Ворчание старого концертного администратора (2)
Марк Авербах концертный директор Иосифа Кобзона. А также один из самых известных концертных администраторов позднего СССР.
В данный момент живёт в Германии.
Если понравится, могу далее публиковать главы книги с разрешения автора.
Ниже одна из глав.
ГЛАВА 2.19
Подробнее о первом круизе • Под знаком зодиака, Олег Марусев • Как удачно забыть паспорт спутника • Пирей и фантастические креветки • Знакомство с Валентиной Матвиенко • Георгий Мартиросян и его странная забывчивость • Инцидент с Абдуловым • Фельетон Садальского и исторический пример
В этой главе я хочу Вам рассказать о самом первом морском круизе, который мне довелось провести. Я о самом круизе уже рассказывал, а сейчас хочу вспомнить, как он проходил, так сказать изнутри. Дело в том, что с самого начала мы решили, что этот круиз будет некоммерческим, т.е. прибыли мы от него не ожидаем, но шума от него, другими словами, рекламы, должно быть много. И мы пригласили провести во время круиза съемки телевизионной программы «Под знаком зодиака» - в то время очень популярного проекта, который то ли придумал его руководитель и ведущий Олег Марусев, то ли телевизионное начальство купило право на его проведение где-то за рубежом. Это было вполне обычное дело в те времена: «Поле чудес» и многие другие программы покупались у зарубежных владельцев и с успехом, или без него, крутились на нашем ТВ.
Проект «Под знаком зодиака» предполагал съемки каждый месяц, и известные люди, родившиеся в этом месяце приглашались в студию со своими друзьями, и вокруг них и разворачивалось действие. Все это спровождалось эстрадными номерами, музыкой, в общем было достаточно интересно и весело. Как я сейчас не стараюсь вспомнить героев нашей передачи, не могу вспомнить ни одного, кроме Александра Абдулова. Да мне и не нужно, так как события, о которых я расскажу вертятся как раз вокруг него. С ним в компании друзей шли в круизе артист театра Сатиры Георгий Мартиросян, на тот момент муж Татьяны Васильевой, тоже звезды этого же театра, Петр Штейн, режиссер театра «Ленком», сын знаменитого советского драматурга Александра Штейна, написавшего очень много пьес на морскую тему, и еще несколько друзей Александра. Короче, на судне «Федор Шаляпин» вместе с телевизионщиками и культурной вечерней программой собралось человек двести-двести двадцать. Все они «висели» на бюджете нашего круиза. Но повторяю, это нас не смущало: мы запланировали эти расходы ради будущих прибылей.
Маршрут был выбран самый привлекательный: Одесса-Пирей-Мальта-Гавр (Париж)-Лондон-Неаполь-Стамбул-Одесса. В вечернюю программу было включено варьете из гостиницы «Метрополь» - на тот момент лучшее в стране. Его хозяин и директор, мой хороший приятель Слава Жирных, завел, вопреки законам шоу-бизнеса, интрижку с одной из девочек из варьете. И поплатился за это. Когда они собирались в эту поездку, он сказал ей, чтобы она взяла их зарубежные паспорта. И девочка выполнила его указание и взяла паспорт, но только свой. А Славин остался на тумбочке. Это выяснилось уже в Одессе на паспортном контроле, и Жирных вынужден был возвратиться в Москву. Но девочка не долго горевала по этому поводу: ее «подобрал» Саша Абдулов, и в круизе образовалась романтическая пара. Мое первое впечатление от круиза было сногсшибательным. В первом же порту Пирей к нам пришли шипшандлеры и предложили ряд морепродуктов, в том числе совершенно изумительные креветки, очень свежие и невообразимой величины. Причем это были не королевские креветки, не тигровые, а самые обычные, но очень крупные. Я дал указание закупить 150 или 200 килограмм (уже не помню), и мы с удовольствием их употребляли.
И каждый раз, когда мы в круизе приходили в Пирей, я всегда закупал эти креветки. Удивительно, что в других портах Средиземного моря никто таких креветок не предлагал. Там же, в этом круизе я познакомился с Валентиной Матвиенко, которая в то время была Послом РФ на Мальте, и мы c Кобзоном были у нее в резиденции. Этот круиз с телевизионными съемками прошел нормально. Поскольку для нас это был первый опыт, то нам всем было очень интересно. Так как многие туристы были с детьми, то мы при заходе в Гавр организовали поездку в Диснейленд под Парижем. Все дети и взрослые были в восторге.
Но наряду с положительными эмоциями были и несколько отрицательных: ведь более двухсот человек творческих профессий оказались на двадцать три дня в замкнутом пространстве. И начались проявления «звездности». Особенно этим отличался Георгий Мартиросян. Он, например, взял себе за привычку заходить в бары, заказывать рюмку-другую напитка, а расплачиваться «забывал». Когда же ему напоминали, он небрежно отвечал, что мол, руководство заплатит, или, в крайнем случае, говорил, чтобы записали на его счет. Кто ему этот счет открывал, и есть ли у него такой счет — никто не знал.
Когда мне, как директору круиза, доложили о его поведении, я подошел к Георгию и вежливо объяснил ему, что за себя нужно платить, так как посещение баров не входит в оплату со стороны дирекции. Уж не знаю, что так привело в волнение артиста, но он начал кричать, что он - «звезда», что он — украшение нашего круиза, и что я не имею права делать ему замечания. Мне вспомнился один эпизод, когда на съемках фильма Эльдара Рязанова с участием Людмилы Гурченко, она пришла на площадку вместе со своим очередным новым мужем. И когда она его представляла, то всем говорила: «Это мой муж, познакомьтесь». На что, когда дошла очередь до Рязанова, он с невинным видом спросил его: «А чем Вы днем занимаетесь?». И я рассказал Мартиросяну этот эпизод, явно намекая, что весь его талант и известность артиста — это все благодаря его супруге, действительно блистательной актрисе Татьяне Ицыкович, известной стране под фамилией Васильева. Сказал все это очень спокойным тоном и ушел. Больше купеческих замашек у Мартиросяна не наблюдалось до конца круиза. Но обиду на меня он все таки затаил.
