pupok.kolbaski

Из детского сада я был изгнан без права на восстановление (конечно мама сняла, пожалев моих воспитателей и себя тоже). Из детсадовского периода помню несколько эпизодов.

Эпизод первый.

Гуляя на территории, я нашёл ветку. Ветка была знатная, примерно метр длиной, изогнутая и с утолщённым основанием. В общем, надёжная ветка. А накануне я насмотрелся какого-то художественного фильма, где красный командир, отважный и геройский водил в атаку своих кавалеристов красноармейцев. И рубили они белогвардейцев со всей пролетарской ненавистью. В фильме был сюжет, как командир беседовал с комиссаром сидя ночью у костра где-то в степи, мол, припасы заканчиваются, а бойцов кормить надо, и где бы нам еду добыть, товарищ комиссар.

Остальные сцены из памяти стёрлись. Но в тот день, судьба мне послала настоящую командирскую шашку в виде крепкой ветки. Я сразу заделался отчаянным командиром (плевать, что в шортах, сандалиях и панамке), проникся заботой к голодным красноармейцам и пошёл добывать еду воображаемому отряду.

Во времена развитого социализма, маньяков в стране Советов не было, двери на амбарные замки не запирали, видеокамер по периметру школ и детских садов не ставили, а на входе не сидели тётки с параметрами 150х150х150х150х150 (грудь, талия, бёдра, рост, вес) в тёмно-синей форме с устрашающей надписью на спине «ОХРАНА». Поэтому прошмыгнуть к дверям корпуса, пока воспитательница отвлеклась на других ребят, труда не составило.

Помню, как я крался по коридору к кухне, а, дойдя до двери, даже приложил к ней ухо, — о чём там враг шепчется? Надо было действовать. Влетев на кухню, я заорал грозным голосом (я же грозный командир), — А ну собирай еду, прислуга белогвардейская, будёновцам есть нечего! И поднял над головой своё страшное оружие.

Откуда я взял эту «прислугу белогвардейскую», чёрт его знает, слышал по телевизору, наверное. Но, не успел я взмахнуть своей шашкой, как тут же получил смачный шлепок по башке сырым рукомойником, а может и тряпкой половой, кто знает. Блин, такой звонкий шлепок получился, панамка моя (будёновка) улетела метра на два. Скажите, разве может стерпеть такое унижение герой гражданской войны? Нет! И я кинулся в атаку. Рубил своей шашкой налево и направо, полосуя ляжки двух пухлых поварих в белых халатах, крутился, отскакивал и снова нападал, решая и тактические и стратегические задачи на ограниченном пространстве.

В ответ меня метелили сырыми тряпками и пытались изловить, то есть пленить. Крики, визг…: «Ах ты, паршивец, ты смотри, что удумал, прислуга … и где слов таких набрался…». Хорошая схватка была, героическая, не на жизнь, а на смерть. Я знал, на что иду, и ради чего иду – БОЙЦЫ ГОЛОДАЮТ!

Но враг был коварен, к нему на помощь пришла посудомойщица, здоровая такая тётя с красными руками. Схватила меня сзади за шорты и выволокла в коридор, потом пихнула меня к себе подмышку и понесла к воспитательнице Екатерине Дмитриевне. Я продолжал отчаянно махать шашкой, но великанша не обращала на это внимание.

Как я на кухне не опрокинул кастрюли с горячим варевом, не знаю, повезло. Но, один поднос со стаканами и компотом я уничтожил.

А потом был суд. Меня выставили перед всей группой и долго стыдили. Но я стоял и представлял себя героем, красным бойцом, пленённым, но не выдавшим военной тайны. Голова у меня, естественно, была перевязана окровавленным бинтом, и я ждал расстрела. Наша группа осталась без компота.

А расстреляли меня вечером, когда мама забрала меня из садика и привела домой. Она расстреливала меня отцовским ремнём. Красный командир носился по квартире в поисках укрытия, но его нигде не было, а пули настигали и безжалостно били героя… по жопе.

С моим однокурсником – врачом-эпидемиологом Дмитрием Ивановичем, произошла в недавнем прошлом презабавнейшая история.

Как все белорусские врачи, отучившиеся на бюджете, Дмитрий Иванович прошёл стажировку-интернатуру в областном центре и был направлен поднимать провинциальную медицину в районный городок на юге синеокой.

Работал Дмитрий Иванович, не щадя своих молодых сил и считался в области человеком надёжным и проверенным. Зарекомендовал себя так, что уже через год был назначен заведующим отделом районного ЦГЭ. А так как в наличии у Дмитрия Ивановича не было даже второй категории, то начальство своим приказом отправило доктора в столицу, на учёбу, с перспективой присвоения ему в дальнейшем желанной категории.

Дмитрий Иванович обрадовался учёбе. После стройных рядов печных труб и старинного центра городка, который строили ещё белополяки, он вновь окунулся в жизнь столицы. В бесконечный шум проспекта, в запахи метро, в толпу, которой вечно некогда. Его снова, как в студенчестве, будили в пять утра сонные минские трамваи, а по ночам не давал заснуть храп соседей по комнате общежития.

А надо вам сказать, что в это время в одном из технических вузов столицы учился племянник Дмитрия Ивановича – восемнадцатилетний оболтус Сашка. Ну как учился – изредка появлялся на лекциях между походами в ночные клубы и сетевыми битвами в одну популярную белорусскую игру.

Дмитрию Ивановичу звонит его сестра – по совместительству мама оболтуса.

- Димочка, ты в столице надолго?

- На месяц точно, а там посмотрим. Главный вроде отпуск обещал.

- Ты бы присмотрел там за Сашкой-то. Говорят, совсем от рук отбился.

