа.

Джордж Оруэлл "Скотный двор"

«Скотный двор» — притча, аллегория на революцию 1917 года и последующие события в России. Животный мир скотного двора долго терпел скотское обращение со стороны людей, но однажды это терпение лопнуло. Четвероногие взбунтовались и прогнали фермеров, ну а сами объявили себя свободной республикой под руководством свиней.

Евгений Замятин "Мы"

Одна из самых знаменитых антиутопий мира. В двадцать шестом веке жители Утопии настолько утратили свою индивидуальность, что различаются по номерам. Во главе Единого Государства стоит некто, именуемый Благодетелем, которого ежегодно переизбирают всем населением, как правило, единогласно. Руководящий принцип Государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы.

Энтони Бёрджесс "Заводной апельсин"

Это злая сатира на современное тоталитарное общество, стремящееся превратить молодое поколение в послушных воле вождей «заводных апельсинов». Умный, жестокий, харизматичный антигерой Алекс, лидер уличной банды, проповедуя насилие как высокое искусство жизни попадает в железные тиски новейшей государственной программы по перевоспитанию преступников и сам становится жертвой насилия.

Татьяна Толстая "Кысь"

«Кысь» — актуальная антиутопия, страшная и прекрасная сказка о гибели нашей цивилизации, о мутировавших горожанах, дичающих в радиоактивных лесах, но главное — о деградации языка, все еще узнаваемого, но уже малопонятного.

Андрей Платонов "Котлован"

В «Котловане» как в кривом зеркале отражены главные события проводившейся в СССР первой пятилетки: индустриализация и коллективизация.

Замечательный пример антиутопии, жёсткой сатиры на реалии быта и социального устройства советского государства.

Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня»

Кэти, Томми и Руд росли в закрытой школе. Учились, рисовали картины, играли в школьных спектаклях. Со временем они узнали, что их судьба - это донорство. Они были созданы специально для того, чтобы спасти безнадежно больных. И этих детей это не шокирует. Они безропотно готовятся к тому, чтобы сначала стать помощниками и скрасить последний дни своих товарищей, а потом и самим получить вызов на выемку.

Курт Воннегут "Бойня номер пять, или Крестовый поход детей"

Хотите представить себя на месте Билли Пилигрима, который ложится спать пожилым вдовцом, а просыпается в день свадьбы, входит в дверь в 1955 году, а выходит из нее в 1941-м? Нужно только научиться у тральфамадорцев видеть в четырех измерениях. Один вам совет: блуждая во времени, выбирайте двери, чтобы случайно не оказаться на бойне номер пять.

Владимир Набоков "Приглашение на казнь"

В неназванной вымышленной стране молодой человек по имени Цинциннат Ц. ожидает казни, будучи заточен в крепость и приговорен к смерти за свою нарушающую общественный покой непрозрачность или, как говорится в заключении суда, "гносеологическую гнусность". Навещаемый "убогими призраками" охранников и родственников.

Аркадий и Борис Стругацкие "Улитка на склоне"

В повести "Улитка на склоне" существуют два мира, два разных общества, каждое из которых живёт по своим законам. Мы видим мир глазами Кандида и Переца. Это ученые, люди мысли, которые не приемлют насилия и преследований. Оба они «больны тоской по пониманию» и до самого конца будут стремиться к истине, но каждый своим путем.

Алекс Гарленд "Пляж"

Пляж – это кусочек рая на земле среди таиландских островов. Его обнаруживает группа людей. Полное отсутствие цивилизации и сплошная дикая природа пленяет всех людей, которые видят это. Об этом месте ходит масса слухов, его даже окрестили Эдемом. Но попасть туда не так-то просто. Чтобы там очутиться, нужно быть сообразительным, смелым и целеустремленным.

Лорен Оливер "Делириум"

Недалекое будущее. Мир, в котором запрещена любовь, потому что любовь — болезнь, опаснейшая амор делириа, и человеку, нарушившему запрет, грозит жестокое наказание. Посему любой гражданин, достигший восемнадцатилетнего возраста, обязан пройти процедуру освобождения от памяти прошлого, несущего в себе микробы болезни.

