vanez

Затусился в Новосибе. На целый месяц, хотя хотел на неделю… Пора домой.

По обыкновению бронирую две блаблашки, чтобы перекантоваться пару часов в Барнике, и затем рвануть дальше в ГА.

Приезжаем в Барнаул очень быстро, так, что у меня вырастает нехилое такое окно в 3 лишним часа, а перспектива тусить на морозе не самая приятная. Разбираться с одноклеточными охранниками в ТЦ вообще нет желания, поэтому гуляю с минимальными заходами в помещения. Вообще меня мутит от всех современных пластиковых Тэ Цэ. Душная атмосфера унылого потреблядства. Натурально – чую, как там выкачивается моя энергия. На их крышах вы часто можете увидеть пирамиды. Проверьте сами. Совершееенно ни на что не намекаю… Кодовые слова: «только в плюс».

Синоптики обещали оттепель, но что-то ни фига не оттепель, и Солнца почти нет. Бр-р. На этот случай в рюкзаке термос с чаем и мамин пирог. Захожу в пару магазов по пути, чтоб согреться. Отменяю рейс через три часа и ловлю другой через два. Нет смысла морозить тут свой попец так долго.

На улице никого, от слова вообще. Сценарий апокалипсиса. Русский народ решил взять верх над оккупацией решительной отсидкой дома. Кафе пустуют. Чего ждёт бизнес? Чего ждут люди? Внезапного послабления маразма и помощи от т.н. государства? #терпимдальше и разоряемся, чё.

Набережная Барнаула – крутая. Тут большими буквами выложено название города – у убогого Новосиба и этого нет. Здесь мне встречается 2-3 человека, из них половина – дворники. Кричу в воздух: «Всё это для меняяя!». Всё равно никто не слышит. Забираюсь по лестницам на обзорку. Дует ветер. Как урбан-экстримальщик, каменеющими от холода пальцами съедаю пару кусочков маминого пирога и запиваю чаем из термоса. Чай – пакетированный из Турции, со специями и кардамоном. Noice.

Подымается лютая метель со снегом в лицо. Перспектива тусить в Борнео весь вечер становится уж совсем нерадостной. Как фуфел съедаю ещё кусочек пирога у местного театра. На театре объявление о предстоящем «главном событии театральной жизни». Да кто к вам пойдёт-то, полоумные? Вся страна, по ходу, по домам сидит. Не говоря уже о том, что культура в стране бесповоротно угроблена и растоптана. Как и настроение думать о чём-то помимо выживания.

Водитель на рейс Брн-ГА оказывается лютый раздолбай и опоздун, и в итоге я уезжаю другим рейсом на то же самое первоначальное время. То на то и вышло – видимо, была судьба проторчать в Барнауле 3 с лишним часа.

Сажусь на переднее седло. Тачка комфортабельная, микроавтик Хонда. Первый раз вижу цифровую приборную панель, утопленную в сторону капота. По пути водитель рассказывает про зверства блаблакара – отжимают слишком рейтинговые профили водил и продают / присваивают желающим. Не возвращают и не дают создать новый со своими паспортными данными. А ещё у этого мужика отжали 16к с кредитки. Доблестная полиция разводит руками.

Корпоратократия наседает. Скоро будут блочить банковские карточки за то, что пукнул не в согласованную сторону.

Остаток дороги молчим. Снежные ветреные потоки лижут асфальт, и на сотни метров вперёд часто не видно ни одного встречного огня, лишь поля и деревья, поля и деревья.

Внезапно становится тепло, прямо по-весеннему. На улицах куча снега, и люди упорно месят всю эту жижу своими ножками. Город же ведь для машин и роботов, а не для людей, правильно? Дороги убраны, ну а пешеходную часть зачем убирать – «само растает». Это местный губернаторский мем.

Я срываюсь на м. Октябрьскую. Просто посмотреть, что там. Здесь я коротал 4 года своей студенческой жизни в общаге.

Район Октябрьской мне всегда нравился за просторную свежесть среди угрюмой архитектурной каши Новосибирска. Сейчас простор неба уже не кажется мне таким девственно чистым. Хорошо, когда в жизни есть контраст, когда есть с чем сравнить – иначе рискуешь депресснуться нипадецки. Хорошо, что у меня есть мой Алтай с невыносимой синевой неба, ледяной Катунью и дзеновой тишиной будней.