- Сашка твой выше меня на голову и в плечах шире. Как ты мне предлагаешь бороться за его моральный облик?

- Но ты ж ему дядя.

- Дядя, который едва на шесть лет старше. Пошлёт он меня.

- Не пошлёт. Ну что тебе стоит. Поживи с ним в общежитии пару недель, я уже и с комендантшей договорилась. У них в комнате свободная кровать есть. Тебе же всё равно, в какой общаге спать.

Дмитрий Иванович призадумался. С одной стороны общага у племянника блочная, новая, комфортная, а он сейчас живёт в старой, коридорной и сосед-хирург храпит очень. Опять же со старшими сёстрами, которые тебя шваброй по двору гоняли, и в третьем классе, когда Васька Бубнов к тебе драться полез, надавали этому Ваське щелбанов, особо не поспоришь. Да и отношения с племянником вроде дружеские. С другой стороны – ну его нафиг, это воспитание. Дмитрий Иванович и сам бы в популярную белорусскую игру с удовольствием зарубился бы, насчёт клуба уже не уверен – здоровье не то, но чем чёрт не шутит. Как бы не пропасть в студенческой общаге вместе с родственником. Вздохнул и согласился.

Племянник дяде обрадовался. После серьёзного разговора за рюмкой компота, клялся, что возьмётся за учёбу и обязательно выбьется в отличники. Соседи по комнате молча приняли доктора, как старшего товарища, и через пару дней уже не стеснялись ходить при нём в трусах.

И вот как-то приезжает Дмитрий Иванович с занятий и садится с племянником обедать. Только разложили парящую гречку по тарелкам, как дверь без стука распахиваются и в комнату входят две строгие тётки предпенсионного возраста в белых халатах.

- Здрассьте, - растерянно улыбается Сашка. – Гречки хотите?

Тётки шутку не оценили. Достали из-за спины какие-то флаконы и стали по углам что-то разбрызгивать. Из углов запахло чем-то резким и химическим.

- А что, собственно, происходит? – насторожился Дмитрий Иванович.

- Дезинсекция, - снизошла одна из тёток. – Тараканов травим.

- Но простите, мы же в этом помещении находимся. И в данный момент едим.

- А что нам ждать, пока каждый студент пожрёт?! – раздраженно огрызнулась вторая тётка. – Так мы до вечера провозимся.

- Мы могли бы выйти.

- Не сдохнете, - снова уронила тётка.

Дмитрий Иванович, почуяв сотрудников родного ЦГЭ, попытался воззвать к Гиппократу и поднялся было.

- Коллеги…

- Какие мы, б.., тебе коллеги! – разъярилась тётка.- Сиди, сказала! Мы почти закончили.

Она щедро плеснула из банки в угол, где стояли туфли Дмитрия Ивановича. Комната сразу стала напоминать газовую камеру. Дядя с племянником пулей вылетели в коридор. Следом вышли тётки.

- Но послушайте, нельзя же так, - снова возопил Дмитрий Иванович.

- Будет ещё меня каждая сопля учить! – фыркнула тётка. – Валя, открывай следующую дверь.

К вечеру газификация общежития была завершена. Студенты нервно курили на лестницах и гуляли по коридорам, пока из комнат через распахнутые форточки выветривалась «дезинсекция». На их жалобы комендантша пожимала плечами.

- А что я сделаю? Внеплановая дезинсекция. Они ж с самой санстанции пришли. Тараканов опять же меньше станет.

Тараканов и правда стало меньше. На неделю, пока не выветрились остатки химии, они мигрировали в соседнее здание, а потом вернулись, захватив пленных.

Ещё через месяц Дмитрий Иванович закончил учёбу и вернулся в родной райцентр. Племянник Сашка клялся, что встал на путь исправления, но украдкой оглядывал на стоявший на столе ноутбук.

А дома доктора ждал сюрприз. Оказывается, пока он учился, главного врача повысили и перевели в столицу. И тот, уезжая, предложил молодому специалисту работу под своим крылом. Мол, мы с вами, Дмитрий Иванович в районе сработались, а в столице мне тем более свои люди нужны. Вот так всего через несколько месяцев после учёбы эпидемиолог снова оказался в городе юности.

Так как места заведующего эпидотделом на новом месте работы оказалось занятым, главврач предложил Дмитрию Ивановичу некоторое время поработать зав.отделом дератизации и дезинсекции. Ну вы уже догадались? Беларусь страна небольшая, специальность врача или среднего медработника санстанции штучная. Поэтому первым человеком, которого встретил в своём отделе Дмитрий, была та самая сварливая тётка, которая не дала ему полгода назад поесть гречки.

Они узнали друг друга с первого взгляда (Играет какая-нибудь грустная музыка французских шансонье, или что-то из ковбойских вестернов – на выбор читателя).

- Что, жаловаться пришёл, паразит? - мрачно спросила тётка. – Не забыл за столько времени?

- Нет, - ответил Дмитрий Иванович, с трудом скрывая торжество. – Я ваш новый зав.отделом. Знакомиться пришёл.

«Это было жестоко, - рассказывал мне потом Дмитрий Иванович. – Нельзя так с пожилыми женщинами. Мне очень стыдно. Казалось, что её сейчас кондрашка хватит».

- И что ты сделал? – спросил я.

- Сдавали они мне на пару экзамен по технологии проведения дератизации и дезинсекции. Долго сдавали. И теперь иногда поглядываю за ними. И ты знаешь – идеальные работники. Ни одной жалобы, наоборот, сплошные благодарности. Буду премировать по итогам года.

Теперь я знаю, что синдром вахтёра хорошо лечится шокотерапией.