Стивен Кинг "Бегущий человек"

В обычном маленьком городке живет обычный человек, медленно, но верно погружающийся в пучину черной ненависти к себе и окружающим. И когда повод находится, его уже не остановить. Америка превратилась в ад. Люди умирают от голода, и единственный способ заработать – принять участие в самой чудовищной из игр, порожденной извращенным разумом садиста.

Взято с сайта AdMe.ru

Легкие танки первого периода Великой Отечественной войны создавались как дешевые и простые машины, пригодные для массового производства в тяжелейших условиях. К 1943 году промышленность Советского Союза восстановилась, а необходимость в хорошем легком танке никуда не делась. Конструкторские бюро включились в работу. В итоге к концу марта 1944 года на горизонте замаячил проект, который иначе, как легким танком тяжелого бронирования и не назвать. Именно с таким названием (ЛТТБ, «легкий танк тяжелого бронирования») эта машина и попала в World of Tanks.

Весной 1943 года в руководстве Главного Автобронетанкового Управления (ГАБТУ КА) появилось понимание, что ресурсы развития легкого танка Т-70 подходят к концу. Итогом глубокой модернизации стал Т-80 с двухместной башней и форсированным двигателем, но уже к моменту завершения испытаний этот танк безнадежно устарел. Даже установка длинноствольной пушки ВТ-43, так и оставшейся опытной, слабо решала проблему повышения огневой мощи. Еще хуже обстояло дело с бронированием. Т-70 создавался с расчетом защиты лобовой проекции от огня 37-мм противотанковой пушки, а в начале 1943 года основой немецкой противотанковой артиллерии была уже 75-мм пушка Pak 40, которая постепенно заменяла 50-мм пушку Pak 38. А даже Pak 38 пробивала советские легкие танки едва ли не навылет.

Проблема усиления бронирования Т-80 оказалась неразрешимой, да и сколько можно было модернизировать машину, фактически представлявшую собой глубокую переработку малого танка-амфибии Т-40? В конце концов, Т-60, созданный на базе Т-40, был всего лишь «бюджетным» дополнением к Т-50, который весил почти в 3 раза больше и имел куда более значительные резервы для модернизации. Увы, ряд проблем, прежде всего с силовой установкой, не позволил развернуть полноценное производство Т-50, потому зимой 1942 года и появился Т-70. Детище Астрова уступало Т-50 почти по всем характеристикам, но оказалось гораздо более простым, не имеющим дефицитных узлов, да и организация его производства на предприятиях, уже выпускавших Т-60, было делом недолгим.

Считается, что после снятия с производства Т-80 разработка легких танков в СССР закончилась. Некоторые отечественные военные историки вспоминают инициативные разработки, которые предлагались заводами, производившими САУ СУ-76. На самом же деле никакой остановки не было. Другое дело, что на ГАЗ и другие предприятия, выпускавшие легкие танки и САУ на их базе, более ставки не делалось. База Т-70 не рассматривалась перспективной, поскольку масса в 10–12 тонн была для нее предельной, да и подходящей силовой установки не имелось. Одним словом, создавать новую машину предстояло с нуля.

Первые признаки смены приоритетов имели место в конце апреля 1943 года. В это время из архива были извлечены характеристики и результаты испытаний Т-50. Танк, созданный по требованиям, датированным еще началом 1940 года, даже весной 1943 года по всем характеристикам превосходил новый Т-80. Чтобы сделать его соответствующим реалиям весны 1943 года, требовалось всего три вещи:

— заменить 45-мм пушку на более мощное орудие;

— решить проблему с силовой установкой;

— решить вопрос с производственной базой и конструкторским бюро.

Первый пункт выглядел наименее проблематичным. Размеры башни Т-50 теоретически позволяли установить внутрь 76-мм пушку Ф-34 или 57-мм ЗИС-4, правда, при этом пришлось бы убрать из нее командира. С другой стороны, никто не мешал перепроектировать саму башню и решить и этот вопрос. Что касается двигателя, то и тут проблема была потенциально решаема. На ЯАЗ предполагалось освоить лицензионное производство американских дизельных двигателей GMC-4–71, а спаренная установка таких моторов позволяла получить необходимую мощность.