И очень неприятный эпизод случился в самом конце круиза. Дело в том, что аэропорт в Одессе работал на вылет и прием самолетов до нуля часов, а дальше открывался только в семь часов утра. Следуя своим принципам работы, я еще до начала круиза предварительно рассчитал время прибытия нашего «Федора Шаляпина» в Одессу, прикинул время прохождения таможни и заказал автобусы на 22 часа, чтобы в 22.30 быть в аэропорту, погрузиться на наш чартерный рейс и вылететь до наступления перерыва. Все шло по расписанию: мы пришли в порт Одессы из Стамбула в 18.30, таможенники быстро оформили артистов в первую очередь, а уже затем и остальных туристов, и все собрались с вещами у автобусов.
Не было только одной парочки — Абдулова с его новой пассией. Нет их 15 минут, полчаса — я дважды посылал Петра Штейна, ближайшего друга и соратника Абдулова за ним, но они не появлялись. Тогда я хотел дать команду грузиться в автобусы без них — ведь нам нужно было успеть вылететь до двенадцати часов ночи. Но Штейн категорически возражал, говоря, что Абдулову нужно обязательно назавтра быть в Москве, так как вечером в «Ленкоме» у него спектакль «Поминальная молитва», где он играет главную роль. Те, кто видели этот прекрасный спектакль, и я в том числе, хорошо помнят, что заглавную роль играл великий Евгений Павлович Леонов, а Абдулов в самом финале выводил на сцену старую маму, роль которой играла Татьяна Ивановна Пельтцер, причем даже не играла, а вела себе очень естественно, так как она была уже очень старая, забывала текст, короче полностью соответствовала образу своей героини. Безусловно, их выход был очень яркой краской в этом блистательном спектакле, но не являлся основным. О чем я и сказал Пете Штейну.
А он, вместо того, чтобы заставить Абдулова немедленно выйти из каюты, побежал к Кобзону жаловаться, что я унижаю великого артиста Александра Абдулова. Что он там наговорил, я не слышал, но Кобзон подозвал меня и жестким тоном приказал мне извиниться перед Абдуловым и вести себя корректно по отношению к нашим гостям на этом круизе. Мы все знали, что никогда и ни в коем случае нельзя возражать Иосифу, что он очень отходчивый и вскоре забывает о каком-то инциденте. Но я по своему характеру, человек жесткий, особенно, если налицо явная несправедливость. Я в том же тоне ответил, что не только не собираюсь извиняться, но и не приму никаких извинений со стороны Абдулова и Штейна, поскольку из-за этих их прихотей мы будем всю ночь сидеть в аэропорту. Все двести пятьдесят так любимых Иосифом артистов, включая и его самого.
Но Иосиф был уверен, что уж он-то сможет уговорить летчиков вылететь после полуночи, поэтому наша перепалка была громкой и неприятной. Финал был вполне мною предсказуем: из-за Абдулова вся группа прибыла в аэропорт в первом часу ночи, и никакой Кобзон не смог добиться вылета — аэропорт был закрыт, все диспетчеры ушли по домам, и просто технически нельзя было вылететь. Ну, я, еще не остыв от несправедливых обвинений, забрал свою семью и уехал в гостиницу, где мы пробыли до утра, а все артисты маялись в пустом аэровокзале на жестких скамьях, перед закрытыми буфетами и среди уборщиц с ведрами и мокрыми тряпками.
Где-то через неделю в газете «Мегаполис-экспресс» появилась заметка Стаса Садальского, который уже в то время начинал сотрудничать с «желтой прессой» о том, как Кобзон поставил на место директора круиза Марка Авербаха, который не имеет никакого уважения к прославленным артистам. Его заметка прошла совершенно без какого-либо резонанса. А когда мы встретились с ним на каком-то мероприятии, я рассказал ему известный эпизод с Федором Шаляпиным. Это пришлось как нельзя кстати именно к нашему случаю, так как наше судно называлось именем великого русского певца.
Как-то «красный граф» Алексей Толстой, любимец Сталина за его роман о Петре Первом, устраивал у себя на даче обед со своими друзьями. И он пригласил Шаляпина выступить на этом обеде. Поскольку в этот день было очень жарко, то все окна в столовой были распахнуты, и Шаляпин пел в саду. Исполнив свой репертуар, он получил оговоренный гонорар и был отправлен домой. За стол с избранными гостями его не посадили: обслуга не должна сидеть с хозяевами. Вот такие были порядки и традиции до революции и в первые годы после нее. И лишь потом артисты, помимо получаемых гонораров за свои выступления, стали претендовать еще и на другие привилегии, особом к ним отношении, поклонению и пр.
Ну, Стас и тогда, и сейчас отличался своим «хорошим» воспитанием, и он, естественно, не извинился за свою заметку, но мне это было и не нужно. Вот так я стал «звездой» СМИ. Мне искренне жаль, что газета «Мегаполис-экспресс», которая начинала свою деятельность как серьезное издание, и мы даже вместе провели с ними «Русскую бальную ночь» в Кельне, о которой я подробно рассказывал в своих мемуарах, очень скоро скатилась в ряды «желтой прессы», а затем по экономическим причинам и вовсе прекратила свое существование. Спасибо за внимание...
...........................................
Заранее благодарен, с уважением Марк Авербах
