mao.63

Случайно на ноже карманном

Найди пылинку дальних стран -

И мир опять предстанет странным,

Закутанным в цветной туман!

У мамы сороковой день сегодня. Все еще не могу свыкнуться с мыслью, что ее рядом нет. Ухаживал за ней последние три года. Три года практически безвылазно рядом и это пожалуй утешает, даже не смотря что это были не самые радостные годы. Ухаживать за лежачим больным, да и просто наблюдать угасание родного человека, психологически тяжко. Наверное я не самый хороший сын и подспудно всегда чувствовал себя, да и сейчас чувствую виноватым перед ней. Мама есть мама.

Но вот странное свойство памяти. Уже столько лет прошло и даже стыдно сейчас об этом думать, но до сих пор сердце нет-нет да и покалываете от детской обиды, вроде бы и пустяковой с высоты прожитых лет. 

Воспоминание о детстве...

Есть одно большое отличие нас, детей выросших в СССР, от нынешних детей уткнувшихся в гаджеты. Мы все поголовно в захлеб, в запой читали в не зависимости  " ботан" ты или второгодник. Мало правда было семей которые могли бы похвастаться хорошей библиотекой. Еще один из странных перекосов  Советской экономики.

Спасали подписки на журналы, менялись с друг другом книгами, записывались в несколько библиотек, сидели в читальном зале и глотали Жюля Верна и Фенимора Купера, Конан Дойля и Диккенса, Носова и Волкова, Джека Лондона и Скотта, Ефремова и Крапивина, и ещё целый океан волшебных книг.

Моя личная детская библиотека была небольшой. Эти книги сохранились до сих пор, хотя зачитаны и перечитаны порою до дыр.

К сожалению в ней нет книги с которой связанны, и моё детское открытие нового, неведомого мне мира, и моя первая настоящая детская обида, которая занозой осталась на всю жизнь.

Мне было тогда лет 11 и мы были в гостях у наших родственников. Пока взрослые весело проводили время, я скучал один и по обыкновению искал, что бы почитать скоротав время. Тётя Римма отправила меня в летний дощаный домик, сказав, что там лежит куча старых книг, пожалуй они тебе не будут интересны, но все равно поройся.

Собственно так и оказалось, на полках горкой лежали покрытые пылью книги. В основном там были старые школьные учебники, медицинская литература и анатомические атласы. Муж Риммочки( как её я любя называл), дядя Коля был врачом. Там же лежали пачки « Роман газеты» и « Юности», но мне они еще были не интересны. Попались еще журналы « Вокруг света», увы уже читанные мною номера.

Найдя кургузый табурет я попытался добраться до верхних полок, но внезапно на меня обрушилась целая стопка книг. В воздухе образовалась решётка из пыли, которая переливалась в солнечных лучах, проникающих через щели в дощаных стенах. Свалившись на пол, весь чумазый, немного в растерянности, разглядывал упавшее на меня богатство, но к сожалению интересного для себя не нашел.

Вздохнув и взобравшись опять на злополучный табурет начал складывать книги на своё место. И тут взгляд упал на потрепанную, довольно таки увесистую, книгу без обложки. Около двадцати первых страниц не было, как собственно и последних, ну и названия естественно тоже, но были необыкновенно красивые иллюстрации выполненные в технике литографии на хорошей мелованной бумаге, правда уже изрядно пожелтевшей. Пролистав я обнаружил, что кроме первого романа без названия, там были еще « Владетель Балантре» и «Дом на дюнах». Впрочем названия этих произведений ни о чем не говорили и были не знакомы.

Однако иллюстрации уже дали понять, что я откопал наконец что то стоящее, потому как уже на второй странице, возле мачты парусника, в бочке, виднелась макушка мальчишки, а рядом сидела ватага колоритных матросов возглавляемая одноногим пиратом с попугаем на плече.

Я в предвкушении погрузился в чтение книги, не зная даже ее названия. Да что там, даже без начала. Но уже через пару страниц мир вокруг меня исчез, соленый прибой бил в лицо, а скрип ствола ирги на ветру о летний домик, представлялся скрипом грот мачты шхуны « Эспаньола», а сам домик, разогретый жарким июльским солнцем, был фортом в котором капитан Смоллет, доктор Ливси, эсквайер Трелони и мальчишка Джим укрылись от пиратов и Джона Сильвера.

Когда родители начали собираться домой, они еле докричались до меня полностью пропавшего в приключениях на суше и на море. Наконец найдя своего сына всего в пыли, с горящими глазами и в охапку с толстой, потрёпанной книгой, отец спросив, что хоть тот так увлеченно читает, услышал в ответ: « Без понятия, обложки нет, но это обалденная книга!». Мельком пролистав, он рассмеялся: « Да это же «Остров сокровищ» Стивенсона!