Даже с производственной базой и КБ положение не выглядело критичным. Летом-осенью 1941 года завод №174 им. Ворошилова, производитель Т-50, был эвакуирован сначала в г. Чкалов (ныне Оренбург), а затем в Омск. В 1942 году, после отказа от производства Т-50, завод освоил выпуск танков Т-34. Тем не менее, коллектив, имевший большой опыт по разработке и производству легких танков, во многом сохранился. Сохранилось и желание выпускать вместо «чужого» Т-34 собственный танк. В числе тех, кого эвакуировали в Омск, были и бывшие конструкторы опытного завода №185, до войны выступавшего в роли главного инкубатора передовых идей советской танковой промышленности. Одним словом, потенциальные условия для возвращения модернизированного Т-50 на конвейер имелись.

Впервые вытащенный из нафталина и переработанный Т-50 промелькнул в докладе начальника БТУ ГАБТУ КА инженер-полковника С.А. Афонина в июле 1943 года. Доклад был составлен сразу же по завершению битвы на Курской дуге, где немцы массово применили целый ряд новых образцов танков и САУ. Согласно докладу, следовало осваивать производство Т-80, но при этом этот танк характеризовался как не удовлетворяющий современным требованиям. По этой причине Афонин предлагал выделить группу для отработки технического проекта легкого танка более современной конструкции.

К докладу прилагались тактико-технические требования на новый легкий танк, удивительным образом пересекающиеся с Т-50. Новая машина должна была весить 15 тонн, при этом толщина брони предполагалась в 45 мм. Экипаж, как и в Т-50, составлял 4 человека. В качестве силовой установки предлагалась спарка дизельных двигателей GMC суммарной мощностью 220 л.с. Согласно расчетам, такая силовая установка позволила бы развивать максимальную скорость в 45 км/ч. Правда, трансмиссию предлагалось разместить в передней части машины.

Существенными отличиями от Т-50 были вооружение и башня. В качестве орудия предполагалось использовать 57-мм пушку ЗИС-4, производство которой на заводе №92 восстановили, правда, ненадолго, в 1943 году. Альтернативой выступала 76-мм пушка Ф-34, с которой ЗИС-4 была по большинству деталей унифицирована. На танк планировалось установить трехместную башню с диаметром подбашенного погона 1600 мм, что решало проблему размещения в ней более мощного орудия и трех членов экипажа. Судя по требованиям, вместо пулемета ДТ с пушкой должен был быть спарен пулемет ГВГ (СГ-43), еще один пулемет предполагалось установить в корпусе рядом с механиком-водителем.

Дальше тактико-технических требований работы по первому варианту перспективного легкого танка не продвинулись. Именно первому, так как за последующие 2 года планировавшийся легкий танк менялся неоднократно, в итоге преобразившись до неузнаваемости. Впервые проект серьезно переработали в начале декабря 1943 года. За это время ЗИС-4 окончательно исчезла из числа перспективных пушек, да и с двигателями GMC образовалась серьезная проблема. Из-за бомбежек лицензионное производство так и не удалось организовать, а поставлявшихся по ленд-лизу моторов едва хватало для тягачей Я-12. К тому же масса танка выросла уже до 20 тонн, и спарки 110-сильных моторов явно не хватало для обеспечения приемлемых динамических характеристик.

Согласно новым требованиям, легкий танк должен был оснащаться неким двигателем мощностью в 300 лошадиных сил. Такой двигатель был, назывался он В-4. Другое дело, что последние безуспешные попытки освоить его производство имели место еще осенью 1941 года. Именно невозможность наладить производство на новом месте В-4 и острая необходимость в дефицитном В-2 как раз и стали причинами снятия Т-50 с производства. Где предполагалось производить В-4 в очередной раз, история умалчивает. Выпуск В-4 в конце концов все же освоили, долгое время он ставился на танки ПТ-76 и БТР-50 на его базе, но назывался этот мотор уже В-6, и произошло это уже после войны.

Увеличение массы перспективного танка и поиски новой силовой установки для него начались неспроста. Согласно новым требованиям, толщина лобового листа выросла до 75 мм, а башни до 60 мм. На всякий случай напоминаю, что речь идет о легком танке, а не о Т-43. В качестве вооружения предполагалось использовать 76-мм пушку С-53 с баллистикой зенитной пушки 3-К. Эта пушка во второй половине 1943 года всерьез рассматривалась как альтернатива Ф-34, ее испытывали в Т-34 и самоходной установке СУ-76БМ. В итоге С-54 проиграла куда более перспективной 85-мм пушке Д-5Т.