Стремительная урбанизация не щадит и этот район: огромные высотки вырастают из ничего, как грибы после дождя, и смотрятся совершенно дико на контрасте с одноэтажными деревянными домами частного сектора. Тут явственно можно наблюдать неравную битву двух этих миров. Вхожу в одноэтажную деревенскую часть района. Свет в жилых чердаках особенно приятен. Здесь пахнет углём и дымом, но прежде всего – уютом. Так, как не пахнет никогда в многоэтажном пластике жилмассивов.

Как-то раз с высотки у «Ауры» я увидел весь этот массив одноэтажных домов и ахнул – он тянется до горизонта, вплоть до Золотой Нивы и далее. А с земли-то и не видать. Но это всё временно. Когда-то здесь «маячила» лишь эта да ещё одна жилая высотка с зеркальными панелями у советского здания ГосСобрания (что всё ещё смотрится достойно), а теперь многоглазые исполины угрожающе сгрудились вокруг низеньких исключений из правил.

Смотрю в лица прохожих. Люди как были угрюмо-смотрящие-в-пол, так и остались. Хотя один паренёк вышагивал довольно бодро – ещё полно молодецкой энергии. Ближе к студенческим общагам и универу энергия подобрее – чую кожей. Рядом рынок с кучей уродливых баннеров и уютно-уродливые остановочные ларьки со съедобным шлаком на полках. Захожу в жилмасс-квартал с типичными скруглёнными балконами. Внутри него утоплена вниз территория школы и спортплощадки. Всё это смотрится весьма колоритно. За это я и люблю этот район. Или любил – ещё не решил, вернусь я когда-либо сюда или нет.

Приближаюсь к общаге. Иду через типичную советскую школу в форме двойной буквы «с». Через спортплощадку. Сгущающиеся сумерки разрезает свет окон; видно кабинеты труда и какие-то плакаты, объясняющие, как сохранить пальцы в сохранности. Сегодня всё это выглядит запредельно мило и максимально непонятно «зачем». Спортплощадка, мини-стадион – в снегу. Тут, и вообще по району я много гулял в своих бесконечных затяжных задумчивых депрессиях, слушая GAS. Мои товарищи по универской каторге предпочитали зависать в своих комнатах, расходуя гормональные батарейки на виртуальные битвы. Ну, а я ходил-гулял, слушал музыку, и вёл свой музыкальный блог (на последних курсах).

Ворота на выход из стадиона оказались запаяны – да и пофиг, перелезаю забор, обходить лень. Легендарный «Ярче» у общаги – закрыт, открыли другой, ещё ближе ко входу к оной. Прохожу непосредственно к общежитию. Ржака: убрали железную оградку, на которой мы вечно зависали (при этом оставив колышки уродливо торчать) – видимо, чтоб студенты не «нарушали общественный порядок». Так… Кажется, вот это окно на 3-ем этаже. Мои шторы, которые привезла мама на первом курсе, вроде наконец сменили. Вспоминаю случай, когда охранник с вечно красным от алкашки носом заснул в своей комнате, оставив на плите макароны и кипящее масло, и как мы выметались на улицу вниз по этажам, как долго ехала пожарка и в итоге не приехала, и как потом «официалы» объясняли причину возгорания «коротким замыканием телевизора» или что-то в этом роде.

Если и есть район Н-ска, где я хотел бы жить (кроме Тихого Центра) – то это «конструкторы» Шевченковского жилмассива. Здесь как-то очень уютно то ли благодаря многояроснусти и аркам во дворах, то ли банально моей ностальгии, то ли всё вместе. Первая ассоциация: чёрные дворы Парижа, где негры в андеграундных хип-хап студиях за речитативом брызжат слюной в свои микрофоны. Однако одним лишь неплохим районом сыт не будешь. Непрекращающийся фон этого города в целом – тяжёлый, гудящий, рабоче-заводской и малорасполагающий к чему-то большему, чем дефолтная классика «работа-дом-работа». Аргументы «хорошо там, где нас нет» + «кому на Руси жить хорошо» оставим пока за скобками.