К своему стыду я в одиннадцать лет не знал об этой книге вообще ничего! Мне разрешили забрать её себе и дочитать уже дома. И перечитывал ещё несколько раз до Нового года, и с удовольствием разглядывал шикарные иллюстрации. Держал её отдельно от других книг, в своем ящике письменного стола с другими мальчишескими сокровищами. Ну и по настоящему, именно под влиянием этой книги, окончательно заболел парусами, морской романтикой и дальними странами. К сожалению случилось так, что полностью, с самого начала, я прочитал её уже много лет спустя и наконец узнал и о капитане Билли Бонсе, и о слепце Пью, и о Черном Псе, и с чего вообще началось это большое приключение.

В тот год перед самыми Новогодними праздниками случилось то, отчего уже у меня, почти шестидесятилетнего, когда я вспоминаю те события, до сих пор покалывает сердце.

Была предпраздничная суббота, отец с утра ушел на завод, догонять годовой план, я убежал учиться во вторую смену, а мама занялась уборкой. Вернувшись вечером из школы, в самом хорошем расположении духа в предвкушении Новогодних каникул, взглянул на свой письменный стол и книжную полку сразу почувствовал недоброе.  Стол был в идеальном порядке, как и полка. Но на полке не было бронекатера, склеенного из бумаги за пару недель до этого.

То ли насмотревшись очередного военного фильма, то ли от прочитанного в книге, я с усердием клеил его несколько дней. На носу и корме были орудийные башни от танка Т-34, выкройки которого, как раз были удачно напечатаны в приложении к «Юному технику», поверх командирского мостика зенитный пулемет, все как на прототипе. Во все отсеки были посажены мои матросы из синего пластика, на покупку которых копил целый месяц, проверяя, чуть ли не каждый день в магазинчике неподалеку, на месте ли мои краснофлотцы. И когда в конце концов, дрожа от нетерпения, я получил их из рук девушки продавца, радости моей не было предела.

За пару недель боев, катер был уже изрядно помят снарядами и малость обгорел, но военно-морской флаг по прежнему гордо веял на корме и суденышко, до этого дня, красовалось на полке. И вот его не было. « А собственно где?» был задан вопрос маме. Мама просто делала уборку, а на столе у меня всегда был бардак ( с тех пор правда ничего не изменилось, я до сих пор что то творю в полном хаосе). Ну она заодно катер выкинула в помойное ведро, вместе с остальным, как ей виделось мусором. На мой крик: « Но там же матросы на боевых постах стояли», ответила: «Ну я же не знала, их не видно было».

Настоящее потрясение меня ждало, когда я открыл ящики письменного стола. Там конечно был тоже идеальный порядок: учебники, тетрадки и прочие ручки-циркули, все по ранжиру. Когда же добрался до самого нижнего ящика с моими сокровищами, он оказался практически девственно чист. Там были только лобзик с пилками и небольшой перочинный нож, с оранжевыми накладками, подаренный мне отцом и всё. Ни моих шестеренок-моторчиков,  ни пачки обрезков орехового шпона, принесенным моим другом Мишей, ни моей заветной, потрепанной общей тетради в сорок восемь листов, где я чертил эскизы своих самоделок, рисовал парусники-пиратские карты и прочие звездолеты, ни книжки « Сто затей двух друзей» из которой мы с Мишей черпали идеи разнообразных простых самоделок ( она тоже была прилично так измусолена, без обложки, в свое время выуженная из макулатуры в школе). Но по настоящему у меня остановилось дыхание увидев что и « Острова сокровищ» так же не было. Все оказалось в мусорном ведре, а потом в кузове мусоровоза, ежедневно подъезжающего к дому пол пятого дня. Это сейчас баки стоят, а в те времена мусор из квартир увозили сразу. Был бы бак, я бы конечно перерыл все, но хотя бы Стивенсона спас.

Что побудило маму все выкинуть? Наверное что она все это посчитала хламом. А книги старыми ободранными и сто раз читанными, их и на полку не поставить. Честно говоря все это до сих пор не укладывается в голове. Ну а тогда у меня просто все онемело. Сел за стол в полном опустошении, достал ватман и снова начал было клеить бронекатер, а потом подумал: « А матросов то все равно уже нет…» И так невыносимо обидно стало. В мусор мама выкинула не просто мои поделки и книги, она походя выкинула в помойное ведро мою мечту. Я сидел и молча горько плакал, заливая белый ватман слезами. Героический экипаж бился до конца и погиб на боевом посту, затонул вместе с бронекатером на дне помойки. Но больше всего конечно это были слезы по потрепанной, с пожелтевшими от времени страницами и великолепными литографиями, книге без обложки.