В этот момент над перспективным танком начал работу коллектив КБ завода №174. Возглавил работы Г.В. Гудков, главный конструктор танка Т-50. Новым танком занимался и И.С. Бушнев, бывший главный конструктор завода №185, который тоже играл важную роль в создании Т-50. Между ГАБТУ КА и заводом началась активная переписка, связанная с проектированием. Согласно письму от 26 января 1944 года, выбор места размещения трансмиссии решили предоставить заводскому КБ (и ее тут же вернули в кормовую часть корпуса). Также уточнялось, что заданная в ТТТ толщина брони в 60 мм для башни относилась к сварной катаной конструкции. В случае применения литья толщина брони должна была возрасти до 75 мм. В очередной раз поменялись требования к силовой установке. Согласно тому же письму, СКБ-75 (г. Челябинск) начало работу над 8-цилиндровым V-образным двигателем В-20, который представлял собой укороченный В-2. После очередного уточнения требований в КБ завода №174 закипела работа.

20 марта 1944 года заводское КБ представило результат работ по перспективному легкому танку. К этому моменту был проработан корпус и, в теории, ходовая часть. Длина корпуса составила 5450 мм (более чем на полметра больше, чем у Т-50). Ширина оказалось больше всего на 10 см, а высота – на 3 см. Для установки башни с большим диаметром погона (1660 мм — больше, чем у Т-34–85) борта корпуса изготовлялись из двух частей. Несмотря на существенные отличия от Т-50, в конструкции корпуса была явно заметна конструкторская школа завода №174. Что же касается ходовой части, то здесь больше прослеживалось влияние завода №185. Вместо индивидуальной торсионной подвески катки предполагалось блокировать в тележки, по два катка на каждой, а вот сама тележка устанавливалась на торсионной подвеске. Похожая схема (но с пружинной подвеской) предполагалась изначально на тяжелом танке Т-100 разработки завода №185.

Предполагалось использовать один из двух типов моторов: либо В-4, либо перспективный 8-цилиндровый двигатель В-20. Согласно проекту, при 1750 об/мин он должен был развивать мощность 300 л.с.. Также предполагался форсированный вариант мотора, максимальная мощность которого оценивалась в 400–450 л.с. На выбор предлагались и трансмиссии. Базовой коробкой была обычная механическая с шестью передачами вперед и двумя назад. В качестве альтернативы разрабатывалась 6-скоростная планетарная коробка передач с электромагнитным управлением. Коробку предполагалось группировать с механизмом поворота по типу танка ИС. Прорабатывались также 2 варианта планетарного механизма поворота. Планировалось изготовить 2 опытных образца танка, отличающихся друг от друга трансмиссиями.

Но к моменту, когда проектирование корпуса и ходовой части закончилось, аппетиты ГАБТУ КА выросли. Бронирование лобового листа корпуса в 75 мм заказчика уже не устраивало. Согласно правкам, новый легкий танк должен был получить лобовой листа корпуса толщиной в 90 мм, такую же толщину должны были иметь и верхние бортовые листы. Толщина лба башни сначала увеличилась до 90 мм, но в последующих правках появилась цифра в… 200 мм! Борта башни «потолстели» с 60 до 90 мм. При этом масса проектируемого танка достигла 22 тонн.

Не устраивало ГАБТУ и вооружение: вместо С-54, которую забросили в конце 1943 года, танк предполагалось вооружить 85-мм пушкой Д-5Т. Кроме того, танк должен был оснащаться зенитным пулеметом ГВГ, позже замененным на ДШК. В итоге к концу марта 1944 года на горизонте замаячил проект, который иначе, как легким танком тяжелого бронирования и не назвать. Для сравнения: 90 мм катаный лобовой лист предполагался для тяжелого танка ИС-2, на дальних дистанциях он не пробивался 88-мм пушкой Pak 43. Именно с таким названием (ЛТТБ, «легкий танк тяжелого бронирования») эта машина и попала в World of Tanks, поскольку никаких индексов потенциальному изделию не присвоили.

После докладной записки от 20 марта 1944 года никаких новостей с завода №174 не поступало. Связано это было, в том числе, и с тем, что разработка нового легкого танка шла в свободное от остальной работы время. Весной 1944 года этого времени практически не осталось. Работа КБ сконцентрировалась на Т-34–85, и тут уже было не до легких танков. К тому же в апреле 1944 года СКБ-75 фактически забросило работы по двигателю В-20. ГАБТУ КА пыталось найти возможность возобновить работы в другом месте, но безуспешно. Ничем на тот момент закончилась и попытка возобновить производство В-4. Нет двигателя – нет танка.

На этом можно было бы ставить точку в этой истории, но не все так просто. В июле 1945 года с санкции ГАБТУ КА провели научную работу по изучения вопроса усиления бронирования Т-50. Грубый математический подсчет показывал, что при увеличении массы до 24 тонн танк получал бронирование, адекватное тяжелому танку ИС-2. При этом его башня, согласно описанию, по своей форме должна была напоминать башню ИС-3. А вот дальше начинается самое интересное. В это же время в документах появляется некий легкий танк под индексом Т-64. Никаких изображений этой машины нет. Есть только описание, но и оно поражает воображение. По задумке, 26-тонная машина должна была иметь толщину верхнего лобового листа 45 мм, но под углом наклона всего в 8 градусов. Толщина литой лобовой детали и вовсе зашкаливает – 200 мм! Толщина бортов корпуса оценивались в 150 мм, а кормы — в 75 мм. Толщина башни оценивалась в 220 мм. И это уже получался настоящий «легкий танк сверхтяжелого бронирования».

Можно предположить, что эти наброски не более, чем грубый математический подсчет, и никаких серьезных работ на этом направлении не велось. Но это не так. На той же базе предполагалось делать и самоходные установки. Эти самые установки фигурируют в перспективных планах по вооружению РККА, датированных октябрем 1945 года. Первой такой машиной должна была стать САУ, вооруженная 100-мм пушкой и с бронезащитой, гарантирующей непробитие 75-мм немецкой пушкой со всех дистанций. Судя по всему, речь велась о 7.5 cm KwK 42 L/70, которая устанавливалась на «Пантере» и истребителе Panzer IV/70. Можно было бы предположить, что в описании речь идет о СУ-101 (Уралмаш-1), но боевая масса самохода оценивалась в 25 тонн, что на 10 тонн легче свердловской машины. Второй самоход должен был иметь массу 20 тонн и оснащаться 122-мм гаубицей. В планах по развитию самоходной артиллерии на 1946–50 годы ответственным за эти самоходы назначался завод №40 (ныне ММЗ, г. Мытищи). Первые 50 САУ обоих типов планировалось получить в 1947 году.

Мы не пираты.

ЙОУ-ХОУ, нелегальный контент, музыка фильмы в сети- интернет.

Все сокровище мире доступно в момент.

Но мы не пираты.

Кто качает торЕнт. ТОРЕНТ!

Что ты поделаешь, альтернативы коль нет!

А кто то качает права. ПРАВА!

И кого то тут ждет правал. НО КОГО?

Кто то хочет раздачи закрыть. Закрыть?!

Хочешь книжку читать, так будь добр платить. Кто то хочет ту всё запретить. ЗАПРЕТИТЬ?!

Ну как же так можно жить?

Каждый волен сам выбирать.

Покупать или не покупать.

Но мы не пираты.

Йоу-хоу, лаба-ди-ди.

Жить под запретом как рыба в сети.

Лучше попробуй дышать запрети.

Жизнь под запретом.

Хотел было почитать. ПОЧИТАТЬ.

В магазинах я книгу не смог отыскать.

Решил через торрент скачать. СКАЧАТЬ.

И был уж готов начать.

Вдруг картинка на весь монитор.МОНИТОР.

Мол,что сайт запретил Роскомнадзор.

Разве я вам какой-нибудь вор?

Ну что за нелепый вздор.

ЙОУ-ХОУ, нелегальный контент.

Раньше он был, а теперь его нет.

Вмиг опустел дорогой интернет.

Что же мне делать.

Если отправлюсь кино. В КИНО.

Если фильм не понравится, если он-дно?

Кто мне деньги тогда вернет?

Так что кто еще грабит кого?

Я обойду запрет. ЗАПРЕТ.

Как использовать прокси для нас не секрет.

Копирастам всеим шлю привееет. ПРИВЕТ.

Не урвать вам моих монет.

Йоу-хоу, лаба-ди-ди.

Скачаю ,пожалуй, киношку в сети.

Плевать что камрип докачалось почти. По-за-липаю.