Позже пришел отец, спросил в чем дело. Они ушли с мамой на кухню, закрыли за собой дверь и долго о чём то говорили на повышенных тонах, жили мы тогда в однокомнатной квартире и уединиться было просто негде.

Больше мама без спроса моих вещей старалась не брать и даже принесла откуда то новую книгу « Остров сокровищ», которую я не открывая поставил на полку, а потом кому то подарил. Это была не моя книга. Моя книга пахла шумом солёного океанского прибоя, скрипом мачт и просмоленными канатами. От её страниц благоухало ромом, табаком, пряностями и пьянящим ароматом, стелящихся на ветру, трав неведомых дальних стран. Новая книга пахла лишь типографской краской.

С появлением интернета я долго искал именно то издание, с теми иллюстрациями, но так и не нашел. У меня такое чувство, что это вообще какая то довоенная книга, слишком уж жёлтыми были страницы из качественной мелованной бумаги.

Но за то я нашел просто фантастическое современное издание « Острова сокровищ». Не пожалейте денег. Купите её своим детям или внукам. Она не пахнет типографской краской, она пахнет мечтой.

После похорон мамы, что то нахлынуло у меня, к тому же сегодня 15 июня 2022 года отцу бы исполнилось 82 года.  Мама пережила отца на 31 год. Мне безумно повезло с родителями в этой жизни и хотя отец умер очень рано в 51 год, он всегда в моем сердце и памяти. Все что я умею, какой я, все лучшее во мне, это от него. Да, конечно, мама всегда мама, но отец был для меня всегда что то большее чем отец.

Небольшое воспоминание из той счастливой поре когда родители были живы,  молоды, воспоминание о детстве.

Лего моего детства! Электромеханический конструктор Прибалтийского производства, аналог закордонного Meccano. Коробка, к сожалению, не сохранилась (фото коробки нашел в сети, у меня только картинка другая была).

Но  часть конструктора и инструкция еще сохранились у старого Плюшкина.

Сколько же всего было собрано с моим другом Мишей, и этих моделей, которых тут аж сорок пять, и своих самоделок с микро моторчиками приобретенными в " Юном технике", который тогда находился на улице Советской, напротив Дворца спорта нашего города Ижевска

Появился этот конструктор у меня, зимой 1976 года, совершенно неожиданным образом и был большим подарком, сделанным мне отцом.

Дело было уже после Новогодних каникул. Мы с родителями ходили к кому то в гости и

по дороге зашли в ЦУМ, находящийся рядом. И вот там я натурально залип перед витриной отдела Детских товаров, на которой красовалась, притягивая к себе внимание, уже издалека, большая, картонная, с пластиковым вкладышем, коробка, совершенно необыкновенного конструктора.

Конечно же у меня уже был простенький конструктор из алюминиевых деталей и даже колеса у него были с резиновыми шинами, из которого я постоянно что либо собирал.

Но эта коробка поражала мое детское воображение и ярко-желтыми пластинами разных форм и конфигураций, и хромированными деталями, и наличием катушки электромагнита, и блестящей чашечкой звонка, и маленькими патронами для лампочек, и разнообразными небольшими блоками и шестеренками, и большой, оранжевой, с голубой крышкой пластиковой коробочкой под винты и гайки. В наличии была даже всегда желанная, плоская батарейка на 4,5 вольта. Ну а большие, красные, со съёмными резиновыми шинами колеса разили детскую, неокрепшую душу в самое сердце.

Cтоял я в полнейшей прострации и восторге перед витриной и тут взор наконец упал на ценник этого великолепия. Он был дорог, очень дорог, не помню точно, но цена была в районе 15 рублей, что для мальчишки была тогда просто фантастическая сумма. Да и цену деньгам я уже тогда прекрасно знал, видя как много и тяжело работает мой отец.

Да, папа очень прилично зарабатывал тогда по советским меркам. Отец был электро-газосварщиком пятого разряда на Ижевском автозаводе и зачастую на руки выходило под 400 в месяц. Но это давалось тяжелейшим трудом. Он всегда приходил с производства очень уставшим, бывало с ожогами от сварки на руках.

Понятно было, что конструктора мне видеть как своих ушей. Новогодние праздники были уже позади, да и вообще, было даже стыдно заикнуться об этом, видя цену. К тому же я знал, что отец мечтал о личном автомобиле и старался, по возможности, откладывать на него деньги. (В итоге, через год, он все таки станет счастливым владельцем Жигулей, Лады 2103). Ну и откладывали на поездки на море, в Анапу, подлечивать мое проблемное здоровье.

Подошли родители. Отец тоже сразу обратил внимание, чем я любуюсь, и мы еще минуты три обсуждали детали конструктора. Потом он о чем, то негромко поговорил с мамой, но я расслышал только мамино: «Дорого».

Прошла неделя. В ту субботу была очень сильная метель. На улице все было в сугробах, а из окон почти ничего не было видно из за снежных порывов ветра. Я умудрился проспать до десяти утра. Дома была только мама. Отец, с ее слов, ушел куда то, по делам. Доделал уроки и начал уже было собираться в школу во вторую смену. И тут раздался звонок, подбежал открыть дверь. Там стоял улыбающийся отец, с ног до головы засыпанный снегом, а за спиной что то с трудом прятал. Это была та самая большущая коробка, великолепного конструктора. Я просто потерял дар речи и смог только сказать: « Можно я сегодня в школу не пойду?». Родители рассмеялись: « Да ладно уж напишем справку что приболел!», и мы вместе с отцом до позднего вечера, разбирались со всем этим свалившимся на меня богатством.

Прошла уже целая жизнь, но память о том дне, о тех эмоциях до сих пор живут во мне. И, конечно же, память о моем отце, так рано ушедшем и которого мне так не хватает до сих пор.

ps:  Через много, лет когда, смешно сказать, мне уже было за пятьдесят, случайно попался в сети обзор Лего 42030. Это фронтальный погрузчик Вольво. Большущая доверху заполненная коробка. 1700 деталей, четыре двигателя ( вся линейка догдашних движков ), портальные редукторы, куча шестеренок, комплект полного дистанционного управления. Ярко жёлтые панели, детали и, конечно же, большие колеса с резиновыми шинами.  Мальчишка из 1976 года не смог устоять.

Пост вдогонку предыдущему"Родительская суббота"

История смешная и одновременно грустная, как собственно и вся наша жизнь.

Фотография сделана 45 лет назад 23 февраля  в нашем, так сказать, родовом гнезде, в деревне, в доме построенным нашим дедом Семеном.

Четыре двоюродных брата: Семен, я с гармошкой, Валера и Сергей.  Я родился в августе 63 года, Семен и Валера в октябре и ноябре. Одногодки короче. Сергей на год старше нас.

Дед Семен к тому времени, в конце 1963 года, уже тяжело болел и умирал. Ну и принесли ему напоследок налюбоваться недавно рожденными внуками. Каждого поднял на руки, рассмотрел со всех сторон и показав на меня сказал:" Не жилец, писька маленькая! " . Вскоре похоронили его, бабушка Варвара через два года умерла.  Ни бабушки, ни дедушки я не узнал и не помню.

Ну а жизнь покатила дальше своим чередом. Я единственный ребенок в семье и все три двоюродных брата были мне как родные, всю жизнь не разлей вода.

Первым не стало Валеры, самого жизнерадостного из нас. Погиб в аварии в 28 лет.  Врачи сказали что инсульт был прямо за рулем. Слава богу перед этим, по пути, высадил жену и дочь и в гараж уже ехал.

В 33 года у Семена обширный инфаркт, через десять лет сердце отказало совсем, похоронили. Немного не дожил до внуков. Самый хозяйственным был, оставив после себя обновленный дедов дом и большущее хозяйство, которое, по большому счету, оставить некому. Две дочери-одна в город уехала, другая замужем в другой деревне. Одна надежда на внуков.

Сергей на пятом десятке лет  сел за убийство жены, один удар точно в сердце кухонным ножом. Темная там история... Досиживает, пока вроде живой.

Я  дотянул почти до 60, живу за всех троих, не смотря на мрачное предсказание деда.

Мораль...Да нет наверное никакой морали, разве что: размер не имеет значения. И берегите мужчин. Мало нас до внуков доживает. Не с кем мне больше в дедовом доме за одним столом посидеть, за рюмкой другой, вспоминая наше детство и юность.

Буквально на днях участвовал в дискуссии тут на Пикабу в размышлениях о бренности нашего бытия. Привел слова о том, что моя мама думает обо всем этом.

В тот день, восемь лет назад, в  конца июня мы поехали на мамину малую родину по землянику.  Набродились по лесам-полям, набрали уже по пятилитровому ведру ягод, надышались вкусного воздуха, немного перекусили и неспеша возвращались полевой дорогой в деревню, откуда мама родом. 

По дороге она вспоминала молодость, как по этим же дорогам, в конце 50-х годов, закончив фельдшерские курсы, моталась по соседним деревням пешком круглый год, в любую погоду, иногда и по ночам. Порой  страшно было, а лошадь совхоз выделил только года через три.

Вспоминала и голодное военное и послевоенное детство. Папа ее без вести пропал в 41 по Москвой,  19 летний брат сгорел в танке летом 43. Да и вообще после войны в деревне мужиков осталось раз-два и обчелся. В поле работали женщины и дети. Мама у меня 1935 года рождения, рабочий стаж при выходе на пенсию посчитали с 12 лет. После уроков в школе сразу шли работать. Очень голодный был 47 год. Баранки, привезенные из города старшим братом, казались невиданным лакомством.

В разговорах и воспоминания дотопали уже до деревни и тут она поделилась: "Жизнь как один день, только вроде сегодня. с утра маленькой девчонкой с мамой за руку по полю шла, босиком по шиколотку в теплой пыли, в небе жаворонки, так же как сейчас, поют, в поле хлеба, как море, колыхаются от ветра и вся неизведанная жизнь впереди, а глядь уже поздний холодный, неуютный, темный ноябрьский вечер на дворе, первые снежинки с неба , да карканья ворон и мама уж 50 лет как на погосте лежит".

Этот день и этот наш разговор с мамой пожалуй уже до конца моей жизни в памяти будет. Тогда мы в последний раз, вот так вместе побродили, на следующий год уже здоровье у нее начало сдавать, а еще через год начались первые признаки альцгеймера и последние эти три года я сижу дома, ухаживая за ней.

А тут они с отцом молодые, счастливые, меня еще и в планах нет, самое начало шестидесятых.

Отца похоронили 31 год назад.  Вчера , ранним утром, не стало мамы...Все понимаю, что и болезнь, и возраст, и что такое вот течение жизни. Взрослый мужик, сам уже дед, но просто накатывает и  плачу навзрыд...

3 июня 77 года. 8 утра. Проснулся от звона колец занавесок. Свежий ветер в открытое окно на нашем третьем этаже , шелест листьев, воробьи ругаются с голубями, шум воды из шланга, во дворе напротив дворничиха поливает асфальт, солнечные зайчики играют на стенах.

Запах свежих учебников, на столе стопкой стоят, позавчера из школы принес. На стуле отглаженная белая рубашка, брюки. К 10 утра надо в школу, общий снимок класса на память.

На кухне звон посуды и запах блинчиков. Мама хлопочет с утра. Отца не слышно, похоже, опять уже ушел возиться с новеньким «Жигулёнком», у больших мальчиков, большие игрушки. А в коридоре, тоже новенькая, пахнущая заводской краской и маслом, раскладная «Кама», отец на успешное окончание седьмого класса подарил, вчера специально съездил за ним аж в Чайковский. После обеда запрыгну в седло и полечу хвастать обновой к другу Мише, и заодно попрощаюсь до июля. Вечером отец на машине отвезет нас с мамой в аэропорт, и мы полетим в Анапу. А там три недели жаркого южного неба, девочка у моря и первая настоящая горечь расставания.

Но того, что произойдет этим днем и эти летом, которое навсегда врежется мне в память, я еще, конечно же, не знал. Лежал на диване, щурясь от яркого июньского солнца, наслаждаясь бездельем, как это у всех бывает в первые дни летних каникул и прямо всеми фибрами души чувствовал, как счастье заливает нашу небольшую однокомнатную квартиру. А, внутри, как будь то, туго-туго, натягивали гитарную струну, аж, звенело все от радости предвкушения длинных, беззаботных каникул и огромного неизведанного будущего. Но уже через минуту пружина внутри меня стремительно подбросит из ленивой неги и, нажав кнопку «пуск» на магнитофоне, я ворвусь в каникулы, в лето, в море и в долгую счастливую жизнь.

( То самое общее фото 7А, я в нижнем ряду справа.)

Кому интересно продолжение то тут: Три истории любви. (История первая " Девочка у моря")

До сих пор ( а уже и Пасха прошла) не открыли с женой вело сезон. Что то наступление весны в наших краях затянулось, только пару последних дней тепло. Народ конечно уже катает, но нам пред пенсионерам холодновато, здоровье беречь надо.

Ну что бы по этому поводу совсем в уныние не впадать, небольшое воспоминание о велопрогулке в один из выходных прошлого жаркого лета.

Было желание просто по полям прокатиться, но мимо полей клубники проехать никак невозможно .  Жаль надвигающаяся гроза не дала больше собрать. Домой залетели под раскаты грома и первые капли дождя. Но на пару банок  варенья все равно хватило. Совместили приятное с полезным.